Учиха Изуна: Хроники Лунной Химе

      Я с аппетитом поглощала пирог, не особенно зацикливаясь на том, что моему гостю этот самый пирог в горло не лез. Может, это потому, что готовил его Тетсуя, который Сенджу? Впрочем, неважно. Ко всему происходящему бреду я относилась спокойно, будто все идет так, как и надо. Что-то внутри шептало, что это уже отдает отклонениями в психике, но пока мне не приходится истерить и рыдать от безысходности — все нормально.       У меня в гостях мой дедушка — разве не замечательно?…       Мечты сбываются, что тут еще скажешь, а уж то, как именно они сбываются, зависит только от нас. Формулировать нужно точнее. Я хотела семью — я ее получила. После смерти, да. И мама у меня умерла рано, и папе я не нужна, да и он тоже умер. Дедушка оказался не лучшим человеком, но, в общем-то, в этом мире практически нет безгрешных людей, так что, учитывая некоторую выгоду для меня, можно и потерпеть. Остальную семью я найду сама.       В какой-то момент поняв, что есть сладкий пирог всухомятку уже невозможно, я потянулась за ковшиком с водой, чтобы поставить его греться, но тут же одернула себя. Нельзя. Чиэса и Коори спят, но если они проснутся и придя на шум, увидят Мадару… На секунду мне даже показалось, что мое благоразумие ко мне вернулось, но уже в следующий миг такая иллюзия пропала. Я достала кисточку с чернилами — про то, что они делают на кухне, я промолчу — и присев на корточки, начала рисовать печати вокруг «плиты». Да, мои навыки в фуине не совершенны, но убрать звуки я могу. Странные увлечения нашли себе применение.       Я вернулась на место и вопросительно посмотрела на предка, который все это время молча смотрел на меня. Что он пялится? Я веду себя странно? Хм… ну, я заметила. Но мне плевать. Странное ощущение, странное спокойствие и нежелание думать трезво — я совершенно уверена, что это ненормально и не свойственно мне, но… — Я сейчас выпью чай и пойду спать, — демонстративно зеваю, — ты останешься дома или снова уйдешь куда-то? — Уйду, — я улыбнулась, отметив, что в этот раз он не задерживает ответ и говорит прямо, не загадками или неясными фразами.       За следующие пятнадцать минут я успела выпить чай, доесть пирог и не сказать ни слова. Дедушка тоже молчал. Я улыбалась, довольная всем, а когда обернувшись во время стирания фуина, не увидела его на месте, просто пошла спать, ни о чем не беспокоясь.

