Little pet

Тэхёну редко снятся бредовые сны, но, как говорится, редко да метко. Вокруг бесконечное пространство цифр, знаков, символов и латинских букв. Они расплываются вокруг чернильными пятнами. Чёрные ручейки подбираются всё ближе к ногам отступающего к краю пропасти парня, а слух режет шелест страниц. Вскинув голову, Тэхён видит порхающие над ним книги, конспекты и пособия. Засмотревшись, парень пропускает тот момент, когда чернила затапливают всё вокруг, и поскальзывается на них, нелепо взмахивая руками и лишь в последнюю секунду цепляясь за нечто, появившееся рядом. - Ким Тэхён, что вы себе позволяете?! Огромный радикал на голову выше Тэхёна почему-то вопит на парня голосом его нелюбимого преподавателя философии, и это немного странно, ведь тот не имеет никакого отношения к хороводу цифр и латинских букв вокруг. Отшатнувшись от радикала, кренящегося на один бок, Тэхён на всякий случай отходит в сторону и снова неудачно поскальзывается на чернилах. На этот раз никакой опоры под руками не оказывается, и Тэхён всё-таки падает с обрыва. Страха нет, лишь бескрайнее удивление, а ещё чувство невероятной заёбанности. - А потому что учить надо всё заранее, а не в последний момент. Заслышав голос Юнги, Тэхён поворачивает голову и видит парящую рядом с собой методичку. Методичка пару раз хлопает обложкой, при этом выговаривая Тэхёну голосом Юнги о его неумении распределять собственное время, а после подлетает ближе и очень больно бьёт по голове, ехидно усмехаясь. Тэхён потирает ноющий затылок и думает о том, что усмехающаяся методичка - это пиздец странно. И что она действительно очень похожа на Юнги. - Просыпайся и учи дальше, - приказывает методичка и ещё раз бьёт его по голове. - Совсем разленился, бессовестная морда. Тэхён фыркает и уже хочет сказать пару ласковых в ответ, а ещё лучше схватить методичку и повыдирать ей все страницы, чтоб неповадно было, но не успевает. Пространство вокруг начинает тускнеть, заполняется серыми и тёмно-серыми тонами, вскоре превращаясь в чёрную ленту, опускающуюся на глаза. Тэхён жмурится и тянется к лицу, растирая веки, под которыми будто по ведёрку песка насыпано, а когда открывает глаза, вокруг уже нет залитой чернилами равнины и вопящего о его лени радикала-философа, лишь привычные стены спальни. И хвост. Вверх. Вниз. Вправо. Влево. Небольшой серый хвостик пупочкой дёргается в разные стороны прямо перед глазами, и Тэхён следит за ним какое-то время, пытаясь понять, что происходит. Остатки дрёмы наконец-то спадают, и парень додумывается поднять взгляд. На лице тут же расплывается улыбка, а руки так и чешутся схватить сидящего на нём Чонгука и прижать к себе, но Тэхён не двигается. Ему интересно, что будет дальше. Какое-то время ничего не происходит. Чонгук всё так же сидит на его грудной клетке, из-за чего перед лицом лишь маленькая жопка и пушистый хвостик, и громко пыхтит, чем-то усердно занимаясь. Прислушавшись к своим ощущениям, Тэхён чувствует, как по его животу елозит нечто, похожее на раскрытый конспект, и с трудом сдерживает мученический вздох. Чонгук опять взялся за своё. «Сам виноват. Нечего было засыпать. Надейся, что он не добрался до библиотечных книг», - съязвил голос в голове, приобрётший интонации Юнги, и Тэхён внутренне содрогнулся. Парень только хотел подняться и проверить, всё ли нормально с книгами, как сидящий на нём Чонгук выпрямился и откинул в сторону карандаш, часто-часто дёргая хвостом из стороны в сторону. Крольчонок явно пребывал в восторге, и Тэхёну стало совестно. Пусть Чонгук и рисовал там, где не надо этого делать, он вкладывал в каждый рисунок всего себя и очень нервничал, показывая свои детские шедевры Тэхёну, боясь, что любимому «хозяину» не понравится. Проснувшееся любопытство потребовало немедленно заглянуть в конспект, чтобы увидеть, что нарисовал Чонгук, и оценить ущерб, но Тэхён продолжил лежать неподвижно, ведь ещё интереснее ему было, что крольчонок будет делать дальше. Чонгук всегда был тихим ребёнком, предпочитающим отсиживаться в своём уголке со всем необходимым или же в углу дивана, обложившись подушками и закутавшись в плед. Тэхён не раз думал о том, как же ему повезло, ведь тот же Чимин будто с шилом в попе родился. Но в то же время ему порой не хватало лёгкого шума и бардака вокруг, не хватало громкого смеха и топота детских ножек. Чимин носился по квартире ураганом, Чонгук же предпочитал передвигаться почти бесшумно. Тэхён из-за этого частенько терял его, и приходилось обходить всю квартиру, чтобы найти малыша. Вот и сейчас Чонгук не стал шуметь. Поёрзав на Тэхёне и спихнув с него конспект, крольчонок сначала посидел тихо, будто раздумывая, чем бы заняться, а после сполз с Тэхёна, цепляясь за его футболку, и плюхнулся на постель. Какое-то время Чонгук бесцельно осматривался, задержав на мгновение свой взгляд на раскиданных книгах и конспектах, а после... Начал кувыркаться. Тэхён от удивления даже глаза распахнул, хотя до этого наблюдал за малышом сквозь ресницы, чтобы не спалиться, и едва сдержал