We all have a choice we can make There's always a choice we can make To help and to heal in different ways Too many are dying in vain Together we could ease the pain If somehow we could ease the pain ♫ Ari Olafsson - Our Choice
Питер вертелся в бесполезных попытках уснуть. Он полежал на спине, на обоих боках, на животе, попытался свернуться клубочком и подремать в позе эмбриона, но ни одно из этих действий не было успешным. Гамора рядом делала вид, что не замечает, потому что боялась помешать: она чувствовала, что Квилл не в порядке, что его что-то очень сильно беспокоит, но не могла понять, что именно. А пока она не могла понять — она не могла помочь. Она была права: Лорда действительно кое-что беспокоило. И этих «кое-что» было несколько, каждое из которых и по отдельности являлось неплохой такой проблемой, а уж в сумме… В сумме эти «кое-что» грозили если не нервным срывом, то парой бессонных ночей точно. В конце концов, не выдержали оба. Питер шумно и судорожно выдохнул, оставляя попытки уснуть, Гамора же включила свет, ослепляя его на секунду, что Лорд сразу же прокомментировал: — Эй, я, конечно, не вампир, но так и убить можно, — Квилл поморщился, закрываясь ладонью от лампы. — Тебя Камень Бесконечности только слегка покоцал, что тебе может сделать обычная настольная лампа? — Гамора улыбнулась, разворачиваясь и укладывая подбородок на его плечо. — А теперь рассказывай. Питер уставился в потолок, дыша глубоко и размерено. Рассказывать… Что он мог рассказать? Понимал ли сам, из-за чего сердце вдруг начинает колотиться быстро-быстро, а во рту всё пересыхает? Квилл снова чувствовал себя маленьким мальчиком в коридоре больницы, который не знает, что ему делать и как быть, когда все вокруг ждут от него какой-то реакции и каких-то действий. Гамора спасала его каждую минуту — тем, что была рядом, что не осуждала и не пыталась заставить его быть кем-то другим. Питер никогда не думал, что встретит того, кто будет любить его таким, какой он есть. И разве он мог отплатить чем-то равноценным?.. — Всё слишком серьёзно, — он продолжал смотреть в потолок; сглотнув, Лорд продолжил: — То есть, никогда не было просто, мы всегда вляпывались в очередное спасение мира, и от нашего успеха зависело, будет всё ок или нет, но… Но сейчас всё иначе. Понимаешь? Сейчас на кону слишком много. Я боюсь подвести всех. Подвести, как в прошлый раз. Гамора нашла его руку, мягко беря ладонь, и Питер сжал пальцы Стражницы в своей, опуская веки. Он вспоминал тот момент, вспоминал раз за разом: вот Старк и Паучок уже почти снимают Перчатку с Таноса, вот Мантис держит его сознание в своих руках, вот они все, объединённые одним делом, пытаются спасти вселенную, и… Он выходит из себя и всё портит. Выходит из себя, услышав, что Гамора погибла, бьёт титана по голове раз, другой — и Танос приходит в себя, вырываясь, а дальше всё идёт наперекосяк. По его, Питера, вине. — Думаю, многие считают, что я виноват, — Квилл говорил тихо, а из уголка глаз по виску скользнула одинокая слеза, теряясь где-то в волосах. — Что всё могло быть иначе, если бы я всё не испортил. — Ты ошибаешься, — Гамора чуть сильнее сжала его руку, говоря тоже негромко и мягко. — Кто-то, может, и думал так раньше, но ведь Стивен ясно дал понять: вариант развития событий был только один. Вариант, при котором возможен наш успех. И я очень сильно сомневаюсь, что он не предвидел твою реакцию. К тому же… — она чуть улыбнулась. — Ты видишь, как к тебе относятся сейчас. Взять хотя бы сегодняшний вечер. — Мне кажется, я не заслуживаю этого, — Питер открыл глаза, поворачивая лицо к девушке. — Что я не заслуживаю этого хорошего отношения. Что не заслуживаю тебя. А теперь, когда всплыл этот седьмой Камень… Лорд замотал головой, всем своим видом показывая, что он не готов к тому, что им предстоит. Питеру