Стив замер на пороге мастерской, решив поначалу, что тут пусто, но только потом разглядел за железками сгорбившуюся фигуру Тони. Обычно она слушала музыку, да так громко, что весь этаж содрогался, переругивалась с Джарвисом или Пеппер, отчитывала Дубину или разговаривала сама с собой. А сейчас стояла настолько напряжённая неприятная тишина, что Стив почувствовал себя не в своей тарелке, но всё же прошёл внутрь.
— Я принёс тебе поесть, — начал он издалека, надеясь развеять царившую атмосферу ненавязчивой болтовнёй. Но Тони явно не была в настроении, буркнула что-то неразборчивое, даже не отрываясь от работы. Стив замер на секунду. Он был уверен на процентов девяносто восемь, что не является причиной такого состояния Тони, а потому подошёл ближе и поставил тарелку с сэндвичами и чашку кофе на стол. — Тони, у тебя всё в порядке? — всё же спросил он, заранее зная, что правдивый ответ не услышит.
— Да, с чего бы мне быть не в порядке? — пожала она плечами, не подняв головы.
— Ладно, — кивнул Стив и глубоко вздохнул. Возможно, не стоило лезть, но это молчание и отговорки уже начинали действовать на нервы. — А у вас с Баки всё в порядке?
Из рук Тони выскользнул паяльник, едва не обжигая ей пальцы. Стив метнулся, чтобы откатить кресло, развернул его и посмотрел на неё. Тони побледнела и сжимала кулаки, не поднимая взгляд. Стив не знал, что и думать. Он, конечно, видел между ними двумя какую-то напряжённость. Если раньше они торчали днями напролёт в мастерской и постоянно болтали, то теперь сторонились друг друга, как прокажённые. Баки молчал и только с угрюмым видом переводил тему разговора, стал ещё более замкнутым и каждый раз при виде Тони впадал в оцепенение. Давить Стив не хотел, но, чёрт подери, его разрывало незнание и непонимание. Ведь всё было хорошо, а потом резко стало плохо.
— Вы поругались?
Тони посмотрела на него широко раскрытыми, будто удивлёнными глазами, и Стив вконец растерялся.
— Нет, Стив, конечно нет, — ответила она, хмурясь и опять отводя взгляд, словно виновато. — Просто… всё нормально, правда. Не обращай внимания, ладно?
— Тони, — с нажимом произнёс Стив. Не стоило, наверняка не стоило так делать, но привычка всегда докапываться до правды — вредная привычка.
— Да боже ты мой, — раздражённо вскинула она руки. — Ты, Роджерс, покойника из могилы достанешь, ясно! Ничего такого не случилось. Просто у Баки был срыв. Ну, паническая атака, и он…
— Он тебя ударил? — с тревогой спросил Стив. Он помнил эти припадки, срывы, панические атаки — не суть, когда они с Баки прятались от Гидры. Тот себя во время них не контролировал ни капли. А учитывая силу, которой он обладал, и навыки убийцы, которым его обучили, представлял собой серьёзную опасность. Даже Стив с большим трудом сдерживал его. И потому, стоило лишь представить, что Баки мог сделать с Тони, сердце пропустило удар. Он начал осматривать её, схватив за руки, и искать синяки или какие-то травмы.
— Стив. — Тони выдернула руки из хватки и смерила серьёзным взглядом. — Всё со мной нормально, слышишь? Просто Барнсу, наверное, стыдно и… — Она неуверенно повела плечом и ещё сильнее нахмурилась, отчего стала казаться старше. Стив облегчённо выдохнул и в этот раз аккуратно и нежно взял её ладони в свои.
— Я с ним поговорю, — выдохнул он, поглаживая её запястья большими пальцами. Как же он скучал по её рукам, сильным, но в то же время таким хрупким и мягким, особенно на фоне его ручищ.
