Тони проснулась от лёгких поцелуев, которыми Стив осыпал шею, плечо, лопатки, заставляя кожу покрываться мурашками. Его большие ладони ласкали правильно, нежно, отчего дыхание сбивалось, а голова кружилась. Горячее дыхание опалило ухо, и Тони не сдержала тихого стона.
— Привет, — прошептал Стив и прикусил мочку. Тони крепче сжала его ладонь, которая прижималась к её животу, переплетая пальцы, и подалась бёдрами назад. Сглотнула и прикусила губу, зашипела, задев оставленную Стивом ранку, которая ещё не успела зажить после прошлой ночи. Это отрезвило, и она перевернулась на другой бок, встречаясь с голубыми глазами.
— Стив… — выдохнула Тони и положила ладонь ему на грудь, прося прекратить. Стив лишь улыбнулся, наклонился и томно поцеловал. И она не могла сопротивляться, позволяя целовать себя глубже, требовательнее, ласкать языком губы. Он сводил с ума, убивал и возрождал одновременно, дарил наслаждение, не сравнимое ни с каким другим. Тони в нём тонула, погибала медленно, но так сладко, что хотелось провести всю жизнь вот так, даря и принимая поцелуи. — Стив, — снова шепнула Тони, отстранившись. — У тебя ведь совещание с Фьюри. Разве нет? — между вздохами еле произнесла она, пока Стив целовал шею и ключицы. — Да и у меня полно работы…
— Не думаю, что двадцать минут что-то решат, — с улыбкой ответил он, нависнув над ней и смотря в глаза.
— Двадцать минут? — усмехнулась Тони. — По-моему, детка, ты себя недооцениваешь. Но если серьёзно, ты и сам понимаешь, что сейчас это не лучшая идея.
— И с каких пор ты стала такой ответственной? — удивился Стив, качая головой.
— Ну, считай, что неожиданно прозрела и поняла, что пора взрослеть, — ответила она и, оставив на его губах целомудренный поцелуй, быстро встала в кровати. Не говорить же, что это всё совесть и чувство стыда. Или вроде того.
Всю неделю с тех пор, как они со Стивом снова сошлись, он практически не отпускал её от себя ни на шаг. Да и Тони сама не хотела отрываться, пытаясь утолить голод, который донимал больше двух месяцев. Это казалось наваждением, сумасшествием, которое никак не кончалось. И, казалось бы, всё отлично, прекрасно, замечательно… если бы не одно «но».
Она и сама не знала, почему это происходило, но каждый раз после секса перед глазами появлялся тот взгляд Баки, в котором было так много боли и… ещё чего-то нехорошего, мучительного. Впрочем, говорить, что она не знала причин, было бы лукавством. Или враньём самой себе, а Тони им была сыта по горло.
Ей нравился Баки. А она нравилась ему — в конце концов, Тони не слепая и не глупая и поняла это почти сразу же.
И всё это сводило с ума. Осознание, что она испытывает чувства к другу Стива, но одновременно с этим любит его; вина за то, что причиняет боль Баки и в какой-то степени обманывает Стива; желание сбежать от всего этого, потому что её разрывают на части эмоции; ощущение, что она изменница и всё это из-за неё. Тони просто хотела знать, что ей делать. «Поговорить для начала, — ехидно отвечал внутренний голос. — С обоими». Но для этого была нужна смелость и решимость, которые именно сейчас её покинули.
— Тони, всё нормально? — внезапно спросил Стив и коснулся плеча. Тони вздрогнула от неожиданности, вздохнула и повернулась в нему лицом.
— Да, я просто… устала. Столько всего навалилось. — Что ж, хотя бы не соврала.
— Иди сюда. — Он раскинул руки для объятий, и Тони упала в них, положила голову на его плечо и ткнулась носом в шею, позволяя укачивать себя. Стив медленно, успокаивающе гладил спину и целовал висок, и она чуть не заплакала, едва сдерживая жгучие слёзы. Хороший, добрый, нежный и чуткий Стив совсем не заслуживал её, грязную, омерзительную, ужасную предательницу. — Успокоилась?
Нет.
— Угу. Спасибо. — Она зажмурилась, ещё раз вздохнула и отстранилась.
— Ох, девочка моя, совсем измучилась, — обвёл он её щёку и заправил прядку за ухо. Тони улыбнулась, как и всегда, когда Стив её так называл, и потёрлась о его ладонь, прикрыв глаза. — Тебе надо меньше торчать в мастерской. Хотя бы постарайся, ладно? — Она кивнула, всё ещё не открывая глаз. — Хорошо. Я в душ, а то и правда опоздаю.
