- Чонгукки, с этого дня ты спишь на диване. Он новый, мягкий и раскладывается, тебе будет хорошо. - Но почему? Тэ-хён, я что-то сделал не так? - Я не наказываю тебя, Куки, просто ты уже вырос, и тебе нет нужды спать со мной.
Какие глупости. Какая разница, сколько Чонгуку лет? Будь ему хоть сто, хоть снова три, он хочет всегда находиться рядом с Тэхёном, хочет получать его внимание, заботу, тепло, нежность и любовь. Но почему Тэхён так резко увеличил между ними дистанцию? Почему Тэхён вдруг начал его отталкивать? Ещё совсем недавно он говорил «очень сильно люблю тебя, Куки» и «ты ведь останешься со мной навсегда?», а теперь сам отталкивает, сам выстраивает между ними стену. - За что ты так со мной, хён? - с болью в голосе шепчет Чонгук, рассматривая красивое лицо самого дорогого для себя человека. Поддавшись порыву, парень пододвинулся ближе, а после и вовсе лёг рядом. Сдерживать себя так тяжело, ведь хочется ещё ближе, хочется голову на грудь положить и почувствовать крепкие объятия, хочется получить привычный поцелуй в лоб или макушку и услышать хриплое низкое «доброе утро, малыш». Вот только Тэхён, наверное, отругает, если увидит гибрида в своей постели, и Чонгук не может не думать о том, почему у него всё так плохо, а у Чимина хорошо? Чем его друг заслужил такое неземное счастье, как ответная любовь своего «хозяина», что он такого сделал, что Юнги принял его чувства, да ещё и ответил? Чонгуку завидно, Чонгук злится, а ещё ему больно. Он ведь тоже любит, любит с детства, бескорыстно, сильно, так, как никогда и никого другого не полюбит. Тэхён для него весь мир, Тэхён для него сама жизнь, и крольчонку больно, невыносимо больно от мысли, что для «хозяина» он так и останется навсегда милым домашним питомцем. - Люблю тебя, хён. Так сильно люблю. Почему ты отталкиваешь меня? Зачем делаешь больно? - спрашивает Чонгук и аккуратно касается кончиками пальцев чужого локтя. Кожа тёплая, бархатная, хочется лицом в сгиб локтя ткнуться и притереться, чтобы Тэхён проснулся и встрепал его волосы, как любил делать когда-то, чтобы спросил, что случилось, чтобы притянул к себе и обнял. Чонгук осторожно придвигается ещё ближе и свободную руку опускает на затянутую белой спальной футболкой грудь, располагая ладонь в области бьющегося сердца. Оно стучит чуть быстрее, чем нужно, и Чонгук закусывает губу, размышляя о том, что может сниться старшему. Наверное, что-то приятное, ведь сердце стучать быстрее начинает из-за возбуждения и радости или же от страха. Чонгук не хочет, чтобы Тэхёну снилось что-то пугающее, он хочет, чтобы Тэхёну всегда снились лишь самые красочные и приятные сны. Взгляд в который раз замирает на лице Тэхёна, и Чонгук невольно засматривается. А может, и специально. Он не может отрицать, что его «хозяин» самый красивый парень в мире, не может отрицать, что щёки наливаются предательским румянцем и сердце начинает быстрее биться, стоит увидеть широкую прямоугольную улыбку. Чонгук в Тэхёна влип по самые кроличьи уши, отдал ему сердце, сам того не зная, подарил всю свою любовь. Об этом не знает даже Чимин, Чонгук никогда не рассказывал ему, считая это чем-то слишком личным, а ещё боясь порицания или насмешек. А теперь оказывается, что Чимин и сам был в похожем положении, вот только у него всё хорошо, а у Чонгука - нет. «А есть ли у меня вообще шансы?», - задумался Чонгук и мягко коснулся тёплой щеки своего «хозяина», в который раз поражаясь гладкости и бархатности