Анэстель

      Прошло несколько недель, прежде чем слухи о Леголасе достигли ушей Короля Эрин Гален. Как и ожидалось, Трандуил был в бешенстве. Но Лесной Король не предпринял ровным счётом ничего. Одна неделя сменялась другой, и Элронд уже было решил, что их план провалился.       Однако спустя месяц в Имладрис прибыло послание от шпиона, в котором тот сообщал, что небольшая группа воинов под командованием старшего сына Трандуила покинула границы Эрин Гален. Предполагалось, что целью вылазки было собрать сведения о силах противника, выяснить, являются ли слухи о Леголасе правдой, и, по возможности, вернуть опального принца в отчий дом.       Это был тщательно продуманный и взвешенный план и он идеально вписывался в хитроумную схему Элронда. На малом совете было решено, что Глорфиндел и близнецы устроят засаду и захватят отряд из Эрин Гален в плен. Заполучив старшего сына Трандуила в заложники, Элронд рассчитывал начать переговоры о перемирии с несговорчивым Лесным Королём, который не поставил бы на кон жизнь своего первенца, наследника и преемника.       Глорфиндела не было почти четыре дня. Всё это время Леголас томился в саду, умирая от волнения. Как бы ни закончилась эта вылазка, её результаты не сулили ему ничего хорошего. Если Келейдур доберётся до дворца, то Леголас предстанет перед трибуналом, и он мог лишь догадываться, сколь ужасное наказание ждёт его и его малыша. А если план Элронда сработает, его брат и воины Эрин Гален окажутся в плену у Нолдор.

