Я пытаюсь исправить свои ошибки Но везде, где я появляюсь, разбиваются чьи-то сердца Кто-то в конечном итоге снова пострадает И нет нужды платить Почему ты не останешься? Останься, ведь мне действительно нужен друг Останься, прошу, останься Ведь моему сердцу действительно нужен ты Где-то, так или иначе, полагаю, я потерял все это Останься, останься со мной Ты говорил, я был прекрасен Но я совершил столько ошибок Твое сердце будет разбито из-за меня, из-за меня Но я только хочу... да... я только хочу... Я просто хочу, чтобы ты остался
***
— …всемогущий Танос, я — Локи, принц Асгарда… — бог запнулся и опустил голову, — …сын Одина, — с этими словами он взглянул в глаза брата, — полноправный король Ётунхейма, — продолжил Локи, обращаясь к Титану, — бог Коварства, — присягаю тебе в верности, вплоть до последнего своего вздоха, — Локи глубоко задышал, Тор с удивлением заметил в глазах брата слезы. В руке блеснул хорошо знакомый Тору нож, и он внезапно все понял. — Нет!!! — попытался крикнуть он, но голос поглотил сжимающий его рот металл. Подтвердив все опасения Тора, Локи выбросил руку с ножом вперед, но Танос едва заметным движением удержал оружие в воздухе. — Последнего… — с ухмылкой повторил Титан. — Не стоило разбрасываться словами… Танос вывернул ему руку и отбросил нож. Второй рукой он поднял Бога в воздух. Пальцы сомкнулись на шее. Рука задрожала. Локи сжимал зубы, подавляя хрипы. Он тщетно пытался разжать пальцы на руке Таноса. Но Перчатка Бесконечности требовала куда больших усилий. — Нет! — глухо вопил Тор. — Нет!!! Локи дергался, силясь извернуться. Танос взглянул на поверженного Бога Грома. Тор глубоко задышал. Локи открывал и закрывал рот. Танос вернулся к нему. — Все равно… тебе… не быть… богом… — превозмогая боль, выдохнул Локи. Танос склонил голову на бок и снисходительно улыбнулся. Несмотря на крайне унизительное положение, бог Коварства вовсе не вызывал жалости. Испытав неожиданное для себя уважение к асгардцу, Танос сжал пальцы. Посинев, Локи испустил последний вздох. — Неееет!!! — в диком ужасе заревел Тор. Танос развернулся и, тяжело ступая, приблизился к Тору. Приподняв тело повыше, он бросил его к ногам несчастного брата. Так пришел конец Богу Озорства. — На сей раз не воскреснет, — пообещал безумный Титан. Не в силах сдвинуться с места, Тор с болью в глазах оплакивал горячо любимого брата. Танос вскинул Перчатку вверх и, сжав кулак, испарился вместе с Черным Орденом. Сдерживающие бога путы распались, и он в измождении подполз к мертвому брату. Захлебываясь, Тор упал ему на грудь и зарыдал. Никогда еще Локи не выглядел так жутко, даже когда превращался в змею, — белое лицо, остекленевшие глаза, устремленные в невиданную никому, кроме него, пустоту. Тор ненавидел себя за последние обращенные к Локи слова. Он лихорадочно сжимал тело брата, с трудом веря в происходящее.***
Прошло несколько томительных секунд, прежде чем он смог вновь открыть глаза. Первое, что он сделал — это ощупал собственное горло. Ничего не почувствовав, он с изумлением сел. — Локи, мальчик мой… — произнес до боли знакомый голос за его спиной. Локи резко обернулся. — Мам? Пап? Фригга в ужасе прижимала ладони ко рту. Один обнимал ее за плечи, смахивая слезу со своего глаза. Бог Коварства стремительно поднялся и подбежал к родителям. Мать заплакала, прижимая к себе бледного сына. — Ох, милый, ты пришел к нам так рано, — Фригга отстранила его от себя, чтобы еще раз взглянуть ему в глаза, — я очень ждала этого, и очень боялась, — плечи ее затряслись и она снова прижала сына к себе. Локи взглянул на отца. Один улыбался. — Я так горжусь тобой, сын. — Я не заслуживаю этого, отец, — прошептал Локи. — Вы с мамой погибли по моей вине. — Это не так, — Один отвел руки жены от лица сына, — твоей вины не было в наших смертях. — Но остальные?.. Как же те тысячи, что погибли, встав на моем пути к власти? — Ты даже представить себе не можешь, сколько крови пролили мы с твоей сестрой. Твои тысячи просто ничтожны рядом с моими жертвами. Но это не главное, Локи. Ты на наших глазах спас нашего сына от верной смерти. — Тора? — удивился Локи. — Мы видели, дорогой, — проговорила мать. — И знали, что совсем скоро встретимся с одним из вас. — Вы забыли свои обиды, встав плечом к плечу во имя защиты Асгарда. — Мы просто защищали свой дом. — И свой народ. — Локи, — нерешительно начала Фригга. — Тор очень сожалеет о своих словах. Он раскаивается, поверь мне. Он никогда так не считал. Он любил тебя и продолжает любить. — Как я любил и вечно буду любить его, — поднял голову Локи. — Но я его любви не заслуживал. Я не достоин его слез. Бог упал на колени и, прикрыв лицо рукой, тихо заплакал. Родители присели рядом с ним и обняли его, не произнося ни слова. — Я счастлив, что я здесь, — прошептал он, сжимая в руках ладонь матери.***