— Не надо, — слишком быстро ответила Тони, всё ещё не убирая рук. Её пальцы сами начали незатейливо пробегаться по линиям жизни на внутренней стороне ладони, и Стив едва удержался от того, чтобы не поцеловать каждый. — Мы же взрослые люди, сами разберёмся. Мне надо работать, ладно? — шепнула она, и Стив только кивнул, всё же не удержавшись и оставив поцелуй на её запястье, и покинул мастерскую.
Остаток дня он провёл в зале. Баки присоединиться отказался, предпочитая, видимо, проводить время с Бартоном, но Стив не обижался. Сейчас ему всё равно хотелось побыть в одиночестве. Глупая улыбка не сходила с лица, а в груди всё трепетало и пело, только бабочек в животе не хватало для полного комплекта.
Так же он себя чувствовал, когда они с Тони только начинали встречаться, когда он едва не задыхался от каждой улыбки, каждого прикосновения, поцелуя. Тогда всё казалось прекрасным сном, волшебством, в котором хотелось раствориться. И Стив уже и не думал, что нечто подобное сможет испытать снова.
Он вышел из душа уже затемно и направился на кухню выпить чай и перекусить, но услышал шорох из гостиной и зашёл туда. Баки стоял у дивана, смотрел на него весь странно напряжённый, как будто не мог на что-то решиться.
— Бак, — усмехнулся Стив, — ты можешь сесть, это не запрещено.
Баки вскинулся, его взгляд на мгновение показался испуганным. Странно, ведь застать его врасплох было чем-то невероятным. Клинт пытался много раз, но у него так и не вышло. Впрочем, попыток он не оставил.
— Привет, Стив, — кивнул он. И тут Стив понял причину его замешательства — на диване лежала Тони. Зайдя, он её не заметил за спинкой дивана, но теперь, когда подошёл ближе, увидел, как она спала, подмяв под голову валик. — Я думал отнести её в комнату. — В груди незнакомо ёкнуло. Стив удивлённо посмотрел на Баки. Тот неловко почесал затылок и пожал плечами. — Тут наверняка неудобно.
— Да, у Тони после такого обычно потом шея целый день болит, — машинально ответил Стив. Непонятное чувство всё ещё не отпускало, продолжало копошиться за рёбрами. Из-за него хотелось сгрести Тони в объятия и унести куда-нибудь подальше. Стив покачал головой. Глупости какие, он не собирался ревновать Тони. Тем более к Баки. Да и не было причин. Баки хотел помочь, и за это как минимум стоило его поблагодарить. — Спасибо, что беспокоишься о ней, Бак, — положил Стив ладонь ему на плечо и улыбнулся. — Я её сам отнесу.
Баки кивнул и отошёл на шаг, тоже улыбаясь, но криво, будто натянуто. И, возможно, стоило спросить, в чём же всё-таки дело, но Стив не хотел. Может, потому, что боялся узнать правду, чувствовал подсознательно, что она ему не понравится. Себя он успокаивал тем, что стоит позаботиться о Тони.
Аккуратно, чтобы не разбудить, он поднял её на руки и направился к лифту. Несколько раз по пути Тони ёрзала и пыхтела, но вряд ли причиной был кошмар. Из-за них она дёргалась, словно всё тело сводило судорогой, мотала головой и сжимала кулаки.
Открыв дверь ногой, Стив прошёл в комнату и всё так же аккуратно уложил Тони на кровать, заботливо накрыв пледом. И замер. Сейчас она была такой безмятежной, спокойной и расслабленной. Домашней, родной. Близкой, открытой. Можно было касаться, не боясь наткнуться на стену, обнимать, уткнуться носом в макушку и гладить спину. Можно было целовать лоб и щёки украдкой, разделить тепло и близость. Провести ночь, как и раньше, рядом. Вместе.
Когда Тони проснётся, скандала не избежать, но соблазн был слишком велик, и Стив ему поддался, нырнул под плед и прижал её к себе, закрывая глаза. Тони подалась навстречу и ткнулась носом ему в грудь, и совесть окончательно сдалась.
