Учиха Изуна: Хроники Лунной Химе

      Под ногами хрустели ветки. Зачем я отошла ото всех, от костра? Теперь мне холодно. Но возвращаться в коллектив отчего-то не хотелось, хотя, казалось бы, осталась пара дней, пока я могу с ними говорить. Потом, когда «умру», общение с тем же Арэтой будет необходимо прекратить. Скрывать не буду, по Нане я тоски не ощущаю, да и Такеши мне практически безразличен, но Курама… и ведь это только из тех, кто сидит сейчас у костра. В Конохе осталось еще больше дорогих мне людей. Да что там, я же даже в магазины свои любимые заходить после такого не должна буду! Моя жизнь перевернется с ног на голову, и ничего уже нельзя поделать! Была идея сбежать от этого, ослушаться приказа и жениться-таки на этой Инузука. Но это не поможет… Не сейчас, так потом все равно придется.       Друзья обеспокоенно поглядывали на меня, стоящую в стороне под деревом, но никто не решался подойти. Вот и верно. Нельзя, чтобы не посвященные догадались, что… Оу. Акира с Гином ведь не знают, что все произойдет на этой миссии, а значит, со стороны я выгляжу… Черт. — Сегодня такая красивая ночь, — вздохнула я, садясь рядом с огнем. На коже мгновенно ощутился жар. Ка-а-айф. — На небе все звезды видно.       Зябко передергиваю плечами и добавляю: — Очень красивая. Только холодная жутко. Долго не полюбуешься.       Все, словно по приказу, подняли взгляды вверх. Хех, не, ребят, у костра не видно. Тут отходить надо.       Веточкой мешая угли, внезапно сталкиваюсь взглядом с Арэтой. Все бы ничего, но отводить глаза парень не спешил. У гражданских это не выглядело бы так странно, но я Учиха, а нам просто так в очи не смотрят. Курама хотел поговорить. По правде, он порывается это сделать уже не впервые, но…       Я отвела взгляд первой. Да, знаю, я обещала Нане с ним поболтать на тему наших с ним отношений. Помню я об этом! Однако… честно говоря, это чертовски страшно и… ну, в общем, да. Я додумалась эту проблему не решать и на полном серьезе отложить неприятный разговор до конца времен. Если я умру, то и общаться будет не с кем, верно?       И, к слову об общении… — Как думаете, на звездах кто-нибудь живет? — мечтательно вздохнула я, обращаясь ко всем присутствующим. Странного взгляда не прилетело только со стороны Кайо, который был слишком занят заточкой какого-то оружия (в таком освещении не понятно какого). А ответы я все-таки получила, потом завязался разговор, тревога временно отступила, а затем… — Думаю, пора ложиться спать, — ...Кайо оборвал веселье и напомнил всем, что мы на миссии, а не на дружеском походе. Впрочем, думаю, будь все иначе, он все равно ратовал бы за здоровый режим сна. Чертовы жаворонки захватили весь мир! — Подъем в пять утра, всего будет четыре смены по два часа.       Командир окинул внимательным взглядом весь отряд и почему-то остановился на мне. Такеши и Каваки-сенсея в этот раз не было — они готовились к грядущему чуунин шикену, — поэтому всего нас было шестеро. Двое человек точно остались бы без смены и отчего-то у меня было чувство, что этими двумя были бы девушки. В число которых я входила. Возможно, было бы неплохо доспать лишние пару часов, но, черт, эта внезапно появившаяся забота бесила до скрипа зубов. Не говоря уже о том, как это смотрелось для окружающих. — Дежурить буду я, Арэта, Гин и… — начал перечислять Кайо, вот только позволять ему договаривать я была не намерена. Он уже смотрел на Акиру, подтверждая мои догадки. Как раздражает… Так будет всегда? Когда я в образе Цуки, он еще хоть как-то сдерживается, а вот когда «химе»… Все это, особенно после любовных проблем с Курамой, от которых я буквально сбегаю в гроб, крайне напрягало. Надеюсь, подобное трепетное отношение связано с его моральными принципами и воспитанием, а не… кхм. — И я! Я буду дежурить! — перебиваю командира, выкидывая руку вверх, как на уроке. На лице соклановца проскользнуло недовольство, но в следующий миг он уже обреченно вздыхал, мол, как хочешь. Я расплываюсь в улыбке победителя, когда Кайо выдает очередную гадость: — Хорошо, тогда первая смена твоя, — первая смена, как правило, самая легкая. Даже здесь… Гр-р! — Вторая за Арэтой, затем Гин, а последнюю, с трех до пяти утра, я беру на себя.       