не хватало слов, чтобы выразить свою внутреннюю панику по поводу того, какие надежды с ним связывает вся из огромная компания. Когда все повернулись к нему при упоминании Эго… Неужели он действительно единственный, кто может управиться с этим чёртовым Камнем? А если они ошибаются? А если он снова всё испортит? Да, Стрендж всё предвидел, но это не отменяет того факта, что Питер повёл себя, как неуравновешенный эгоист. И это ещё мягко сказано. — Понимаешь, я не могу снова тебя потерять, — Квилл повернулся набок и притянул Гамору к себе, обнимая осторожно, но крепко. — Нет, не снова. Нет-нет-нет. Я не знаю, как переживу то, что ты какое-то время будешь… Что ты… Стражница чуть приподнялась и мягко коснулась губами его лба, обнимая крепче. Питер уткнулся в плечо Гаморы, зажмуриваясь сильно-сильно, как в детстве, когда казалось, что если закрыть глаза и представить, что никаких ужасов нет, то они просто обязаны исчезнуть. Квиллу отчаянно не хватало Йонду, который бы хлопнул его по спине так, что можно выплюнуть лёгкие, и сказал, что он разнылся и пора брать себя в эти бесполезные клешни, которые ошибочно называются руками. Питер вспомнил его и даже чуть улыбнулся, устраиваясь в объятиях Гаморы поудобнее. — Мы со всем этим справимся, вот увидишь, — она мягко провела ладонью по волосам Квилла, протягивая вторую руку и выключая свет. — Да, это гораздо больше, чем всё, что мы делали до этого. Но мы Стражи Галактики или кто? — Самые крутые супергерои во вселенной? — пробормотал Лорд, чувствуя, что от воспоминаний о Йонду ему стало по-настоящему спокойно, и теперь усталость наваливалась всем своим весом. — И даже за её пределами, — Гамора поцеловала его в макушку, тоже закрывая глаза. — В конце концов, до нашего появления даже у Мстителей не было говорящего енота. — И Грута, — Питер зевнул, теперь уже бормоча едва слышно, сон совсем одолевал его. — А что это за команда без енота и бревна… Гамора только тихо рассмеялась, обнимая Квилла чуть крепче. Ей тоже было страшно. Им всем было страшно. Но она знала точно, что им предстоит большое дело, дело, в котором не может быть других исходов, кроме их победы. Она действительно верила, что они справятся. И она была не одинока в своей вере.* * *
— Ты опять? Стив вздрогнул от вопроса и даже чуть втянул голову в плечи. Он изо всех сил старался убедить себя в том, что всё нормально, и хоть немного поспать, но это, кажется, было попросту невозможно. Стоило закрыть глаза — и кошмары возвращались, один за другим, теперь ярче и болезненней, словно кто-то специально посылал ему их, надеясь вытрепать все нервы и оставить Мстителей без одного из сильнейших участников команды. Хотя были ли у них теперь сильнейшие?.. — Я пытался уснуть, — Роджерс наклонился, упираясь локтями в перила. — Не получилось. — Что мешало пойти ко мне? Или позвать? — Бак вышел на длинный общий балкон, на пороге которого замер изначально. — Мне это казалось странным. — То есть, торчать посреди ночи на общем балконе в одних штанах — это нормально, а прийти к другу и попросить помощи — странно? Кэп удивлённо оглядел себя. Он был уверен, что натянул футболку, но, видимо, всё его желание облачиться во что-то, кроме брюк, так и осталось только желанием. Он бы покраснел, если бы не пережитое, потому как в некоторых вопросах грозный Капитан Америка так и остался мальчишкой, несмотря на возраст, но нервная система и без того была измотана, так что Стив только вздохнул. — Если бы не знал тебя, решил бы, что ты хочешь соблазнить какую-нибудь Мстительницу, — Волк усмехнулся, хлопая его по плечу. — Очень смешно, — Роджерс поморщился, он бы мог сказать «иди ты», если бы не был собой, но он всё ещё был. — Дивная ночь, — Баки развернулся спиной к перилам, опираясь на них и задирая голову. — Как будто последняя спокойная ночь в этом