Учиха Изуна: Хроники Лунной Химе

      Атмосфера неловкости сжирала меня медленно, но крайне настойчиво и неумолимо. Умэ-сан хлопотала, собирая мне из еды то, что не нужно готовить. Аппетита у меня, несмотря на зверские спазмы в животе, не было, но после ухода Тэдэо-сама говорить стало еще труднее. Тишина давила. И я молчала, обойдясь лишь коротким «да, пожалуйста» на вопрос, принести ли мне покушать. Честно, мне до сих пор хотелось лечь куда-нибудь и поспать. И помыться нормально (у дедушки я протерла мокрой тряпкой самые запачканные и срочные места, вроде подмышек и лица, но этого было мало). Но просить что-либо казалось слишком неловким даже с учетом моей бесстыжести. — Благодарю, — смущенно, все еще пытаясь строить из себя светскую особу, сказала я, когда женщина поставила передо мной блюдо с какими-то печенюшками. Или это скорее пирожки? Я честно не знаю, что это, но выглядело съедобно и даже аппетитно, так что мой рот тут же начал наполняться слюной. Причем в весьма приличных количествах. Наброситься на пищу сразу мне не позволило лишь крепко вбитое в голову (что, впрочем, не означало, что периодически оно из этой головы не вылетало) воспитание; скорость движений приходилось контролировать сознательно, замедляя их. Секунды, пока еда летела к моему рту, длились, казалось, вечность. Но вот языка уже касается покрытая тонким слоем муки печеная вкусность, я почти чувствую ее вкус, и мой желудок уже готов принять ее в свои кислотные объятия, как…       В помещение вдруг входит Кайо. Сам факт его прибытия удивил меня несильно (я же все-таки сенсор, а чакру он не скрывает), чего не скажешь о его виде. Обычно волосы Кайо были прямыми. Не совсем ровными, но все же прямыми. И даже несмотря на активную деятельность шиноби (а использование чакры сказывается на волосах достаточно сомнительным образом: укрепляет и утолщает их, что превращает внешний вид ниндзя в тихий ужас), я никогда не видела у него прически аля «дикобраз».       Когда в комнату вошел Кайо с торчащими во все стороны волосами, я резко подавилась скопившейся слюной и закашлялась. На несколько секунд мир вокруг просто перестал существовать для меня, главной целью было справиться с кашлем, и все мое внимание было направлено на это, зато потом я обнаружила прямо перед собой Кайо, а слева от себя и его мать. — Что случилось?.. — хрипловатый, но вроде бы даже обеспокоенный голос Умэ-сан звучал сбоку, а я, уставившись на командира (никак не могу отвыкнуть от этого обращения!), не знала, как бы потактичнее сказать… — Слюной подавилась, — впрочем, для тактичности во мне и не осталось ни места, ни сил. Язык мой несся далеко впереди мозгов. — Когда Вашего сына увидела.       Оба Учиха резко отпрянули от меня, словно я сказала какую-то дикость, а Кайо еще и потянулся к волосам, приглаживая их. Пф, как будто это поможет. Если чакрой сушиться, то еще с полчаса даже на руках волоски дыбом стоять будут. Я этот способ ненавижу, хоть меня и удивляло, почему Кайо им не пользовался, ведь это так практично! А теперь понятно: дома напользовался. В подземельях, если не хочешь заболеть, мокрым ходить не стоит, а возможности высохнуть на солнышке нет. Потому что нет в этих катакомбах солнышка.       Но я вот все рассуждаю о его волосах, рассуждаю… а ведь есть тема поважнее! — У вас есть купальни? — фон чакры позволял мне точно узнать, что была использована техника сушки, а это, в свою очередь, означало, что Кайо оказался в состоянии, когда она была ему нужна. А как мастер суитона (ну, по сравнению со мной на этом поприще все мастера, но он, как мне казалось, достиг в этом определенного успеха) может оказаться с ног до головы мокрым, да еще и в глубине пещер?! Только намерено забравшись в воду! В горячую, чистую воду, которая смывает грязь, пот… Пределом моих мечтаний, грубо говоря, сейчас было помыться, поесть и поспать — даже некоторые неудобства вроде нежелательного сожительства можно было пока стерпеть — так что то, что вертелось на языке, я выпалила не думая: — Отведи меня туда.       