~*~
Проснулся Стив от хоть и несильного, но ощутимого удара в плечо. Открыл глаза и увидел Тони, которая нависла над ним, недовольно хмурясь. Недовольно, впрочем, слабо сказано. В её глазах плескалось море негодования.
— Ты просто… свинья, Роджерс, — наконец прошипела она, и Стив мог только представить, сколько усилий она сейчас прикладывала, чтобы не сорваться и не начать сыпать настоящими оскорблениями. — Я попросила немного пространства. И ты, помнится, согласился. Так какого чёрта? Это в твоём понимании пространство? Вламываться среди ночи и влезать в мою кровать, как какой-то… извращенец? — Она замолчала и, тяжело дыша, прожигала его взглядом.
— Прости. — Стив медленно сел и потянулся к ней, но Тони шлёпнула его по руке и ещё сильнее нахмурилась. — Я обещал, да, но… Ты уснула на диване в гостиной, я просто не мог оставить тебя там. Принёс сюда и… не смог уйти.
Тони нехорошо рассмеялась.
— То есть свалить на два месяца ради Барнса ты смог, а тут нет?!
— Тони, пожалуйста, не начинай, — попросил Стив. Он понимал, что она сейчас на нервах, что ей нужно выговориться, но спорить и ругаться не хотелось. Закончись эта ссора плохо, и их опять разбросает по разные стороны, а они только начали строить мосты.
— И почему же? Или, по-твоему, я не имею права злиться? — Теперь она окончательно разозлилась. Венка на лбу вздулась и пульсировала, глаза горели огнём, и каждое слово сочилось ядом. — Ты просто ушёл! Исчез в никуда, никому ничего не сказав! Даже сраной записки не оставил, как будто я для тебя никто. Так, развлечение на одну ночь.
— Ты же знаешь, что это не так, — пытался оправдаться Стив. — Я не мог рассказать, не мог подвергнуть тебя опасности.
— А что мне ещё было думать, чёрт тебя подери, Роджерс! — уже кричала Тони. — Что? Я не знала, как ты, где ты, жив ли ты вообще! Хоть представляешь, что я пережила? А потом я узнаю, что ты, оказывается, ускакал за своим дружком! И ты даже не со мной связался, а с Романовой! И что после этого я должна была думать? Продолжать верить, что я любовь всей твоей жизни? — Её лицо исказилось болью, казалось, что она вот-вот заплачет, и Стив коснулся её руки. — Не трогай меня, — моментально оттолкнула её Тони. Но Стив бы не был собой, если сдался бы так быстро. Он приблизился к ней и нежно обхватил её лицо ладонями. Она сначала брыкалась, но потом перестала, смотря исподлобья.
— Прости меня, — прошептал он. — Я виноват перед тобой, очень сильно. Даже не представляю, что тебе пришлось пережить. И я сожалею, что заставил тебя пройти через это, но иначе не мог. Расскажи я тебе правду, ты пошла бы за мной и оказалась в опасности. Разве я мог так поступить? — Тони опустила взгляд, продолжая хмуриться. Стив решил, что это хороший знак. — Я сотни раз хотел позвонить, набирал номер, в последний момент сдерживаясь. Хотел всё бросить и вернуться к тебе, но это было невозможно. Ты ведь это понимаешь, я знаю. Ты сама поступила бы точно так же на моём месте. Тони, — тихо позвал он. Тони всё ещё не смотрела на него и молчала. Долго. Стив уже хотел было её отпустить и, ещё раз попросив прощения, уйти, но она подняла взгляд.
— Я всё равно злюсь, — пропыхтела она.
— Я знаю, — улыбнулся Стив. — Обещаю, что не дам больше поводов сомневаться во мне и в том, что люблю тебя.
— Ладно. Тогда я тоже кое-что обещаю. — Она поднялась на колени, схватила его за подбородок, заставляя смотреть вверх, и продолжила: — Если ты ещё раз выкинешь нечто подобное, я тебя ждать не стану. Просто плюну и буду двигаться дальше.
