Карты, деньги, два ствола

      Старый потрепанный дилижанс со скрипом катился по ухабистой дороге, покрытой коркой льда. Безобидная с виду метель переросла в снежную бурю за считанные часы, вынудив извозчика поторопить лошадей. Две старые клячи громко и натужно фыркали, погружая копыта в глубокие сугробы, но когда на горизонте замаячил приветливый огонек, льющийся из окна, от сердца извозчика моментально отлегло.       Небольшие перевалочные пункты во Фрельйорде не были редкостью, а потому пассажиров и хозяина дилижанса встретили радушно, накормив горячим ужином. В заведении насчитывалось прилично народу, кто-то из них травил байки, в то время как остальные внимательно слушали, попивая пенящийся эль. Один из пассажиров не стал задерживаться, направившись сразу наверх – в одну из комнат, арендованных за скромную плату. Он прихватил с собой бутылку самого крепкого пойла, которое только имелось в этом заведении. Двое его спутников остались снизу. За последние дни, принесшие за собой много насыщенных событий и неприятностей, они практически не отлипали друг о друга, часто что-то обсуждая и держась особняком.       Закрыв за собой дверь, путник сбросил с головы меховой капюшон и стряхнул с густой бороды снег. В налившихся кровью глазах читались усталость и злость, а еще плохо скрываемая обида. Откупорив бутылку зубами, человек по имени Малкольм Грейвз, жадно приложился к горлышку, сделав шесть добрых глотков фрельйордской водки. Напиток пламенем разнесся по глотке, опустившись в пустой желудок. Хмель моментально ударил в голову, тараном вышибая все мысли разом – и нужные, и ненужные. Он умышленно решил отказаться от ужина, дабы надраться как следует и впасть в забытье. Сейчас он мог позволить себе такую слабость, зная, что проснется утром в собственной блевотине и с жуткой головной болью, но хотя бы не в наручниках и не с заточкой под ребром.       Теперь он свободный человек, и вправе идти куда угодно. Остальные прекрасно справятся и без него, будь они не ладны! Нет… Нельзя распаляться больше положенного. И думать об этом тоже. Еще одна тройка добротных глотков привнесла в голову приятное опустошение. В своих думах он и не услышал, как кто-то вошел к нему в комнату.       - Позволишь? – вкрадчивый голос принадлежал Твистед Фэйту, кому же еще?       - Решил уделить мне немного времени? Что ж, вот он я, цел, здоров, и практически невредим. Всё? Можешь возвращаться обратно к Эвелинн.       Шулер не сдвинулся с места, пристально глядя на утонувшего в полумраке и хмеле Грейвза. Он походил на загнанного зверя, уставшего и изнеможенного.       - Я думаю нам нужно поговорить, - наконец-то предложил он. - Обсудить всё случившееся.       - Да неужели?! – взорвался беззаконник. - Поздновато тебя посетила эта мысль! Спустя целых три дня с тех пор, как мы покинули Пилтовер!       Фэйт явно что-то обдумывал, решая с чего лучше начать, в то время как Грейвза словно прорвало:       - Я с самого начала видел, как ты на нее смотрел! И как смотришь до сих пор, за последние дни она липнет на тебя как муха на дерьмо, а ты и не прочь. И знаешь что? Я не буду мешать вам, завтра же уеду с первыми лучами солнца куда подальше!       - Малкольм…       - Не обращайся ко мне по имени!       Несмотря на резкий тон, шулер и не думал отступаться. Сделав еще одну пару шагов, он сел рядом с Грейвзом, вынул бутылку из его руки, не встречая сопротивления, и сделал несколько щедрых глотков. Алкоголь оказался достаточно крепким, позволяя Фэйту быть более раскрепощенным. И почему жизнь постоянно сводила его с упрямцами? Ему потребовалось целых три дня, чтобы найти компромисс с Эвелинн. Погром в полицейском участке и ее спасение стало хорошим началом для примирения. К строптивой и злопамятной убийце оказалось непросто подойти, но изворотливый шулер отыскал эту заветную лазейку, в конце которой его ждало прощение. Другое дело Грейвз… Этот упрямец всегда обладал скверным характером, к нему нельзя было так просто подступиться, не встретив шквал оскорблений и колких слов.       - Она больше не будет преследовать меня, - продолжил Фэйт. - Мы много обсуждали, многое вспоминали, многое анализировали, и наконец решили разойтись на мирной ноте. Моя связь с Эвелинн исчерпала себя, и теперь я целиком и полностью твой.       Грейвз недовольно хмыкнул, выхватывая бутылку с водкой из руки картежника. Рассказ Фэйта обнадеживал, но эмоции все еще полыхали ярким пламенем обиды! Таким же ярким и ненасытным, как пламя пожара в полицейском участке Пилтовера. Грейвз рискнул собственной шкурой, чтобы спасти единственного важного в жизни человека, зачем-то помог спасти дамочку, чуть было не убившую их обоих, а после всего ему никто и спасибо не сказал! Троица просто скрылась под шумок и села на первый же дилижанс, едущий во Фрельйорд, бежать пришлось через Заун, останавливаться во все той же гостинице, где ночевали прежде. За время, которое Грейвз провел в полицейском участке, Фэйт, оказалось, обзавелся каким-то добром, которое наспех прихватил с собой, но вся проблема состояла не в этом.       С момента побега проклятый картежник и слова не сказал напарнику, в то время как Грейвза распирало от эмоций. Помимо адреналина и усталости он испытывал радость от того, что им удалось спастись, а Фэйт совершенно позабыл о нем, переключив всё своё внимание на Эвелинн. Подобное равнодушие кипятило в жилах кровь, вынуждало до боли стискивать кулаки и едва сдерживаться, чтобы не прибить сладкую парочку каждый раз, когда те покидали компанию Грейвза. Наедине с собой он часто колотил стены, дабы выместить гнев и обиду. И зачем он только согласился на эту глупую авантюру? Она всё равно не принесла никакой пользы, одни только растраты, телесные повреждения и негативные эмоции, объяснения которым Грейвз так и не нашел.       Глотнув еще немного водки, он устало посмотрел на Фэйта – в красивое лицо изворотливого ублюдка, который смел без зазрения совести играть на струнах его души! Уж лучше бы Грейвз прищучил его еще там, в Билджвотере, избавившись наконец от ноющей воспаленной зависимости к этому человеку.       - Я не верю тебе, - наконец изрек он. - Я боюсь верить тебе, черт подери!       - Да что с тобой, Малкольм? – не сдержался в этот раз Фэйт. - Не знай я тебя, подумал бы, что ты ревнуешь!       Ох, лучше бы он этого не говорил! Эмоции вспыхнули с новой силой, алым маревом застилая глаза. Грейвза словно взяли с поличным на чем-то постыдном, и этим нежеланным свидетелем оказался именно Фэйт, дерзнувший вторгнуться в самую закрытую часть Малкольмовой души. С грохотом поставив бутылку на стол, беззаконник пружинисто вскочил, прижав шулера к стене. Твистед Фэйт шумно выдохнул, но вдохнуть не смог из-за крепкой хватки пальцев на собственной шее.       - Да что ты знаешь о моих чувствах?! – процедил сквозь зубы Грейвз, едва сдерживаясь, чтобы не сломать шею опальному шулеру. Его всего трясло от гнева, но страх переборщить с силой, вынудил мужчину отступить. Фэйт сгорбился и принялся откашливаться, придя в себя достаточно быстро, гордо встретив взгляд Грейвза.       - Ты злишься, потому что боишься своих чувств ко мне, - все так же продолжал он, вовсе не опасаясь, что злой подвыпивший Грейвз задушит его голыми руками. Этот момент давно стоило прояснить между собой. Помимо привычного товарищества было что-то еще, и это незнакомое чувство давно засело болезненной занозой в сердце. Стоило лишь вскрыть воспаленную рану и дать волю потоку.       - Ты можешь бить и душить меня сколько угодно, но не отрицай правды. Тебе не жить без меня, как и мне без тебя, Малкольм. Мы с тобой одно целое.       