На Земле прошло несколько дней. Обитатели штаба Мстителей словно вымерли. Почти все время они проводили в своих комнатах, изредка заходя друг другу, чтобы обнаружить хоть какие-то признаки жизни в огромном и опустевшем доме. Наташа отправилась навестить Клинта, узнать, остался ли он жив после щелчка. Брюс уехал к себе домой, сказав, что вернется, если понадобится. Тор обсуждал с Ракетой дальнейшие планы. Тони от обсуждения отказался и затворничал в своей комнате. Стив перевез свои вещи, обустроил спальню и старательно заботился об оставшейся команде, регулярно готовя еду и интересуясь психологическим состоянием каждого из них. Поначалу Тони позволял Стиву изображать психолога, но с каждым разом все больше раздражался от его чрезмерного беспокойства. В конце концов, он перестал пускать кого-либо в свою комнату и не выходил из нее сам. Стиву оставалось только повздыхать. Однако беспокойство начало закрадываться ему в подсознание. Три дня Тони ничего не ел, ни с кем не разговаривал, только раз за разом просматривал домашние видео Паркеров. За какую-то неделю он успел пройти несколько стадий. От стадии отрицания до стадии полнейшего равнодушия ко всему. Уже сейчас мало кто смог бы узнать в этом тощем, изнуренном старике гения, плейбоя и филантропа, Тони Старка. Кэп не представлял, что ему делать, а делать что-то нужно обязательно, пока не поздно. С подносом в руках, он в десятый раз за этот день вошел в комнату Тони и обнаружил того съежившимся в кресле перед телевизором. Взглянув на экран, Стив увидел Питера, сладко посапывавшего в объятиях дяди. Бен Паркер, видимо, читал племяннику на ночь, судя по книге, которую тот держал в руках, но сон сморил его. Питер прижимал к лицу большую фигурку Железного человека, лежа на круглой подушке в виде щита Капитана Америки. Видео тронуло Роджерса, но понимая, какое влияние оно оказывает на миллиардера, решительно выдернул шнур питания. Тони не шелохнулся, что еще больше напугало Стива. Он-то ожидал, что Старк, по обыкновению, начнет возмущаться, говоря, что это его дом, его собственность, и никто не может посягать на его право смотреть телевизор. Капитан поставил поднос на ближайший стол и осторожно приподнял Тони, придавая последнему сидячее положение. Старк равнодушно посмотрел на него. — Пора бы тебе перестать, Тони. Возьми себя в руки. — Не хочу, — отозвался тот и повалился было на бок, но Стив удержал его и решительно сунул ему в руки поднос. — Ты должен съесть по крайней мере несколько ложек, — не терпящим возражения тоном произнес Роджерс. — Кому должен? — с издевкой произнес Тони. — Меня чуть не выворачивает наизнанку от одного только вида еды, поэтому не мог бы ты оставить меня в покое? — Тони… — начал было Стив. Старк поставил поднос на пол и оттолкнул ногой. — Я не хочу. — Тони, — с укором произнес Кэп. — Господи, да что это за мания такая — пытаться насильно накормить человека? — уже в обычной старковской манере закричал Тони. — Сделай хоть глоток чая. Тони молча протянул руку. Стив вложил ему в ладонь чашку. Тони в два глотка осушил ее и вернул Стиву. — Теперь ты меня оставишь, нянька-Стиви? Стив молча собрал посуду и вышел из комнаты. Как же надоело! Действительно, что он — нянька ему? Нет, но… Роджерс вздохнул и завернул в свою комнату. Он опустился на кровать и снова вздохнул. Они понимали чувства друг друга, но справляться с ними умели не все. Стив открыл верхний ящик прикроватного столика и достал с самого дна потертую фотографию. Ему защемило сердце. С фотографии ему тепло улыбался Баки. Стив провел пальцем по лицу друга и перевернул портрет. На оборотной стороне были написанные красивым почерком слова из песни, которую полюбил Баки после разморозки:Мы храним нашу любовь в фотографиях, Оставляя воспоминания для себя самих, Где наши глаза никогда не закроются, А сердца никогда не будут разбиты, И время словно застыло навеки. Так ты можешь хранить меня У себя в кармане, Держа меня ближе к себе, Пока наши взгляды не встретятся. Просто дождись меня, И я вернусь домой.
