***
Приглашения на похороны сделали очень быстро и, на мой взгляд,их было слишком много. -А почему так много людей пригласили?- не сдержала я свое любопытство. -Я не знаю,- равнодушно ответила Шерил.***
Черные конверты с красной печатью исчезали в руках учеников, как конфетки из вазы. Было противно чувствовать на себе эти взгляды: осуждающие, презрительные, сочувствующие. Взгляды преследовали меня, пока я раздавала угольно черные конверты. Хотелось сходить в душ и смыть это противное ощущение. Последние конверты вручаются команде Скуби, ой, простите, Арчи. Больно уж похожи они были на героев мультика, что вечно ищут приключения. Молча вручаю конверт Кевину и отвечаю ему на улыбку улыбкой, не глядя протягиваю приглашение какому-то парню в дурацкой футболке и жду, пока Шерил не оставит последнее слово за собой. В школе нас догоняет Лодж, и я предпочитаю отстать от них и отправляюсь к автомату с кофе. Он здесь паршивый, но мне нужно чем-то занять руки и мысли. Мелочь выскальзывает из руки и с грохотом падает на пол. Я прикрываю глаза, мысленно считаю до трех и наклоняюсь, чтобы поднять ее. Сейчас меня может вывести что угодно. -Мисс Блоссом, вы принесли доклад?- раздается за моей спиной, и я медленно оборачиваюсь, вытаскиваю из сумки листки с докладом и протягиваю учителю. -В следующий раз сделайте, пожалуйста, так, чтобы я не искал вас по всей школе, мисс Блоссом. -Непременно. Кофе на вкус отвратительное, но я продолжаю его пить всю дорогу до кабинета биологии. -Вероника ночует у нас в ночь перед похоронами,- оповестила меня Шерил, когда я села рядом с ней. Мне кажется, или кофе стал еще противнее? -Ты знаешь, что я думаю по этому поводу. -Поэтому я не спрашиваю. От-вра-ти-тель-но. Стаканчик из под кофе летит в урну, а я медленно сажусь за парту. У меня довольно своеобразный характер: в большинство дней я веду себя достаточно оптимистично, но бывают дни, когда я грублю, хмурюсь и раздражаюсь по любому поводу, и, предвещая ваши вопроси, скажу сразу, что это никак не связано с ПМС и прочими женскими проблемами. Нэнси в шутку говорила, что это дни «MA», сокращая фразу «гнев Мелиссы» до простой аббревиатуры.* Конечно, глупость – у кого не бывает плохих дней? Но у меня они были систематически 2 раза в месяц. Зато в остальные дни я была вполне нормальной, но не нужно путать слово «нормальная» и «добрая». И сегодня был один из тех дней, когда меня стоит запирать дома. Шерил и я были довольно похожи, что не способствовало развитию дружбы, а наоборот этому мешало. Мы обе были скрытными, добивались своего и мало считались с мнением окружающих, поэтому Шерил было плевать на мое мнение о Веронике, а меня бесило, что я буду в максимальной близости с неприятным человеком и не могу ничего с этим сделать. Поэтому после урока я выхожу из класса, иду в туалет и быстро запиваю водой таблетку успокоительного, что когда-то давно прописали мне в клинике. Я терпеть не могла себя за то, что сдерживать себя в такие дни мне помогают только таблетки. Это наводило на мысли, что несмотря ни на что я никогда не буду такой как все, потому что моя психика была гораздо менее устойчивой.***
Черное кружево колит пальцы. Черный – цвет скорби, потери, неизвестности. Никто никогда не задумывался, почему на похороны принято надевать черный? Траурным цветом считают и белый, но все почему-то толпами надевают черное. Все, кто хоть краем уха слышал, о чем говорят на уроках физики, знают, что черный поглощает все цвета, поэтому на солнце в черной одежде жарко. На улице тучи, сквозь плотные шторы не проникнет свет даже в солнечную погоду, так почему мне душно? Черное кружево душит. Я ненавижу похороны. Хотя, кто же их любит. Люди устраивают из этого какой-то извращенный праздник. В начале все непременно говорят о том, как хорош был человек при жизни независимо от того, насколько это правда. О мертвых принято говорить только хорошее. Потом говорят, как соболезнуют близким умершего человека, будто бы им нужны эти слова. Люди считают, что делают какое-то доброе дело. Все это настолько фальшиво, что хочется умереть там, где обо мне никто ничего не знает, но кажется, что и там кто-нибудь обязательно обронит: «Наверное, она была хорошей». Нет, не была. А после похорон люди едва ли вспомнят об этом. Те, кто ушел из этого мира, уходят и из памяти большинства людей, не считая самых близких. Но рано или поздно, они тоже перестают вспоминать. Мне сразу на ум приходят катакомбы Парижа. Когда-то я целый год прожила во Франции, в то время, когда маму отправили туда по работе. Однажды мы с классом отправились туда на экскурсию. До сих пор не могу понять, чем думали директор и учителя, но важно не это. 6 миллионов человек перевезли из кладбища в пещеры. 