Грейвз шумно дышал, не желая принимать истину, которую Фэйт так внезапно обнажил. Хотелось разукрасить его физиономию кулаками, заставить заткнуться, но Грейвз не посмел. Все силы для дальнейшего сопротивления покинули его, и он сдался.       - Прости, Тобиас, прости… - Обреченно произнес мужчина. - Дай я посмотрю.       Без разрешения он прикоснулся к алым следам на шее Фэйта. Шулер даже не вздрогнул, но и не отвел взгляда, смело принимая скупое проявление заботы от мужчины, которого посмел полюбить. Затем он решительно притянул его к себе в жадном ненасытном поцелуе, вплетая цепкие пальцы в спутавшиеся на затылке волосы. Фэйт целовался властно, не скрывая намерений.       Грейвз ощутил, как на смену гневу и обиде пришло желание, первобытное и неподдельное. С неожиданной для себя смелостью он сгреб Фэйта в объятия, оглаживая ладонями плечи, спину, стремясь проникнуть под рубашку. Мешающая шляпа отправилась на пол, как и длинный дорогой плащ. Ловкие пальцы шулера торопливо скользили по груди Грейвза в поисках застежек многочисленных ремней. Он шумно и сбивчиво дышал сквозь поцелуй, наслаждаясь привкусом алкоголя на губах любовника. Потеряв основу под ногами, Фэйт оказался на кровати, в то время как до половины раздетый Грейвз навис над ним, не упуская возможности ласкать открытую шею поцелуями. Колючая борода царапала кожу, придавая еще большей остроты ощущениям.       Сквозь сбивчивые стоны Фэйт шептал его имя, позволяя Грейвзу стаскивать оставшуюся одежду, изучать поджарое складное тело. Гладкую кожу не украшали ни шрамы, ни татуировки, лишь равномерная дорожка волос тянулась от пупка и терялась под пряжкой ремня. Холеное ухоженное тело не знало насилия, не испытывало тех мучений, что когда-то пережил Грейвз, но не становилось от этого менее желанным.       Фэйт томно подставлялся под поцелуи, старался урвать побольше желанных касаний, в то время как Грейвз начинал теряться в водовороте похоти и желания, которое стоило удовлетворить как можно скорее. В своей отзывчивости и привлекательности шулер казался волшебным и еще более манящим. Невероятно тесные брюки до боли сжимали Грейвза, в то время как разум боролся с настойчивой мыслью сделать всё как обычно. Просто взять и грубо отыметь. В своем замешательстве он и не заметил, как получил долгожданную свободу. Ловкая рука Фэйта легла на выпирающий горб, поддела тугую застежку и кольцом сомкнулась на желанном члене.       Грейвз утробно зарычал от удовольствия, встретившись с нахальным самодовольным взглядом. Фэйт не прекращал дразнить его, играя на слабостях, даже будучи в довольно опасном положении. Другую руку он упер в грудь Грейвза и одним рывком оказался сверху, мгновенно накрывая прикрытые губы своими. Длинные волосы щекотали плечи Грейвза, попадали на лицо, скользили по груди, усеянной росписью шрамов, влажные следы от поцелуев оставляли тонкие мазки на рельефных мышцах, огибали впадинку пупка и неизбежно спускались ниже.       Проклятый шулер насмехался над ним, томя в предвкушении, вырывая из груди скупые, но искренние стоны. Было что-то завораживающее в этом таинстве собственного соблазнения, что-то, что вынуждало терпеть и покорно ждать. Грейвз рвано выдохнул сквозь стиснутые зубы, когда губы Фэйта наконец достигли цели. Пульсирующая напряженная плоть утонула в горячем влажном плену, вынуждая Грейвза сжимать в кулаках одеяло, дышать часто и порывисто. Кровь бурным напором ударяла в виски каждый раз, когда Грейвз встречался с заискивающим хитрым взглядом Фэйта. Его губы и юркий язык поистине вытворяли чудеса, парализуя всю волю и желание для сопротивления.       - Тобиас… Ты сводишь меня с ума… - Сознался Грейвз, ощущая что еще немного, и все закончится. Прервавшись на мгновение, шулер ухмыльнулся, облизывая поблескивающие от влаги губы. Теперь не сдержался сам Грейвз, вновь опрокидывая любовника под себя, с явным нетерпением избавляя того от брюк.       