Возвращение к себе

- Жень, и все-таки… Почему? Почему не сказала мне про Ваньку? – они почти спали, но мысли парня неожиданно вернулись к разговору трехнедельной давности. - Ну-у-у-у, - Мура подтянула одеяло до подбородка. – Я… Тебе не понравится ответ. - Нет, скажи. Я хочу знать, - Вася продолжал настаивать. Он все понял про ее негативный опыт в прошлом, услышал ее опасения относительно жуткого диагноза. Но пазл не складывался. Словно выпадала еще одна важная деталь. - Во-первых, я банально не верила, что смогу выносить и родить, - Женя начала с того, в чем теперь было признаться проще всего. - Это я уже слышал. Но ведь есть что-то еще? - Да, конечно. Ванька – наше с тобой слабое место. И я переживала и, если честно, продолжаю бояться на этот счет, но не могу уже ничего сделать. Только быть рядом, быть всегда начеку, - этот ответ тоже не вызвал заминки, разве что в конце Женя тяжело вздохнула. - Я тебе обещаю сделать все, чтобы Ваня был безопасности, - Кот подвинулся к девушке и постарался отыскать под одеялом ее ладошку. - Ты не можешь обещать, - Мура покачала головой. – Этого никто не знает. Но это не повод лишать Ваньку детства и радостей жизни. Поэтому я смирилась – с этим страхом мне предстоит жить. - Нам предстоит, - Вася прижал девушку к себе. Муре показалось, что разговор исчерпал себя, поэтому она закрыла глаза и собиралась спать. Однако Васе по-прежнему не хватало кусочка мозаики. Это все было не тем, что он искал. - Жень, что еще? - Что? – до Муры не сразу дошел весь смысл вопроса. Точнее, не хотелось лезть в свои мысли двухлетней давности и тем более делиться ими с Васей. Все только-только наладилось... А ему ответ мог правда не понравиться. - Я все еще не вижу причин, почему ты МЕНЯ не поставила в известность и предпочла решать все сама, - Ионов постарался взять себя в руки, хотя внутри неприятно зашевелилось мерзкое чувство старых обид. Ведь, если разобраться, Женя вышвырнула его из той жизни, на которую он имел полное право. Впрочем, ругаться сейчас не хотелось и Васе. Было по-прежнему страшно, что, сделав это однажды, девушка с легкостью повторит свой побег. Но и оставить как есть он уже не мог – хотелось сложить пазл. - Я не была уверена в тебе, - Женя почувствовала, что больше молчать не имеет смысла. Она вывернулась из Васиных объятий, поднялась с кровати и, стащив одеяло, закуталась в него. – Да, Ионов, представь себе, - она покачала головой. – Что у нас были за отношения? - Нормальные отношения, - без нужной сейчас уверенности пробормотал Вася. - Нет. У нас с тобой был секс. Все остальное не всегда тянуло на приятное времяпрепровождение. - Это ты отталкивала меня. Из-за своих страхов, - Кот разве что пальцем в девушку не ткнул. – Или… ты не любишь меня? А это все очередной раунд твоей игры? - Чушь не неси, - обреченно вздохнула Мурашова, присаживаясь обратно на кровать. – Просто любовь и семья не всегда одно и то же. Я… - она на некоторое время опять замолчала, подбирая слова. Указывать Васе на его же недостатки было страшно. – Я боялась, что ты сорвешься. - То есть? - Ну, представь: я говорю тебе о беременности и рассказываю все то, что ты уже знаешь. А дальше? - Предложение, свадьба, - Кот не понимал, к чему девушка клонит. - Да, а потом счастливая часть сказки заканчивается. В какой-то момент ты срываешься, потому что существует лимит «идеального Ионова», который готов на все, лишь бы я была твоим трофеем. И я бы все равно ушла, потому что не трофей. Потому что у меня есть чувства, переживания, мечты, планы. Только нам всем было бы больнее – и мне, и тебе, и Ваньке. Женя замолчала. А Вася откинулся на подушку, силясь понять, что значит «сорвется»? Он не думал еще ни разу, как все могло бы сложиться, не потеряй они эти годы, если бы он знал про сына. И сейчас Женины слова про конец счастливой сказки неприятно отозвались в сердце. Нет, у них все было бы