Though our parts are slightly used

Когда Исак возвращается в тот день домой, перед этим проведя несколько часов в читальном зале после лекции, он получает новое сообщение от Эвена. «Одна из девушек, которую я сегодня очаровал, только что написала мне в Фейсбуке». «Ты уверен, что её очаровал?» — пишет Исак в ответ, направляясь на кухню, откуда раздаются женские голоса. «Или ты был раздражающе настойчив?» «Заткнись», — отвечает Эвен, и Исак фыркает, остановившись у двери. «Возможно, ты так не думаешь, но та девушка считает, что я очень интересный». «Интересный и очаровательный — не одно и то же». — И с кем же разговаривает наш малыш Иисус? — спрашивает Эскиль, возвращая Исака к реальности. Исак отрывает глаза от экрана и замечает соседа, стоящего у кухонной стойки, в то время как девушки сидят за столом и едят пиццу. — В этом телефоне происходит что-то очень интересное. — Ты звучишь так, словно тебе пятьдесят лет, и ты ненавидишь современные технологии. — Исак, — вмешивается Эва, прежде чем Эскиль успевает ответить. — Поешь с нами? — Да, — кивает Эскиль. — Послушай нашу прекрасную Эву. Сегодня у нас вечер с девочками. Парни-геи и девочки. Ты уже достаточно вышел из шкафа, чтобы я мог сказать, что у нас сегодня девичник? — Нет, не особо. — Очень плохо. Но когда-нибудь я заставлю тебя надеть колготки. — Угу, конечно. Эскиль постоянно шутит об этом, и прошло уже довольно много времени с тех пор, когда Исак чувствовал липкий страх от одной мысли о подобном, но он по-прежнему не готов. Даже если бы ему и хотелось сделать что-то подобное, он сомневается, что когда-нибудь будет таким же смелым, как Эскиль, чтобы выставить себя напоказ, так очевидно признаться в собственной ориентации. Исак решает не комментировать, а вместо этого продолжает разговор с девушками. — Вы делитесь едой? Нура? — Да. Крис и Эва угощают. — Круто. Нет ничего плохого в том, чтобы посидеть с ними какое-то время, да и, кажется, у Исака всё равно нет другого выбора, поэтому он подсаживается к ним за стол, выбирая место рядом с Саной, которая коротко ему улыбается, и тянется за куском пиццы. — Это ты с Эвеном переписывался? — спрашивает она, и слава богу делает это достаточно тихо, так, чтобы услышал только он. — Тише! Она улыбается. — Как учёба у наших умников? — спрашивает Эва, откусывая пиццу. Она сидит рядом с Нурой, которая наклоняется к ней слишком близко, так близко, что Исак обращает на это внимание. — Насколько вы теперь заучки? — Придумай что-нибудь новенькое, — отзывается Исак. — Можешь дразнить меня, но думаешь, у тебя это пройдёт с Саной? — Сана умная. А ты заучка. В этом разница. — Ты всё придумываешь. — Это правда, — кивает Эва. — Но у меня нет выбора. Я не могу поступить в ваш престижный университет, у меня плохие оценки, поэтому мне приходится заниматься чем-то другим. И кстати, мне придётся понять, чем именно. — Мне тоже, — поддерживает её Крис, придвигаясь ближе, и Исак давно заметил, что она часто так делает и с остальными девочками. — Может, нам поступить в бизнес-школу? — И встретить там толпу Вильямов? Кстати, звучит прикольно, мы могли бы конкретно над ними поиздеваться. — Мне нравится твой настрой. — Нет, ну серьёзно! Исак перестаёт прислушиваться к их разговору и откидывается назад, чтобы привлечь внимание Вильде, которая сидит с другой стороны от Саны и просматривает что-то в телефоне. — Эй, — говорит он, когда Вильде встречается с ним глазами. — Магс просил передать привет, когда я тебя увижу. — О, — отвечает она, и на мгновение на её лице появляется знакомая всем весёлая маска — быстрый переход от спокойствия к слишком широкой улыбке. — Как у него дела? — Всё по-старому. Скучает по тебе. И, кстати, ты снова это делаешь. — После его слов, её улыбка исчезает, но выражение лица не становится грустным. Скорее меняется с экстремального наигранного счастья на что-то более спокойное и честное. — Как ты? Она пожимает плечами. Это практически незаметное движение, небольшой