Ладно, раз уж он взял себе самое трудное время, отложу психи на потом, а то мало ли. Народ начал укладываться, раскладывая футоны у костра. Сам костер пока горел нормально, но меня не отпускала мысль, что это ненадолго, и утром нас ждет лютый дубак. Господи, ну и погодка. И это в стране Огня, где климат, соответственно названию, теплый!       Всего матрасов у нас было четыре — так уж вышло, что другие команды подобным не заморачиваются, — однако претендентов на них на одного больше. Меня интересовало, как мы будем размещаться, но вскоре проблема решилась: команда Каваки разместилась на одном футоне, аргументировав это тем, что нехорошо заставлять тесниться владельцев самих матрасов. Таким образом, с относительным комфортом разместились все, и в ближайшие два часа все было спокойно. Я предавалась грустным и тяжелым размышлениям…       Да, все было спокойно, пока не закончилась моя смена, и уже забывшаяся проблема не всплыла снова. — Хэй, вставай, — я разбудила Арэту шепотом, чтобы не потревожить остальных. Парень несколько раз моргнул и осторожно встал с футона. По его виду (довольно бодрому, что наводило на мысли, что он вовсе не спал) я прочитала все то же желание завести разговор на ужасающую меня тему, но, как я и упоминала, от всех этих серьезных разговоров я уже решила сбежать радикально. Ну это в целом, а сейчас метод был попроще: — Сдаю тебе смену. Я спать.       Вот примерно на этом моменте, когда я встала с бревнышка (до Курамы можно было дотянуться и не вставая) и начала искать место, где бы улечься, и возникли проблемы. Несложно догадаться, ни одного свободного футона не оставалось, и, чисто по логике, я должна была лечь на место Арэты, однако… Лечь с Наной? Вы шутите? Да, она знает, что я девушка, и по идее мы помолвлены, но… Могу я просто заявить, что у меня появилась некая моральная травма после того случая, когда мы заночевали в одной постели первый и последний раз? В общем, нет, нет и нет!       Я сомневалась, только с решением нельзя было затягивать — моя тень падала прямо на Нану, а ей явно и без того становилось холодно после того, как греющий ее Арэта ушел. Выбор был невелик: только моя команда. И наверное, даже меньше. Ребята все еще привыкают к новым фактам обо мне, и если Гин еще мог отреагировать спокойно, то ложиться рядом с Акирой, который был кратковременно в мой второй облик влюблен…       К Гину я подкладываться не собиралась — у него смена, и едва ли он хоть немного выспится, если с ним буду спать я. С этой точки зрения, мой конечный выбор кажется издевательским, ведь у Кайо была как раз самая сложная смена, но тут вступали в силу другие факторы: с командиром мы, если приходилось, спали вместе чаще всего — раз; он, коль уж на то пошло, мой соклановец и, соответственно, родственник, хоть и дальний — два; ну, и в-третьих… если он мой жених, то это не будет казаться странным. Не сказать, что я паранойю, но в клане нас наверняка заставят отчитаться об операции, и если за себя я еще могу быть спокойна, то вот степень подробности отчета Кайо мне неизвестна. Вдруг всплывет. Кагами и без того смотрит на мою помолвку с подозрением, и даже если я сама заявляла, что основанием для нее является близкое знакомство, спать с кем-то другим в этой ситуации было бы подозрительно.       Но это все мысли-оправдания, в реальности же я медленно сгорала от стыда, под ревниво-недовольным взглядом Арэты подходя к выбранному футону. Да что он так смотрит-то? Мне что, стоя спать?!       