Учиха Изуна: Хроники Лунной Химе

— Праздник-праздник-праздник~ — пропела я, купаясь в собственном довольстве и кружась по комнате. Атмосфера с того момента, как я закончила с работой на стройке, казалась мне странной. Ну, то есть, частично я сама в этом виновата: никак не могу перестать думать о той сцене со шлепком, а еще о том, что доказать свою силу Джиро так и не получилось… И потом все тоже пошло не по плану: Кайо все-таки на нас наворчал (Коори виноватым оказался потому, что не остановил меня), он же помешал мне попробовать вкусняшки раньше времени. Ну и по мелочи. Так или иначе, день прошел, настало завтра, а с ним настал и… — Пра-а-аздник! — Ты так ему радуешься, Изуна-чан, — мои песнопения, кажется, уже заставляли Шизуку-сан чувствовать себя неловко. Во всяком случае, смеялась она несколько нервно. Характерный хлопок — женщина придирчиво рассматривает удерживаемое на вытянутых руках платье. Выходить из дома не наряженными в этот день было не принято, только если ты не участвуешь в организации (ну, еду разносишь или ещё что), поэтому миссис Оно сейчас перебирала свои немногочисленные платья, выбирая самое красивое. Судить о том, правда ли мое «немногочисленные» совпадало с мнением деревенских, было проблематично. Десять платьев вроде как не так уж и мало, но учитывая, что носила она только их… Мне бы не хватило, у меня только одних кимоно больше, не говоря уже об остальном. Шизука-сан кинула на меня нерешительный взгляд. — А ты бы не хотела принарядиться, Изуна-чан? Я могу дать тебе одно из своих платьев. Они, конечно, не по размеру тебе, но… — Не стоит, — отказалась я с милой улыбкой на лице. Не дожидаясь расстроенной мины, поясняю свой ответ: — У меня есть.       И, раз уж тема поднята, стоило бы задуматься, что надеть. Прийти на праздник в балахоне или в том, в чем я была на стройке, нельзя, но и белое платье я не надену: кровь же на белом заметней некуда! У меня есть кимоно… Кимоно много куда надеть можно, это традиционная одежда, характеризующая девушку как благовоспитанную, только вот смущает меня один момент…       Эм… А в деревне такое вообще носить принято? Этот мир вообще в этом плане странный, в нем сочетается Азия и Европа (причём не так, как в том, другом мире), и я, в общем-то, привыкла… Однако все равно непонятно: если даже Шизука-сан надевает именно платье, а Джиро обещал пляски, стоит ли мне облачаться в футляр. В принципе, если подумать, то есть у меня один вариант, но…       Спокойное, задумчивое лицо, очевидно, казалось чем-то странным в сочетании со мной, так как Шизука-сан явно забеспокоилась. — Но празднование ведь начнётся ближе к вечеру, а пока все завершают подготовку? — я весело встряхнула головой и сдула челку с глаз. Задорно улыбаюсь. — Я тогда попозже переоденусь, ладно? Не хочется испачкать платье.       Потому что если я его испачкаю, меня загрызет даже не Танако-ба, а жаба. Качественное кимоно, конечно, стоит больше, но это платье стоило мне… всех имеющихся на момент выполнения миссии денег стоило! Оставшуюся неделю пришлось подкармливаться где придётся: у сокомандников, у заказчиков, у добрых гражданских и отступников… Не то чтобы я жалею: в это платье я просто влюбилась, и на тот момент мне почку за него отдать не жалко было — но реально ведь расстроюсь, если потеряю его. — Это хорошее решение, Изуна-чан, — покивала Шизука-сан покорно. — Ты ведь ещё помогать с украшением Первого дома будешь, Изуна-чан? — Ага, — подтверждаю с неловкостью. В отличие от мужа, от жены Оно мое имя с приставкой «чан» не звучало раздражающе, однако определённо было непривычно. И она слишком часто это повторяет. — Сейчас, наверное, и пойду уже собираться. Все мои уже там.       Клан Учиха в лице трёх его представителей (ну, двух с половиной) действительно в очередной раз ввязался безвозмездно помогать местным. Точнее, нашей оплатой можно было бы считать крышу над головой и угощения, но, будем честны, в деньгах за нашу работу мы получили бы гораздо больше. Хотя бы за имидж, который обеспечивает участие в любой миссии наличие шиноби из великого клана. Возмущаться, правда, никто из нас не спешил, ибо подписались мы на это сами. Нас и не просил никто, в целом.       Потянувшись — танцы по комнате не до конца размяли затекшие за полтора часа вышивания в сгорбленной позе конечности — всё-таки выхожу из помещения. Надо бы правда уже помочь людям, а то чего это парни впахивают, тогда как я расслабляюсь? Не, платочек (я придала клочку форму: квадрат — значит, платочек!), конечно, можно подарить старосте деревни или ещё кому, он будет ценным подарком, так или иначе, однако реальная помощь сейчас явно нужнее тряпки.