Он поцеловал её в лоб и пошёл в ванную.
Тони упала лицом на подушку и лежала до тех пор, пока из ванной не послышался шум воды. С тяжёлым вздохом поднялась и, быстро одевшись, направилась в мастерскую. Работы и в самом деле было много.
~*~
Нога Тони словно жила своей жизнью, отбивая дёрганый ритм. Нервы натянулись до предела, готовые вот-вот разорваться. Она пыталась успокоиться: включила музыку и подпевала, перебирала архивные документы, просмотрела отчёты, присланные Пеппер — ничего не помогало. На периферии всё равно мелькала мысль, которая сводила с ума.
С минуты на минуту должен был прийти Баки.
Всю неделю они не виделись, лишь изредка пересекались на кухне или в общей гостиной, порой в коридорах, но Баки всегда сразу же отводил взгляд и, буркнув что-то, сбегал. Тони понимала, что это всё ребячество, да и только, что им нужно поговорить, как это обычно и делают взрослые разумные люди, но и сама не спешила. Она боялась смотреть в его сторону, хотелось тут же провалиться под землю, потому что… она хотела смотреть в его глаза. И снова проводить с ним целые дни в мастерской, в которой стало до ужаса тихо и пусто. Хотела слышать его хриплый смех. Хотела, чтобы он смешил её. Хотела мимолётных касаний, от которых сводило дыхание.
Она хотела всего.
Наверное, потому Тони и не забросила работу над созданием нового протеза — рано или поздно им всё равно пришлось бы встретиться лицом к лицу.
Но именно сейчас эта встреча пугала до чёртиков. Заставляла нервничать как никогда. А ведь ей предстояла серьёзная работа. Подсоединить протез ко всем нервным окончаниям — это не ерунда какая-то.
Жаль, что Брюс уехал. Его присутствие придало бы хоть немного уверенности и спокойствия.
— Мисс, мистер Барнс ждёт у двери, — сообщил Джарвис.
— Пусти, — с трудом ответила Тони. Кинула взгляд на протез, прикрыла глаза и глубоко вздохнула. — Соберись, тряпка, — шепнула под нос и выпрямилась, поворачиваясь к двери.
Баки выглядел не лучше: хмурый, растрёпанный, он нервно щёлкал пальцами и смотрел куда-то за спину Тони. Подошёл ближе и замер в нескольких шагах.
— Привет, — поздоровался он, всё ещё не смотря в глаза.
— Привет, — улыбнулась она и поднялась. Надо держать себя в руках. — Брюс доработал ту версию препарата. Сказал, что теперь она вроде местного наркоза. Ты не почувствуешь ничего. Но на всякий случай… — Она махнула в сторону кресла, на который добавила ремни. Заметила, как Баки напрягся, помрачнел, сжал кулаки, но кивнул. Одним движением снял футболку и сел в кресло. Тони начала фиксировать ремни, старалась быстро и как можно аккуратнее, но всё равно видела, как он сжимает челюсти, хмурится и рвано дышит. Извиняться было бы глупо, и потому она молчала. После надела перчатки и вставила ампулу в шприц-пистолет.
Руки дрожали. Наверное, зря она выпила кофе. Надо было зелёный чай или что там пьёт Брюс? Ромашку? Нервный смех сорвался с губ, и Тони качнула головой.
Так, хватит. Она, чёрт возьми, Тони Старк. И сейчас она запихнёт чувства поглубже и сделает всё как следует.
— Готов? — спросила она, бросив взгляд на Баки. Тот опять кивнул и прикрыл глаза.
~*~
Работа продвигалась медленно. Тони понимала, что иначе никак, но всё же… Спина затекла, шею свело, глаза начали болеть от того, что постоянно приходилось смотреть сквозь увеличивающие очки, а на самый даже крошечный перерыв не было времени. Она не знала, на сколько ещё хватит анестезии. Брюс, конечно, обещал, что действие продлится достаточно долго, но рисковать не хотелось. В этот раз, если Тони не успеет всё закончить вовремя, только панической атакой Баки не отделается.
Напряжённое молчание давило, но ещё хуже было от пристального взгляда, который Тони чувствовала затылком. Обжигающий, изучающий, внимательный, он следил за каждым движением, подмечал детали. И это она могла бы игнорировать, но Тони ощущала ещё и… голод, с каким на неё смотрели. Не как на жертву, а как на объект желания. С вожделением коллекционера при взгляде на редкую диковинную вещицу.