кожи. - «Тэ-хён ведь не Юнги-хён, которому дай только повод облить всех вокруг грязью. Тэ-хён открытый и общительный, он очень красивый, добрый, заботливый. Наверняка это замечают его друзья и одногруппники, да и как не заметить, если он сияет подобно солнцу?». Мысли вновь свернули в мрачное русло, и Чонгук нахмурился, убирая ладонь с чужого лица и прижимая руки к груди, комкая ткань своей футболки в районе солнечного сплетения. Больно. Страшно. Обидно. Чонгук готов всего себя отдать, готов на всё, что угодно пойти, лишь бы получить хотя бы толику чужого внимания, а там, за пределами квартиры, давно переставшей быть маленьким уютным мирком на двоих, Тэхён наверняка растрачивает своё внимание на всех вокруг. «А если... Если ему кто-то нравится? Если у хёна появился любимый человек, вот он и пропадает всё время где-то?». От этой мысли к горлу подкатила тошнота, а всё внутри сжалось в болезненный комок. Зажмурившись до боли, до цветных кругов и ярких вспышек под веками, Чонгук резко поднялся с постели, направляясь к двери, но на полпути замер и обернулся. Тэхён всё так же спал, разве что рука его лежала теперь на том месте, где пару секунд назад лежал Чонгук. Припухшие со сна розовые щёки, сбившаяся в одну сторону чёлка, складка от подушки на подбородке и чуть приоткрытые пухлые губы. - Целоваться с Юнги-хёном так... Странно и немного стыдно, - шептал Чимин, робко касаясь кончиками пальцев своих губ. - Но мне очень нравится, это... Это невероятно приятно. Чонгук почувствовал, как дрожь пробежала по спине, но сделал шаг к кровати. И ещё один. И ещё. В памяти всплыл единственный поцелуй, который он однажды подарил Тэхёну. Тогда они дурачились, валялись по полу, и Тэхён мучил его щекоткой, а потом попросил остаться с ним навсегда. Чонгук подался вперёд и поцеловал его в щёку, после едва не взрываясь от смущения. Неужели он уже тогда любил своего «хозяина» по-другому, но просто не понимал этого? Неужели уже тогда он подарил ему своё по-детски нежное и ранимое сердце? Подойдя вплотную к постели, Чонгук нерешительно замер, а после опёрся о сбившееся одеяло руками и подался вперёд. Пусть Тэхён любит кого-то другого, пусть Тэхён никогда не обратит внимания на Чонгука, пусть он даже избавится от него, выбросит на улицу, но Чонгук хочет узнать, каково это - касаться любимых губ. Разом раскраснелось лицо и сбилось дыхание, вспотели комкающие одеяло ладони, и появилось желание сбежать, но Чонгук всё равно забрался с ногами на край постели, подбирая их под себя, и наклонился к чужому лицу. Из-за того, что Тэхён лежал на боку, было крайне неудобно воплощать задумку в жизнь, но Чонгуку хватило бы и малости. В последний раз взглянув на безмятежное лицо спящего «хозяина», Чонгук осторожно прижался к его губам. Упруго. Мягко. Сухо. Тепло. Настолько приятно, что в животе щекоткой прошлась стая бабочек, и запылали уши. Жмурясь и слыша лишь шум крови в ушах, Чонгук прижимался к чужим губам своими, пытаясь впитать в себя их тепло. И не видел широко распахнувшихся карих глаз, в которых плескалось неверие, недоумение, паника, лёгкий страх и безграничное, пусть и робкое, счастье. Надежда. Тэхён не спал, проснулся незадолго до прихода Чонгука из-за того, что запутался в одеяле, и стало слишком жарко, а после навязчивые мысли не позволили уснуть. Очередной выходной день, который невыносимо хотелось провести рядом с Чонгуком, но Тэхён собирался опять сбежать. Может, к Юнги, может, просто на улицу. В