И печенюшка все-таки попала мне в рот. М-м-м! Черт, да это вкусно! Я была уверена, что от усталости еда будет казаться мне безвкусной, но это просто что-то с чем-то! Интересно, — взгляд перебегает с печенья (хотя оно действительно оказалось с соленой начинкой, так что не уверена, что называть его следует так) на Умэ-сан, а затем на Кайо. Кайо ведь тоже хорошо готовил. А золотые руки передаются генетически? Или так готовить и я смогу научиться?.. Вопрос казался мне сложным. Я никогда не занималась кулинарией всерьез, но то, что мой формально будущий муж готовит лучше меня, неприятно свербило внутри. Это как-то неправильно… и оскорбительно!       Печенюшки захватили мой мозг, которому не хватало сил следить за окружающей меня обстановкой так, как раньше: вопрос о купальнях был риторическим, а просьба отвести меня туда — скорее приказом (я же химе и имею на это право), так чего еще мне ждать? Но если бы я обратила внимание, что происходит за пределами моего рта, то заметила бы, как с беспокойством смотрит на сына Умэ-сан и как устало вздыхает Кайо. Следующие две минуты прошли в тишине. — Изуна-сама, — медленно оборачиваюсь, едва успевая слизнуть крошку с губ. Теплота и тревога, смешанные с классическим обожествлением — вот что я вижу в глазах этой женщины. И это заставляет переключать внимание на нее. — Быть может, я проведу Вас к купальням?       Кидает косой взгляд; я отслеживаю его траекторию. — Кайо устал. К тому же в женскую часть ему нельзя, а я могу все показать, — сказать, что мне было стыдно, считай, что ничего не сказать. Не буду врать, в обычных обстоятельствах осознание, что продолжать дергать Кайо ради каждой мелочи (особенно, когда он устал) нехорошо, не оказало бы на меня такой эффект. Но сказанное его матерью да с таким видом, словно я его на казнь веду и она готова умолять на коленях, лишь бы его пощадили… — К-конечно, — буркнула я, незаметно касаясь подушечками пальцев щеки и проверяя, не нагрелись ли. Я и так слишком много краснею из-за него, не стоит добавлять в список еще и эту ситуацию. Половинка третьего печенья полетела в рот. Наскоро ее прожевав, глотаю и только тогда продолжаю мысль. — Вам вообще, Умэ-сан, необязательно меня провожать. Просто скажите, где у вас можно помыться.       Ну да, буду я еще напрягать ее прямо в присутствии Кайо. Пусть да, признаю, картина того, как психанувший джонин пытается (не настолько велика разница в наших умениях, чтобы я мгновенно продула) прибить меня, едва ли когда-то претворится в жизнь, но… Когда мою маму дергали лишь ради того, чтобы сопроводить кого-то (и плевать мне тогда было, насколько важным был гость!), я злилась. Не сказать, что мой гнев оказывал влияние на окружающих, но с Кайо уже другая история.       Однако Умэ-сан на мое щедрое предложение не согласилась. И не понятно было, сила это авторитета старейшины или она просто была наслышана о моих способностях по поиску приключений на свой зад везде, где я окажусь. Во всяком случае, уже через пять минут мы стояли в теплом, по сравнению с основной частью убежища, помещении, являвшемся чем-то вроде прихожей, и женщина объясняла мне, что здесь да как обстоит с купальнями. Источники. Если коротко, то прямо в подземельях сооружен выход для естественных горячих ключей, что позволило клану не зарасти грязью по самые уши, а заодно и не тратиться на обогрев каменных массивов. Реакцию мою можно было разделить на несколько этапов. Первый — «Ооо, источники! Баня! Ура!»; второй — «Ох, вы, хитрые жмотяры»; и третий — «То есть, тут могло быть еще холоднее?!».       