Декларация смерти

      15 ноября 2140 год       Лишний Ацуши.       В Грейндж-холле так всех называют, и это скорее всего не прозвище, а статус. Мы все тут в Грейндж-холле лишние. Мы лишние. Ждём когда кому-нибудь понадобится.       Честно говоря, мне очень даже повезло, что я оказался здесь. Миссис Адамсон говорит, что если я буду хорошим и трудолюбивым мальчиком, то я смогу искупить все грехи своих родителей, миссис Адамсон говорит, что далеко не каждому выпадает такой шанс. Чаще всего, детей, которые не нужны или беспроезны — усыпляют, как животных.       У нас такое, конечно никто не делает. В Японии лишних забирают в особые заведения и учат быть полезными для других людей. Поэтому и не так плохо, что мы появились на свет. Для этого и построили Грейндж-холл       Иногда я думаю о детях, которых усыпляют. И мне интересно. Это больно? Как власти это делают? У меня есть подруга — моя ровесница. Ее зовут Хироми. Она говорит, что иногда и здесь усыпляют людей, но миссис Адамсон отвечает, что у нее слишком бурное воображение и это до добра не доведет. Я правда не знаю насколько оно бурное, но знаю, что Хироми много выдумывает. Даже когда она здесь только появилась, она клялась мне, что ее родители не подписывали Декларацию, и что она не лишняя, а Правоимущая. Она без конца повторяла, что когда власти во всем разберутся, ее родители приедут и заберут ее.       Естественно этого не произошло.       Нас в Грейндж-холле шестьсот человек. Я — хоть и не самый старший, но миссис Адамсон говорит, что полезный и мне дорога в светлое будущее. Я смогу стать Ценным. Сюда меня доставили когда мне было около двух лет. Родители меня прятали на чердаке. Подумать только. Но соседи услышали мой плач. Они знали, что в этом доме не может быть никаких детей. Миссис Адамсон говорит, что соседи указали мне большую услугу и мне надо боготворить их.       О чердаке и родителях у меня не осталось ни кусочка воспоминаний. Впрочем, оно и к лучшему. Я даже не хочу об этом вспоминать. Зачем нарушать Декларацию и рожать ребенка только для того, чтобы держать его на чердаке? Глупо. Очень глупо.       О приезде в Грейндж-холл я тоже мало чего помню. В этом нет ничего удивительного. Кому под силу вспомнить себя в почти два года? Я только помню, как мне было холодно. А ещё я помню, что все, что бы я не делал, я причинял другим детям неприятности. Вот, честно говоря, и все.       Теперь я никому не причиняю вреда. Миссис Адамсон говорит, что я хорошо усвоил урок и непременно стану Ценным помощником.       Ценный Помощник Ацуши. Такое прозвище мне нравится больше, чем «Лишний» Ацуши.       Я стану Ценным помощником, потому что все схватываю на лету. Я могу приготовить сорок блюд на «отлично» и ещё столько же на «хорошо». С мясом я обращаюсь гораздо лучше чем с рыбой. Ещё я неплохо шью, поэтому, после выпуска, если получится я смогу пойти работать куда-нибудь домработником. Но о работе мне ещё рано думать. Но я знаю свое место.       Когда я думаю о том, что как только придет время мне придется уехать из Грейндж-холла, с одной стороны я счастлив, а с другой стороны мне странно. Уезжал я только в деревню. На три недели, на практику. У хозяйки дома заболела служанка и меня туда отправили. А отвела меня туда миссис Коё — Наставница по кулинарному делу. Она меня и забрала по окончанию практики.       В том доме было особо прекрасно, и намного лучше, чем в Грейндж-холле. Комнаты выкрашены в мягкие и теплые тона, на полу — толстый и мягкий ковер. Повсюду большие и мягкие диваны и разные украшения. В саду было ещё прекрасней. Такой красоты я никогда не видел. В задней части сада был особый участок. Миссис Йосано называла его огородом. Там, как я узнал, выращивают овощи. Миссис Йосано очень любит за ними ухаживать. Но власти на выращивание овощей смотрят косо. Говорят, что это потакания собственным слабостям. Сейчас, когда торговли уже десятки лет не существует, каждый должен все делать и добывать сам. Миссис Йосано говорила, что цветы тоже очень важны для человека, но власти с этим не согласны.       