мире. Второй раз за их короткий разговор Стив вздрогнул. Повернул голову — и дрожь пробежала быстрой волной по его телу в третий раз, потому что Капитан увидел, что у Барнса нет протеза. В ограждение балкона упирался лишь один локоть, рукав футболки со второй стороны был подвёрнут и аккуратно закреплён, должно быть, Волк научился делать это быстро и легко, хотя самому Роджерсу было сложно представить, как к такому можно привыкнуть. Впрочем, не он ли сам привык ко многим вещам, которые до этого казались какими-то совершенно дикими и чужими? — А где рука? — в горле почему-то пересохло, но Стив всё-таки задал мучавший его вопрос. — Иногда нам надо друг от друга отдыхать, — Бак повернул голову к собеседнику и чуть улыбнулся. — Как у супругов. Так отношения крепче. Что-то в груди кольнуло от этой улыбки так сильно, что Роджерс вцепился в перила пальцами обеих рук, чтобы удержать равновесие. Он видел в этой улыбке Баки — того, кем он был много лет назад, того, кто вступался за него в драках с хулиганами, того, кто готов был пойти и умереть за своего командира. И умер. Капитан почувствовал, что глаза предательски защипало — и поспешно отвернулся, старательно делая вид, что его тоже безумно заинтересовали звёзды. Он как будто забыл, как давно они были знакомы. Барнс выпрямился и взял его за руку. Молча, без лишних слов, просто взял за руку и повёл за собой, а Стив пошёл — послушно и тоже молча. Коридор, к счастью, был пустым, Роджерс отстранённо думал о том, что ему показалось, что он кого-то видел на крыше, как будто там даже мелькал огонёк сигареты, но сосредоточиться на этом никак не получалось. Мысли то сбегались в одну тесную толпу, то разлетались в стороны, словно бильярдные шары, введённые в игру точным ударом. Кэпу вдруг стало так спокойно, что он просто позволял себя вести, потому что знал, что человек, который держит его за руку, никогда не обманет и не причинит вреда. Они пришли в его, Капитана, комнаты. Не включая свет, легли в его постель. Баки устроил голову на сильном плече, своей единственной рукой обнимая Стива и прижимаясь теснее. Он дышал негромко и как будто сдерживаясь, словно боялся спугнуть неожиданно нахлынувшую на обоих нежность. Она была слишком редким гостем в их общении, потому что всё место в них занимали страхи и попытки с ними справиться. — Я боюсь, что мне снова не хватит сил, — Роджерс шептал, закрыв глаза. — Я держал его руку в Перчатке… И не справился. Не удержал. Если бы мне хватило сил… — Он добился того, чего хотел, — Волк на шёпот не перешёл, но тоже говорил тихо. — Бился с нами по одному, потому что у нас не осталось времени собраться и ударить всем вместе. Насколько я знаю, сила Мстителей всегда была в том, что они сражались вместе. — Мы сами всё испортили, — Стив стиснул зубы. — Мы с Тони. Мы должны были знать, чем закончится раскол, должны были это предвидеть, если бы не это… — Думаешь, мне стоит считать себя виноватым тоже? Роджерс резко повернул голову к своему старому другу. Даже в темноте можно было понять то, как он смотрит — и дело было не во взгляде, а в тоне. Этот вопрос был по сути совсем не тем, как он прозвучал. Бак не спрашивал, считать ли ему себя виноватым. Он говорил: «Ты винишь во всём себя, но везде есть двое. Трое. Четверо и так далее. И если ты не прекратишь, мне придётся думать, что ты винишь и ненавидишь не только себя, но и меня». Всё это действительно звучало как обвинение, хотя Бак никогда не просил сделать выбор. Это было всегда решением самого Стива, сколько он себя помнил. Всегда. — Я думаю, — Роджерсу понадобились все его лёгкие, чтобы набрать воздух для этого ответа, — что нельзя зацикливаться на прошлом. — Какие гениальные мысли иногда приходят тебе в голову… Стив несильно пихнул его локтем и обнял тут же за плечи, привлекая ещё ближе к себе. Бак улыбнулся, не сопротивляясь. Теперь и ему стало хорошо, словно их укрыли большим тёплым одеялом, которое должно было спрятать от всех бед и переживаний. Оба уснули сразу, едва замолкнув, теперь понимая, в чём настоящий секрет силы. Они должны быть вместе. Все вместе.* * *