Некоторая мерзлявость — это моя боль. Спасало активное использование чакры, которая у Учиха была крайне склонна к катону, и вообще ее ток неплохо так согревал. Вот чисто на этом и голом упрямстве я жила первые несколько лет в своем доме — толковое отопление там появилось только с дедом. Впрочем, жару я тоже переносила кое-как: пришлось клану тратиться на регулирующие температуру печати мне на одежду (а стоит фуин дофига, Узумаки в этом плане хорошо, проблем с финансами, считай, нет), потому что иначе бы их химе вечно лежала в отрубе из-за солнечного удара. За что Учиха — брюнеты?!       Но это я отвлеклась. В общем, не любила я холод, и температура в убежищах не нравилась мне даже летом, когда прохлада, казалось бы, только в плюс. А тут выясняется, что могло быть еще хуже! Я!.. Да я!.. Да я просто в культурном шоке! Закалка — это хорошо, но с этим все равно нужно что-то делать! Залатать бы эту проблему фуином (печати вообще в этом мире на все заплатка), но это стоит столько, что дешевле уж переехать всем в Коноху да отстроить каждому дома. К тому же Узумаки в убежище Учиха не пустишь…       Голова от несвоевременно тяжелых раздумий начала побаливать. Я только завтра должна была приступить к работе, но тут слишком многое бросается в глаза привыкшей к комфорту мне. А ведь главная проблема наверняка не в температуре… К счастью, Умэ-сан вовремя нашла, чем меня отвлечь. — Купальни делятся на женскую и мужскую половины, — она продолжала рассказывать мне об источниках и уже перешла к собственно нынешнему их устройству. Не, ну деление понятно, не всей же гурьбой мыться. Мы хоть все и родня, но, во-первых, дальняя, во-вторых, даже близким разнополым и половозрелым родственникам такое может выйти боком, ну, и в-третьих, с учетом сохранения крови, о своей кровной связи с каждым, носящим такую же фамилию, задумываюсь (скорее заморачиваюсь) только я. Неловко получается, когда это начинает всплывать…       Меня немного передергивает от воспоминаний, но я силой воли заставляю себя сконцентрироваться на том, что говорит мне Умэ-сан: — Но такая высокопоставленная личность, как Вы, наверное, предпочтет отдельный онсэн.       Отдельный?.. — Есть несколько обособленных бассейнов, — ответила на мой немой вопрос Учиха. В моей голове тут началась нешуточная битва между долгом и собственными желаниями. По факту, я планировала начать хоть что-либо делать завтра и не раньше, а видеть кого-то лишний раз и уж тем более мыться в одном онсэне с толпой родственных, но незнакомых людей мне тем более не хотелось. Но, с другой стороны, насколько велика может быть разница между общественными купальням и ВИП-бассейнами для, подозреваю, кого-то уровня старейшин или меня? Я должна выявить как можно больше проблем, а сделать это, купаясь в месте, недоступном большинству… Эх. Ну за что я такая ответственная (внутренний Мадара, почему-то на пару с Кагами, зарыдал от смеха)?.. — Нет, я предпочту общие, — мило улыбаюсь, чуть мотая головой, и заявляю ораторским тоном: — Химе должна быть близка к своему клану. Как я смогу улучшить вашу жизнь, если буду видеть лишь то, что приятно глазу?!       С некоторым уважением, пробивающимся через идущий фоном трепет перед образом моего деда, на меня посмотрела не только Умэ-сан, но и прочие проходившие мимо соклановцы. Я почти смутилась. «Почти», потому что толкать воодушевляющие речи мне не впервой, более того, меня специально этому учили. Полезный навык, как показала жизнь, причем не только в политике.       И так меня проводили к общим источникам, на женскую часть (сначала, конечно, в раздевалку, но не суть). И так я вновь оказалась как на минном поле, под прицелами чужих взглядов. Даром, что это было последнее, чего мне хотелось сегодня, всегда и особенно во время купания.