***

— Я готова помогать, — заявляю, воодушевленно сверкая глазами при виде наполовину украшенного зала. Выглядит ну о-о-очень празднично! — Как у вас тут красивенько! Выкладывайте, где требуется помощь? — Изуна-чан! — Ковш выглядел трогательно обрадованным моему присутствию. Ещё бы, ведь я одна целый батальон рабочих заменить могу. Оценил парень выгоду, уважаю. Но похвала потом, сначала дело. — Ты пришла помогать? — Да, поэтому сейчас же покажи мне, что делать, — нетерпеливо тараторю, с интересом осматривая фронт работ. Ага, гирлянды, столы, фонарики… С таким количеством помощников (и мною!) быстро управимся. Задумываюсь. И добавляю: — Пожалуйста. — К-конечно, Изуна-чан! — выпалил Ковш и начал, сбиваясь, рассказывать, что уже сделано, что нужно сделать сейчас, а что потом (еду, например, выставят только в конце). В общем-то, практически все задачи, касающиеся внешнего вида Первого дома, я определила сама. Не так уж много осталось: основные приготовления были завершены вчера, осталась «распаковка». — Я выбрала, буду наводить красоту, — мурлычу, потирая руки. Гирлянды, ждите меня! — А!       Мой настрой несколько сбился, когда возле стены я заметила обсуждающего что-то с деревенскими Коори. Гирлянды-ленточки это все, конечно, важно, но прийти и не поздороваться с соклановцами!.. Исправлю оплошность, потом украшения. — Коори-и-и! — с радостным визгом налетаю на спину соклановца. Сюрпризом, по идее, мое появление для него быть не должно. По идее. На практике он почему-то удивился нешуточно. — Изуна-химе! — удивился, но таки обрадовался. Извернувшись, заглядываю парню в глаза. Так и есть, голос не врет: сияют искренней радостью от встречи. Чтоб Кайо мне так, как его брат, радовался… Но его реакция, эх, явно будет иной. Впрочем, скоро проверим. — Я поздороваться, — делать тайну из своих намерений не было смысла. — Будьте здоровы! — И Вы, — соклановец тихо захихикал, что вызвало у меня улыбку. Какая же все-таки он лапочка. Я боялась, что из-за него в путешествии что-то пойдёт не так, но он вырос: не только физически — над собой. Ни одной проблемы Коори в итоге так и не создал, сплошная польза: поболтать не прочь, поддерживает меня, да ещё и защищает. — Я пойду ещё с Кайо поздороваюсь, а потом присоединюсь, — прерываю сложившуюся секундную тишину. — Вы же как раз гирлянды развешиваете?       Вопрос в высшей степени риторический. Помахав парням ручкой, наигранно бодро скачу в сторону, где ощущается Кайо. Наигранно, потому что есть у меня определённые сомнения, каким взглядом он наградит меня, узнав о причине визита. Но тут главное успеть схватить сладость раньше, чем он загородит к ней проход.       Хоть идти за ним долго и не пришлось, находился Кайо все равно не в том же помещении, где Коори. Обитал наш бравый капитан на кухне, и потопала я здороваться туда же. По правде, в прошлый раз я кухню толком не увидела, лишь с порога, а дальше меня все тот же Кайо не пустил. Гадина. Ни себе, ни людям. И как так можно?!       Гневом я дышала, как чертов дракон огнем, однако стоило мне пересечь черту, отделяющую душную улицу от прохлады дома, как на лицо выползла миленькая улыбка. Теперь-то он не сможет мне отказать, верно?       Заявляя, что граница между жарой и прохладой пройдена, я несколько слукавила: действительная прохлада началась лишь потом, когда я прошла коридор, а на пороге кухни… Блаженный вздох не удалось сдержать в груди. От подобного места ожидаешь пекла, но, то ли из-за того, что непосредственно готовкой занимались вчера, а сейчас лишь распаковывали готовое, то ли из-за ещё чего, в помещении было ощутимо прохладнее, чем на улице, а не наоборот.       