по-другому. Он бы смог измениться. Ради них. И все-таки сорвался. Каким оказался лимит «идеального Ионова»? Пять месяцев? Вася от досады пнул ледяную «глызку», попавшуюся ему на глаза. Хотелось вернуться и достойно ответить на последний выпад – не держится он за Багирину юбку! Но, во-первых, перед глазами до сих пор стояло лицо испуганного сына, а во-вторых, Кот поймал себя на мысли, что сейчас собирался идти именно к Рите, вывалить на нее проблемы и ждать, пока она расскажет ему, что делать. Так что же, Мура права? Нет, признать это оказалось выше сил Ионова. Он понимал, что, возможно, совершает большую ошибку, но вместо того, чтобы повернуть в сторону дома, направился по другому знакомому адресу… Женя кое-как успокоила сына. Ваня сильно испугался, а Мура не смогла придумать оправдания их поведению. Что сказать ребенку? Что люди ругаются – и это нормально? Да ни черта это не нормально, если ты полтора года жил с матерью, которая в своем поведении напоминает не то куклу, не то зомби. Женя даже с мамой толком не ругалась – так, перепирались. Девушка тяжело вздохнула, закрывая дверь в комнату, когда сын все-таки успокоился и уснул. Да, детскую травму она ему обеспечила… Но Ионов тоже хорош! Мура сама не заметила, как снова вспыхнула. Внутри вертелись отдельные слова и целые фразы, которые она хотела бы сейчас высказать Васе. Не найдя в себе сил позвонить и закончить разговор, Женя отыскала ручку и блокнот и принялась быстро-быстро переносить все на бумагу. Вася напросился ночевать к Бизону. Тарасов молча поставил на стол коньяк, два стакана и предложил себя в качестве собеседника, но Кот от последнего отказался. Алкоголь быстро затуманил разум, внутри образовалась путаница – он не смог бы рассказать все Боре, хотя именно за этим и шел. В результате Вася устроился на «дежурной» кушетке кап-два, попросив того написать Жене сообщение. Борис только покачал головой, но вмешиваться в эти отношения... Нет, не по Сеньке казалась шапка. Глядя вслед каплею, Тарасов усмехнулся своим мыслям. Собственная предусмотрительность его радовала, но был у всего этого горький привкус. Счастливое «семейство кошачьих», которое он наблюдал на даче у Булатова, поселило в душе Бизона надежду, что их службу можно попробовать совместить с личной жизнью. Инстинкт «гнездования» проснулся с переездом на Север. Опер, Сармат, а теперь и Кот – все обзавелись семьями. И, глядя на товарищей, которых дома ждут, Боря завидовал. По-хорошему, но все же завидовал. И снова в голове завертелись мысли, что несносная Уманова – не самый плохой вариант. Не было никакой сумасшедшей, всепоглощающей любви, а банальная привычка, близкое знакомство и ее бесконечные проделки, на которые Тарасов, чего скрывать, реагировал очень остро. А поскольку служба занимала все время, Боря не успевал рассмотреть других представительниц прекрасного пола. И все не мог решиться по-настоящему взглянуть на Уманову иначе – как на женщину, а не персональную занозу. Вдобавок ко всему случилась ситуация с Кравцовым, и Боря вынужденно дистанцировался от девушки. Потом Леську реабилитировали, но напряженность осталась. Вроде… Вроде и было все, как обычно: вспомнить их слаженные действия по приготовлению ужина для группы. И все-таки уже не так, как раньше. Словно в Олеське что-то сломалось. И Бизон, и Кот готовы были вернуться к прежнему формату отношений, но Ума обнесла себя колючей проволокой и отдалилась даже от Русалки. Однако теперь Тарасову было в пору благодарить судьбу, что все сложилось так. Ведь при всей Васькиной импульсивности, в последнее время он вел себя сдержанно, так что Бизон обрадовался и решил, что Кот наконец повзрослел. Но выводы оказались поспешными – судя по всему, в семье Ионовых в этот вечер разгорелись нешуточные страсти. И Боря мог только радоваться, что в этом конфликте является третьей стороной, а не непосредственным участником. А ведь