Её тон и взгляд не оставляли сомнений — она так и поступит. И Стив принимал это. Тони имела право выдвигать такой ультиматум. Он сам её вынудил.
— Идёт, — согласился он.
— Отлично, — кивнула она, но подбородок не отпустила, наоборот, пальцы ещё крепче впились в кожу, сжимали почти до боли. Стив не двигался и готов был терпеть сколько угодно, лишь бы только Тони была рядом. Она долго смотрела ему в глаза не отрываясь и едва дышала, пока не вздохнула и не подалась вперёд, тихо выругавшись: — Да чтоб тебя, Роджерс…
Поцелуй прошиб всё тело, словно разрядом. Стив даже не сразу ответил на него, растерявшись на мгновение. Но как только до него дошло, что это губы Тони сейчас жёстко сминают его губы, оцепенение спало. Он рывком выпрямился, навис над ней и притянул ближе, ещё ближе, чтобы всем телом чувствовать, как она мелко дрожит, как быстро стучит в груди её сердце, чтобы уловить каждый тихий стон, который вырывался, стоило им хоть на долю секунды оторваться друг от друга.
Стив оглаживал её руки, плечи, спину, поясницу, бёдра — всё, до чего мог дотянуться, но и этого было мало. И руки сводило от того, как хотелось большего. Проникнуть в неё, под кожу, в самое нутро, чтобы вплавиться или вплавить её в себя, чтобы раствориться и потеряться. Он так соскучился по этому, изголодался, что теперь, дорвавшись наконец, всё никак не мог утолить жажду. Прикосновений, поцелуев, ласк. Целовал то глубоко, испивая её и пробуя на вкус, то рвано, быстро, лишь бы вдохнуть хоть немного воздуха. Уголок губ, щёки, подбородок, линию челюсти. Россыпью поцелуев покрыл шею, пока Тони путалась в его волосах и хрипло стонала, тёрлась о него, ластилась кошкой, коленом притиралась к паху, отчего Стив едва не шипел.
Резко поднял одной рукой, заставляя развести бёдра, и опустил на кровать. Снова припал к шее, пробрался рукой под футболку. Тони выгнулась, когда он царапнул по рёбрам, и толкнулась бёдрами. Что-то бессвязно шептала, словно в бреду, кажется, его имя, металась и задыхалась. А Стив всё никак не мог насытиться. Кусал, зализывал следы зубов, заставляя её почти скулить, молить о большем, и только после этого опустился ниже, к животу, больше не скрытому тонкой тканью. Тони всхлипнула, когда он провёл языком под рёбрами, оставляя влажный след. Дёрнулась, когда он прикусил кожу над пупком. Снова запустила пальцы в его волосы, когда лизнул над поясом шорт.
— Стив, пожалуйста… — сорвалось с её губ на выдохе, и Стив улыбнулся. Он мог бы помучить её чуть дольше, но и сам еле держался. Низ живота горел огнём, член тягуче пульсировал, зубы сводило от желания оказаться в горячем податливом теле.
Он одним движением стянул с Тони шорты вместе с бельём, раздвинул её ноги и поцеловал под коленом, потом снова. И снова. Поднимаясь выше по внутренней стороне бедра. Тони хныкала и ёрзала по кровати. Стив краем глаза заметил, как она запустила руку между ног, но запретил себе смотреть. Знал — от этого ему окончательно сорвёт крышу.
— Стив… — снова позвала она, впиваясь в плечо. Стив подчинился, навис над ней, помогая снять футболку. Припал к обнажённой груди, слизывал соль с её нежной кожи, ласкал языком горошины сосков, заставляя стонать. Её пальцы пробрались под майку, царапали спину, оставляя жгучие полосы. Голова кружилась от сладкой смеси боли и наслаждения, от запаха её тела, открытого перед ним. Тела, которое безропотно принимало всё, что он давал, которое отзывалось на каждую ласку, что он дарил. Тело, которое принадлежало только ему.
