На обломках жизни былой

      На столе перед Марко стояла непочатая бутылка земного виски в компании стакана.       Рядом с ней лежал новехонький бластер.       Марко медленно, будто во сне, взял оружие в руку, и взвел курок, активируя барабан ускорителя частиц, который тут же начал вращаться с характерным жужжанием, и поморщился. Бластер он сумел урвать у торговца оружием в последний момент, и он в подметки не годился тому, который расплющил Тэлон. Эта модель была куда более громоздкой и архаичной, и к тому же не вызывала у него доверия своей конструкцией, основанной на стареньком девятизарядном револьвере конфедератов. Теоретически, ускоритель частиц этого бластера был более продвинутым, а два ствола говорили о том, что у его оружия было два режима стрельбы. Обычный огонь, из верхнего ствола, был скоростным за счет улучшенной системы разгона. Усиленный же выстрел разогнанным до сверхзвуковой скорости патроном из нижнего, более короткого ствола, который соединялся с самым центром барабана, где у оригинального револьвера был единственный патрон дробовика, по словам торгаша мог играючи пробивать любые бетонные стены.       «Практически же я удивлюсь, если эта хреновина не взорвется у меня в руке в первой же заварушке», — мрачно подумал Марко, передвигая курок на усиленный режим, отчего барабан закрутился вдвое быстрее. — «Чертовы гоблины и их любовь к перегруженным конструкциям. И будкам для фотографий. Особенно будкам для фотографий».       Он поднял бластер повыше, разглядывая вращающийся на бешеной скорости барабан, слушая успокаивающее жужжание ускорителя частиц, и чувствуя, как его тяжесть приятно оттягивает руку. За прошедшие четыре года он успел настолько привыкнуть к бластеру, что не мог представить себе и дня без оружия под рукой. Еще раньше, когда он угодил в шестнадцатилетние странствия по дальним планетам в измерении Хекапу, он привык спать в обнимку с мечом, однако бластер был чем-то совершенно иным. Быть может потому, что когда он фехтовал с кем-то, Марко упивался сражением, а победа приносила незабываемое чувство эйфории. В то время как всякий раз, когда он спускал курок, Диаз не чувствовал гребанного ничего, лишь осознание того, что одной проблемой стало меньше.       Поединок на мечах был сражением. Выстрел из бластера был обычным убийством. А убийство было чем-то, в чем Марко Убальдо Диаз успел поднатореть больше, чем он когда-либо мог себе вообразить. И уж точно больше, чем ему хотелось бы.       Марко приставил дуло бластера ко лбу, и закрыл глаза.       Величайшая в его жизни ирония заключалась в том, что каннибала, ставшего первым живым существом, которое он убил в своей жизни, Диаз искренне презирал за слабость. Бедняга отчаялся настолько, что превратился в полубезумное, мямлящее что-то без разбору жалкое создание, которое, тем не менее, нашло в себе силы, чтобы попытаться его съесть, и Марко счел это омерзительным. Однако после этого, после того, как он ушел с Мьюни, после того как осел на Дистопии и принялся превращать себя в законченного алкоголика, его не раз посещала мысль о том, чтобы приставить бластер к виску, и просто спустить курок, покончив с этим фарсом раз и навсегда. И мысль эта казалась ему еще более омерзительной и малодушной, чем удариться в диету из представителей разумных рас Вселенной. Однако отрицать того, что она регулярно навещала его голову, он не мог. Во время испытания Хекапу у него была цель, к которой он отчаянно стремился все те шестнадцать лет, что провел в её измерении. Теперь же у него был лишь паршивый бластер, бутылка виски и куча дурных воспоминаний.       «Даже красную толстовку отобрали, сволочи», — мрачно подумал Марко. — «А с учетом того дерьма, в которое втянула меня Хекапу, я в любом случае проживу неделю, максимум две. Так почему бы не ускорить процесс?»       Он усмехнулся этой мысли, открыл глаза и положил бластер на стол перед собой, предварительно выключив ускоритель, после чего потянулся к бутылке виски.       «Не дождетесь».       В ту же секунду как его пальцы сомкнулись вокруг горлышка бутылки, по квартире разнесся хорошо знакомый ему звук разрезаемого пространства, а еще через мгновение погруженную в полумрак комнату озарило мягкое, напоминающее отблески костра свечение портала. Огненного портала, который мог принадлежать только одной персоне из всех ему знакомых, а потому Марко даже не взглянул на гостью. Он металлической рукой легко выдернул пробку из бутылки, плеснул виски в стакан, и лишь затем произнес:       — Ты знала, не так ли?       — Знала что? — раздраженно поинтересовалась Хекапу.       Колдунья была явно не настроена на разговоры, тем более откровенные, однако под взглядом повернувшего все же к ней голову Марко она разом стушевалась.       — Ты, мать твою, знала что вся эта шайка психопатов связана с Тоффи и Мьюни, — с горечью произнес Марко. — Однако на мой прямой вопрос ты отмалчивалась. Какого черта, Хекапу? У нас был уговор.       — Стой, стой, погоди! — вскинула та руки в примирительно жесте. — Причем здесь вообще Тоффи? Речь шла только об их дохлом боге, и все.       — Великий Триумвират Мьюни. Тоффи. Глобгор. Степпенвулф. — С каждым именем, произнесенным парнем, колдунья бледнела все больше. — Слыхала о таком?       — Что? — Хекапу не на шутку встревожилась. — Откуда ты знаешь о Триумвирате?       — Оттуда, что он был на картине, которую стащили твои чокнутые сектанты, — Марко залпом осушил стакан и поморщился. — И мало того, что твой Степпенвулф похож на бронированного дьявола со здоровенным топором, так еще и ты красиво «забыла» упомянуть о том, что вся эта каша связана в том числе и с Тоффи.       — Это просто кучка психопатов, Марко. Тоффи и Степпенвулф мертвы, и кому бы из них эти чокнутые не поклонялись, они останутся мертвыми.       — А если ты ошибаешься? — мягко поинтересовался парень. — Что если Степпенвулф жив?       — Тогда мы убьем его еще раз, — твердо ответила колдунья.       Марко лишь недоверчиво хмыкнул. В его памяти всплыли еще одни слова, о которых он уже давно не вспоминал, но которые, с учетом всего произошедшего, отозвались в нем самыми дурными предчувствиями.       «Думаете, вы выиграли? Ха! Планы тут строите не вы, а я. Я! Только я знаю, чем все обернется!»       — Я тут напрягла пару своих знакомых, и в общем… — Хекапу положила перед ним на стол новехонький бластер. — Взамен того, который растоптал Тэлон.       Марко лишь хмыкнул, и поднял оружие. Оно было намного компактней громадины, что всучил ему гоблин, размером с его ладонь, и без лишних стволов. Кнопкой предохранителя он запустил ускоритель частиц, который, как он отметил, гудел сильнее, чем у громадины что всучил ему гоблин, а затем рычажком у самого курка переключил его на усиленный выстрел. Барабан ускорителя развернулся задом наперед, и вместо оранжевого цвета засветился красным, а его скорость на порядок увеличилась. Марко прицелился в пустоту, зажмурив один глаз, и, убедившись что мушка не сбита, еще одним щелчком вернул ускоритель в исходное положение, отключил его и сунул оружие за пазуху.       — Сойдет, — произнес он, наконец. — Всяко лучше того куска дерьма, что продал мне этот паршивый гоблин.       — Ты покупаешь оружие у гоблинов? — удивилась Хекапу, садясь напротив него. — Последние мозги что ли пропил?       — Нет, не покупаю, просто все остальные оружейные магазины были закрыты из-за дурацкого карантина, который объявили из-за бойни, устроенной в Садах твоими дружками-культистами, — ровно ответил Марко, доливая виски в стакан. — Как прошла твоя беседа с Тэлоном, к слову? Ты, я надеюсь, ничего ему не отрезала?       Разом помрачневшая Хекапу вместо ответа схватила бутылку со стола, и крепко приложилась к ней прямо из горлышка.       — Хе-пу, я не думаю что это хорошая идея, — осторожно заметил Диаз. — Земной алкоголь на тебя плохо влияет, забыла?       — Катись к Темным, мускул! — огрызнулась колдунья, глаза которой, как отметил Марко, заметно заблестели. — Сам-то накачиваешься этой дрянью с утра до вечера.       — Да, потому что я человек, — Марко перегнулся через стол, и вырвал из её пальцев бутылку. — К тому же… Да ладно!       Хекапу ножницами разрезала в воздухе небольшой портал, сунула туда руку, и принялась шарить в нем, высунув язык, после чего извлекла из портала пузатую бутылку виски многолетней выдержки.       — Ты десятитысячелетняя колдунья, которая создает межпространственные ножницы, и может путешествовать в любую точку Вселенной, — заметил Марко. — Ты что, серьезно собираешься просто взять и напиться?       — Десятитысячелетняя, — фыркнула Хекапу, зубами вытаскивая пробку. — А ты знаешь, что за эти десять тысяч лет у меня ни разу не было того, что вы называете «парнем»? Ни разу. Сперва Древние Боги и Глоссарик дышали мне в затылок, затем Степпенвулф и его свора пытались снять с меня голову, после его любимчик Тоффи попытался продолжить его любимую игру «Попытайся прикончить Хекапу». И как только все немного улеглось, и я думала, что, наконец, у меня получилось что-то серьезно, этот гад предает меня ради чокнутой секты почитателей тирана с комплексом Бога.       — Я ни слова не понял из того, что ты сказала, — заметил Марко. — Не изволишь объяснить?       — Я ведь сказала, тебе этого знать не обязательно, — буркнула та, разливая ворованный виски по стаканам. — Меньше знаешь, крепче спишь, мускул.       — Послушай-ка, — разъярился Диаз. — Ты уже втянула меня в это дерьмо по самые уши, и к тому же, меня видели с тобой в часовне, когда я чистил перья Тэлону. Эти психи перебили сто пятьдесят человек в Садах, найти какого-то алкаша в центре города для них раз плюнуть. А это значит, что всего через неделю, максимум две, я буду мертв, и раз так, мне хотелось бы узнать, за что именно меня прикончат.       Хекапу посмотрела на него виноватым взглядом.       — Прости, что втянула тебя в эту историю. Я обещала, что проблемы Мьюни тебя никак не коснутся, а в итоге на тебя свалилась её самая древняя и большая проблема.       — В таком случае, изволь поделиться со мной сутью этой проблемы, — Марко принял свой стакан. — Тем более, что я спас тебе жизнь сегодня, так что за тобой в любом случае должок.       Он залпом осушил виски, и хмыкнул, отдавая должное его выдержке, в сравнении с которой тот, что пил он сам, казался безобразным пойлом.       — Ладно, — неохотно произнесла, наконец, Хекапу. — За мной и вправду должок, а я терпеть не могу ходить в должниках. Ты точно хочешь узнать кто такой Степпенвулф?       — Нет, но разве у меня есть выбор?       — Хорошо.       Хекапу поставила полный стакан на стол, и вперилась в Марко не мигающим взглядом.       — Слушай же внимательно, мускул. Война между монстрами и мьюнийцам идет уже многие тысячелетия, и началась она очень давно, задолго до того как Глоссарик создал меня и остальную Магическую Комиссию. Почти никто не помнит, из-за чего все началось, а те, кто помнят, давно спятили на старости лет и грызут чужие тапки, но в одном все уверены точно: короли и королевы Мьюни менялись как листья, но лидеры монстров оставались неизменными. Великий Триумвират Мьюни, как они себя называли, Тоффи, Глобгор и Степпенвулф. Тоффи был хитрым, коварным и изворотливым гадом, чьи интриги разрушили не одну семью, а сила Глобгора не знала границ, но ни один из них не мог сравниться в мощи и безжалостности со Степпенвулфом. Он был безумным тираном, одержимым идеей стереть мьюнийцев с лица планеты, и превратить Мьюни в рай для монстров. Он считал себя живым Богом, и требовал, чтобы другие ему поклонялись, а любой признак неповиновения душил на корню. Под его властью кровь лилась на Мьюни тысячелетиями, пока, в конце концов, Глобгор, уставший быть в его тени, не предал его и не помог его свергнуть в обмен на мир, или, скорее, перемирие с мьюнийцами. И именно тогда Степпенвулф был убит. Во всяком случае, так все думают.       