Спаси мою психику.

«Мария, нет!» — кричала женщина, пытаясь остановить девушку. Младший брат спрятался за диваном, закрыв уши, ведь не мог терпеть эти скандалы. — Что такое, сучка маленькая? Поднимешь на своего дядю нож? Где у тебя, мелкой шлюшки, столько сил? Ты — ничтожная тряпка и тварь, как и твоя мамаша, — ухмыльнулся мужчина, сделав большой глоток из бутылки. Он был пьян. Такое его состояние можно смело назвать обыденным. Откинув пустую бутылку и, ослабив галстук, мужчина направился к девушке, при этом злобно скалясь. Выгнал её мать и брата за дверь. Мари знала, что сейчас дядя начнет издеваться над ней, бить, лапать и на этот раз ей не удастся сбежать. Дядя Эд зайдет дальше побоев и приставаний, потому она схватила первое, что попалось под руку, это был нож. Девушка с криком всадила нож в его грудь, прямо в сердце. Мари была не в себе, когда приехала полиция и схватила её, и не помнила, что случилось. Девушка сидела в луже крови и, обнимая себя за коленки, плакала. Её руки были в крови, а рядом мужчина, в груди которого торчал кухонный нож. Всё это стало её ночным кошмаром. Девушка хныкнула, отбросив воспоминания и не сразу открыв глаза, присела. Она была в чьей-то камере, которые освещали лучи солнца. Всё как обычно, камера как камера, но тут было как-то уютно, не было затхлого запаха. Потирая виски, Мария встала и начала осматриваться. Не понимая где, а главное, у кого она. — Гм, я уж думал, ты не проснёшься, — ухмыльнулся Джером, который стоял у дверей и наблюдал за ней. Мария посмотрела на него удивленно. — Это твоя камера? Почему ты меня сюда притащил и убил тех двух заключённых, если мог этого не делать? — растерянно спросила она. Джером свёл брови и скрестил руки на груди. — Я тебя спас, а ты закидала меня глупыми вопросами. И это твоя благодарность? Тебя твой дядя-алкаш учил культуре? — фыркнул он и прошёл мимо. Девушка повернулась следом: — Спасибо, что спас меня, я тебе за это благодарна. Прости, не отошла от вчерашнего, — виновато ответила девушка и грустно опустив глаза, теребила кончик рубашки. Джером со смехом повернулся к ней и посмотрел на нее холодно. — Ты действительно думаешь, что МНЕ нужно твоё «спасибо»? — парень сделал жест «кавычки». — Оно мне совершенно не нужно. Мне не нужно спасибо от жалкой девочки, которая зарезала своего дядю и каждую ночь плачет из-за этого. Мне не нужно спасибо от девочки, которая падает в обморок от того, что увидела мёртвых, когда сама убила кого-то. Ты слишком слабая, СЛИШКОМ. Мне не нужно твоё «спасибо». Прорычал он, а девушка вздрогнула. Зачем чего он так с ней? Мари нахмурилась, вслушивалась в его слова. Может, он прав? — Ты прав. Я очень слабая. -Да! Я о том же! Ты слишком слабая. Когда тебя закинули в столовую, думал, ты дерзкая и бойкая, но ошибся. Тебя тут раздавят, как жалкое насекомое, — девушка виновато смотрела на него, а парень взял её за плечи и подвёл к двери. — Иди лучше к себе. Мария не выдержала и, разрыдавшись, повернулась к Джерому и обняла его за торс. Она уткнулась носиком в крепкую грудь, а парень удивился, ведь не ожидал ничего подобного. Он застыл, ошарашено наблюдая за девушкой. Такое было с ним впервые, обычно от его слов плакали, кричали, ругались, но никогда не искали защиты и утешения. Джером не знал, как это, когда ТЫ кому-то нужен, он слишком привык к непричастности к этому миру. Собственно, именно поэтому он и решил изменить мир сам. — Ты прав, я убила своего дядю, но только потому, что защищала себя, брата и маму, он был ужасным человеком. Я сделала это, а они меня возненавидели. Спасла их, а они меня похоронили вместе с ним. Джером, я жалкая и никогда не буду нормальной, больше никогда, — Мари рыдала, а парень схватил ее за плечи. — Успокойся, не истерии, — рыжеволосый встряхнул её несколько раз, но девушка не успокоилась, а стала плакать ещё больше. Его это бесило, очень, потому парень резко прижал девушку к стене так, что она ударилась головой. Мари недовольно простонала, и парень обхватил её лицо руками и поцеловал в губы. Она настолько этого не ожидала, что замерла на несколько секунд. 1:1. Девушка забыла, что плакала. Она обняла его за шею и ответила на поцелуй. Джером сразу оттолкнул её с такой силой, что она снова ударилась головой. — Все? Пришла в себя? — холодно спросил Джером вытирая губы. Мария удивлённо посмотрела на него. -Ты чего? Больно же! — Боль нам открывает глаза. Тебя побольше бы бить, чтобы дошло наконец. Ты слишком много плачешь, да ещё и мне рубашку испортила своими слезами! — он фыркнул, поправляя воротник, будто это не больничная роба, а шелковая рубашка. Она потерла голову рукой. — Поможешь мне стать сильной и победить свои страхи и мысли? — Мари грустно посмотрела на него. Она ещё вчера заметила, что Джером симпатичный мальчик, но как-то по-другому взглянула на него сейчас. Девушка ничего такого не сказала, а парень захохотал на всю камеру. — Я? Помочь ТЕБЕ? Детка, ты совсем ненормальная?! — он вытер слёзы. — Я серьезно! — обиделась девушка. — Звучит ненормально, мне это нравится, — парень резко посерьёзнел и задумался. Мария обрадовалась, что он согласится. Хотя, были некоторые сомнения. — При одном условии. Сказал парень, посмотрев на неё. — Каком? — Ты будешь без вопросов и слов делать всё, что я тебе скажу, абсолютно всё! — Джером чуть наклонился к ней и, улыбнувшись, заглянул в её карие глаза. Девушка заметила, какие у него красивые глаза — серо-зелёные. Мари долго смотрела в них, он очаровал её своими глазами. — Ну-у-у? — уже нервно спросил, сжимая до боли её руку. Девушка только сейчас поняла, что рука посинела. — Да, хорошо, — пискнула девушка. Джером освободил ее руку. Она почувствовала, как восстанавливается кровоток. Руку как будто сотнями иголочек покалывало. — Точно? Ты готова стать моей рабыней? — довольно улыбнулся парень, разглядывая покрасневшую девушку. — Д-да, я готова, — сглотнул она, почему-то отчётливо ощущая, что ни к чему хорошему это не приведёт. — Эх, какая ты глупая, — парень покачал головой и больше ничего не сказав, повернул её и вытолкнул из своей камеры. Девушка смотрела вслед и пошла к себе в камеру. На удивление, все было спокойно, и к девушке никто не лез и не заходил, да и она чувствовала себя почему-то защищённой, будто паренёк из соседней камеры был её спасителем.