Он рыкнул, выпрямился, чтобы снять майку. Тони поднялась за ним, словно их тела были намагничены. Ощупала плечи, грудь, царапнула живот, лизнула ключицу. Перед глазами плыло, в ушах стучало. Всё окрасилось красным, когда её рука сжала член сквозь штаны. Стив не сдержал стона облегчения и зажмурился, толкаясь вперёд, навстречу ловким пальцам.
Нет, если она пойдёт дальше, он кончит сразу же. Слишком рано. Слишком быстро.
Стив отстранился, слез с кровати. Тони стояла на самом краю на коленях, облизывала губы, дышала тяжело, отчего её грудь высоко поднималась. В полумраке её глаза казались чёрными, а сама она была похожа на прекрасное творение искусного скульптора. Человек, вправду создавший нечто подобное, наверняка сошёл бы с ума от её красоты, к которой нельзя прикоснуться.
Он должен её такой нарисовать, но позже.
Пока страсть окончательно не затуманила разум, Стив повернулся к тумбочке, но Тони его остановила.
— К чёрту, — выпалила она и потянула его за собой на кровать. — Я пью таблетки, так что к чёрту. Хочу тебя чувствовать.
От её слов Стива всего обожгло. Он посмотрел на её вишнёвые губы, изогнутые в улыбке. Сглотнул и поцеловал. Глубоко, влажно, грубо. Стиснул пальцы на бёдрах, вжал в себя. Накрыло ещё сильнее, до звёздочек перед глазами. Он едва помнил, как Тони оказалась на спине, развела бёдра, вздёрнула их, раскрываясь перед ним. Её движения были естественными, полными нетерпения и желания, что Стив не удержался. Да и не хотел.
Одним толчком вошёл до конца и застонал. Тони была мокрой, жаркой, тугой. От мысли, что она ни с кем, что она ждала только его, перед глазами потемнело.
Она вздрогнула, ахнула, выгнулась, приникая всем телом ближе. Подалась навстречу, вцепилась мёртвой хваткой в плечи и блаженно выдохнула в шею. Её губы поймали мочку уха, слегка оттянули, прихватывали и отпускали кожу на шее. Зубы впивались, оставляя следы, но эта боль пьянила, как не пьянил ни один напиток. Даже асгардский эль.
Стив толкнулся сильнее, заставил её протяжно застонать. Поддал бёдрами ещё крепче, отчего Тони вскрикнула, закидывая голову, и подставила шею. Прошёлся по ней языком, прикусил плечо. Она вскинулась и сладко сжалась. Стив зарычал, перехватил её удобнее, подмышками, не позволяя вырываться, и начал вбиваться быстрыми мощными толчками.
Комнату наполнили влажные хлюпающие звуки, шлепки тела о тело. Запах пота и секса. Он дурманил до вспышек перед глазами, до полуобморока. В ушах эхом отдавались стоны, мольбы, хрипы.
Тони под ним беспомощно металась, послушно выгибалась, насаживаясь глубже, громко стонала, срываясь на крик. От этого в голове клинило, сердце сбоило, как неисправная проводка, искрило, коротило.
Она впилась пальцами в ягодицы, подгоняла. Ругалась сквозь зубы и просила ещё больше, сильнее. И Стив давал. И брал всё, что она предлагала. Рычал, ударялся бёдрами чаще, чем колотилось сумасшедшее сердце, пока Тони не выгнулась дугой, и его накрыло. Закрутило, утащило в пылающее беспамятство — самое безумное, лучшее из всего, что было в жизни, заставляя сотрясаться от наслаждения.
Тони на нём сжалась, и Стив сделал ещё несколько толчков, чтобы продлить её агонию, вынуждая мелко дрожать и содрогаться, и обессиленно уткнулся лбом в плечо, мокрое от пота. Она пыталась отдышаться, прикрыв глаза. Он смотрел на её расслабленное лицо, искусанные раскрытые губы и поцеловал. Тони ответила лениво, трясущимися слабыми руками гладила спину.