Миссис Йосано оказалась самой милой и самой доброй женщиной, которую я встречал до сих пор. Однажды, когда я прибирал в ее спальне, миссис Йосано отдала мне пару вещей своего маленького племянника. Моего ровесника. Я был настолько рад, это даже не передать словами. Миссис Йосано обращалась со мной так, словно я и не был Лишним. Она сказала, что рада перед собой видеть молодое лицо.       Я бы… — Ацуши! Ацуши! Немедленно иди сюда!       Я захлопнул маленький дневник и сбыстро спрятал вместе с ручкой в тайник. — Иду, миссис Адамсон! — поспешно закричал я и, выбежав из Ванны для мальчиков, бросился бежать по коридору, чувствуя как горят щеки.       Сколько меня уже зовет миссис Адамсон? Как так получилось, что я не услышал?       Забежав за угол, я разгладил руками слегка помятую рубашку. Лишние должны всегда выглядеть опрятно, а меньше всего на свете мне хочется вывести миссис Адамсон из себя. Я уже успел стать старостой, из-за чего мне иногда достается на ужин чуть больше еды и одеяло, с помощью которого я могу спать и не трястись от холода. Правда, я им почти и не пользуюсь.       Глубоко вздохнув, я постучал в деревянную дверь, что вела в кабинет директора. Она, как всегда в рабочее время была открыта.       Кабинет миссис Адамсон представлял собой темную и мрачную комнату, с дощатым полом. Стены были холодные, как и сам кабинет. С выкрашенных в синий цвет стен уже слезала краска. Прямо перед дверью, сразу как заходишь, виден рабочий стол миссис Адамсон, на котором разбросано куча бумаг. Около стены стоит шкаф, который уже годится для помойки. Я много раз являлся в эту комнату для порки за непослушание. Но были и другие наказания. — Ну наконец ты явился, — с раздражением произнесла миссис Адамсон. — Впредь прошу не заставляй меня так долго ждать. Иди и приготовь постель для мальчика. Он новенький.       Я сразу вспомнил того типа. Весь в бинтах, неаккуратная шевелюра и лукавый взгляд. . — Да, Госпожа Заведующая. — с почтением в голосе произнес я. — Его в младшую?       Грейндж-холл делился на три, можно сказать группы. В младшей, как полагается были дети, которые только что прибыли. В среднюю группу отправляют детей от десяти до пятнадцати лет. Сейчас я в средней группе. Но… Насколько я знаю, новичку четырнадцать лет. Он пробудет здесь только два года. В любом случае он сначала попадет в младшую на некоторое время, а потом уже в среднюю. Когда я уже вырасту, я пойду в подготовительную группу. Там уже учат самостоятельности и все такое. Подробно не знаю. — Нет, не в младшую, — нахмурились миссис Адамсон. — Постели ему в спальне подготовительной группы.       Я в изумлении вытаращился на нее не веря ее словам. В Грейндж-холле никогда не поступало новичков в подготовительную группу. Должно быть, произошла какая-то ошибка. Если только новичок не проходил обучение в каком-нибудь другом месте. — Его… Его перевели из другого воспитательного учреждения? — вырвалось у меня прежде чем я успел сдержать себя. Миссис Адамсон не любит когда ей задают лишние вопросы. — Это все, Ацуши. Кровать должна быть готова через час.       Не проронив ни слова, я склонил голову и повернулся, собираясь уйти, стараясь при этом не выдать охватившее любопытство. Лишнему, поступающему в подготовительную группу должно быть не меньше пятнадцати лет. Кто он? Где он был до того, как его привели в Грейндж-холл? И почему он попал сюда только сейчас?

***

      Дазай появился в Грейндж-холле только на следующей неделе. Он пришел в класс прямо посреди урока естествознания. Ацуши старался не смотреть на него, так как и так все на него пяллились, а юноша не хотел выдавать свое любопытство. Не вызывало никаких сомнений. Новенький считает себя особенным.       При этом Ацуши знал нечто такое, что было скрыто от других. Например то, что Дазай приехал не на этой неделе, а ещё на прошлой — в точности как и говорила миссис Адамсон. Вот только его доставили поздней ночью, а потом куда-то увели. Ацуши это понял так как постель, которую он приготовил была нетронутой.       Но через несколько часов новичок снова пропал. Он не появлялся ни на следующий день и не через день, Ацуши уже подумал что его отправили либо в другое воспитательное учреждение, либо в Исправительную колонию.       Однако через неделю новичок все-таки объявился.       Он появился в обычной тёмно-синей форме, которую носили все лишние: мешковатую, удобную, сшитую из прочной ткани. Никто ещё не знал кто он такой.