Хекапу вздохнула, повертела стакан в руках, залпом выпила его содержимое и поморщилась. Даже от одного стакана виски её начало ощутимо вести, а глаза заблестели.       — Я как сейчас помню засаду на этого мерзавца, — произнесла она заплетающимся языком. — Вся Магическая Комиссия, целая армия мьюнийцев и преданных Глобгору монстров, и тогдашняя королева, в придачу. Живыми выбрались только мы, Глобгор и королева, и то спасибо Лекмету. Этот монстр перебил обе армии, и чуть не прикончил нас, и ему было плевать что на магию, что на силу, что на кристаллы Ромбулуса. Нам буквально чудом удалось загнать его в тот портал, и запечатать вход в гробницу, изгнав гада из нашего измерения.       — И куда же вы его изгнали? — поинтересовался Марко.       — Все-то тебе расскажи! — Хекапу пьяно хихикнула, и хлебнула еще виски. — А теперь, представь себе, какие-то чокнутые хотят возвращения психопата, который тысячелетиями держал Мьюни в состоянии постоянной войны. Только…       — Только теперь война не продлится и недели, — мрачно закончил Марко.       — В десятку! — заплетающимся языком произнесла Хекапу. — И как я потом укажу это в своем резюме, когда он раздавит Высшую Магическую Комиссию?       — Знаешь, Хе-пу, я думаю тебе уже хватит, — заметил Марко, мягко отбирая у неё бутылку. — Тем более что ты, в отличие от меня, пить нихрена не умеешь.       — Не наглей, мускул! — попыталась возмутиться Хекапу, согнув руку в локте и ткнув в него пальцем. — Я старше тебя на десять тысяч лет. Как минимум.       — По тебе так не скажешь, — фыркнул Диаз, наполняя свой стакан. — Кстати, пока ты не вырубилась…       — Не дождешься.       — С каких это пор ты разрешаешь мне называть тебя Хе-пу? За все это время ты ни разу не возмутилась, хотя раньше тебя это жутко бесило.       Колдунья лишь озорно хихикнула.       — А то ты сам не знаешь, мускул. — Она наклонилась к нему ближе, перегнувшись через стол, так, что он мог почувствовать исходивший от неё жар и запах раскаленного железа. — Знаешь… Те шестнадцать лет, что мы с тобой играли, были самыми веселыми за последнюю тысячу лет моей жизни.       — Ты преувеличиваешь.       — Неа. — Хекапу икнула, и Марко не мог не заметить, что выглядело это совершенно умилительно. — Кто бы мог подумать, что земной, ИК, отброс окажется крепче всех тех дурней, что я затаскивала в свое измерение до тебя. И к тому же отличным напарником для охоты на порталы и всякую нечисть, которая из них лезет. ИК Знала бы я это, украла бы тебя у Стар намного раньше. А Тэлон, ИК, пусть катится в любую паршивую дыру какую знает. И скажет спасибо, что со всеми конечностями.       Марко лишь смотрел на раскрасневшуюся от выпивки и откровений колдунью, не говоря ни слова. Хекапу медленно приблизилась к нему, прикрыв глаза, однако в ту самую секунду, когда она уже была коснуться своими губами его, виски, наконец, одолел огненную хозяйку ножниц, она с грохотом свалилась лицом на стол, и оглушительно захрапела. Марко с невозмутимым видом допил виски, и лишь тогда, покачав головой, произнес:       — Женщины.       Встав из-за стола, он подхватил легкую как перышко колдунью на руки, отнес в спальню и уложил на кровать, не забыв укрыть стареньким одеялом. Она всхрапнула во сне, а Марко отметил про себя, что пьяная в дрова и храпящая Хекапу это самое милое зрелище, что он видел в своей жизни, и что она наверняка жестоко и кроваво убьет его, если он вздумает кому-то об этом рассказать. Вернувшись к столу, он налил себе еще порцию виски, однако в голове у него вместо откровений огненной колдуньи вертелась все та же фраза, что он прочел вырезанной на корне дерева.       Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.       Марко залпом осушил стакан, и, прихватив с собой его и бутылку, направился к оставшемуся ему от предыдущего владельца квартиры книжному шкафу, стоявшему у стены параллельно входу, и понимая, что ночь ему предстоит долгая.