— Я люблю тебя, — выдохнул Стив, оторвавшись от неё. Тёмные от прилившей крови, опухшие губы изогнулись в счастливой улыбке.
— Я тоже тебя люблю.
Стив почувствовал себя живым и как никогда счастливым. Аккуратно выскользнул из неё и, не выпуская из объятий, лёг рядом, прижимая к себе.
***
Тони потянулась, широко разведя руки. Во всём теле отдалось приятной болью, напоминающей о прошедшей ночи. Она провела пальцами по шее, находя следы страсти, и губы растянулись в сытой улыбке. Между ног сладко потянуло, и Тони наконец открыла глаза.
Стива рядом не было. Его одежды тоже.
Всё хорошее настроение сдулось, как воздушный шарик.
Он ведь не мог уйти, не после того, что между ними было. Не просто секс, утоление физической потребности — нечто большее. Будь Тони чуть более романтична, назвала бы это занятием любовью. И даже этого определения казалось недостаточно. И потому разочарование полоснуло по рёбрам больнее любого ножа. Глаза жгло от наворачивающихся слёз. Она зло зажмурилась и тряхнула головой. Вот ещё, разводить сырость из-за какого-то…
Из ванной послышался шум воды.
Тони ругнулась под нос. Вот же дура. Она ведь знала Стива слишком хорошо. Тот не стал бы сбегать. Однажды, конечно, всё же сбежал, но тот раз был исключением, к тому же они вчера договорились. Губы снова изогнулись, на этот раз хитро, лукаво. Она быстро вскочила с кровати и, по дороге перевязав волосы резинкой, зашла в ванную.
Комната уже успела заполниться плотным паром. Стив всегда любил горячую воду. Стенки душевой кабины не скрывали его фигуры, позволяя вдоволь насладиться занимательным зрелищем. Стив, кажется, её не заметил, а если и заметил, то виду не подал, продолжил беспечно стоять под струями воды и намыливал голову. Пена стекала по его телу, очерчивая каждый изгиб, вдоль позвоночника ниже, в ложбинку между ягодиц.
Тони сглотнула и потёрла друг о друга бёдра, между которых уже пульсировало и стало влажно. И шагнула в кабинку.
Вот теперь Стив точно заметил вторжение и обернулся.
— Доброе утро, — улыбнулся он, сделал шаг назад, освобождая место, и коснулся её щеки ладонью. Тони потёрлась о неё, подошла ближе, приникла всем телом к влажной разгорячённой коже.
— Пока ещё нет, — выдохнула ему в губы. — Но скоро точно станет.
И поцеловала. Тягуче, томно, не торопясь. Наслаждалась каждым мгновением и тонула в нём. Ощупала мышцы на руках и груди, задевая ногтями соски, отчего Стив зашипел и прикусил её губу. Тони на это только тихо рассмеялась и, обвив крепкие плечи, запрыгнула на него. Сильные руки ловко подхватили под ягодицами и крепко сжали, разводя их, открывая для себя.
И Тони потерялась в ощущении заполненности, по которому дико соскучилась за время разлуки. И в самом Стиве, по которому соскучилась ещё сильнее, по его ласкам и вкусным поцелуям, по его улыбке и глазам, по его теплу и близости. Она наслаждалась трепетом в груди и заполошным стуком сердца, чувством, что распирало изнутри и заставляло глупо улыбаться. Не хотелось и на секунду отпускать Стива от себя.
Впрочем, Тони и не собиралась.
***
Настроение было паршивым. Полночи Баки ворочался и не мог уснуть. В голове то и дело всплывали образы того, что могло бы быть, не приди вчера Стив в гостиную.
Как он сам отнёс бы Тони в её комнату, и по пути она трогательно уткнулась бы носом ему шею, обняла за плечи, прижимаясь ближе. Как приятно и правильно ощущалась бы тяжесть её тела в руках. Как сладко она бы опаляла дыханием кожу. Как не пустила бы, когда Баки положил бы её на кровать, притянула к себе, заставляя лечь рядом. А после устроила голову на его груди и закинула на бедро ногу.