Его губы блуждали по ухоженной коже, оставляя за собой алые метки, язык вычерчивал узоры на тонких линиях ключиц, чуть пульсирующих нитях венок, пока наконец не достигли желанного рта. Не разрывая поцелуя, Грейвз настойчиво развел бедра Фэйта, вторгшись двумя пальцами в тесное податливое тело. Шулер ощутимо напрягся, простонав сквозь поцелуй. Грейвз с особым удовольствием смаковал эти звуки, наслаждаясь извивающимся под собой телом, пока наконец не овладел ним, сменив пальцы на член.       Восхитительно узкие мышцы сомкнулись вокруг него, не давая проникнуть дальше, Грейвз жарко рычал, двигаясь медленно, бережно, чуть прикусывая кожу на плече Фэйта, пока тот не расслабился окончательно. Крепкие бедра уверенно сомкнулись на его пояснице, словно приглашая войти дальше, позволить любить себя жестче.       Пробудившись от кратковременного забытья, Малкольм открыл глаза, встретившись со взглядом Фэйта – пьяным от похоти, он призывал к себе как демон, искушая губами, позволяя раствориться в омутах-глазах. Грейвз ощутил вдруг, что никогда прежде не испытывал такого всепоглощающего желания, безотчетной страсти, граничащей с безумием. С каждым толчком он вбивался в Фэйта все сильнее, вырывая из него стоны, ругательства, сдавленные признания. Грейвз помогал ему рукой, доводя до сладкого исступления, пока нити жемчужной спермы не разлились по часто вздымающемуся животу и линиям ребер. Он и сам был на грани, теряясь в сногсшибательном ритме. Пара особо резких толчков, и все закончилось. Грейвз обессилено опустился на часто дышащего Фэйта, пытаясь унять бешено бьющееся сердце в груди.       Когда сквозь обледенелые створки окон забрезжили первые лучи рассветного солнца, Грейвз никуда не ушел. Пламя горящего ночника давно угасло, как и всякое желание на дальнейший сон. Мужчина не отказал себе в удовольствии закурить сигару, которой угостил его извозчик еще вечером. В теле ощущалась приятная истома, в то время как в голове наконец-то поселился мир. Фэйт сладко дремал рядом, закинув руку на широкую, исполосованную шрамами грудь, словно боялся, что Грейвз уйдет. Стремительно поднимающееся солнце слепило, попадая в глаза. Только сейчас мужчина ощутил как сильно здесь похолодало, и что проклятый Фрельйорд совсем не подходит для выходцев из более южных земель, особенно для Фэйта, чья изнеженная натура больше приспособлена под роскошь и уют. Пошевелившись, он попытался встать, в то время как рука, покоящаяся на груди напряглась и не позволила ему подняться.       - Ты и правда собираешься уйти? – сонно поинтересовался Фэйт. - После всего, что между нами было?       Грейвз чуть приподнялся, занимая сидячее положение. Фэйт выглядел сонным, потрепанным, но не менее привлекательным. Мысли о прошедшей ночи сами по себе пронеслись перед глазами, пробуждая воображение. Нет. Он никуда не уйдет. Не после того, как Фэйт околдовал его собой. Всё случившееся можно было списать на алкоголь, но Грейвз отдавал себе отчет в произошедшем. Он хотел этого, как и хотел Фэйт и не собирался отступаться перед тем, что дорого.       - Если я и уйду, то только с тобой, - тепло улыбнулся Грейвз, касаясь ладонью его щеки.       Фэйт охотно подался на встречу, наслаждаясь ленивой лаской. Эти слова успокаивали слух, подталкивая на второй этап задуманного плана. Шулер нехотя поднялся с кровати, потянулся, позволяя крови ускорить ток по затекшему телу. Он чувствовал как Грейвз любуется ним, следит за каждым движением, но прежде чем вернуться в постель, Фэйт твердо решил преподнести ему подарок. Лучшего момента для его вручения он и представить не мог. Игнорируя расспросы, мужчина торопливо оделся и направился в соседнюю комнату, где должен был ночевать, затем вернулся с продолговатым футляром, который уложил на кровать перед Грейвзом.       - Что это? – докуривая сигару, поинтересовался беззаконник.       - Открой и сам посмотри, - предложил Фэйт.       