Кайо, видимо услышав знакомые интонации в этом блаженном «А-а-ах», тут же повернулся ко мне. Взгляд, которым от меня смерил, не сильно отличался от представленного, разве что чуть помягче и поспокойнее. — Изуна-химе, — прикрыв глаза, словно в задумчивости, парень простоял так секунду, а после вновь посмотрел на меня. И подошел, вытирая руки от чего-то рассыпчатого мокрой тряпкой. Это было что-то вкусненькое, да? Может, посыпка? Во рту начала скапливаться слюна. Ну, так-то, Кайо прав будет: не только с благими целями я сюда пришла, возможно, есть и корысть. — Вы пришли помогать?       Кхм, а о такой возможности я даже не задумалась. Просто сразу решила, что в зале тусоваться буду, с Коори, раз кто-то должен быть рядом, а о том, что можно на кухне вертеться… Пусть с Кайо, но ведь в обители райской! И тут даже не жарко! Но я гордая, да, гордая была. А теперь уже связана обещанием про гирлянды. — Нет, я пришла сказать «привет», — говорю честно и хлопаю ресничками, когда лицо парня дёргается в задавленной попытке сложиться в выразительную гримасу. Он как-то подозрительно быстро просек мои мотивы… но не мой план, ха-ха! И, конечно же, не добить соклановца я не могла: — Привет. — Здравствуйте, — сарказм в его тоне был наичистейший, хоть сейчас бери и в пробирку собирай — на опыты. — Это все? — Ну… — так, я вот думаю, мне приступать уже к выполнению плана или нет? Кайо что-то не очень восприимчивым сейчас кажется. В целом, следовало придумать, как потянуть время, и у меня, по правде, даже были идеи, но не пришлось. — Кайо-чан! — полная женщина в белой косынке бежала между столов, явно направляясь в нашу сторону. «Чан»… Корчу недоумевающую рожицу, стараясь выразить ей все свои эмоции на этот счет. За последние дни я уже привыкла, что где «чан», там и «Изуна», но нет, здесь не «Изуна», здесь «Кайо». Вижу, подружился соклановец с кумушками. — Скажи, ты не помнишь, куда мы розовые колобки убрали? Никак не могу найти! — Посмотрите рядом с жёлтыми, должны быть там, — отчеканил парень с таким уверенным видом, что я не сомневалась: розовые колобки (что это? Звучит вкусно!) там, где он сказал. Собственно, женщина разделяла мою точку зрения, потому что, поблагодарив и крикнув что-то о том, какой Кайо хороший, тут же убежала проверять.       У меня же появилось время для раздумий. «Кайо-чан», «Кайо-чан»… Подозрительно. Внимательно рассматриваю лицо командира. Смазливое, не прямо женское, скорее по-красивому гендерно нейтральное. Если не знать наверняка, его можно принять как за красивую девушку, так и за красивого парня (не то чтобы меня волновала его красота… но ведь исключительное же сочетание!). И, вспоминая, что такой опыт у нас уже есть… — Мне кажется, или она принимает тебя за девочку? — в голосе моем так и читалось: «мда». Не знаю уж, как на самом деле относился к этому владелец внешности, но мне эта путаница не нравилась. Вечно от нее одни проблемы!       Кайо смерил меня нечитаемым взглядом. Ни грамма выразительности, и как только он на задания под прикрытием ходит? Хладнокровная мина ведь для гражданского подозрительней некуда смотрится! Конечно, на самом деле я знаю, как он с этим справляется, но… Все равно бесит. — Возможно, — невозмутимо ответил Кайо, продолжая вытирать руки. — И тебя это не смущает? — зачем только спрашиваю, если уже знаю ответ? — Если им так комфортнее, не вижу в этом большой проблемы. Моя половая принадлежность может их смутить, — твердо отчеканил он, а у меня появились подозрения. Какое ему дело до их психологического состояния? Конечно, его заботливость никто оспорить не пытается, но все-таки стоит признать: по отношению к посторонним она обычно оправдана далеко не возвышенными причинами. К примеру, с четой Оно Кайо предельно вежлив потому, что мы у них живем, и соответственно портить отношения чревато. Ну а здесь… Только не говорите мне, что он использует их заблуждения, чтобы прослушивать их разговоры и тем самым отслеживать обстановку в деревне? Дойдя до этой мысли, я возмущенно посмотрела на этого… этого!.. Ух. А он и бровью не повёл. Гад.       