последнее время рядом с Чонгуком было сложно находиться, а уж после того, что выкинул Юнги, и подавно. Тэхён считал себя мерзким, считал себя грязным, считал себя обманщиком и предателем, потому что бессовестно пользовался привязанностью своего крольчонка и обнимал его, тискал, гладил, целовал, пусть и совсем невинно. Он полюбил Чонгука, полюбил слишком сильно, настолько, что позволил этому чувству перерасти в нечто большее, чем то, что можно испытывать к ушастому детёнышу. Чонгук никогда не должен был узнать об этом, а сам Тэхён собирался похоронить свои чувства, ведь любить без ответа, без малейшей надежды на ответ, было больно, очень больно. - Эй, Тэхён, как думаешь, если я люблю Чимина и хочу постоянно его целовать, это делает меня педо-зоофилом? Когда Юнги задал этот вопрос, Тэхён едва не умер, подавившись чаем. А после повторно чуть не умер, сходя с ума от зависти. Маленький котёнок Юнги признался в своих чувствах, и Мин, трепетно любящий, обожающий своего малыша до безумия, конечно же, ответил ему взаимностью. Он рассказал Тэхёну всё, от начала и до конца. Рассказал о том, как впервые начал смотреть на Чимина иначе, как шарахался от него по углам, как пытался отгородиться, чем обижал Чимина. Рассказал, как застал Чимина в спальне, и как котёнок признался ему в чувствах. Рассказал о том, как сладко целовать самое дорогое и любимое для себя существо. И в Тэхёне проснулась зависть. Он никогда не рассказывал другу о том, что питает к Чонгуку особые чувства, боялся, что Юнги ему мозг начнёт проедать на тему «это неправильно, ты с ума сошёл?», а теперь смотрит порой на то, как Мин обнимает Чимина, оставляя мягкие поцелуи на его щеках, видит сверкающие счастьем глаза котёнка и завидует, завидует, завидует. - Хён, ты останешься сегодня дома? - Прости, Куки, мне нужно отойти по делам. У Чонгука надутые губы и обида во взгляде, но Тэхён всё равно уходит, боясь не сдержаться. Хочется так же, как у Юнги с Чимином, хочется обнимать, целовать и открыто говорить о своей любви. Вот только это невозможно, и из-за этого в груди всё кровоточит, ноет, болит. Но Тэхён смирился, сразу смирился и дал себе слово, что не наделает глупостей, не совершит непоправимых ошибок. И пусть отталкивать Чонгука от себя было больно, пусть спать без его сопения на ухо было чертовски сложно, а без привычных частых объятий на душе становилось мутно, он справлялся, успешно шёл к своей цели, но теперь... Тэхён слышал, каждое слово слышал. Слышал признание в любви, слышал боль в голосе своего малыша, слышал, как с каждым словом гаснет в Чонгуке надежда. Слышал и чувствовал его прикосновения, чувствовал его тепло. Когда Чонгук резко поднялся с постели и решил уйти, Тэхён дёрнулся за ним, распахнув глаза и пытаясь поймать, а после едва успел сделать вид, что всё ещё спит, когда Чонгук резко остановился и развернулся, смотря на него. Тэхён не знал, чего ждать, но уж точно не ожидал, что крольчонок его поцелует. Простое касание губ, но из-за осознания, кто именно его целует, Тэхён почувствовал, что вот-вот взорвётся из-за переполняющих его эмоций. Чонгук пришёл к нему, Чонгук сказал, что любит, Чонгук сейчас крадёт с его губ поцелуй. Это ли не доказательства того, что Тэхён идиот и слепец, раз не заметил чувств своего гибрида? Это ли не доказательство того, что надежда есть, что она всегда была, просто Тэхён не увидел её, априори считая, что никогда не узнает, что такое счастье со своим любимым малышом? Чонгук