Тони почти физически ощущала, как взгляд ласкает, гладит, лижет. И от этого что-то в груди горело.
Наконец последний контакт был подключён. Тони выпрямилась, не сдержав стона облегчения, когда в пояснице хрустнуло и затёкшая спина пошла мурашками. Только услышав сдавленный вдох сбоку, она поняла ошибку. Отложила инструменты, сняла очки, потёрла глаза и взяла с подставки на столе протез. Дело осталось за малым — подсоединить руку к пазам на плече.
Прошлый протез, в отличие от нового, был цельным, и потому снимать или устанавливать его приходилось долго, к тому же это было действительно неудобно. Поэтому Тони решила изменить саму технологию крепления его к плечу. Непосредственно к живой плоти прилегала тонкая — не толще её мизинца — пластина, точно повторяющая контуры тела. Именно она присоединялась к опорно-двигательной и нервной системам и пропускала все нервные импульсы, что позволяло чувствовать не только изменение давления, как со старым протезом, но и перепады температуры, форму и поверхность предметов. Уже на неё с помощью пазов и магнитов крепилась основная часть протеза быстро и легко. Настолько, что Баки мог и сам справиться при необходимости.
Рука с тихим щелчком встала на место. Тони внимательно осмотрела стык с пластиной, проверяя плотность прилегания, и, не заметив зазоров, кивнула, довольная работой. Быстро расстегнула ремни и стянула перчатки.
— Принимай работу, — повернулась она к Баки. Тот перевёл взгляд на руку и пошевелил пальцами. Согнул каждый, потом все вместе, сжал руку в кулак. — Усиленная вибраниумом и адамантием структура, уменьшенный вес, бесшумный интерфейс. Сращивание с твоей нервной системой, а это значит, что ты сможешь всё чувствовать почти как настоящей рукой. Правда, пока ещё анестезия действует, так что… — Она пожала плечами, морщась от тупой боли. Баки молчал и смотрел… странно. Хотелось спрятаться от его взгляда, но Тони только сглотнула.
— И мы с Брюсом начали работу над искусственной кожей, — добавила она, чтобы хоть как-то отвлечься. — Ну, знаешь, чтобы ты мог спокойно выходить на улицу без перчаток и длинных рукавов. Да и… — Тони подошла к столу и взяла телефон. — Сюда встроена программа управления. Сможешь настроить чувствительность под себя, задать несколько режимов. Боевой режим уже встроен. Во время него рука полностью теряет чувствительность, чтобы…
— Спасибо, — перебил Баки. Он стоял прямо перед ней, нависал скалой. Сжал её руку своей новой рукой и смотрел с благодарностью и… нежностью. А Тони только могла смотреть в ответ, теряясь, утопая, и осознавать, что пропала, что теперь ей бежать некуда, что не спастись и не скрыться. Не понимая, что творит, она повернула ладонь и сжала его запястье.
Глаза Баки резко расширились, он рвано выдохнул и сильнее впился пальцами, словно только её рука держала его в этом мире. Тони довольно улыбнулась — анестезия перестала действовать. Он всё чувствовал. Сердце забилось быстрее, эйфория накрыла с головой, и она начала легко поглаживать его ладонь, запястье, не отрывая взгляда от глаз напротив.
В мыслях стояла блаженная пустота, а внутри было так легко. Правильно. Заворожённо она наблюдала, как Баки наклоняется, приближается, не сводя глаз. Медленно, почти мучительно.
И чуть не задохнулась, когда он накрыл губами её губы.
В груди что-то взорвалось, а потом затопило огнём. Тони закрыла глаза и отдалась ему на растерзание. Сладкое, пьянящее, лишающее рассудка. Выгнулась, приникла всем телом, и её повело, словно швырнуло куда-то вверх, а потом вернуло обратно. Пальцы путались в длинных тёмных прядях, притягивали ближе. Горячие губы заводили, задевали что-то глубоко внутри. Что-то, о чём она и не подозревала. Тёмное жгучее желание обладать, от которого хотелось рычать, кусаться, рвать на части.
Голова кружилась. Сердце стучало как сумасшедшее, готовое вот-вот вырваться. В ушах шумело.
Чужие руки гладили спину, впивались до боли, от которой только сильнее разгоралось в груди, вжимали в крепкое тело, выбивая тихие стоны.