подъём плечей вверх, но Исак, проведший большую часть своей жизни прячась и притворяясь, что у него всё прекрасно, рассматривает это как победу, которой это признание и является. — Ладно, — говорит он. — Как твоя мама? — Ну так. Она получает необходимую помощь, я стараюсь помогать. В принципе всё по-старому. — Ясно. На самом деле практически у всех в компании кроме Крис и Саны плохие отношения с родителями. Нуре, в общем-то, плевать на своих, мама Эвы никогда не бывает дома, родителям Эскиля не нравится, что он гей, а есть ещё Исак и Вильде, чьи отцы ушли из семей, а матери больны, и оба они в какой-то момент скрывали свою ориентацию. Исак внезапно думает, что подобная история понравилась бы Эвену. В его фильме Исак и Вильде, вероятно, помогли бы друг другу «выйти из шкафа», но в реальности они слишком отчаянно скрывали это, чтобы заметить, что у них есть что-то общее, пока не стало слишком поздно для поддержки. Однако теперь они знают, и Исак всегда старается интересоваться её жизнью. — Как твоя мама? — спрашивает Вильде, и он пожимает плечами. — Так же. Она кивает. В этот момент Сана сжимает её плечо, а потом встречается глазами с Исаком и улыбается. Она ничего не говорит, потому что это не в её стиле, но он всё понимает. — Подвинься, малыш гей, — говорит Эскиль, внезапно оказавшийся рядом и показывающий на стул, на котором сидит Исак. Исак хмурится, сомневаясь, что они на нём поместятся, и не желая экспериментировать, но Эскиль продолжает настаивать. — Ну же, давай. — Ладно, ладно. — Ну, как тут мои девочки? — спрашивает Эскиль, втискиваясь на стул и фактически забираясь на колени Исаку, и обнимая его за плечи. И раньше Исак обязательно сбросил бы его руку, но теперь позволяет этот жест. — Вилли, есть ли какие-нибудь симпатичные девушки на горизонте? Нет? Тебе нужно попробовать Tinder. — Эскиль! — А ты с кем переписываешься, малыш гей? С парнем из Tinder? Это явно не парень из Grindr, потому что сомневаюсь, что кому-то из них хоть раз удавалось заставить людей улыбаться. Возбудить? Да. Но не улыб… — Эскиль! — Шучу. — Эскиль поправляет снепбек Исака, и в этом жесте чувствуется забота. — Я просто шучу. Кстати, Сана, а ты знаешь… — Ты такой назойливый, — перебивает его Исак. — Это просто друг. — Хм. Старый друг? Новый друг? — Исак вздыхает. — У меня есть колготки, в которых ты бы отлично смотрелся. Исак сдаётся и смотрит на изумлённую Сану, закатывая глаза и качая головой. — Я не собираюсь носить колготки, — говорит он. — О, ну никогда не знаешь, как всё повернётся. Никогда не говори никогда. Как в песне Джастина Бибера. Нура, ты слышишь? Мы говорим о твоём кумире. — Что? — спрашивает Нура с другой стороны стола, и Исак думает, что, возможно, он врёт самому себе, считая себя интровертом, и что на самом деле он прекрасно себя чувствует рядом с людьми, но только не с Эскилем, постоянно заставляющим его быть начеку. — Бибер, — повторяет Эскиль. — «Никогда не говори никогда». — О. — Исак перехватывает её взгляд, как до этого с Саной, и снова закатывает глаза, кивая на Эскиля, и Нура улыбается. — И что? Эскиль фыркает. — Ну и где энтузиазм? — спрашивает он. — Ты устала? — Тебе нужно перестать думать, что люди всегда понимают, о чём ты говоришь, — замечает Нура, и Исак кивает в знак согласия. — Это правда, — подтверждает он. — Что это вы на меня ополчились, я ваш гуру. — Это не так, — одновременно отвечают Исак и Нура, и, поскольку Эскиль, как и всегда, привлёк всеобщее внимание, остальные тоже смеются. — Я оскорблён, — возмущается он. — Я принял вас, как родных, а вы причиняете мне боль. — Прости. На этот раз Эскиль не поправляет кепку Исака, а стаскивает её и бросает на стол, и тот по привычке запускает пальцы в волосы, чтобы немного их пригладить. — Тебе нужно давать своим кудряшкам подышать, — отмечает Эскиль и немного их взлохмачивает. — Они такие милые. Все парни сбегутся к тебе. Исак вздыхает, смиряясь с ситуацией. Это их обычный вечер вторника.