Наташа не удержалась и ещё раз проверила своё оружие, аккуратно устроенное в стенном шкафу. Она не была уверена по поводу того, как устроены комнаты других жителей корпуса, но ей эту Тони передал едва не из рук в руки, подведя к дверям и вручая от них ключ. Да, она приняла сторону Капитана, когда пришлось делать выбор, но… Но оба помнили, как всё начиналось. Оба помнили, как она была его «секретаршей» или как это правильно назвать, сейчас уже ни Железный человек, ни Чёрная Вдова точно сказать не могли. И Старк никогда не забудет, что она оберегала его, действительно оберегала, словно самый настоящий телохранитель. Пусть это и была её работа, и Тони знал, что Наташа не выполнила бы её плохо в любом случае, но из-за этого её задания их связывало что-то действительно большее, чем можно было представить. Их связывало время. Брюс наблюдал за тем, как Романофф проверяет бесконечные пистолеты и ножи, но не решался пройти в комнату. Он стоял в дверях, ожидая, когда она закончит, и старался не думать о том, через что надо пройти человеку, чтобы каждый раз перед сном обязательно доходить до шкафа, набитого оружием чуть меньше, чем свадебный торт — кондитерскими изысками. — Прости, — Наташа закрыла дверцы и нажала спрятанную на стене кнопку, так что шкаф скрылся за опустившейся сверху картиной. — Всё время думаю о безопасности. — Мы на базе Мстителей, что тут может случиться? — Беннер поправил очки, чуть нахмурившись. — Ничего. Но мне так проще. Брюс не собирался расспрашивать, потому что понимал. У них всех были маленькие пунктики относительно привычек и каких-то собственных ритуалов, эти крючки, забрасываемые с любовью и нервозностью, цеплялись за полотно реальности, позволяя оставаться в своём уме и не терять самообладание. Стив бегал и ходил в зал. Тони часами пропадал в мастерской. Наташа чистила и на десять раз проверяла свои оружейные запасы, в этом не было ничего удивительного, но Брюс всё-таки немного переживал. Романофф подошла к нему, обнимая и осторожно целуя, док ответил сразу, позволяя снять с себя очки и спрятать их в карман халата, который он всё равно снимет перед сном. Наташа улыбнулась в поцелуй: — Просто ты всегда ворчишь, когда стёкла заляпаны… — Я не ворчу!.. Брюс возмутился почти искренне, но не успел больше ничего сказать, потому что она поцеловала его снова — на этот раз так горячо, что Беннер всерьёз подумал о том, что таким можно и Халка разбудить. Подумал — и вздрогнул всем телом, так что Наташа осторожно отстранилась, заглядывая ему в глаза. — Что случилось? — Кое-что произошло, — Брюс потёр переносицу, слегка хмурясь. — С Халком. — Что? — теперь беспокойство отразилось не только во взгляде Вдовы, но и в её голосе. — Этот телепат… Чарльз. Халк слышал его. Когда Брюс говорил о Халке, по его лицу неизменно пробегала тень. Но не сейчас. Сейчас доктор был скорее озадачен, чем грустен или зол, и Наташа определила эту перемену сразу. Она мягко отвела Беннера к дивану, усаживая и устраиваясь рядом, кажется, доку нужно было ещё немного времени, чтобы сформулировать то, что он пытался сказать, потому что взгляд его блуждал по комнате, цепляясь за всё и одновременно ни на чём особо не задерживаясь. Наташа мягко взяла его за руку. — Я думаю, когда Халк пробуждается, в его голову не так просто влезть, — заговорил Брюс, как будто продолжая какую-то мысль, которую начал озвучивать про себя. — Всё-таки у него очень специфичный разум. А тут… Я уверен, что он услышал Ксавье. Услышал и откликнулся, как будто Чарльз единственный, кто сможет его