Тони не помнила, как Баки подхватил её под бёдра и усадил на стол, только послушно обвила его ногами за талию, вгрызаясь в губы. Царапнула шею и плечи. Он хрипло простонал, отстранился, рыкнул и резко дёрнул за волосы, заставляя открыть шею. Тони закатила глаза, задохнулась, забыла, как дышать, пока он целовал, кусал и оттягивал кожу, зализывал следы, оставляя влажные дорожки.
Она мелко дрожала, инстинктивно подавалась бёдрами вперёд, хныкала от удовольствия. Цеплялась за его плечи, словно только они могли удержать и не позволить окочательно упасть с бездну.
Хотя, кажется, она уже летела на самое дно.
***
Сорвало. Все ограничители, тормоза, цепи — всё, что держало в руках и позволяло контролировать внутреннего зверя. И теперь, свободный, он кинулся брать то, чего так долго хотел. Чтобы насытиться, утолить жажду.
Баки трясло, грудь ходила ходуном, лёгкие жадно втягивали воздух, когда он всё же ненадолго отстранялся от Тони. Низ живота сводило, и терпеть сил не осталось. Он стремительно приближался к грани, ведомый животными первобытными порывами. Перед глазами стоял багровый туман, и только Тони выделялась ярким пятном. Её глаза, губы, шея, грудь. Хотелось сразу всё, всю её целиком. Пробраться ей под кожу, вывернуть наизнанку, открывать, узнавать, изучать. Какая она в порыве страсти, как она стонет, молит о большем, как закатывает глаза, цепляется пальцами, выгибается от умелых ласк. Как она бьётся в судорогах от наслаждения, как разнеженно и устало улыбается после, как лениво ластится, как засыпает, прижавшись к груди.
От образов перед глазами в голове мутилось сильнее, если такое было возможно.
Он сглотнул и снова подался вперёд, чтобы припасть к сладким губам, но Тони отвернулась и прикрыла рот ладонью. Крепко зажмурилась и закачала головой.
И тут Баки словно окатило ледяной водой. По рёбрам полоснуло. Стыдом за то, что он не имел права её целовать; обидой потому, что его оттолкнули; разочарованием оттого, что так мало, этого так мало. Он неловко отпустил Тони, отшатнулся, смотря в сторону. Сейчас она скажет, что всё это ошибка, уйдёт и снова будет прятаться от него, а он снова будет сходить с ума и безуспешно пытаться унять раздирающий огонь в груди.
Он рвано выдохнул. Какой же он идиот.
— Это неправильно, — еле слышно произнесла Тони, раскачиваясь взад-вперёд. — Неправильно.
Баки еле сдержал смешок. Всё как он и думал.
— Я так больше не могу… — на грани истерики продолжала она, обхватила голову руками и сжалась. Замерла и почти не дышала. Он с тревогой подался вперёд, боясь, как бы она не сорвалась окончательно, но внезапно Тони подняла голову и посмотрела перед собой. Её взгляд… не понравился. Хорошим это вряд ли кончится. — Нужно рассказать Стиву, — наконец сказала она. Баки застыл. Внутренности обдало холодом.
— Что? — хрипло спросил он.
— Я всё расскажу. — Тони посмотрела ему в глаза с пугающей уверенностью. — Потому что я так больше не могу. Я… я сойду с ума. Выбирать кого-то из вас… не хочу. Не смогу так. Стив всё поймёт, — закивала она. — Поймёт. А если нет, то… то буду одна. Уж лучше одна, чем вот так… Разрываться.
Баки не мог поверить в услышанное. «Выбирать кого-то из вас…» Значит, она тоже что-то испытывает. Что-то такое же сильное, мощное, всепоглощающее. Эта мысль заставляла сердце колотиться как ненормальное. И Баки едва не начал глупо улыбаться, но до него дошёл смысл остальных её слов. И это пугало.
Одна его часть хотела. Пусть и пришлось бы делить Тони со Стивом, но он был бы с ней, обладал ей, пусть и не единолично. Другая часть понимала, что он не имеет на это права.
Просить о таком Стива, даже если Тони этого хотела… неправильно. Он не заслужил, и он не поймёт. Сочтёт предательством и правильно сделает. И это разрушит их с Тони отношения, а такого Баки не желал. Ни одному из них. За свою жизнь он достаточно разрушил, пусть и по чужой указке. Он поклялся себе начать новую жизнь, чистую ото всех ужасов прошлого, а выходит, что опять что-то уничтожает. Довольно.