6 миллионов людей сейчас являются экспонатами какого-то жуткого музея, словно напоминая, какие же мы, люди, лицемерный, жадные. Потревожив однажды останки, мы не оставили их в покое. Я не сентиментальна, но это наводит жуть. Забавно, что я не присутствовала на похоронах моей матери, но сейчас буду смотреть, как хоронят труп человека, с которым мы виделись лишь однажды. Шерил устраивает представление в духе какого-то мелодраматического фильма. Я знала, что она в итоге скажет речь, но то, как она решила её сказать, наводит на мысль, что я стою на съемочной площадке. Мне жаль Шерил, потому что она не умеет отпускать. Ей понадобится много времени, чтобы Джейсон остался лишь воспоминанием о прошлой жизни. Еще секунда и меня стошнит от всей этой картины: наигранная скорбь в глазах людей, белое платье Блоссом, словно пятно на черном фоне, злость во взглядах родителей Шерил. Я быстро встаю и стараюсь незаметно уйти. Дорога до комнаты занимает как никогда мало времени. Проходя мимо комнаты Джейсона, я чуть не сталкиваюсь со своими одноклассниками? -Qu'est-ce qui se passe?- прекрасно, теперь я еще и перехожу на французский. На самом деле это происходило раньше довольно часто, потому что за тот год я привыкла к этому языку, полюбила его, но после переезда мне пришлось возвращаться к родному английскому, что не мешало французским фразам вылетать в моменты, когда я удивлена, испугана или зла. Если в моих глазах определенно застыло удивление и раздражение, то в их глазах – страх. -Повторяю для не одаренных: что происходит? Какого черта вы делали в комнате Джейсона? -Лис, детка, не кричи на молодых людей, это не красиво,- бабушка. Я отвлекаюсь на долю секунды, но эти псевдо-детективы (или кем они там себя считали, когда проникли в комнату Джейсона) сбежали. Мысленно делаю заметку, что нужно рассказать об этом Шерил, окидываю взглядом бабушку, захожу в комнату и быстро закрываю дверь на ключ. Черное платье летит на кровать, а я надеваю старые черные джинсы и серую кофту с длинным капюшоном и белой буквой «A» посередине. Старые вещи, как старые друзья. Прячу рыжие локоны под капюшоном и стараюсь быстро и незаметно выбраться из дома. Я делала так в Бостоне: отменяла дела, если они были, и шла в парк, где меня точно не увидел кто-то знакомый. Чтобы я точно казалась другим человеком, яркие брендовые вещи сменяли неприметные безразмерные кофты и потрепанные джинсы. В таком виде даже если бы меня увидели, то не узнали. Карта, загруженная в телефон, утверждала, что в городском лесу есть специально поставленные лавочки, но теперь я туда не пойду ни за что, так что я отправилась в кинотеатр(нет, не в «Сумерки», а в самый обычный кинотеатр). Приторно-сладкий карамельный попкорн, места в самом темном углу на последнем ряду на очередную тупую комедию – рецепт сегодняшнего дня, плавно перетекающего в вечер. И, черт¸ мне хочется плакать, когда я вижу рядом с собой черную куртку Змеев. Я уже почти решаюсь уйти, но одергиваю себя, потому что это глупо. Во-первых, Свит Пи сидит через несколько мест от меня, во-вторых, меня он, кажется, не заметил, в-третьих, с каких пор меня волнуют такие мелочи, как малознакомый парень из преступной группировки? На середине фильма меня начинает тошнить от его тупости и от попкорна, поэтому я тихо и быстро ретируюсь из кинозала. Помните, я говорила, что зря проигнорировала ту чертову записку какой-то сумасшедшей сучки? Последнее, что я помню, перед тем как чувствую удар в затылок и проваливаюсь в темноту – пустая и тихая улица. Меня просто, мать вашу, вырубили ударом в голову. * - Melissa's anger