Против воли, Стив улыбнулся. Почерк Баки казался таким родным. Стив откинулся на подушки, сжимая в руках портрет. Он стал невольно воспроизводить последние проведенные с Баки моменты, все больше отдаваясь воспоминаниям. Тут в памяти всплыла песня, которую они слушали в машине, и которая так точно отражала его мысли:Но ты по другую сторону, Словно горизонт разделяет нас, И я в милях от возможности увидеть тебя, Но я вижу звезды, здесь, в Америке, Интересно, видишь ли их ты? Так открой же глаза и взгляни, Как пересекаются наши горизонты, И все огни ведут меня в ночи к тебе. И хотя я знаю, что эти шрамы будут кровоточить, Оба наших сердца верят, Что эти звезды укажут нам путь домой.
Она все еще крутилась в его голове, когда он наконец заснул. Спал он беспокойно. Подсознание навязчиво внушало ему, что что-то происходит. Какой-то пронзительный звоночек советовал ему встать, бежать куда-то и спасать… — Тони! — Стив вскочил с постели, еще не осознавая, что именно произошло. Его разбудил крик. Не вполне проснувшись, он выскочил в коридор и понял, что крики раздаются из комнаты Тони. С другого конца коридора выскочил Тор и первым добежал до комнаты Старка. Распахнув дверь, он застыл на пороге. Тони задыхался, катаясь по полу. Стив влетел в комнату вслед за Тором. Они быстро переглянулись и оба пересекли комнату. — Тони! — Стив попытался схватить его за руки. — Питер… Питер… Стив быстро понял, что происходит. Он крепко обнял Тони и испугался температуре его тела. У Тони был сильный жар. — Тор, он заболел. И, по-видимому, серьезно. — Ну, на полу ему в любом случае не место, — благоразумно заметил Тор. Он нагнулся и легко поднял Тони на руки. Стив в два шага пересек комнату и расстелил кровать. — Клади его сюда. Тор уложил Старка в постель. Тони дико трясло, голова разрывалась на куски от боли. Перед глазами маячил Питер. «Если ты умрешь, — это будет моя вина. Я не хочу, чтобы это было на моей совести. — Да, сэр. Простите. Я понимаю.» — Моя вина… Это моя вина!.. — Тони, — Тор прижал Старка к кровати, чтобы тот не вскочил. — Лежи спокойно, Стив скоро вернется. — Питер… Где Питер?.. — ошалело говорил Тони. Голова снова закружилась, и все вокруг поплыло. «Мне что-то плохо… — Все нормально. — Со мной что-то творится, что-то происходит… — Тихо, тихо, тихо, тихо… — Я ведь не умру?! Правда, не умру? Ну пожалуйста, пожалуйста, я не хочу, я не хочу!.. Простите…» — Да вы посмотрите на него! Вы не видите, как его трясет?! — Да, но… — Сделайте же хоть что-нибудь! — кричал Стив. — Вы не могли бы понизить голос и выслушать меня? У него нервная горячка или, если хотите, лихорадка. Это болезнь, вызванная сильнейшим нервным потрясением. Уверяю вас, сейчас достаточно распространенная. Все-таки, столько людей пропало. — Но температура продолжает расти! — Я сейчас сделаю все назначения и думаю, что самое позднее к завтрашнему вечеру он очнется, температура спадет… — Может, быть стоит ее сбить? — перебил его Стив. — Нет-нет, чему должно перегореть, пусть перегорит! Тони с трудом открыл глаза. Кэп разговаривал с пожилым доктором, пока тот писал назначения на бумаге, указывая необходимые микстуры и подробно растолковывая их применение. Доктор ушел. Тони снова потерял сознание.***
— Мистер Старк? Мистер Старк, это вы? Тони стремительно обернулся. Кажется, Питер стал еще меньше, чем ему запомнился. Мальчик бросился в его объятия. — Вы же теперь не уйдете? Мистер Старк, вы же меня больше не бросите? — Питер дрожал, прижимаясь к нему. — О Господи… — прошептал Тони, гладя мальчика по волосам. — Мне было так страшно… — Я знаю, малыш, я знаю… Питер глубоко задышал. — Я…я больше не хочу быть Мстителем. Я боюсь… и мне очень стыдно. — Пит… — Тони обхватил его лицо руками. — Тебе нечего стыдиться. Прекрати взваливать на себя все тяготы этого мира. Питер, ты ребенок. Питер спрятал лицо на груди Старка и зарыдал. — Заберите меня отсюда! Пожалуйста, пожалуйста… — Я не могу… Питер, пойми… — Останьтесь со мной, пожалуйста!.. — Пит… — внезапно из-за его плеча Тони заметил коварную улыбку Смерти. — Разве вы не хотите остаться? — жалобно спросил Питер. — Разве ты не хочешь остаться? — улыбаясь, повторила Смерть.