же наконец-то отмирает и медленно отстраняется, открывая глаза. Застывает в ужасе, встречаясь с чужим взглядом, дёргается резко с постели, но не успевает удрать. Тэхён ловит за запястье и валит на постель, нависает сверху, укрывая своим телом, и без лишних слов целует лепечущие что-то в оправдание губы. Чонгук под ним застывает, не до конца понимая, что произошло, а Тэхён отрывается от мягких пухлых губ и целует в щёку, в скулу, в висок, в лоб, в переносицу и кончик носа. Он зацеловывает лицо дрожащего в его руках гибрида полностью, мягко кусает за кончик носа и вновь прижимается поцелуем к уголку губ. - Я тоже люблю тебя, Чонгукки. Я очень сильно люблю тебя. Я слышал твоё признание и думал, что это лишь невинная любовь к своему «хозяину», но ты поцеловал меня, доказав обратное, подарил мне надежду, и я тебя не отпущу больше. Даже если я ошибся, то всё равно любыми способами заставлю тебя полюбить меня в ответ, но не отпущу. - Не отпускай... - сорвавшийся голос, и россыпь сверкающих слёз на ресницах, дрожащие губы и руки, обвившие за шею и притянувшие к себе. - Никогда больше не отталкивай, не ограждайся от меня, никогда больше не сбегай и не отводи взгляда, не отдёргивай руки, желая обнять, и не захлопывай передо мной дверь, уходя прочь. Никогда, никогда больше так не делай, не оставляй меня одного. Это больно, так больно, Тэ-хён, что у меня в груди всё ноёт, рвётся на части. - Не отпущу, никогда больше. Прости, Куки, прости меня, я так боялся, что наделаю ошибок, - отозвался Тэхён и налёг на младшего всем телом, подсовывая ладони под его спину и крепко обнимая. - Ты наделал их, отталкивая меня, - прошептал ему на ухо Чонгук и прижался крепче, для верности оплетая ещё и ногами, скрещивая их на пояснице старшего. - Но больше не делай так, без тебя мне очень плохо. Обещаешь? - Обещаю.***
- Так, либо валите домой, либо заканчивайте вот это вот своё всё, - припечатывает Юнги и отвешивает Тэхёну подзатыльник. Ким сверкает глазами, а после нехотя ссаживает красного до ушей Чонгука со своих колен. Кролик тут же оказывается утащенным в гостиную Чимином, желающим выпытать у друга все подробности «этой драматично-романтичной истории», а сам Тэхён начинает ёрзать под пристальным взглядом друга, в котором бегущей строкой отражалось «немедленно выкладывай». - Ну... Это произошло спонтанно. Я купил для него торт, мы отпраздновали, а после начали в шутку драться и обмазывать друг друга кремом. И в какой-то момент, глядя на его раскрасневшееся лицо, слыша его смех, видя сверкающие счастьем глаза, я понял, что люблю его. Люблю не как моего крольчонка, не как гибрида, не как друга, а как... Как Чонгука, как парня, как самое лучшее, что есть в моей жизни. Я испугался и начал отрицать это, не хотел пользоваться его доверием и начал отстраняться. - Почему мне не рассказал? - спросил Юнги, глядя на поникшего друга, нервно крутящего в руках кружку с чаем, понимающим взглядом, и Ким пожал плечами. - Боялся. Считал, что это ненормально. Думал о том, какую промывку мозгов ты мне устроишь. Я не хотел поднимать эту тему, решил, что сам справлюсь, и решил немного от Чонгука отдалиться. - Разумеется, у тебя ничего не вышло, - кивнул Юнги и мягко встрепал волосы друга в жесте поддержки. - Я знаю, как это сложно, я ведь уже рассказывал тебе, как пытался оградиться от Чимина, и как дерьмово было и мне, и ему. И что дальше? Ты сорвался? - Нет, - покачал головой Тэхён и слабо улыбнулся, заслышав