Мое возмущение, однако, не осталось незамеченным. Правда, выразительность, появившаяся в обычно ровном взгляде, не так уж сильно мне понравилась. — Или я должен, не имея доказательств, выйти вперёд и сказать: «Я парень!», — на последних словах голос соклановца стал ощутимо писклявее, и не догадаться я не могла… — Ты меня передразниваешь?! — у меня просто нет слов. Не смешно! Если бы я не говорила прямо, что, будучи Цуки, я парень, никто бы и не поверил. Пусть мне раньше и казалось, что Кайо необходимо стать немного эмоциональнее… Когда он последовал моему требованию, резко оказалось, что результат этого будет далек от того мальчика-солнышка, которого я успела навоображать, основываясь на некоторых проявлениях его привязанности и заботы. И где тут солнышко?! Это же второй Мадара! Прищурившись, выдаю со мстительностью: — А вообще, давай. Обманывать ни в чем не повинных людей не-хо-ро-шо, Кайо. — Не думаю, что это хорошая идея, — м-м-м, правда? А я так не считаю. — Не-хо-ро-шо~ — повторила я певуче. — Ну давай, скажи же им. Не ты ли говорил, что нельзя вводить людей в заблуждение, чтобы посмеяться над ними? — Единственная, кто так делает, — Вы, — бросил парень резко, но тут же осекся: — Извините.       Эй! Это неправда! Ну, то есть, да, правда, но почему это прозвучало так, словно я злодейка какая-то?! Меня его слова даже немного задели… однако вовсе не так сильно, как можно подумать. — А всё-таки~ — я хочу видеть эту сцену. Вот прям представляю уже: полный зал, непонимающие лица женщин в белых фартуках, гнетущая не-тишина, взволнованный шёпот… Кайо выходит в центр, и все разговоры смолкают. «Кайо-чан?», — раздаётся чей-то голос из толпы. И наконец, роковая фраза: «Я должен был сказать это раньше, но я парень. Простите». А потом плач, крики, отчаяние! И вина, застывшая в глазах обманщика.       Представляя это во всех красках, я заткнулась минуты на три, смотря восторженным взглядом в пустоту и неразборчиво что-то шепча. Окружающим это могло показаться странным, но Кайо привык и возвращать меня в реальность не торопился, а остальные, видимо, решили, что я разговариваю с ним. А на самом деле он говорил с ними! И их лица, лица!.. — Да-а-а, — блаженно протянула я и, поймав непередаваемый взгляд соклановца, коварно усмехнулась, в следующий миг, впрочем, возвращая себе нормальный вид. Как ни крути, следует помнить, что другие сцен из моего воображения не видят. Жаль-жаль, такая потеря. Для них. Может, когда прогресс дойдёт до нужного уровня, а угроза для клана отступит, мне заняться киноиндустрией? Писать сценарии, снимать… Между прочим, я очень творческий человек!       Та самая толстушка, вернувшаяся в комнату с какой-то коробкой в руках, конечно, понятия не имела, что за мысли живут в моей голове, но сияла она так, что я, представив, что она телепат, решила, что затею стоит обдумать. — Спасибо, Кайо-чан, они действительно были там! — женщина улыбалась так ярко, что меня чуть не ослепило. У меня появилась конкурентка? Смотрела она на командира так радостно, что я даже подумала: она точно не в курсе, что он парень? Я тоже люблю радоваться мелочам, но из-за розовых колобков так светиться… Хотя, надо бы узнать, что это за колобки, может они того стоят.       Однако теорию надо проверить.       