***
Первый день в новой школе проходит неплохо хоть и весьма странно. Изуку, как никогда понимает, что это не его обычная школа. В первый же день они сдают нормативы, но используя свои причуды. И хоть у Изуку было несколько месяцев, чтобы научиться использовать свою причуду, он все еще не до конца ее контролирует. Поэтому приходится выкладываться немного меньше, чем хотелось бы во избежания переломов. Но он все равно занимает третье место в списке. Изуку все занятие ощущает на себе злой взгляд Бакугоу и напряженный Тодороки. И если второй из парней сразу отворачивается, стоит к нему повернуться, то первый бесится еще больше. Уже выходя из школы, Изуку чувствует себя чертовски усталым, но одновременно с тем счастливым. Он так долго ждал момента, когда сможет поступить в Юуэй, когда сможет учиться чему-то новому, когда сможет помогать людям. И все те, кто его сейчас окружают, кажутся невероятными. Они с добротой и теплом относятся друг к другу, и Изуку кажется, что он даже может влиться в их компанию, чего не было в его прошлой школе. Изуку слышит звук шагов за собой. Его догоняют веселые Иида и Урарака, и начинают болтать, делясь своими впечатлениями о первом дне обучения. Мальчишка счастливо улыбается им и вливается в диалог, рассказывая о том, что удивило его. Они идут весело смеясь и болтая, когда Изуку замечает немного поодаль одиноко бредущего Тодороки. Кинув остальным, что они увидятся завтра, Изуку ускоряется и бежит, догоняя Шото. — Тодороки! Тот вздрагивает, резко поворачиваясь и смотря на Изуку большими глазами, но понимая, кто перед ним, расслабляется, а взгляд снова становится холодным. Злится. Неужели Изуку ошибся? Неужели Шото и правда такой же как его отец и теперь будет ненавидеть Изуку просто за то, что он сын Всесильного? Тодороки разворачивается и продолжает идти, не обращая особого внимания на то, что Изуку идет рядом с ним, понурив голову. — Ты теперь ненавидишь меня? — Изуку смотрит немного виновато, но одновременно с тем с какой-то скрытой яростью, словно сам не понимает, должен ли он извиниться или разозлиться. Тодороки же явно удивлен. — Ты конечно поступил ужасно, но не настолько, чтобы я начал тебя ненавидеть. — Изуку поднимает удивленный взгляд, понимая, что явно что-то упускает. Тодороки вздыхает. — Ты ведь знал, кто я, когда мы встретились. Но ты не сказал мне, что ты сын Всесильного. — А это так важно? Разве то, что я сын Всесильного что-то меняет? — Ты ждешь, что я скажу нет? Будь это кто-то другой, то это было бы не важно. Но я сын Старателя, поэтому, да, то, что ты сын Всесильного многое меняет. — Тодороки объясняет это Изуку, как ребенку. Словно тот не понимает обыкновенных истин. — Значит, мы должны ненавидеть друг друга, потому что наши отцы не выносят друг друга? Разве это правильно? Разве мы должны повторять ошибки наших отцов? Солнце опускается за крыши магазинчиков. На улице тепло, в воздухе кружит немного пыли, поднятой малышней. Изуку поворачивает голову вправо и видит резвящихся на площадке детей. Они кидают мяч через сетку, громко кричат и смеются. Переливчатый смех разносится по всей площадке, Изуку смотрит на них, и у него снова появляется это странное чувство. Чувство, когда ты сидишь на площадке, наблюдая за игрой детей, и хоть ты и не участвуешь в их играх, но, закрывая глаза и прислушиваясь к звукам, ощущаешь себя частью их компании. Ощущаешь, что тоже переживаешь за ход игры и тоже боишься того момента, когда мама выйдет из дома, чтобы позвать тебя ужинать. — Я не говорил такого. Я бы сказал, что это заставляет меня хотеть победить тебя. Но я ведь могу быть твоим соперником, при этом не являясь твоим врагом? Изуку поднимает голову и видит серьезный взгляд Тодороки. Так он и правда не шутит. Быть приятелями, но при этом вести вечное соревнование, кто из них лучше? Это звучит на удивление интересно. Возможно, это было бы даже весело. — Тогда как насчет начать прямо сейчас? — И не успевает Тодороки даже толком нахмуриться, как Изуку стартует с места, несясь со всех ног к пляжу. — Кто последний к морю, тот и проиграл! Глаза Шото расширяются в удивлении, и он срывается следом за Изуку.***