*

В четверг они впервые все вместе отправляются в бар. Вечер обещает быть спокойным, по крайней мере они так планируют. К тому же Микаэль и Юсеф не пьют, поэтому они выбирают бар, который днём — обычное кафе, где есть бильярд и настольные игры, и где достаточно тихо и можно поговорить. Исак и его друзья приходят туда первыми. — Всё хорошо? — спрашивает Махди Юнаса, когда они покупают по пиву, в дальнейшем планируя тайком наливать в бокалы более дешёвый алкоголь, заранее купленный в магазине. — У вас с бойфрендом? — Угу. — На лице Юнаса всегда появляется довольная, тёплая улыбка, стоит кому-то заговорить о Микаэле. Исаку по-прежнему немного больно из-за этого. — Да, всё хорошо. — Да ты стал подкаблучником, чувак, — говорит Магнус. — А когда-то ты был крутым. — Это правда, — вмешивается Исак, потому что почему бы не подыграть. — Ты бы видел своё лицо, когда он рядом. — Ты тоже заметил? — Магнус восторженно хлопает его по плечу. — Я даже не предполагал, что он может быть таким мягким. — Прекратите, — говорит Юнас. — Справедливости ради, — продолжает Магнус, заставляя Юнаса закатить глаза, а Махди и Исака переглянуться и улыбнуться, — он очень приятный. А эта его ослепительная улыбка? Чувак. Я тоже мог бы в него влюбиться. Исаку хотелось бы возмущённо фыркнуть, но он не может, потому что это правда. Микаэль действительно очень приятный, и в нём чувствуется такая заразительная восторженность, что Исаку трудно плохо к нему относиться. К тому же он забавный, и так весело дразнит Юнаса, и дразнит Эвена, и даже пару раз поддразнивал Исака, когда они проводили время втроём. — Я думал, ты всё ещё не можешь забыть Вильде, — вместо этого говорит Исак. — Конечно, — отвечает Магнус. — Но это же не может длиться вечно, правда? — Правда. — Махди треплет его по плечу. — Если тебе понадобится помощник на свидании, мы все будем рады помочь. Ну точнее Юнас будет немного занят, а Исак, как истинный ботан, сможет думать лишь о лекциях и конспектах… — Что-что? — Но я помогу. — Спасибо, — кивает Магнус. — Ловлю тебя на слове. — Я собираюсь стать врачом, — протестует Исак, потому что чувствует, что должен как-то защититься. — Я в этом ни секунды не сомневаюсь, — говорит Махди. — Это правда очень похвально. Просто ты никогда не прогуливаешь с нами. — Потому что ты можешь больше узнать, посещая лекции. Перестань на меня давить. — Так, вы двое, — вмешивается Юнас, поворачиваясь к ним с двумя бокалами пива в руках. — Кто-нибудь заберите ещё два пива, и давайте найдём столик и сменим тему. — Ладно, — кивает Махди. А потом обращается к остальным: — Наш молчаливый друг заговорил. Все смеются, а Юнас вздыхает и закатывает глаза. Исак уже отлично проводит время. Вечер становится ещё лучше, когда приходят остальные парни. Первыми появляются Микаэль и Эвен. Эвен обнимает Мика за плечи, а потом отпускает, чтобы поприветствовать остальных, и Магнус, кажется, особенно счастлив оказаться в его объятьях. — Привет, — говорит он, обнимая Исака последним, и Исак в кои-то веки обнимает его в ответ, на мгновение позволяя себе окунуться в тепло и запах Эвена. Когда Эвен отстраняется, он оставляет руку на плече Исака, опираясь на него, и Исак не знает, к чему всё это, но ему вроде как нравится этот физический контакт. От этого даже легче не обращать внимание на то, как Юнас целует в уголок рта улыбающегося Микаэля. — Бу, — восклицает Эвен, глядя на них, и Исак фыркает от смеха, когда Микаэль показывает им средний палец из-за плеча Юнаса. — Что это за обмен слюнями? — Эй, Эв, — говорит Микаэль, и в его голосе слышен намёк на раздражение, но Эвен, видимо, добившийся желаемой реакции или наслаждающийся тем, как дразнит друга, поднимает руки, словно сдаваясь. — Отъебись. Эвен смеётся и машет на них рукой, потом