— Нет, не нужно, — сказал он тихо, но в едкой тишине мастерской его голос показался оглушающим. Тони перевела удивлённый взгляд и нахмурилась. Баки быстро, пока она не начала говорить, обхватил её плечи и продолжил: — Не придётся выбирать. Я не стану вам мешать. Не хочу причинять Стиву боль. И тебе тоже. Я уеду, переберусь на базу. Там, глядишь, и Фьюри разрешит участвовать в операциях. Начну приносить пользу. Грехи мои это не замолит, но хоть что-то. А всё это, — обвёл он их двоих, — пройдёт. Это пройдёт, Тони.
Тони молчала. Баки понятия не имел, о чём она думала, лишь надеялся, что она прислушается к его словам. Внимательно следил за тем, как на её лице сменяются эмоции, пока она смотрит куда-то ему в живот, и продолжал сжимать её плечи, в этот миг отчего-то казавшиеся слишком худыми.
— Не пройдёт. И ты это знаешь, — наконец глухо ответила она. Баки прикрыл глаза. Не пройдёт. Да, он это понимал, надеялся обмануться, но… не вышло. — Я расскажу ему вечером.
— Мы расскажем, — исправил Баки, притянул её к себе и обнял.
— Нет, я, — упрямилась Тони, и он только тяжело вздохнул. — Это всё из-за меня, поэтому я должна сама.
Баки кивнул и с трудом признал, что в её словах был смысл. Не в том, что всё это вина Тони, конечно. Но подобный разговор, наверное, должен пройти между ними двумя, а Баки будет лишним. Да и кто знал, как отреагирует Стив. Не то чтобы Баки боялся, но драться не хотелось.
Стив никогда не был жутким собственником, но сейчас дело касалось Тони, и… лучше перестраховаться.
— Ладно, — согласился он и запустил бионическую ладонь в её волосы. И только сейчас, перебирая прядки, ощущая, как мягкие, рассыпчатые волосы скользят между пальцами, заставляя кончики приятно покалывать, вспомнил, что теперь ему это снова доступно — чувствовать.
Баки уткнулся носом в её макушку и зажмурился.
***
Стив вернулся домой уставший, но довольный. Операция по спасению заложников, которую ему пришлось спонтанно координировать, прошла успешно, без единой жертвы. И хоть нервы потрепало знатно, он чувствовал лёгкость и спокойствие.
С улыбкой он зашёл в комнату и, сняв куртку, аккуратно повесил в шкаф. Быстро разделся и направился в душ. От горячей воды мышцы налились свинцом, и он оперся спиной о стенку душевой кабины. Даже намылиться сил не было, и Стив решил постоять под струями, смывая пыль и пот. Вышел и, наспех обтеревшись, оделся в домашние штаны и футболку. Широко зевнул и вернулся в комнату, с наслаждением представляя, как уронит на мягкую подушку голову и закутается в одеяло.
Тони встретила его напряжённым взглядом. Она сидела на краю кровати, неестественно выпрямив спину, и натянуто, через силу улыбнулась, заметив его.
— Привет, — выдохнула она и нервно потёрла колени. — Мы можем поговорить?
— Да, конечно, — моментально ответил Стив. В груди неприятно скреблось, но он не позволил тревоге взять верх. Сел рядом и накрыл её ладонь своей рукой, чуть сжав, дав понять, что поддержит. Тони тяжело сглотнула и продолжала молчать, и он спросил: — Что случилось?
— Мы… мы с Баки… — Она нахмурилась, снова замолчала, будто подбирала слова. Стив с трудом заставил себя не давить и дать ей время, пока внутри всё скручивало и перемалывало от какого-то непонятного страха. Или это было нехорошее предчувствие — он так и не разобрал, снедаемый пульсирующим ощущением разгорающейся паники. — Мы с Баки поцеловались, — произнесла она ровным голосом, смотря прямо в глаза.
Слова ударили под дых. Стив одёрнул руку и отодвинулся от неё. Внимательно изучал её глаза, надеясь разглядеть в них намёк на шутку или что-то ещё, но видел только серьёзность и… покорность. Словно она была готова ко всему, что он скажет или сделает.