сделай он хотя бы шаг в направлении Олеси, для них история могла бы закончиться гораздо хуже… Когда со стороны кушетки раздалось мирное сопение Кота, Тарасов, покрутив в руке мобильный, все же набрал номер Мурашовой. - Жень, не разбудил? - Нет, - Женя на том конце провода тяжело вздохнула. Она сразу поняла – решать их проблемы Вася будет в другом месте, поэтому и ждала звонка от кого-то из друзей. - Васька у меня. Что там у вас стряслось? – в голосе Бизона слышалось искреннее сочувствие. - Скажем так, решать взрослые проблемы мы оказались не готовы, - Мура не спешила посвящать друга в происходящее. - Эх, молодежь, - пришла очередь Бизона вздыхать. – Ну, хочешь, я его завтра погоняю, чтобы всю дурь из головы выбить? - Не поможет, Борь, - Тарасов не видел Женю, но готов был поклясться, что сейчас она печально улыбнулась. – Ему надо своим умом до некоторых вещей дойти. - Мне-то что с ним делать? - Сопли подтереть и спать уложить, - Женя усмехнулась. – Все, как ты умеешь. - Детский сад, - Боря покачал головой. – Ладно, передать ему что-то? - Нет. Спокойной ночи, Бизончик! - Спокойной ночи. Сбросив вызов, Боря вздохнул и направился в сторону спальни с мыслями о том, что утром все-таки постарается вправить мозги Коту. Однако серьезного разговора не случилось – еще до будильника зазвонил телефон Бизона, а спустя пару секунд ему начал вторить сотовый Кота. Параллельные разговоры с Батей и Багирой сводились к одному – надо было срочно ехать на базу. Пока Боря строил догадки относительно того, какого лешего всех дернули спозаранку, ничего толком не объясняя, Вася пытался дозвониться до Жени. Но телефон был выключен, из-за чего Тарасову пришлось выслушать пару нелестных отзывов относительно Муры. - Кот, ты бы это, поосторожнее на поворотах. Она, вообще-то, твоя жена, - не выдержал Бизон. Утихомирившееся из-за раннего подъема желание надавать Ионову по шапке снова вернулось. - Ты это ей скажи. Взяла моду – телефон отключать! – Вася тщетно насиловал собственный сотовый, пытаясь добиться ответа от супруги. Боря хотел еще что-то добавить, но тут у Васи в трубке раздались длинные гудки. Впрочем, надежды не оправдались – Женя на звонок все равно не ответила. И на последующие двадцать четыре тоже. Бизон украдкой следил за каплеем и понимал, что разговор сейчас действительно ни к чему хорошему не приведет – Ионов был слишком взвинчен. И надо отдать должное Муре – она сумела его довести до такого состояния, ровным счетом не делая ничего. По прибытии на базу на «Нерп» обрушился поток новостей. Они были одна другой хуже. Дополняли картину бледный и явно плохо себя чувствующий Булатов и невыспавшаяся Кошкина. Причиной для такого состояния начальства и раннего вызова группы стало одно обстоятельство – многочисленные «коллеги» всполошились из-за эксгумации Горлина. Отсутствие в гробу тела скрыть было невозможно, поэтому со вчерашнего вечера в КТЦ приходили различные документы, Батя принял около полусотни звонков… Кто-то грозился отстранить их, кто-то – обещал привлечь к расследованию. Почти всех интересовали подробности по делу. А к утру проснулся штаб – и принялись за обсуждение операции по поиску Горлина и его пособников. Но самым острым вопросом оставалась роль «Нерп» и Булатова во всей этой истории. Батя о произошедшем докладывал группе по-военному, словно читал стенограмму последних двенадцати часов. Кот слушал и все меньше думал о собственных проблемах – на горизонте замаячил реальный враг. Весь день группу «мурыжили» в ожидании решения. Батя пару раз выходил на видеосвязь с разного рода начальством и коллегами. Параллельно с этим «Нерпы» разрабатывали план собственной операции, если вдруг их отстранят от официального участия. Рита зачищала последние отчеты, а непосредственно группа вместе с Родионовым и при участии Булатова пытались понять, кто поможет им выйти на Горлина. Правда, про себя все думали, что