Всё могло бы случиться не только в мыслях, и это сводило с ума. Как и осознание неправильности. Тони — не его женщина, а Стива. Она любит Стива, что бы ни говорила и как бы ни обижалась. И, возможно, было бы проще избавиться от наваждения, если бы не тот поцелуй.
Чёрт, да это и поцелуем назвать было сложно. Тони лишь пыталась его успокоить, пока он окончательно не поехал крышей. Баки даже почувствовать её губы на своих не успел — она отстранилась сразу же, как поняла, что он пришёл в себя. Но от одного лишь понимания и осознания того, что это случилось, низ живота обжигало. О чём-то большем он не позволял себе и думать, иначе бы совсем сошёл с ума. А хотелось. И не только думать, но и узнать, каково это — быть с ней.
Баки потёр лицо и сделал ещё один глоток кофе. Не то чтобы он действительно бодрил, скорее, отвлекал жгучей горечью и обжигал язык. Хоть что-то.
— Дерьмово выглядишь, Терминатор, — вместо приветствия сказал вошедший на кухню Клинт. В это утро он раздражал Баки своей жизнерадостностью, и лишь бы не нагрубить, Баки повёл плечом и снова отхлебнул кофе. — Ладно, я понял, — поднял Клинт руки в примирительном жесте. — Ты сегодня не в настроении. Значит, будем молчать.
Он и в самом деле молча начал сооружать себе сэндвичи, притоптывая ногой и мыча под нос. Потом с довольным видом уселся напротив и начал есть. Удовольствие читалось в каждом его движении, и даже угрюмый взгляд Баки ему не мешал. Это поражало. И одновременно вызывало недоумение. Как можно быть настолько невозмутимым? Ну или просто Клинт слишком любил поесть.
И дурные мысли уже начали развеиваться, мелькая где-то на краю сознания, как Клинт выпрямился, посмотрел за спину Баки и что-то пробубнил с набитым ртом, кажется, «Доброе утро», но это не наверняка. Он обернулся и увидел Стива. И Тони.
Оба казались… довольными. Счастливыми. И что-то нехорошее закопошилось в груди.
— Воу, — удивлённо протянул Клинт, когда всё же прожевал. — Похоже, я всё-таки выиграл пари, а? Причём оба сразу.
Баки перевёл на него взгляд. Он слышал только об одном пари — команда ставила на то, как быстро сойдутся Стив и Тони… И снова посмотрел на них, уже внимательнее. Взъерошенные волосы, смущённый румянец на щеках Стива и сытая улыбка, странный взгляд Тони. Такой бывает только после…
— Рад, что хоть кто-то трахается в этом доме, — добавил с усмешкой Клинт.
Дальше Баки не слышал ничего. И не видел — перед глазами всё затянуло багровой пеленой. Всего на одно мгновение он возненавидел Стива. Сильно, яростно, беспощадно. Всего на одно мгновение он захотел ему рассказать, что же случилось тогда в мастерской. Стив ведь так упрямо пытался добиться ответа, узнать правду. И Баки хотел ему дать эту самую правду. Увидеть его лицо, когда он поймёт, что они с Тони не поссорились, совсем нет. Хотел видеть его глаза в тот момент, когда Стив осознает, что Тони, ненаглядная и любимая Тони сама его поцеловала.
А потом Баки отпустило. Он с ужасом оглянулся, надеясь, что никто не заметил его состояния. Было страшно. Теперь он и правда перешёл границы. Если все прошлые мысли можно было списать на наваждение, временное помутнение, то это… Он мотнул головой, надеясь выбросить всё из головы.
— Бак? — взволнованно позвал Стив. Баки выпрямился, улыбнулся изо всех сил, что ещё остались, стараясь, чтобы выглядело естественно.
— Рад за вас, — похлопал он по плечу Стива. Нужно было как можно скорее уйти, поэтому он развернулся и направился к выходу, краем глаза замечая встревоженный и… виноватый? взгляд Тони.