Подойдя к матрасу вплотную, я все равно мешкалась. Мне надо лечь, чтобы не разбудить его. Как шиноби, он не до конца спит, конечно, но все-таки тормошить его не стоит. Черт… Как и большинство в команде, соклановец лежал ближе к огню, теплу, поэтому легче всего было устроиться именно с холодной стороны. С моей мерзлявостью мне не хотелось этого делать, но я подгоняла себя мыслью, что пусть уж он выспится. Ему перед самым выходом дежурить, в самое сонное время, а ведь Кайо жаворонок, он ночью спать привык. Это я все время порываюсь засидеться до утра. Ладно. — Так, радость моя, убери-ка ручку, — шептала себе под нос я, приподнимая руку Кайо, чтобы мне было где лечь. План был благополучно выполнен: я умостилась на краю футона, стараясь лишний раз парня не касаться и при этом не скатываться на землю. Было холодновато, особенно после сидения возле самого костра, но, в целом, жить можно и спать, наверное, тоже. Вздохнув с облегчением — Кайо даже не пошевелился! — я уж было приготовилась засыпать, как вдруг…       Стоило мне столкнуться взглядом с «радостью моей», как я резко вспомнила то, что сама же и упоминала недавно. Он никогда не спит крепко на миссиях! Ну почему я просто не могу наконец это запомнить?! Краска залила лицо, и даже кончики ушей, кажется, покраснели. Слава богу, Кайо еще ничего не сказал, а то я пулей бы вылетела из постели. «Убери-ка ручку»… Че-е-ерт! Как стыдно!       В неизменных позах мы лежали еще ближайшие минут десять: ему и так было удобно, а я просто нашла идеальную точку баланса, чтобы, лежа на боку, не заваливаться никуда. На Кайо я больше взгляд не поднимала и потому не знала, спит он уже или нет. Вернее, дремлет. Ксо. Наверное, так и продолжалось бы до самого утра, однако я начинала мерзнуть. Ничего критичного, прохладно, но стерпеть можно, вот только ситуацию ухудшало то, что от Кайо несло теплом. Между нами расстояние было сантиметров пять, но, по собственному опыту и ориентируясь на ощущения в коленях, где мы соприкасались, я знала, что температура его тела всегда выше моей. И еще через три минуты мучений я сдалась.       Надеюсь, никак комментировать это он не будет, — думаю, подвигаясь к парню поближе. Сразу стало теплее, что отбило всякое смущение. Уткнувшись замерзшим носом в грудь соклановца, я мысленно поблагодарила природу, что она создала его таким. Тот же Гин, например, имеет кожу холоднее моей, а вот Кайо… Как можно иметь даже чакру с привкусом горячей воды? Мне с ним тепло уже на сенсорном уровне.       Я очень старалась не наглеть, но как-то постепенно оказалось, что в парня я вжималась вплотную, а нос с груди переполз на шею. Вакантное место подле сердца заняли оледеневшие руки. Естественно, такие активные шевеления Кайо долго терпеть не мог, и спустя какое-то время наконец последовала реакция. Когда сверху, во время очередной моей попытки прижаться еще сильнее, слегка растрепывая волосы на макушке теплым дыханием, раздалось тихое недовольное мычание, у меня сердце едва не выпрыгнуло из груди. Ой… Я, наверное, перестаралась… Мне же просто холодно! Не могу я это терпеть! Кто виноват, что он такой горячий?! Горячий — в смысле теплый, да…       Замерев в ожидании следующих его действий, я ощутимо вздрогнула, когда они оказались совсем не такими, как мне представлялось. Кайо просто закинул на меня свою руку, как бы обнимая и согревая, и… и все. Больше он ничего не сделал, видимо, задремав, а я, полежав немного со смущенным лицом, вскоре тоже успокоилась.       После этого объятия действительно стало теплее, чем раньше, и я прекратила ерзать. Сон начал одолевать и меня. И плевать, как это смотрится со стороны, и что Кайо опять положил руку мне на талию, потому что сейчас мне тепло, пока он меня греет; уютно, пока его дыхание треплет мне волосы; и хорошо от привкуса горячей воды его чакры, рядом с очагом которой я лежу. Мне тепло.