вопль Чимина «расскажи, гад!» и громкий яркий смех Чонгука. - Он сделал первый шаг. Ему было сложнее, чем мне, он не понимал, что происходит. На прошлых выходных пробрался ко мне в комнату и выложил всё, что у него на душе, думая, что я сплю, а после поцеловал. Это было знаком для меня, это говорило больше слов, и я не дал ему уйти, поймал, сам поцеловал, признался в том, что чувствую, сказал, что не отпущу больше. Чонгук сначала брыкался, а после затих, оплёл меня всеми конечностями, сдавил так сильно, что дышать было больно, и заявил, что сам меня никому не отдаст. - И? Что дальше? Юнги спрашивал так, будто ему дела нет, но Тэхён слышал плохо скрываемое любопытство и не знал, что сказать. Что было дальше? Дальше было счастье. Яркое, красочное, безграничное, кружащее голову. Дальше были долгожданные часы наедине друг с другом. Был день кино и вредной еды из доставки, был долгий тёплый вечер и крепкие объятия. Были первые неуверенные поцелуи в темноте подбирающейся ночи и сбившееся дыхание его крольчонка, был румянец на чужих щеках и топящий изнутри восторг, пьянящий похлеще любого алкоголя. Была долгая ночь вместе, наконец-то снова в одной постели, и Тэхён до самого рассвета глаз не сомкнул, обнимая Чонгука крепко, вслушиваясь в его сопение, поглаживая по спине и постоянно целуя то в губы, то в висок, то в мягкие кроличьи ушки, прижатые к голове, не в силах поверить в то, что всё происходящее - реальность. - Дальше... Дальше ничего, - выдохнул Тэхён и невольно покраснел под красноречивым взглядом друга. - Ла-а-а-дно, - протянул Юнги, ехидно улыбаясь и щуря глаза, и Тэхён покраснел ещё сильнее, чувствуя себя так, будто действительно совершил что-то непотребное с Чонгуком. - Хорошо, мы оставим эту тему. Пока что. А сейчас поговорим о насущном. Раз уж вы наконец-то разобрались со своими отношениями, может, нам стоит это отпраздновать? Как насчёт похода в кафе? Давненько я не баловал Чимина сладким. - Сладкое? Парни и глазом моргнуть не успели, как на пороге появились Чонгук и Чимин, сверкающие огромными, наполненными надеждами глазами. Юнги не выдержал и рассмеялся, следом за ним рассмеялся и Тэхён. Вроде бы уже не дети, но ведут себя, как маленькие карапузы, готовые хныкать и даже плакать, когда их лишают сладкого. Юнги и Тэхён ведь наставления Хосока не забыли, сладкое гибридам запрещали есть по сей день, и тем оставалось лишь подлизываться, чтобы выпросить лишнее мороженое или печенье. - Юнги-хён сказал, - улыбнулся возбуждённо дёргающим ушами гибридам Тэхён и улыбнулся, когда Чонгук тут же оказался рядом, напрашиваясь на объятия. - Вы ведь не против похода в кафе? Погода сегодня отличная. - Я с Юнги-хёном хоть на край света, - протянул Чимин, уже находясь в объятиях любимого «хозяина» и притираясь ушками к его плечу, разбавляя слова мурчанием. Юнги на поведение гибрида лишь усмехнулся и закатил глаза. Как мало некоторым нужно для счастья. Взгляд парня переместился на Тэхёна, обнимающего Чонгука и что-то нашёптывающего разрумянившемуся крольчонку на ухо. Наконец-то друг не выглядел бледной тенью и перестал давить на нервы своим молчанием и взглядом побитой собаки. Юнги пусть и не показывал этого, но за друга был очень рад. Наверное, даже больше, чем за самого себя. «Наконец-то мы все во всём разобрались. Серьёзно, не жизнь, а какой-то сериал для домохозяек», - усмехнулся про себя Мин и взъерошил льнущему к нему улыбающемуся Чимину и без того растрёпанные волосы.|End|