смех, когда маленький клубочек умильности вновь маленьким шариком покатился вперёд, делая кувырок. На Чонгуке мягкий домашний комбинезончик жёлтого цвета и полосатые голубые носочки. Растрёпанные волосы малыша магнитятся, делая его похожим на одуванчик. Маленькие кроличьи ушки пусть и прижаты к голове, но шёрстка на них топорщится в разные стороны. Из-за кувырков к щекам гибрида прилила кровь, окрашивая их нежным румянцем, а глаза засверкали восторгом. Чонгуку явно нравилось его занятие, но Тэхён не мог позволить гибриду долго баловаться, ведь тот был совсем малышом, мог неудачно кувыркнуться и повредить шею, мог свалиться с кровати или напороться на книжки. Поэтому парень выждал момент, когда Чонгук сел на попе ровно, и цапнул его пальцами за хвост, тут же отпуская и прижимая руку к груди. - Тэ? Тоненький детский голосок и последовавшее за ним шебуршание. Сквозь ресницы Тэхён принялся наблюдать за обернувшимся к нему Чонгуком. Вот крольчонок зовёт его, смотря с надеждой, вот разворачивается и подползает ближе. Ушки малыша стоят торчком, ловя каждый звук. Носик дёргается, принюхиваясь. Тэхён может видеть, как подёргивается маленький пушистый хвост. Зрелище чертовски милое, но всё это отходит на второй план, когда Чонгук подползает ближе, забирается снова на грудную клетку и придвигается к лицу, опуская ладошки на его щёки. Тэхён не может больше притворяться. Малыш смотрит на него и кусает губки, а в его взгляде тоска и желание получить хоть немного ласки и внимания. «Разумеется, он соскучился», - продолжает ехидничать голос в голове. - «Ты с самого утра засел за конспекты и забыл о том, что у тебя под боком маленькое ушастое чудо, нуждающееся в заботе. Сидел тут и пялился в свои книжки, после и вовсе задрых, а Чонгук остался в одиночестве. Ещё и голодный наверняка». У Чонгука как по сигналу в животе урчит, и Тэхён чувствует себя распоследним идиотом. Ладно, о себе забыл, но как мог забыть о Чонгуке? Тот ведь никогда не подойдёт первым, не скажет, что хочет спать, есть или обниматься, потому что боится надоесть, боится, что будет мешаться под ногами. Выбить из него плохие воспоминания о прошлом оказалось не так-то легко, как Тэхён думал, и пусть всё постепенно шло на лад, в такие вот моменты парень понимал, как много работы ему ещё предстоит. - Тэ... Вновь тихий зов, а после крольчонок подаётся вперёд и обнимает за шею, неловко тычась лбом в щёку. Коря себя за желание поиграть и поприкалываться, Тэхён тут же обнимает малыша и принимается покрывать его макушку и ушки поцелуями. Осознав, что старший проснулся, Чонгук тут же попытался сбежать, но не тут-то было. Перевернувшись на бок, Тэхён уложил малыша на спину и принялся зацеловывать его раскрасневшееся личико и маленькие ладошки, а после начал притираться лицом к животику до тех пор, пока Чонгук не начал громко заливисто смеяться и дёргать его за уши в попытках отпихнуть от себя. - Прости своего непутёвого хёна, Куки, - попросил Тэхён, отстраняясь и с бесконечной нежностью смотря на улыбающегося ему малыша. - Хён совсем замотался с этой учёбой и забыл про время. Сейчас мы с тобой пойдём кушать, а после я обязательно угощу тебя печеньем с молоком. - Тэ! Упоминание сладкого всегда действовало подобным образом, и Чонгук тут же подался вперёд, ластясь и со счастливой улыбкой притираясь к щеке «хозяина» лбом и ушками. Посмеиваясь, Тэхён подхватил малыша на руки и поднялся с постели. Взгляд мельком зацепился за конспект, на чистой странице которого были неумело нарисованы два человека. Один был высокий и обладал стоящими дыбом волосами, а второй был маленький и на его голове красовались кроличьи уши. Старший держал младшего за руку. Над ними светило огромное солнце с множеством лучей. От этой картины в животе залетали бабочки, и Тэхён приподнял личико льнущего крольчонка за подбородок и звонко чмокнул его в щёку. - Люблю тебя, Куки, - мягко протянул Тэхён, смотря в искрящиеся счастьем глаза, и погладил младшего по ушкам. Чонгук совершенно очаровательно вспыхнул и тут же уткнулся ему в шею, громко сопя и крепко обнимая ручками. Прижав его поплотнее к себе, Тэхён направился на кухню, посмеиваясь про себя со столь милой реакции. «Такой сладкий малыш. Мой Куки. Так и хочется куснуть за пухлую щёчку». Мысль, проскочившая в голове, показалась заманчивой. Тэхён без проблем представил, как прикусывает мягкую щёчку, которая на вкус наверняка как сахарная вата, и как Куки тут же пищит от возмущения и смущения, как дует свои прелестные губки бантиком и колотит его по плечу маленькими кулачками, громко обиженно сопя. Маленькая пушистая жопка и самый очаровательный ребёнок в мире. Самый лучший и только его, Тэхёна. «Слышал бы мои мысли Юнги. Мне пришлось бы переехать на северный полюс, чтобы избежать его насмешек. Впрочем, он бы и там меня достал», - усмехнулся про себя Тэхён, сажая Куки на диван возле стола и с головой ныряя в холодильник. В сторону бредовые мысли и желания. Его маленькое ушастое чудо хочет кушать, и пусть весь мир подождёт.

|End|