***

— Хсс! Доброе утро-ссс! Плюх       И меня снова окатили водой. Я недовольно поморщилась, вытерла глаза от воды и… продолжила спать. Мои ощущения сейчас недвусмысленно подсказывали, что от зомби я пока что отличаюсь только… ничем. Ксо, во сколько же я вчера легла? Попытка вспомнить примерное время засыпания… — Биджу-у-у! — провыла я, резко садясь и хватаясь за голову. Что за херню я вчера творила? — Каэру-у-у, я такая ду-у-ура~! — Ой, ну, все-все, прекращай давай, — по-дружески похлопала меня по плечу змея и, смахнув с щеки особенно крупную каплю,"добила»: — Что бы ты там вчера не учудила, все мы знаем, что это в порядке вещей, когда дело касается тебя. — Не-е-ет! — «похмелье» продолжалось. — Не в порядке! Совсем не в порядке вещей! Я этой ночью…! — А вот с этого места по-подробнее, — атмосфера веселости слетела как пух. Призывная змея стала по-страшному серьезна. — Что ты там этой ночью? — Я… Я… — понимание того, что нужно молчать и желание выговориться схлестнулись в неравной борьбе. — Я с дедушкой поговорила!..       Выпалила я и… осознала, что могу говорить. Не задыхаюсь, не теряю голос, а именно говорю! Закладка исчезла? Или… она не действует на призывных животных? Ну, или тут дело в том, что я не называла имен — вполне хорошая теория, учитывая то, что во время наложения этой дряни Мадара о нашем родстве не знал. Нужно будет потом с этим разобраться. Потом. Сейчас же… — Какой еще к биджу-сс дедушка? — ой, щас начнется… — У тебя же нет родственников! Или я чего-то не знаю? — Знаешь. Все. Почти. — его манера общения, определенно, заразна. — Просто тут кое-что случилось… и у меня есть один…родственник… и он, кажется, немножко жив. —…Ты же говоришь о Тацуме*, или как там-сс его, да? Ну, или, например, Изуне-старшем-сс, да-сс? — подозрительно прищурилась Каэру, а я пришла к выводу, что была бы не против таких вариантов. Но, увы, имеем то… — Нет.       …что имеем. — Мадара-сс?! — Ками, ну почему она такая… догадливая. И почему так хорошо знает мою родословную?! — Ты сссерьезно-сс?! — Да… — подавленно соглашаюсь, после чего меня прорывает: — Боже! Каэру, я такая дура!.. — Это точно, — ошарашенно соглашается та, находясь где-то между созвездием ахтунга и галактикой охреневания. Я даже не буду на нее злиться, ибо… — С самой первой встречи я веду себя так, будто у меня расстройство личности! — истерия набирает обороты, — А он не прибил меня только чудом! Ками, я впервые так благодарна небу, что мы с дедом так похожи! Потому что это, наверняка, единственная причина, почему он еще меня терпит! — Зная тебя, так оно и… — отстраненно заметила змея. Но это было до того, как она обратила внимание на первую часть моей тирады. — Стоп-сс! Что?! В смыс-с-сле-сс, «первая-сс встреча-сс»?! Изуна-сс!       Угх, у Каэру есть одна — очень явная — особенность… когда она злится, она начинает шипеть в два раза больше. Однако, не смотря на это, еще никогда ее шипение не было таким…яростным. Я сглотнула. — Ну… понимаешь, Каэру… — я мялась, как ребенок перед взрослым после того, как подорвал кухню. По крайне мере, масштаб был похожим, если проводить параллель по возрасту. — Первый раз мы встретились на Шодае… потом еще дома. И в храме. И в гостях. И в призыве. И…снова дома… — И ты молчала?! — я икнула. Осознание, что я только что открыла новый уровень злости у самой вредной на свете призывной змеи было жутким. Каэру никогда не говорит целых предложений без, хотя бы одного, шипения! — Твой «дедушка» — преступник мирового масштаба. Он сражался с Первым наравне! Он.! — Ну я же не хотела! — отчаянно воскликнула я, стараясь то ли прервать поток гадостей про Мадару, то ли отстоять свою невиновность. — Он… он мне какую-то хрень на мозги поставил! Когда я пыталась просто сказать что видела его вслух, без свидетелей, то почти задохнулась!       Это откровение заставило Каэру замолчать, а также, стало поводом для сочувственных взглядов. И неудобных вопросов. — Но… почему же-сс тогда ты смогла сказать это мне-сс? — склонила ромбовидную голову змея. Вместо ответа я кинула на нее выразительный взгляд, что-то вроде: «я и сама не знаю, не спрашивай». Змеюка еле слышно тцыкнула — слишком много бывает в квартале Учиха, наверное — и на ее морде проявилась гримасса задумчивости. Это значит, что сейчас она будет думать, как решить все мои проблемы без кровопролития.       Вообще, с того самого дня, когда мы впервые встретились, она была для меня кем-то вроде… Ну, я даже не знаю, как называют таких людей — а она-то вообще змея! — но это была смесь наставника, матери, сестры и друга. Мы знакомы уже года четыре и она мне как родная… хотя воду в рожу по утрам я все еще не люблю. Вспоминая, что недавно я решила не тратить время зря, да еще и призналась в любви и обожании всем, кто под руку попался… надо бы и ей сказать, как я ей дорожу. Но делать я этого, конечно же, не буду. И не потому, что не хочу, а потому, что пошлют.       Так и сидели мы, два озадаченных придурка, на сыром футоне, пока Коори не придавил змее хвост, а меня не утащила Чиэса.