понять. Я не уверен, как это работает и что из этого получится, но… — Но попробовать стоит, — Романофф поглаживала его большим пальцем по руке, не отпуская её. — Вам обоим это нужно — найти понимание. Мне кажется, профессор может помочь. — Мне тоже так кажется. И всё равно страшно. Наташа чуть улыбнулась. За свою жизнь она встречала разных людей, а уж мужчин, которые ей попадались на пути, можно было раскладывать по полочкам очень чёткой и тщательно составленной классификации. И подавляющее большинство из них так часто говорили о своём бесстрашии, что было бесконечно забавно видеть, как они удирают от любой опасности, едва не падая в обморок. Брюс спокойно говорил о том, что боится. И он, пожалуй, был самым смелым человеком из всех, кого Вдова знала. — Пойдём спать, — она поднялась с дивана, потянув его за руку. — Утро вечера мудренее. — Почему, — Бенннер удержал её, заставляя обернуться, — ты всё ещё со мной? Романофф вскинула брови, но по лицу Брюса вдруг стало понятно, как сильно он на самом деле себя недооценивает. Разумеется, дело было не в учёных степенях. И не в Халке с его сверхсилой. Наташе он нужен был целиком — и любила она его целиком, просто потому, что он Брюс Беннер. — Потому что я тебя люблю, — Вдова всё-таки заставила его подняться, чтобы подойти близко-близко. — Потому что не представляю свою жизнь без тебя. Брюс обнял её так крепко, как только мог, и сразу же подхватил на руки. Он редко мог себе позволить подобные вольности, теперь побыть наедине им почти не удавалось, так что наслаждался и этой возможностью, и тем, какое удивление отразилось на лице Наташи. Она даже попыталась пошутить над тем, что он может надорваться, и это стало своеобразным маркером того, что всё в их головах успокоилось. Как минимум — на сегодня.* * *
Тор перебирал тёмные пряди, развлекая себя тем, что наматывал одну из них на палец и наблюдал за тем, как она плавно распрямляется и соскальзывает. Ему нравились волосы Локи — и было очень жаль их обрезать, а сделать это придётся. Перед встречей с Таносом они должны выглядеть точно так, как и в первый раз. Бог грома притянул к себе брата, обнимая, но, кажется, сделал это слишком порывисто. — Что такое? — Локи отвлёкся от книги, которую ему дала почитать Шури и в которую он, судя по всему, слишком углубился. — Ничего, — царь Асгарда сполз пониже, чтобы просто уткнуться в плечо бога хитрости, и закрыл глаза. Повязка лежала на тумбочке рядом с кроватью, от искусственного глаза, который Ракета старательно предлагал, пока пришлось отказаться. Бог грома не был уверен, что потом сможет привыкнуть к старой картине мира, которую он видит сейчас, а вызывать подозрения у титана не хотелось. Тор чуть сжал брата в объятиях, и Локи захлопнул книгу, теперь окончательно её откладывая. — Что случилось? — он даже нахмурился, смотря на старшего сына Одина чуть сверху. — Ничего. — Своим «ничего» ты можешь обманывать кого угодно, но не меня. — Не стоит пытаться обмануть бога обмана? Локи прищурился, не понимая, это подкол или комплимент. Он довольно быстро пришёл к выводу, что ни то, ни другое, просто попытка перевести тему и уйти от неприятного вопроса. Тора ждало разочарование: съезжать с неудобных обсуждений Локи тоже всегда удавалось лучше всех, так что он безошибочно определял попытки увильнуть от ответа. — Я хочу знать, что не так, — бог хитрости осторожно взял брата за подбородок, приподнимая его голову, чтобы видеть лицо Тора. — Разве я не имею на это право? Царь Асгарда сдвинул брови, понимая, что его загнали в ловушку. Теперь он не может не ответить — это бы означало неуважение к брату и его чувствам. Локи точно знал, куда и как надо надавить, чтобы разговорить его, к счастью, сейчас это знание не могло причинить вред. Тор был уверен, что оно используется исключительно для личной выгоды, причём