Прощебетав ещё пару фраз благодарности, женщина с колобками и конкурентной улыбкой так же по-конкурентски потанцевала к выходу. А коробку с таинственными колобками (Розовыми! Одно это стоит моего внимания!) оставила на столе. Значит, не уронит, если я окажусь права. — Это точно, Кайо такой хороший парень, — от души похвалила я соклановца и… кажется, подожгла фитиль бомбы. Прошла секунда, а по ее истечению толстушка резко повернулась к нам. И разговоры в комнате, прям как в моей фантазии, вдруг затихли. — П-парень? — пискнула женщина, прикрывая ладонью рот. Она смотрела на Кайо шокированно… Кайо смотрел на меня так, словно готов убить. — Изуна-химе… — многообещающе начал он, как я сделала то, за что в список «я хочу убить ее, потому что…» добавился новый пункт. Перебила. — Не благодари, — фыркаю, скрещивая руки на груди. «И не собирался» — весьма чёткий ответ по все тому же межвзглядному каналу. Ой-ой, как он злится. Понижаю голос. — Ты же не собирался это скрывать? — Конечно, нет, — ответил он мне на той же громкости, и сосредоточил свое внимание на том, кому оно нужно. — Кажется, возникли проблемы с определением моей половой принадлежности, Кирана-сан. — Д-да… кажется… Кайо… -кун? — кхм, тут даже я чувствую себя неловко. Интересно, а что все-таки в той коробке? Старательно делая вид, что до происходящего мне нет дела, пялюсь на объект интереса.       Правда, не заметить боковым зрением, что ситуация стала совсем натянутой, я не могла. Скомкано распрощавшись, Кирана ушла, но разговоры не возобновились в том же объёме. Со стороны Кайо раздался вздох. Я сейчас тоже повздыхаю с намеком, чтобы кто-то открыл мне коробку с вкусняшкой. Не уверена, правда, что на это согласится он, да и остальные слегка не в себе… Ксо! — Зачем Вы это сделали? — угх, не смотри на меня так! Будто я была не права… — В этом был хоть какой-то смысл? — Мне просто не нравится, когда ты строишь из себя девушку, — фыркаю, чуть насупившись. Не вру ведь. Это действительно меня бесит! Как его вообще можно принять за девчонку?! Да, лицо смазливое, но окружающие что, только на него смотрят?! А тело?! И Кайо даже не отрицает, ничегошеньки не делает, чтобы изменить ситуацию, даже волосы не стрижёт! — Я не строю из себя девушку, — немедленно возразил он, но я не особо поверила. Другие парни из клана, стоило кому-то назвать их женоподобными, закатывали скандал (не всегда явный и не всегда сразу, чаще в кругу семьи, однако реагировали-то ярко), а этот… только пользуется. — Ага, просто не возражаешь, когда тебя так называют, — не то чтобы это мое дело, но ведь!.. Ведь!.. — У шиноби, конечно, пола нет, но это как-то странно, не считаешь? — Изуна-химе, Вы сами попросили меня быть здесь, — Кайо говорил со мной сдержанным тоном, но сжавшиеся кулаки выдавали его состояние. Последнее время он сильно сдаёт позиции. — И что? — ну допустим, ну попросила. Сам же согласился! — Мы — гости в этом селении, однако из элементарного уважения следовало бы соблюдать их традиции, — эм… — Строительством Первого дома традиционно занимаются мужчины, в то время как женщины готовят еду. Шиноби раньше не помогали селянам, и сбоев не было, но даже если Вы выполняли мужскую работу, не стоит акцентировать внимание местных на нарушении их традиций ещё больше.       Ой… Ой. О-о-ой! — Кх!.. — подавившись, я едва сдержала кашель. Спросить было необходимо. — Так это просто традиции были?! Я думала, это Джиро такой… такой… э-э-э… — Джиро-сан воспитан по традициям этой деревни, но не торопитесь с выводами, скорее всего, Вы делаете их неверно, — отчеканил Кайо и собрался уж уходить… Я предпочла возмутиться касательно его слов, если бы он остался, вот только, раз он собирался смыться… — А… А Кирана-сан говорила что-то о розовых колобках, — сказала я, и внутри натянулись нервы. Окликать его сейчас было так себе идеей… Но мне же интересно! — Что это за колобки? Можно посмотреть?       