поворачивается к остальным. — Итак, — говорит он. — Что мы пьём? И после этого вечер начинается по-настоящему. Примерно час спустя подвыпивший Исак играет в бильярд с Эвеном, пока остальные наблюдают за ними. — Бро, — говорит Адам, опираясь на плечо Эвена, касается его, как это принято в их компании. — Ты как бы проигрываешь, — он кивает на бильярдный стол. — Я же говорил, что я мастер, — ухмыляется Исак, и он в полном восторге, когда его слова заставляют Эвена снова обратить на него всё своё внимание. — Я же говорил, что тебе не стоило даже пытаться играть против меня. — Бля, ты такой самоуверенный, — говорит Эвен, и Исак вскидывает брови. — Но я не вру. — Что ж, посмотрим. — Знаешь, бро, я тебя люблю, но Исак как бы прав, — вмешивается Адам, и Исак даёт ему «пять», в то время как Эвен дёргает плечом, чтобы сбросить с себя его руку. Адам хлопает Исака по ладони и говорит ему: — У тебя отлично получается. — Это такой специальный трюк. Срабатывает только после пары бокалов пива. — А! — восклицает Эвен. — Видишь, теперь ты ведёшь себя, как классический злодей, выдавая своему сопернику ценную информацию, которая обречёт тебя на неудачу. — Я уже пьяный, — отвечает Исак. — И тебе уже поздно что-то пытаться изменить. — Но в следующий раз, — говорит Эвен, и Исак не знает почему, но именно эти слова вызывают волнение в его опьянённом мозгу. — Потому что он обязательно будет. И сегодня ещё не закончилось, Исак. — Не закончилось? — Нет, — качает головой Эвен. — Твой удар. Усмехнувшись, Эвен снова поворачивается к столу, и Исак закусывает губу, наблюдая за ним, и чувствуя себя пьяным, и переполненным теплом, и счастьем, и делает ещё один глоток уже согревшегося пива. Позади Эвена сидят обнимающиеся Юнас и Микаэль, наклоняются так близко, чтобы слышать и улыбаться друг другу, но прямо сейчас Исак их не видит. Прямо сейчас он смотрит на Эвена, наблюдает, как он склоняется над столом и бьёт по белому шару так, что тот отправляет красный и синий в лузу. — Ну что? — говорит он, снова вытягиваясь в полный рост. — Никогда не говори никогда слишком рано. Я по-прежнему в игре. — Ладно, — отвечает Исак, прежде чем нависнуть над столом. — Но посмотри сюда. — О, я смотрю. Исак закатывает глаза и видит сквозь дрожащие ресницы, как Эвен закусывает губу. Что там говорили о том, что Эвен симпатичный? Теперь Исак вспомнил об этом. — Хм, — улыбается Эвен, когда Исак ударяет по битку и не попадает в жёлтый шар, в который целился, тем самым сравнивая счёт. — Чувствуешь, как изменилась расстановка сил? — Заткнись. — Что ты на это скажешь, Адам? Уже гордишься мной? — Я всегда тобой горжусь, бро, — отвечает Адам, и когда Исак поднимает на него глаза, он замечает, что всё его внимание обращено на группу девушек, которые только что вошли в бар. Эвен с Исаком переглядываются и улыбаются. — У меня всё нормально с волосами? Эвен фыркает и качает головой. — Я думал, что сегодня у нас чисто мужская тусовка, — поддразнивает он его, но, когда Адам поворачивается к нему, Эвен всё равно протягивает руку и немного приглаживает ему волосы и расправляет складки на рубашке. — Хм? — Чувак, у некоторых людей есть потребности. Эвен снова оборачивается к Исаку и делает вид, что презрительно фыркает. — Нас снова бросили, — говорит он, и Адам хлопает его по плечу, прежде чем уйти. — Видимо, так теперь всегда будет происходить. Так как сейчас это кажется уместным, Исак кивает в сторону столика позади Эвена, где Юнас и Микаэль перестали разговаривать и перешли к поцелуям и нежным перешёптываниям. Эвен смотрит на них через плечо, потом поворачивается к Исаку, качая головой. — Хорошо, что мы есть друг у друга, да? — говорит он, и Исаку остаётся лишь кивнуть. — Да, — соглашается он. — Хорошо, что мы есть друг у друга.