Стив с шумом втянул воздух, отвернулся и резко вскочил, лишь бы не видеть этот взгляд и её саму. Оперся руками о комод и тяжело дышал. Послышался хруст лака и треск дерева — слишком сильно сжал столешницу. А перед глазами так и стояли образы, как… Как Баки и Тони стоят близко, смотрят друг другу в глаза. И как Баки нависает над ней, как его руки касаются её лица, гладят, ласкают, обводят плечи, зарываются в волосы. Как его губы сминают её губы грубо? нежно? страстно? И Тони отвечает так, как только она умеет: целиком, без остатка, возрождая и губя, заставляя сгорать, плавиться…
Он ударил по стене. Бетон посыпался крошкой. Но Стив видел на месте вмятины только лицо Баки. И руку свело от желания ударить снова. А потом снова. И ещё раз. И так до тех пор, пока кожа не покраснеет, пока не появится кровь, пока он не поймёт, что Тони… она только его, Стива.
В груди горело. Кровь кипела, разнося по телу злость. Ему и раньше приходилось ревновать Тони — всё же трудно было смотреть спокойно, как она флиртует со всеми подряд, и мило улыбается, и постоянно касается, и смеётся. Но это… Это сносило все тормоза, заставляло сжимать кулаки, из последних сил сдерживая желание что-нибудь разнести в щепки, вытаскивало из глубин всё самое тёмное, мрачное.
Стив повернулся и посмотрел на Тони. В её глазах плескался страх, но больше в них было сожаления.
— Кажется… он мне нравится, — тихо сказала она. Он едва сдержал злой смех. Добивать, так уж сразу, чтобы не мучился.
— Кажется? — выплюнул он.
— Он мне нравится.
Глаза заволокло пеленой. И всё, чего он сейчас хотел, — сгрести Тони в охапку и просто увезти как можно дальше от Баки. И там, вдали от него, Стив выбьет из неё эту дурь, потому что она только его и никто, даже Баки, не смеет…
— Я люблю тебя, Стив. — С мольбой с глазах она подошла ближе, и Стив подавил желание отшатнуться. — Всё так же сильно. Это не изменилось и не изменится, клянусь…
— Тогда зачем сейчас это рассказываешь?! — Он не узнал свой голос. Никогда в нём ещё не было столько ярости, но извиняться он не собирался. Тони дёрнулась, но осталась стоять на месте. И это бесило ещё сильнее. Какого чёрта ей нужно? Зачем мучить?
— Потому что хочу вас обоих. — Стив грязно выругался под нос и прикрыл глаза ладонями, пытаясь нормально дышать. Это было похоже на абсурд, дурной сон, и отчаянно хотелось проснуться. Чем он это заслужил? Где в жизни настолько облажался?
— И ты хочешь, чтобы я согласился? — Стив рассмеялся. Громко, истерично, чувствуя, как его накрывает, но не мог остановиться. Его трясло, голова от недостатка кислорода кружилась, в груди горело.
Аккуратные прикосновения к плечу отрезвили. Стив моментально замолчал, выпрямился, скинул её руку и окинул раздражённым взглядом. Он не хотел её видеть, ощущать присутствие. Он всегда знал, что она достаточно эгоистична в желаниях, но это… Как она смела просить его о таком?
— Я не могу тебя об этом просить, — покачала она головой. Стив заметил, как она сжалась, сморщилась, словно от боли, увидел усталось в опущенных глазах. И понял: ей действительно жаль, что так получилось. Но, чёрт, это ни капли не умаляло её вины за то, что она втянула их во всё это. Неужели так сложно было… не влюбляться? Дерьмо. Разве можно винить кого-то за чувства? — Я не имею права что-то требовать от тебя, просто… — продолжила Тони. — Не хочу тебя терять. И Баки тоже не хочу. И это жутко эгоистично с моей стороны, а я просто ужасный человек… — Она спрятала лицо в ладонях, покачала головой, всхлипнула, словно готова была вот-вот заплакать. Сердце ёкнуло. Тони не плакала, не позволяла себе показывать слабость перед кем-то, но сейчас стояла перед ним, открытая и беззащитная, и не скрывалась. И Стив понял, насколько для неё это важно. И понял, насколько любит её. Даже теперь. Возможно, ещё сильнее, потому что осознал именно в эту минуту, что и правда может её потерять: она найдёт утешение в чужих объятиях, если он её сейчас оттолкнёт и уйдёт, и возненавидит, если он привяжет к себе.
— Я не знаю, что делать, Стив… — обречённо прошептала Тони. — Не знаю. Я не могу ни тебя, ни Баки просить даже попытаться и…
— Можешь.