***

      Отряд Имладриса вернулся лишь на исходе четвёртого дня.       Дворец как будто сошёл с ума — повсюду сновали слуги, раздавались крики и ржание лошадей. Глорфиндел запретил Леголасу болтаться по дворцу без сопровождения, и потому он томился в неведении и терпеливо дожидался своего лорда в его покоях. Наконец, за ним явился слуга — Глорфиндел приказывал ему спуститься в Зал Огня. Леголас одновременно вздохнул с облегчением и содрогнулся от ужаса.       Леголас со всех ног побежал в Зал Огня, который использовали лишь по большим праздникам и для официальных приёмов, но добравшись до цели, растерялся. Создавалось впечатление, будто здесь собрался весь Имладрис. Заметив среди толпы золотую гриву, Леголас бросился к Глорфинделу, с разбегу уткнулся носом в широкую грудь и с облегчением вдохнул знакомый запах пота, мокрой травы, терпкой древесной коры и раскалённого металла.       — Мой лорд! Вы ранены?       Глорфиндел расхохотался и обнял растерянного мальчишку за плечи.       — Волновался за меня, малыш? Со мной всё в порядке. Я не ранен. Разве что спину ломит от того, что пришлось спать на сырой земле, да листья в волосах запутались.       — Я вас отмою и расчешу вам волосы, чтобы вы и дальше могли с гордостью носить ваше имя, — нежно улыбнулся Леголас и прильнул к его груди. Он безумно скучал по нему все эти четыре дня. Без Глорфиндела он чувствовал себя совершенно потерянным, словно лист, упавший на промозглую землю осенней порой.       — Так это правда! — выдернул его из тёплых объятий знакомый голос. Леголас обернулся и встретился взглядом с холодными изумрудными глазами старшего брата, которые тот унаследовал от их грозного отца. Могучего статного эльфа, одетого в форму капитана королевских лучников, держали за руки два воина Нолдор. — Я не хотел верить слухам! Но ты… Как ты мог?! Подстилка Нолдор!       Без особого труда раскидав по сторонам воинов Нолдор, он в считанные секунды оказался возле Леголаса и с размаху влепил ему пощёчину. Мальчишка рухнул на пол, как деревце, срубленное под корень. Леголас даже понять не успел, что произошло, а Глорфиндел уже скрутил его прыткого брата как барана.       — Тронешь его хоть пальцем и распрощаешься с жизнью, — прошипел Глорфиндел, в ответ Келейдур наградил его презрительной усмешкой.       — Эта маленькая шлюшка так хорошо раздвигает ножки, что ты готов защищать его от его же семьи, Нолдо?       — Я не шлюха! — взвился Леголас. — Келейдур, за что ты ненавидишь меня? Что я тебе сделал? Ты же мой брат!       — Подстилка! Трахайся со своим Нолдо, переспи хоть со всей семейкой Передила и со всем их поганым войском — мне плевать! Ты больше не брат мне, ты перестал им быть в ту секунду, когда позволил ему прикоснуться к себе, дрянь!       — Но я не позволял… — еле слышно прошептал Леголас.       — И я должен поверить тебе? Если бы он тебя изнасиловал, ты бы умер, лживая тварь! Ты липнешь к нему, как мартовская кошка во время течки, я видел это своими собственными глазами! Если этот подонок изнасиловал тебя, то почему я, твой старший брат, впервые об этом слышу?! Почему ты не рассказал об этом отцу?! — прорычал Келейдур.       — Потому что не мог! Он бы убил моего эльфёнка! Он бы сравнял Имладрис с землёй! — закричал Леголас, пытаясь вырваться из рук Глорфиндела, чтобы добраться до брата. — Что мне оставалось делать?! Он выгнал меня из дома, приставил меч к горлу! Если бы дело было лишь во мне, я бы заполз под какой-нибудь куст и тихо сдох бы… Но я не мог позволить моему эльфёнку умереть, Кел. И я бы умер, брат, если бы Глорфиндел не принял меня.       — О да! Я вижу, чем ты расплачиваешься с ним за великодушие! — презрительно скривился наследный принц. — Валар, ты отвратителен. Посмотри на себя, Леголас. Ты славишь дом Элронда, носишь ублюдка Глорфиндела под сердцем, липнешь к нему, как шлюшка из борделя. Отцу следовало бы убить тебя! Перерезать горло и дело с концом!       — Мой сын не ублюдок! — прорычал Леголас. — Я буду защищать его до последней капли крови, я перетрахаю всех Нолдор до единого, только чтобы он жил.       Он всхлипнул и вытер слёзы рукавом поношенной и слишком большой для него туники.       — Я знаю, что опозорил вас. Я это знаю! Но, Кел, это эльфёнок. Невинный эльфёнок...       — Как ты можешь защищать ублюдка от Нолдо, который, как ты утверждаешь, тебя изнасиловал?! Ты в своём уме, Леголас?! — возмутился Келейдур.       Зелёные глаза стали холоднее глыбы льда. Глубоко вздохнув, наследный принц огласил приговор. На мгновение Леголасу показалось, что он слышит вовсе не голос Келейдура, а холодный, безжалостный, лишённый всяких эмоций голос Короля Эльфов.       — Мы забудем о тебе. Твой народ и твоя семья больше никогда не произнесут твоё имя и имя твоего ублюдка вслух. До тех пор, пока наследник из рода Тингола сидит на троне, ты не переступишь границ Великого Леса! Ты больше не существуешь для своего народа и семьи! Ты умер для нас в тот миг, когда раздвинул ноги перед одним из племени Нолдор! Мы изгоняем тебя, мы отрекаемся от тебя, мы проклинаем тебя. Ты больше не принц, не сын Трандуила, не брат мне и Галурону, у тебя больше нет семьи и племени. Теперь ты сам по себе, Леголас. Теперь ты пустое место. Теперь ты лишь то, чем заслуживаешь быть — подстилка Нолдо.       В Зале Огня воцарилась гробовая тишина. Никогда прежде никого не приговаривали к столь суровому и страшному наказанию. И на то была причина — это было хуже, чем быть приговорённым к смерти. Леголаса не просто изгнали — его лишили семьи, имени, прошлого и будущего, племени, дома. Всего. Как будто кто-то всемогущий взял ластик и стёр саму его личность.       Леголас открыл было рот, чтобы сказать что-то в своё оправдание, но не смог произнести ни слова. Он чувствовал себя так, как будто слова Келейдура пронзили ему сердце. Он чувствовал себя так, как будто он уже был мёртв. У него не осталось ничего, ни единой надежды. Презрение, ненависть и унижение — это всё, на что он мог рассчитывать впредь. И то же самое ждало и его малыша.       Леголас принял приговор Короля с поразительной стойкостью и спокойствием для такого юного создания. Младший принц поднял склонённую голову, положил ладонь на круглый живот, защищая своего малыша от этих ужасных слов, и хрипло прошептал, глядя брату прямо в глаза:       — Можете забыть моё имя. Можете вычеркнуть упоминание обо мне из всех летописей. Можете забыть о моём существовании. Можете ненавидеть меня и моего сына до скончания веков. Ты даже можешь убить меня, если тебе так хочется, Келейдур. Но знай, я не стану от этого любить тебя меньше. И я не отрекусь от тебя, даже если ты продашь душу самому Морготу.       Не дожидаясь ответа, Леголас невидящими глазами посмотрел на своего лорда.       — Я хочу уйти. Позвольте мне уйти, мой лорд.       — Я отведу тебя, — тяжело вздохнул Глорфиндел и бросил на наследного принца Эрин Гален испепеляющий взгляд. — А когда я вернусь, нам предстоит серьёзный разговор, наследный принц Келейдур.       Леголас так и не увидел слёзы, застывшие в глазах старшего брата, который ещё помнил, как рассказывал этому непоседливому мальчишке сказки на ночь, как катал его на плечах, как втайне от отца учил стрелять из лука… Эльфёнку, который даже не достиг совершеннолетия и которому он только что вынес самый страшный приговор за всю историю Арды. Смерть была бы милосерднее.