Изуку лежит, зарывшись пальцами в песок и наблюдая, как по небу плывут пушистые облака. Под одежду забилась уже куча песка, что колется и неприятно натирает спину, но ему плевать. Он слушает крики пролетающих чаек, и тихое дыхание Тодороки. Солнце садится. Изуку замечает движение справа от себя и поворачивает голову, видя, как Тодороки взволнованно садится на песке и огромными глазами смотрит на заходящее солнце. — Так красиво. — он шепчет это так тихо, что возможно, будь это не Изуку, он бы и не услышал. Но мальчишка всегда был очень внимательным. Солнце падает на левую половину волос Тодороки делая красные волосы еще более огненными. У Изуку вдруг возникает в голове мысль, что стоит коснуться и он обожжется. — Ты никогда не видел закат? — Я никогда не видел, как солнце заходит за морем. — Тодороки опускает голову, пальцем выводя что-то на песке, а после смотрит на Изуку. — Мой отец всегда рассматривал меня больше, как совершенный эксперимент или орудие. Поэтому, большую часть времени я проводил за тренировками. Думаю, ему даже в голову никогда не приходило, что мне тоже стоит развлекаться, ходить на пляж или вечеринки. Не то чтобы это казалось мне важным. Он пожимает плечами, а Изуку вдруг чувствует, как волосы на шее встают дыбом. То есть этот парень никогда не развлекался и не чувствует в этом необходимость просто потому, что даже не знает каково это? Это как слепой, никогда не видевший свет солнца. Как много еще вещей были недоступными маленькому Тодороки? А ведь Изуку совсем недавно думал, что это он был одинок в детстве. Возможно Тодороки никогда не ощущал себя одиноким, просто потому, что не знал, что может быть по-другому. — Мне нужно идти. — Изуку выплывает из своих мыслей, наконец обращая внимание на поднимающегося Тодороки. — Если не пойду сейчас, придется возвращаться домой по темноте. Изуку кивает, спрашивая, не нужно ли проводить его, но Тодороки отказывается, медленно удаляясь. Изуку долго смотрит ему в след, прежде чем подняться, направляясь к дому. Но не успевает Изуку сделать и пары шагов, как его телефон звонит. — Пап? — Изуку, мне нужна твоя помощь. Изуку заходит домой лишь за тем, чтобы бросить сумку.***
Они заходят домой уже поздно вечером. Изуку осторожно помогает отцу усесться на диван, придерживая его за бок, и уходит на кухню, разогревать остатки вчерашней пиццы. Стоило бы приготовить что-то более сытное, но время уже позднее и, если он не хочет завтра опоздать, то придется есть сегодня пиццу. — Ты ведь в курсе, что с тобой работает сильная команда, которой ты всегда можешь довериться, да, пап? — Изуку ставит тарелки, и усаживается на диван рядом с отцом. — Я просто немного… — Немного что? Немного хотел сделать все снова в одиночку? — Изуку вздыхает, замечая виноватый взгляд отца. — Тебе стоит понять, что ты работаешь не один. Научись уже полагаться на других. В твоем состоянии, это как никогда необходимо. Тошинори кивает, и Изуку отпускает. Злиться на отца не имеет смысла, тот все равно сделает все по-своему. Они продолжают есть, включив телевизор. И Изуку почти расслабляется, а потом видит на экране Старателя, дающего очередное интервью. — То что ты враждуешь с кем-то ведь не значит, что я должен враждовать с этим кем-то тоже? — он напряженно смотрит в свою тарелку, ожидая ответа отца. — Что? О чем ты? — Тошинори переводит удивленный взгляд на Изуку, явно не понимая, к чему такие разговоры. — Тодороки Шото — мой одноклассник, сын Старателя. И он вроде как хороший. Думаю, я хотел бы подружиться с ним. — Изуку виновато опускает голову. — Сын, посмотри на меня. — парень напряженно смотрит на серьезного отца. — Послушай, то что я не лажу со Старателем ни в коем случае не значит, что ты должен не ладить с его сыном. Я видел юного Тодороки несколько раз, и он показался мне достойным человеком. Думаю, я был бы рад, если бы, в отличие от нас, вы с Шото смогли сработаться и спасать людей вместе. Просто представь какой сильной командой вы бы стали? Изуку смотрит удивленными глазами на отца, и неожиданно кидается к нему на шею, крепко сжимая в объятьях. — Знаешь. Может ты и отвратительно готовишь, постоянно устраиваешь бардак в доме, и забываешь о своих прямых обязанностях, но ты все еще лучший отец, о котором я мог только мечтать. Тошинори замирает в ступоре, а после обнимает сына в ответ, крепко прижимая к себе, и чувствуя себя счастливым. Неважно, что говорят другие, что воспитывать ребенка в одиночку сложно, что быть героем и отцом невозможно, с таким сыном, как Изуку, возможно все. Они сидят у телевизора еще около часа. Изуку делится впечатлениями о новой школе, Тошинори периодически задает вопросы и рассказывает, как прошел его день, и каких героев и злодеев он встретил, позволяя Изуку записывать их причуды в блокнот. Изуку ложится в постель, когда часы переваливают уже за двенадцать. За окном светит яркая луна, освещая некоторые предметы в комнате. Сильное волнение с трудом позволяет уснуть, прокручивая в голове сегодняшний и завтрашний день. Он лежит в постели больше часа, прежде чем выходит заснуть.