Говоря о том, что нервы натянулись у меня, я забыла, что больший урон в этой ситуации получат нервы Кайо. Он выглядит закаленным всяческими жизненными трудностями, но закалка не спасает от меня, да. Это можно считать поводом для гордости или мне лучше подыскать другую сферу для развития своих способностей? — Конечно, — буквально выдавил Учиха и, подойдя к столу, резко открыл коробку. Выточенная речь потекла ручьём… — Колобки — традиционная сладость Кои. Ее основной ингредиент — мука из орехов, которые…       Он что-то там рассказывал, но его слова не доносились до моего мозга. Я не могла оторвать взгляд от них. Розовый никогда не был моим любимым цветом, да, он симпатичный, но не более, однако тот оттенок, который имели мягкие с виду шарики из ароматного теста, трогал за душу. Такой нежный, приятный цвет утренних облаков. Посыпка из чего-то, похожего на тонко-тонко порезанные орехи, напоминала хлопья снега, разве что теплые и съедобные. Я смотрела на уложенные ровными рядочками воздушные шарики зачарованно, в мире не бывает совершенства, точнее, я так думала, но, кажется, я его нашла. Даже неровности, отпечатки пальцев, готовивших этот шедевр, лишь дополняли прекрасную картину… Словом, я в очередной раз влюбилась не в человека. И мне жизненно необходимо было это съесть. А это, в свою очередь, значило, что мне также нужен мой план. — Ка-а-айо, — в такие моменты даже мой голос звучал иначе. Столь же розово, мягко и воздушно, как те шарики. Командир прекрасно знает, что мне верить в такие моменты нельзя, вот только… другие тоже знали. И никто не отказал. Не смогли. Не справились. Это абсолютный прием! Кротко опустить взгляд к полу, хлопнуть пару раз ресницами, и поднять… Аура очарования, расходящаяся изнутри, чуть меня не разорвала. — А можно мне одну попробовать? Пожалуйста.       Шок, отразившийся на лице Кайо, с вкусняшкой, конечно, не сравнится, но он тоже мне понравился. А теперь я жду того выражения полностью растаявшего от моих чар человека, которое обычно возникает у моих соклановцев, когда я берусь за них всерьез. — Изуна-химе, это для праздника, — в отличие от мягких шариков, тон у Кайо был до раздражения сухой. Но он дрогнул, а еще явно немного успокоился после последней моей выходки. С Кайо вообще трудно играть, однако близкое знакомство дает свои преимущества. В крупных делах такое не сработает, но я же всего-то хочу попробовать запретную сладость. — Потерпите немного, он начнется максимум через полчаса. — Но Ка-а-айо, я хочу, — чуть надуть губки… Вот так. И голосок все еще нежно-безобидный. Безопасность для ниндзя важнее всего, поэтому такая интонация их расслабляет. Этому сложно противостоять, даже я знаю. На собственном опыте. — Всего одну, правда. Это ведь даже незаметно, видишь, тут пара шариков как раз портит картину, разве не красивее будет, если их убрать? Пожа-а-алуйста. — Вам так сложно потерпеть? — тц, ну что за непробиваемый гад. Который раз через это прохожу, и каждый раз бесит. — Вы же не ребенок. Полчаса. Потерпите полчаса.       Не ребенок? Сейчас ты ошибаешься, как никогда, потому что именно на схожесть с ребенком я и давлю. Хотя в чем-то Кайо угадал: мне сложно терпеть, розовые шарики взывают ко мне, умоляя себя попробовать. Знаете, как тяжело слышать их жалобные крики — «Изуна, скорее! Съешь нас! Мы вкусные!» — и бездействовать?! — Тебе жалко, что ли? — бурчу обидчиво и склоняю голову. Смотри, предатель, в мои грустные глаза и проникайся: это все твоя вина! — Их все равно скоро кушать будут, а ты жадничаешь…       Кайо глубоко вздохнул, но я чуть не захлебнулась воздухом от возмущения, когда поняла, что не из-за попыток противиться воздействию, а в попытке сохранить нервы. Ну, знаешь ли! Я честно надеялась, что в этот раз обойдется без тяжелой артиллерии, что ты, кусок айсберга, наконец оттаял достаточно, чтобы обойтись одной милой мордочкой… Но ты сам подписал нам обоим договор.       