Затушив окурок о столешницу, Грейвз подтянул увесистый футляр к себе, разомкнул защелки и поднял крышку, присвистнув от восхищения. В старом потрепанном футляре находилась отличного качества двустволка, практически идентичная той, что утонула в Билджвотере, но более модернизированная и совершенная. Опытный глаз безошибочно подметил хекстековые улучшения, которым позавидовал бы любой коллекционер оружия в этом чертовом мире! Бережно взяв ствол в руки, Грейвз приценился, передернул затвор, рассматривая оружие со всех сторон. Его восторгу не было предела!       - Где ты взял эту красотку, Тобиас? Когда успел? Черт подери, да она великолепна!       Фэйт сдержанно улыбнулся, лицезря восторг Грейвза, напоминающего сейчас ребенка, которому купили желанную игрушку. Еще он радовался, что сюрприз удался. Несмотря на все передряги, пережитые в Пилтовере, им все же удалось получить то, ради чего они туда приплыли.       Джинкс проделала великолепную работу взамен на данные о полицейском участке, и перед тем, как явиться к Эвелинн, Фэйт надежно припрятал полученное ружье в гостинице у Вэлори. За пару золотых, девушка продала ему другую колоду карт, прихваченную с собой вместо тех, которые шулер получил от Пенни. Фэйт знал, что придется рискнуть свободой, и решил перестраховаться, отставив у Вэлори нехитрый скарб на случай экстренного побега. Всё пошло по плану, и даже лучше. С полным арсеналом Грейвз и Твистед Фэйт наконец-то встанут на ноги, и вернутся в привычную стихию азарта. Вместе - как когда-то, но теперь без разногласий.       - Слишком долгая история, - наконец ответил он. - Теперь хотя бы ты сможешь постоять за себя.       Грейвз хотел было возразить, сказать, что Фэйт ошибается, но как показала практика, без оружия он мало что мог. Лишь благодаря упорству и дружескому плечу ему удалось ускользнуть из Пилтовера. Прежний Малкольм Грейвз мог разозлиться, послать Фэйта куда подальше, но нового Малкольма Грейвза переполняла благодарность и чувство куда более крепкое чем дружба, чувство, в котором он более не сомневался.       - Прости, что не верил тебе, ведь после погрома на празднике и дальнейшего ареста я и правда усомнился, подумал, что ты снова сделал ноги.       - Малкольм… - Твистед Фэйт ожидал совершенно другую реакцию, и речь Грейвза тронула его. – Всё и правда полетело к чертям, как мы и опасались, но я не мог бросить тебя снова. Не после всего, что с нами случилось в прошлом…       Грейвз отодвинул футляр в сторону, вмиг забыв о столь желанном ружье. Его пальцы бережно коснулись щеки Фэйта, вынуждая того поднять взгляд. В нем читалось сожаление, раскаяние и нежелание быть одиноким. Мужчина осознал вдруг, что меньше всего хочет терять его, видеть в этих глазах сомнения и страх, хотелось лишь чувствовать его рядом, как сегодня ночью, как в прошлом, когда они были вместе и наслаждались воровской жизнью. Стоило забыть события прошедших десяти лет как страшный сон, перевернуть эту страницу и никогда более не перечитывать.       - Иди ко мне, Тобиас, - негромко позвал Грейвз, кладя ладонь ему на плечо. - Забудем о случившемся, и больше не станем вспоминать.       Фэйту не нужно было повторять дважды, в руках Грейвза он становился безвольным, в то время как голос, зовущий его по имени, порождал рой мурашек, бегущих по спине. Только Малкольм мог произносить это имя так, что всё холодело внутри, стягивалось тугой удавкой необъяснимого наслаждения, лаская слух, подобно самым запретным признаниям. Прикрыв глаза, он позволил рукам Грейвза стянуть с себя одежду, сомкнуться губам на шее, коснуться собственных губ… Он растворялся в его воле, каждый раз встречаясь с серыми как лед глазами, в которых находил неподдельное обожание и бесконечную преданность. Ни с кем и никогда Фэйт не был так счастлив как с Малкольмом Грейвзом – самым опасным и отъявленным беззаконником всего континента.