*

Когда они, спотыкаясь, выходят из бара в три часа ночи, потому что, разумеется, уже скоро утро, они делают это все вместе. Исак по-прежнему немного пьян из-за пива, выпитого на протяжении всего вечера, как и остальные парни, за исключением Юсефа, Микаэля и по какой-то неизвестной Исаку причине Эвена, который практически не пил после двух первых бокалов. Прямо перед ними сильно выпивший Юнас с трудом передвигает ноги, цепляясь за смеющегося Микаэля. Исак, которому всегда очень нравился пьяный Юнас, не может сдержать улыбку, наблюдая за ними. — Они довольно милые, правда? — говорит Эвен, и когда Исак переводит на него взгляд, Эвен смотрит на него, а не на них. — Полагаю, мы должны это признать. Должны. Они влюблены, и они делают друг друга счастливыми, и в данный момент, когда он пьян и идёт домой под этим звёздным небом, Исак не особо возражает. Поэтому… — Да, — говорит он. — Полагаю, мы должны это признать.

*

Когда он приходит домой, то находит там Вильде и Крис, которые пришли к Нуре. Они тоже немного перепили и планируют остаться ночевать. Когда он сталкивается с ними на кухне, Вильде спрашивает, правда ли, что он только что был с другом брата Саны, с Эвеном? — Да, — отвечает он. — А что? — Ты знаешь, что у него биполярка, как у мамы Магса? Исак закрывает глаза. Ну конечно, конечно. Теперь всё становится на свои места: и то, почему он не пил, и почему Исаку всё время казалось, что он периодически наталкивается на что-то глубоко спрятанное во время их разговоров. — Нет, — говорит он. — И это не наше дело, если только он сам не захочет рассказать об этом. — Да, я знаю, — кивает Вильде, но отмахивается от его замечания, и она слишком много выпила и, видимо, поэтому продолжает. — Просто смешно, что у него то же самое. Ну и все эти слухи, которые о нём ходят. — Я не думаю, что ты должна мне рассказывать об этом. — Оказывается, он однажды поцеловал Микаэля. Исаку хочется, чтобы она заткнулась. «Он узнал». Вот что скрывалось за этими словами. И у них всё по-разному. То есть в чём-то их ситуации схожи, но не идентичны, и, обдумывая только что услышанное, Исак решает, что Эвену тяжелее, чем ему. Он не просто страдает от неразделённой любви, его отвергли. — И… — Нет, — твёрдо перебивает её Исак. — Прекрати, Вильде. Ты не можешь рассказывать другим его историю. Тебе самой бы такое понравилось? Она мрачнеет, и, возможно, Исак был слишком резким, из-за чего он тут же чувствует себя виноватым, но он действительно не хочет ничего знать без согласия Эвена. — Просто я… — говорит она, потом замолкает, — прости. Он пожимает плечами, и она мгновенно уходит. Когда Исак закрывает за собой дверь своей комнаты, в его телефоне мигает сообщение от Эвена. «Нормально добрался?» Он такой добрый, такой наблюдательный, и Исак полагает, что, наверное, ему следовало догадаться, что то, что скрывает Эвен, — это что-то серьёзное, тяжёлое и грустное. Потому что у людей, которые так же добры, как Эвен, никогда не бывает простой жизни. Он отвечает ему, чувствуя неловкость, что теперь знает то, что знает, и также ощущая что-то странное, какую-то потребность быть добрым и поделиться этим с Эвеном, пусть и используя их телефоны. Они переписываются какое-то время. Когда Исак наконец засыпает, он продолжает сжимать телефон в руке.