И я делаю это снова только ради вкусняшек! — Пожалуйста? — тяну на пробу, молясь, чтобы вежливость (он же ее любит) сработала. Нифига. Перед моментом «икс» я делаю вдох, глубокий настолько, что хватило бы на долгий-долгий крик, но в конечном итоге я почти-пою лишь короткое: — Кайо-сенсей, ну пожа-а-алуйста.       В лице Кайо что-то дрогнуло в тот миг, когда я назвала его так. Акира стал чуунином, Гин набрался опыта, а Цуки мертв. Теперь он все чаще ходит на миссии, я погрязла в делах клана, мальчишки также бегают по заданиям, и мы видимся все реже и реже. И «Кайо-сенсей», после того, как «я» умерла, этим голосом он больше не слышит.       Внезапно я почувствовала себя подонком, — думаю озадаченно, — кажется, я накрутила драму в своих мыслях. Вот только такими темпами я скорее сама расплачусь: скучаю по сокомандникам, — у Кайо же просто странный фетиш на ответственность и формальности.       Так или иначе… — Я надеюсь, Вы понимаете, что нельзя вечно нарушать правила, — вздохнул «сенсей» и медленно потянулся к коробке с «облачками». Правила? Вообще-то можно, просто надо уметь это делать. Командир извлек на свет колобок, вокруг которого плясали звезды, я уж было потянулась к нему… как этот гад вдруг отдернул руку. Кайо смотрел одним из своих самых серьезных и строгих взглядов. О, нет… — Если я дам Вам его, Вы должны пообещать не просить остальные до начала праздника, а также прекратить творить…       Что? «Фигню»? И да, сделка, так и думала. Без условий меня побаловать, конечно же, нельзя. Пф! —…безобразие, — Кайо сдавленно кашлянул, что выдавало его недавнее намерение обозначить мои поступки иным словом, но тут же вернул себе невозмутимость. Я притворно задумалась. Не творить ерунду до праздника? До которого осталось полчаса? За кого он меня принимает, я не понимаю? — Окей, — легкомысленно фыркаю. Между прочим, я собиралась заняться делом, а сюда зашла только поздороваться. Даже без шуток: безобразия в моих планах нет. Учиха недоуменно моргает, в следующий миг щурясь. Кхм, да-да, никакого инглиша. Говорю вновь милым голосом. — Да, конечно, сенсей, я буду вести себя прилично.       Честные глаза… чуть не освещаются шаринганом, когда в моих руках наконец появляется он. Маленький, кругленький, миленький, вкусненький… При Кайо так палиться не очень хотелось, несмотря на мою обычную бесстыжесть, но удержаться я не могла. На лицо наползло выражение восторга и обожания. Сердце заколотилось от волнения, кажется, даже румянец появился на лице, когда я попробовала самое вкусное, что ела в этой деревне. На этику просто не оставалось терпения — откусив небольшой кусочек на пробу, в следующую секунду я порывисто запихнула в рот все. Для обычной деревенской сладости вкус был слишком невероятным, но меня слабо интересовала история появления в Кои рецепта. С распахнутыми глазами я просто пережевывала вкусняшку, едва не плача от переизбытка чувств. — Изуна-химе, Вы в порядке? — Кайо, правда, ничего так и не понял, впрочем, как всегда, так что я предпочла его проигнорировать. — Изуна-химе, Вы слы…? — Дай еще, — неожиданно придя в себя, я тут же сделала то, чего просило мое сердце, с поправкой на приличия: схватила парня за плечи и впилась в лицо требовательным взглядом. — Вижу, Вы в полной норме, — не поняла. Это наезд? — А теперь вспомните, о чем мы договаривались полминуты назад.       Очевидно, пока не дам ответ, ни о чем другом говорить он не будет. — О том, что я не буду безобразничать, пока ты не дашь мне конфетку… — тишина в ответ. А, ой, точно. — То есть, что я не буду безобразничать до праздника. — И что колобок будет только один, — «один, один, один» — пронеслось у меня в голове роковым эхом. Да как я вообще согласилась на такие условия?! — Напоминаю, что работы осталось немного, и если Вы немного поможете в зале, праздник начнется быстрее.       Помочь? Я помогу. Я о-о-очень им помогу, и пинка дам, чтобы поторопились. В глазах загорелся огонь решимости.