обоих. — Я не уверен, что смогу пережить всё это снова, — бог грома чуть сдвинулся, укладывая голову на грудь Локи. — Теперь твоей мощи будет достаточно, чтобы вынести пытку Камнем Силы, и… — Мне плевать на пытку. Что-то в голосе Тора заставило бога хитрости не только умолкнуть, но и обнять брата в ответ — просто прижать его к себе ближе обеими руками. Боль, спрятанная и укутанная в доспехи царя Асгарда, прорвалась в этих нескольких словах, и Локи было более чем достаточно. Бог грома шумно втянул воздух и просто уткнулся в его грудь, поворачиваясь на живот. — Мне надо будет стоять в стороне и смотреть, как он избивает Брюса. Как убивает Хеймдалля. Как… — Тор судорожно вздохнул. — Убивает тебя. Я не смогу. — Всё будет не по-настоящему, — бог хитрости осторожно поглаживал его по волосам. — Ты знаешь. — Это неважно. К тому же — Хеймдалль так ничего и не сказал про себя. Я боюсь, что он решит собой пожертвовать. Локи молчал, смотря в окно, темнота за которым была какой-то всеобъемлющей. Он гладил брата по голове, надеясь успокоить, хотя у самого в груди сердце отбивало какой-то дикий ритм. Потерять ещё одного асгардца… И не рядового гражданина, а бога, близкого им и сыгравшего такую важную роль в их судьбе. Это было жестоко. Особенно по отношению к Тору, который Хеймдалля искренне любил. — У нас всех есть выбор, — Локи говорил тихо, но уверенно. — Мы его делаем каждый раз, когда принимаем какое-то решение. Когда Хеймдалль отправил на Землю Беннера, а не тебя или меня, он тоже сделал выбор. И я уверен, что он всё сделал правильно. — Почему? — Тор даже приподнял голову. — Отправь он тебя — ты бы выжил… — И кто бы из Мстителей поверил мне? — бог хитрости чуть усмехнулся. — Дело не в этом, а в том, что Хеймдалль видит всё. Думаю, он лучше всех нас знает, как всё должно быть. Возможно, именно поэтому они так много времени проводят со Стренджем. — Не хочу его терять. — Послушай, — подавшись вперёд, Локи коснулся губами лба брата. — Если он говорит, что знает, что делает, стоит ему поверить. С Хеймдаллем по-другому никак. Тор вздохнул и снова уткнулся в грудь брата, немного повозившись, чтобы устроиться удобнее. Локи улыбнулся, подтягивая одеяло чуть повыше. — Постарайся не переживай по этому поводу. У нас ещё есть время. — Я постараюсь, — царь Асгарда был даже готов поверить в свои собственные слова. — Хорошо. А то как ударит в базу какая-нибудь шальная молния, и останется от Мстителей половина… Эй! Тор ущипнул его за бедро, прерывая и ничуть не стесняясь своих действий. Бог хитрости попытался стукнуть его по спине, но в итоге лишь ушиб руку, которую брат тут же поцеловал. Они обменялись ещё парочкой шутливых угроз, потому что оба вдруг почувствовали какое-то необъяснимое умиротворение, отгоняющее размышления о будущем, словно кто-то давал им возможность ещё хоть чуть-чуть отдохнуть. Сил понадобится много, и это знали оба. Они должны подготовиться — и подготовка уже началась.* * *
— Он успокаивает всех, — Ванда чуть улыбнулась, кладя голову на плечо Вижена. — Кто? — Профессор. Он касается каждого разума и гасит страхи, чтобы мы могли уснуть. — Откуда ты знаешь? — андроид осторожно обнял Ведьму, прижав ближе к себе. — Я чувствую. Тишина, кажется, была везде, но тишина хорошая. Так звучало умиротворение, которого давно не хватало этим стенам. Так звучала сила, сейчас дремавшая в каждой комнате базы, где были люди. И не только люди. — Тебе тоже спокойно? — Вижен нарушил молчание, сам он ощутил эту волну спокойствия буквально только что, словно их разговор услышали — или просто до него дошла очередь. — Да, — Максимофф повернулась, обнимая его в ответ. — Он даже сказал мне пару слов. — Каких? — «Ничего не бойся, выбор есть всегда», — Ванда улыбнулась снова, закрывая глаза. — «Ты всё поймёшь. Я объясню. Всё будет хорошо».