оживший покойник достанет их первым… До дома Ионов добрался глубокой ночью. О том, чтобы сейчас мириться с Женей и речи не шло – Вася был уверен, что девушка спит. За прошедшие сутки он немного остыл и, кажется, был готов вернуться к разговору про Питер. Нет, Ионов не собирался отказываться от своей позиции, но следовало хотя бы все взвесить и еще раз обсудить. Собственная квартира оглушила тишиной, холодом и какой-то унылой тоской. Сердце у Ионова замерло. Он стоял на пороге, прислушивался, но упорно молчал. Боялся произнести хоть слово, будто от этого запустится таймер на бомбе и начнется короткий обратный отсчет. Пять, четыре, три, два… В глазах потемнело. Нет, он не может остаться без Жени и Вани! Не может потерять их. И Женя не может так с ним поступить. Так подло и эгоистично... Или все-таки может? Еще как может! Вася чувствовал, что его трясет. Находясь в состоянии агонии – не то злости, не то отчаяния – он все-таки сделал шаг в глубину квартиры. Никого. Сердце снова ухнуло в пятки, а затем застучало где-то в горле. На глазах выступили слезы. Кот опустился на пол возле детской кроватки. Ну и где они сейчас? В поле зрения попал листок бумаги, брошенный на пеленальный столик. Вася с трудом поднялся на ноги, подхватил записку. «Знаю, сейчас ты больше всего на свете хочешь на меня накричать или даже убить. Я также понимаю, что делаю тебе больно своим уходом. Снова. Поэтому прошу у тебя прощения. За все мои исчезновения из твоей жизни. Однако сейчас я искренне надеюсь, что у тебя хватит ума не ставить в наших отношениях жирную точку. Да-да, Вася, именно в твоих руках находится судьба нашей семьи. Почему? Потому что я не собираюсь отказываться от своих слов, которые сделали тебе больно. Чуть что не по-твоему – ты бежишь прятаться от проблем за маминой юбкой. Да, ты многое сделал, чтобы мы в итоге стали семьей. Но знаешь, почему я ухожу сейчас и рушу все это? Потому что ты построил настоящий кукольный домик! Отчаянно за него держишься и боишься выпустить меня. Ты обвешал себя ярлыками, Ионов: нашивки на форме, звездочки на погонах, штамп в паспорте… И страшно боишься их все потерять! И от этого страха совсем забыл, что ты не можешь быть идеальным всегда. И уж тем более я не собираюсь быть твоей куклой. Посмотри вокруг. Все было слишком идеально. Ты затолкал куда подальше все свои страхи, изо всех сил стараясь сохранить баланс в нашем идеальном мире. Но лучше бы ты, ей Богу, ругался со мной каждый раз, когда тебе этого хочется, потому что я не понимаю, кто ты и что чувствуешь, когда оказываешься рядом со мной. Я не снимаю своей вины – я не до конца оттаяла, чтобы резко возразить против твоих игр. И да, мне тоже было страшно все это разрушить. Однако мне нужен свежий воздух, мне надо помнить, что я – живая, что я имею право на мысли, чувства и мечты. Потому что теперь, когда исполнилось все то, о чем боялась загадывать, я хочу идти дальше. Нет, не спеши выбрасывать это письмо! Я хочу идти дальше с тобой, потому что ты – моя семья. Но прежде, чем попытаться со мной связаться, ответь себе на один вопрос – а кто твоя семья?» Кот отшвырнул от себя листок. Было больно и тошно. Слишком мутным было сознание, чтобы сейчас пытаться анализировать написанное в письме. Однако последний вопрос крутился у Ионова в голове всю недолгую ночь, что он провел в изматывающей дремоте на полу в детской. Кот не делил службу и личное. Он любил Багиру так же сильно, как родную мать, он любил Женю, которая часто была с ним двадцать четыре часа семь дней в неделю. И даже ее призрачное возвращение на службу он воспринял спокойно, потому что хотел, чтобы она снова стала полноценной частью его мира. Люди, которыми он себя окружил, не делились на друзей и боевых товарищей. Все было едино. И сейчас, с возвращением Жени, клубок стянулся еще сильнее. Не было у Ионова другой жизни, кроме тех девяти, что еще в «Тайфуне» Багира навязала ему вместе с позывным. А теперь у Жени был другой мир. Без спецназа. Ванька стал ее отдельной вселенной: где нет приказов, нет званий. Есть только звонкий детский смех и разноцветные игрушки, первые шаги и первые синяки на коленках. И в этом мире ей не нужны были, честно говоря, ни Багира, ни Батя, ни Пригов, ни даже Вася. И Кот потерялся в столкновении этих двух миров, отчаянно пытаясь связать их. Он не делил жизнь на «здесь» и «там». И поэтому он не мог разорваться сейчас. Утром голова у Васи была тяжелой. Он ровным счетом не понимал, что происходит с его жизнью и что делать. Хотелось получить подсказку свыше – и она действительно явилась в спасительном звонке Булатова. Весь день группа вновь провела в бесконечных обсуждениях грядущей операции и попытках координировать действия со смежниками. - Ох, чую, мы уже спугнули Горлина, - покачала головой Рита, когда очередные коллеги покинули базу. - Предлагаешь послать всех? – Батя усмехнулся. Кот, ставший невольным свидетелем этого разговора, внимательно посмотрел на адмирала, который принялся вместе с Ритой обсуждать возможные варианты. Батя для Васи был скалой, нерушимым идеалом, к которому нужно стремиться. Он для него, как и для остальных, стал примером и, по сути, действительно отцом. Однако у него совершенно точно не было другой семьи, кроме боевых товарищей. Нет, номинально существовали бывшая супруга и дочка. С Леной Кот был лично знаком и даже в свое время пытался ухаживать. Но Вася готов был голову дать на отсечение, что про ту же Уманову командир знает в разы больше, чем про собственную дочь. А Багира? Она все больше стала походить на мать большого семейства, которое год от года разрасталось. И Васе нравилось чувствовать себя частью этого. Поэтому он пришел в «Смерч», а затем и в «Нерпы». - Кот, чего задумался? От мыслей каплея отвлек голос Булатова, с которым, как оказалось, они в итоге остались наедине. И вот здесь Вася не смог сдержаться. Обычно не откровенничающий с адмиралом, в этот раз он рассказал о происходящем на голубом глазу. И о том, как они с Женей возобновляли свои отношения, и о предложении Пригова, которое нарушило баланс в их семье, и о письме… Кот все говорил и говорил, не замечая, как мрачнел с каждым его словом контр-адмирал. - Знаешь, что я тебе скажу, Кот? – Булатов заговорил, как только ему представилась такая возможность. – Ни один из нас: ни я, ни Багира, ни Бизон – не променяли бы свою жизнь на другую. Но если бы я на момент создания «Тайфуна» знал, чего всем придется лишиться ради службы, что ты придешь ко мне с таким разговором, я бы разогнал всех к чертовой матери в начале двухтысячных! Моя жизнь – одна сплошная передовая. Я забыл, что такое надежный тыл. А ты… У тебя он уже есть! Можно сказать, на блюдечке с голубой каемочкой жизнь преподнесла тебе очередной подарок. А ты нос воротишь, - адмирал досадно покачал головой. Вася от изумления открыл рот. Нет, он понимал, что дурак и может потерять нечто очень важное… Захотелось задать Бате еще несколько вопросов, но раздался сигнал, сообщающий, что адмиралу необходимо выйти на видеосвязь с коллегами, поэтому Кот молча покинул кабинет. Стоит признать, после этого разговора стало легче. Весь вечер Кот провел в раздумьях над собственной судьбой. Он перечитывал Женино письмо, прокручивал в голове их последнюю ссору, все месяцы вместе до и после ее бегства. С одной стороны, Вася за два дня соскучился по жене и по сыну. Но с другой стороны, жить на два города точно не сможет – надо выбирать что-то одно. Будет ли он довольствоваться ролью любимого сына или действительно готов взять ответственность за собственную семью? Засыпая, Васе показалось, что Женя лежит совсем рядом, что он проводит рукой по ее шелковистым волосам… Но стоило открыть глаза, как видение растаяло. Она не вернулась. А значит, судьба их семьи была по-прежнему в его руках.