Анэстель

      Утро Глорфиндел пожелал провести в саду. Леголас взял спящего младенца на руки и последовал вслед за лордом, чтобы насладиться тёплыми солнечными лучиками. Расположившись под деревом, он усадил Леголаса к себе на колено. С тихим вздохом Леголас откинулся на грудь мужчины и спустил тунику с плеча, чтобы покормить сына. Малыш жадно впился крошечными губками в его сосок, а принц погрузился в свои мрачные мысли.       «Он ещё такой маленький. Как хорошо, что он ничего не понимает. Но что будет, когда он подрастёт? Что он будет думать обо мне тогда? Позволит ли Глорфиндел мне видеться с сыном, когда он станет старше и больше не будет во мне нуждаться, или предоставит его воспитание наставникам? Например, Эрестору?»       Леголас внутренне содрогнулся.        «Только не этой высохшей вобле… Только не ему, не после того, что он видел. Хотя, наверное, в Имладрисе не найдётся учителя, который бы не ненавидел Синдар всем сердцем, а мой мальчик Синда, пусть и наполовину. Я не смогу защитить его от жестокости, ненависти и унижений, с которыми он непременно столкнётся в этом проклятом месте. Если он вырастет в Имладрисе, каким он станет? Таким, как Элладан и Элрохир? Они научат его ненавидеть Синдар. Всех Синдар. Будет ли он ненавидеть и меня тоже? Глорфиндел может делать со мной всё, что ему вздумается, но не с моим сыном. На это я не подписывался! Я хочу, чтобы Гилрион рос в мирном месте, не раздираемом бесконечными противоречиями и конфликтами, без которых эльфы просто жить не могут, по всей видимости. Я не хочу, чтобы он прошёл через то же, через что довелось пройти мне.»       Честно говоря, когда Леголас решил отправиться в Имладрис, он не особенно задумывался о будущем. Это была дорога туда без обратно. Тогда им двигало лишь одно желание — спасти малыша, но сейчас… Сейчас он пребывал в растерянности. Первое время после родов Леголас думал, что проведёт в Имладрисе лишь несколько лет, а когда его сын подрастёт и будет в состоянии вынести тяготы кочевой жизни, они покинут это враждебное место. Но чем больше он думал об этом, тем яснее понимал, что не имеет права лишать малыша той жизни, которую ему мог дать Глорфиндел.       «А что могу предложить ему я? Жизнь в нищете; жизнь в вечных скитаниях в поисках еды и крова, жизнь, полную опасностей, одиночества, презрения и унижений, жизнь изгнанника, без семьи и друзей… Глорфиндел может подарить ему весь мир. Гилрион получит превосходное образование, титул, станет воином или политиком. Глорфиндел воспитает его как своего наследника. Он любит моего мальчика, я вижу это в его глазах. Он обеспечит ему безопасную жизнь — жизнь, в которой его будут окружать друзья, где у него будет будущее и семья. Жизнь, где мне нет места.»       «Но не могу же я просто оставить моего малыша одного среди Нолдор! Что же мне делать? Я умру, если потеряю его, и сойду с ума, если останусь. Валар, за что? Неужели вам мало того, что вы лишили меня всего? Почему вы отнимаете у меня ещё и сына?» — Леголас тяжело вздохнул и нежно поцеловал сынишку в лобик. Его мальчик смотрел на него так, как будто Леголас составлял для него целую вселенную.       Леголас решил, что не бросит сына совсем крохой, как это сделала его мать. Он останется в Имладрисе, пока его малыш не станет достаточно взрослым, чтобы понять, почему он не может взять его с собой и почему он должен уйти; пока его малыш не станет взрослым настолько, чтобы запомнить его и простить.       — Этот малыш всегда голоден, — проворчал Глорфиндел и упёрся подбородком в плечо Леголаса, наблюдая за крошкой-сыном. — А вот ты опять ничего не ешь.       — Но я только и делаю что ем, мой лорд, — отшутился Леголас. — Владыка Элронд сказал, я иду на поправку.       — А как по мне, так ты слишком худой. Пойду принесу тебе что-нибудь поесть с кухни. За завтраком ты уплетал те маленькие миндальные пирожные. Тебе они нравятся?       Леголас кивнул, он был несколько сбит с толку тем фактом, что Глорфиндел обратил внимание на такую мелочь, но списал это на то, что тот просто волнуется за здоровье своего сына. Проводив взглядом главнокомандующего, бодро шагавшего по направлению ко дворцу, Леголас тихо вздохнул и посмотрел на малыша, который никак не мог выпустить его сосок из своего крохотного ротика — совсем как его папаша!       — Валар, умоляю вас, не дайте ему испытать то, что довелось испытать мне. Уберегите его от боли, унижений и отчаяния, что выпали на мою долю, — прошептал Леголас в макушку сына.       Принц затянул красивую печальную песню, которую пели лесные эльфы в его родном лесу. Отчасти он выбрал эту песенку потому, что она нравилась Гилриону, а отчасти потому, что она напоминала ему о доме и отвлекала от грустных мыслей. Это была песня, которую старший брат частенько пел ему в детстве. Леголас часто пел её тогда, когда он ещё был принцем Эрин Гален, когда он ещё был свободен и всё было непросто, но не так безнадёжно, как теперь.       Внезапно в кустах, слева от того места, где расположились Леголас с малышом, что-то зашевелилось. Он даже опомниться не успел, как незваная гостья бодро прогарцевала к нему, чтобы поздороваться. Это была Лайниэль — его гнедая кобылка, которая, несмотря на жуткую бурю, доставила беременного мальчишку в Имладрис в целости и сохранности. Они не виделись больше года. Верная подружка всё это время рыскала по лесу, разыскивая его. Единственный друг, который у него когда-либо был и будет. Она принимала его любым.       — Лайниэль! — тихо позвал старую подружку Леголас, боясь испугать малыша. Лошадка весело повела ушами и склонила голову, чтобы потереться носом о плечо потерянного друга. Лайниэль всегда здоровалась с ним таким образом, только в этот раз она была очень осторожна, как будто знала, какое хрупкое существо Леголас прижимал к груди. — Прости, что не разыскал тебя раньше… Возвращайся домой, я не могу уйти с тобой, как бы сильно я этого не хотел.       Леголас протянул руку, чтобы потрепать верную лошадку по холке, и рассмеялся, когда та радостно принялась жевать его волосы.       — Нет, только не это! Я не хочу снова их мыть! — расхохотался принц. Лошадка фыркнула и сфокусировалась на сочной зелёной травке. Юноша же со счастливой улыбкой наблюдал за ней.       «Нужно попросить Глорфиндела оставить её. Я уже почти поправился. По крайней мере, дорогу к конюшне смогу осилить. Надеюсь, он не будет против… Я так по ней соскучился.»       — Смотрите-ка, кто у нас здесь? Это же шлюшка Глорфиндела!       Из тех же кустов, из которых недавно материализовалась его лошадка, появились двое юношей. На вид они были чуть старше, чем Леголас, и судя по одежде и сухим травинкам, запутавшимся в волосах, работали на конюшне. По всей видимости, они преследовали Лайниэль, потому как Леголас никогда прежде не видел в этом саду посторонних: лишь членам семьи Элронда и их близким друзьям было позволено бродить по этим извилистым тропинкам. Глорфиндел был бы в ярости, застав здесь непрошенных гостей, вот только его лорда здесь не было.       — Если вы искали Лайниэль, то забирайте. Она просто хотела увидеть меня, — Леголас пытался сохранять спокойствие и не подавать вида, что нервничает. Но учитывая, что Гилрион всё ещё сосал его грудь, давалось это с трудом.       «Они ничего тебе не сделают, успокойся. Глорфиндел никому не позволит к тебе прикоснуться. А к обидным словам ты давно привык. Пускай называют шлюхой… Плевать! Я знаю, что это неправда, и только это имеет значение.»       — Ты кому приказы отдаёшь, шлюха подзаборная?! — прошипел один из юношей. — Думаешь, ты всё ещё принц? Считаешь себя лучше нас? Ты всего лишь маленькая шлюшка, которой нужен настоящий мужик, чтобы научить тебя знать своё место!       — Да какой же это принц. Это скорее маленькая принцесса. Смотри, эльфёнок сосёт его титьку. Наверняка Глорфиндел опять его обрюхатил.       — Да он смазливый как девчонка. Может, он и есть девчонка?       Леголас осторожно уложил малыша на покрытую мхом впадину между корнями дерева и посмотрел на незнакомцев.       — Я не девчонка, — спокойно сказал он. — Забирайте лошадь и уходите. Лорд Глорфиндел разозлится, если увидит вас здесь.       — Смотрите-ка, а принцесска-то нас боится!       — Угу, и всё ещё думает, что она лучше нас.       Один из эльфов схватил его за волосы и толкнул назад. Леголас потерял равновесие и упал на другого эльфа, тот сжал его запястья у него за спиной. Леголас попытался вырваться, но тщетно — против двух юношей он был бессилен. Высокий эльф схватил его за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. Жестокие карие глаза уставились на него, не моргая, а губы незнакомца разошлись в самодовольной улыбке.       — Думаю, кто-то просто обязан показать тебе твоё истинное место, шлюха!