На обломках жизни былой

      Марко Диаз ненавидел клубы.       В последнее время Марко здорово пристрастился к барам всех мастей и расцветок, и вынужден был признать, что эта его новая привычка укоренилась в нем еще со времен их совместных с Хекапу охот за нарушителями пространства и времени, задолго до того, как он оказался изгнан с Мьюни, и начал пить. Нелюбовь же к клубам жила в нем с самого детства, и с годами становилась только хуже. Поначалу это была банальная паранойя, характерная для чрезвычайно мнительного и страдавшего гиперопекой Диаза, и он не любил клубы потому что боялся в них всего, начиная от опасной проводки, и заканчивая пьяными танцорами (хотя окажись в одном из таких клубов Джеки Линн Томас, юный Марко бы первым отплясывал коленца на танцполе). Когда он немного вырос, боязнь всего на свете в клубах плавно перетекла в стабильную неприязнь к шуму, долбящей по ушам музыке, похожим на эпилептический припадок вспышкам света и перебравшим алкоголя людям, дрыгающимся на площадке, и неприязнь эта с каждым годом только усиливалась. Всякий раз когда Стар с Пониголовой устраивали очередную вечеринку, Марко приходилось натягивать на лицо уже осточертевшую ему глупую улыбку, и весь вечер творить невесть что, развлекая дам, в то время как в голове его стабильно роились картинки, где он поджигал треклятый гадюшник, и жарил зефир на палочке на его пепелище.       Поэтому сказать, что Марко не слишком-то воодушевила назначенная ему присланным Хекапу человеком встреча в одном из таких клубов, было бы преступным преуменьшением.       С танцплощадки доносилась какая-то электронная мура, подозрительно похожая на успевших осточертеть всем на Земле задолго до того, как Марко покинул её, Die Antwoord, и от неё у Диаза вскоре разболелась голова. Не помогал и коктейль, разбавленный до такой степени, что больше напоминал по вкусу мочу монстров, чем что-то спиртное, хотя тут Марко винить было некого, кроме себя, решившего притормозить с алкоголизмом, и хотя бы временно перейти на что-то послабее. С каждой минутой это место действовало ему на нервы все больше и больше, особенно когда к нему ненавязчиво подсаживалась очередная напомаженная девица, ищущая, с кем бы скоротать эту ночь. А потому, Марко оставалось лишь сидеть, давиться отвратительным, хуже даже чем варево монстров, пойлом, и гадать, не была ли эта назначенная встреча розыгрышем.       Сказать, что неожиданно нагрянувшая к нему, на следующий после гибели Мойрона день, Хекапу застала его в плачевном состоянии, было бы преступным преуменьшением. Пока огненная колдунья носилась по его квартире, вопя проклятия и стараясь не начать швыряться в него пустыми бутылками, Марко лишь смотрел на неё осоловелыми от внезапного пробуждения и количества выпитого виски глазами. Её крики эхом отдавались в его и без того гудящей голове, и все, что Диазу оставалось, это сидеть и пытаться понять, с каких пор его берлога, призванная стать убежищем от прошлого и всего, что связано с Мьюни, превратилась в проходной двор для того и другого.       — Ты меня вообще слушаешь, Мускул? — разгневанно спросила, наконец, Хекапу, останавливаясь чтобы перевести дух.       — Нет, — равнодушно откликнулся Диаз, и потянулся за полупустой бутылкой, отчего колдунья вспыхнула будто факел. — Да и чего ради? Ты все равно ничего конкретного не говоришь.       — Следи за языком, человек! — прошипела Хекапу, указывая на него пальцем. — И не думай, что раз я так благосклонно к тебе отношусь, ты можешь…       Ойкнув, она пригнула голову, едва успевая уклониться от пущенной в неё бутылки, а Марко, всего мгновение назад сидевший и тупо глядевший в одну точку, прочно стоял на ногах, и во взгляде его не было ни капли хмели.       — Благосклонно? — взревел он при этом. — Благосклонно?! Знаешь, куда ты можешь себе свою благосклонность засунуть, Хекапу?! Мой друг мертв, по мою душу охотятся чокнутые монстры, и дня не может пройти без того, чтобы кто-нибудь не попытался меня пристрелить, и все потому, что ты и какой-то хренов космический бармен решили, будто это будет отличной идеей — втянуть меня во все эти дрязги со Степпенвулфом!       — Стой, что? — разом поникла Хекапу. — Твой друг мертв? Какой друг?       Сперва Марко хотелось просто покрыть её отборной бранью, выплескивая скопившуюся в нем за эти несколько дней бурю эмоций. Более того, он знал, что Хекапу бы проглотила такую его выходку. Скривившись, поборов себя, но проглотила бы всю его брань, поскольку чувствовала себя виноватой. Однако если что-то в Диазе и осталось неизменным, так это то, что он никогда не пользовался состоянием или же настроением своих друзей и близких, и вдобавок прекрасно понимал, что его истерика не вернула бы доброго старика к жизни. Поэтому он лишь вздохнул, достал из-под стола непочатую бутылку, и рассказал Хекапу о результатах его расследования, жуткой находке под деревом и гибели старика Мойрона. Умолчал он лишь о Башне, Игоне и стрелках, потому что понимал, что этот сон касался лишь его одного.       — Мне жаль, Марко, — расстроенно произнесла Хекапу. — Правда.       — Забей, — прервал её Диаз. — Просто скажи мне, что тебе повезло больше чем мне.       — Ну, я… — Колдунья вздохнула, и уселась на стол напротив него, свесив ноги. — Да нифига я не нашла. Эти сектанты хорошо скрывают свои секреты, а кем бы ни был Вестник, никто не знает, откуда он взялся. Единственную зацепку нашел ты, но…       Диаз молча протянул ей книгу, которую тайком утащил из лаборатории Нэнси, и Хекапу удивленно посмотрела сперва на неё, затем на Марко, и бережно приняла ветхий том.       — Надо думать, скелета у тебя там не найдется в придачу? — поинтересовалась она.       Марко пожал плечами.       — Надо было бросить девчонке кость.       — Не доверяешь ей?       — Я вообще Мьюнийцам не доверяю. Особенно тем, кто так бездарно пытается со мной заигрывать.       От этих его слов Хекапу заметно смутилась, и произнесла:       — Слушай, если я тут наболтала тебе тогда чего-то лишнего…       — Я усвоил только то, что пить тебе нельзя ни при каких обстоятельствах, — хмыкнул Марко. — Уж по крайней мере в искусстве алкоголизма мы, земляне, вне конкуренции.       Хекапу улыбнулась, и перевела взгляд на книгу.       — С ума сойти, — пробормотала она. — Я не видела эту гадость уже лет триста, если не больше. С тех самых пор, как мы заперли эту тварь в Никогде.       — Есть идеи, что она может означать?       — Есть парочка. И насчет твоей препарированной Мьюнийки тоже. Слушай, мне нужно вернуться, но я обещаю, что узнаю все, что смогу. Последнее что нам нужно сейчас так это культ монстров-психопатов.       — Ну хоть в чем-то мы согласны, — хмыкнул Марко, делая глоток из бутылки.       Хекапу неодобрительно покосилась на него, и спрыгнула со стола, после чего сунула ему слегка обуглившийся от портала небольшой свиток бумаги.       — Это еще что?       — Адрес, где с тобой хочет встретиться мой человек. Я ведь обещала тебе подмогу.       Не дожидаясь ответа, колдунья взмахом ножниц открыла портал, и шагнула в него, бросив на прощание лишь:       — Береги себя, Мускул.       — Ага, и тебе того же, — пробормотал Марко, разворачивая свиток.       Потребовалась добрая минута, чтобы расплывавшиеся перед глазами буквы слились в единое предложение. А когда он его прочитал, то едва не взвыл от отчаяния.       — Клуб «Агонит»? Серьезно?! — он с отвращением отшвырнул бумажку прочь. — Почему вы все не можете просто позволить мне забиться в какую-нибудь щель и сдохнуть, а?       — Эй, красавчик! Ты выглядишь таким одиноким. Может, я смогу тебя развеселить?       Марко вздохнул, и обернулся к окликнувшей его явно подвыпившей девице, на которой было столько косметики, что её макияж больше походил на боевую раскраску индейцев Апачи. Девица недвусмысленно подмигнула ему, однако Диаз лишь закатил глаза, и потянулся за стаканом с коктейлем, что стоял между ним и ей.       — В чем дело? — игриво поинтересовалась она. — Боишься заговорить с девушкой?       — Извини, дорогая, но ты не в моем вкусе, — рассеянно откликнулся Марко, сделал глоток из стакана, и, поморщившись, поспешил перебить его сигаретой.       — Не в твоем вкусе? — девица закатила глаза. — Ты что, гей?       — Нет, просто не люблю шлюх, — слегка неразборчиво из-за сигареты в зубах откликнулся Диаз. — Без обид, милая.       Улыбка исчезла с лица девушки, и она, поджав губы, развернулась на каблуках и направилась прочь от стойки.       — А, пошло оно все! — пробормотал Марко, затушил сигарету в подставленной барменом пепельнице, и поднялся с места, собираясь убраться из этого клуба прежде, чем окончательно свихнется от отвратной музыки и пойла, и пристрелит следующую девицу, что решит попытаться к нему подкатить. Мысленно он уже обдумывал все, что скажет Хекапу и её человеку, решившему с ним встретиться в этой адской дыре, однако не успел Марко ступить и шагу, как наткнулся на своего старого знакомого.       Птичья физиономия Тэлона Равентэлона вроде бы выглядела жалостливо, однако из-за спрятанных за стеклами темных очков глаз и нахлобученного на голову капюшона уверенным в этом быть нельзя. Марко настороженно посмотрел на него, и правой рукой медленно потянулся к бластеру в кобуре, не сводя глаз с бывшего приятеля. Ему совершенно не улыбалось устраивать пальбу в ночном клубе, однако умирать в этом филиале Ада на Дистопии хотелось еще меньше. Наемник, однако, вскинул руки в примирительном жесте, и успокаивающим тоном произнес:       — Тихо, Марко. Я не драться с тобой пришел.       — Да что ты? — поинтересовался Диаз, в то время, как его металлические пальцы сомкнулись на рукояти оружия. — А зачем тогда?       — Хотел извиниться. — Тэлон вздохнул и снял очки, всем своим видом выражая искреннее раскаяние. — Прости, брат. Если бы я знал, на что эти психи способны, ни за какие коврижки не согласился бы с ними связаться.       — А что по твоему твои друзья собирались сделать? — фыркнул Марко. — Вежливо попросить мьюнийцев уйти? Составить манифест независимости монстров?       — Слушай, одно дело громкие речи про наш мир и свободу монстров, но другое — бессмысленная резня людей просто за то, что они люди, — Тэлон сглотнул так громко, что, казалось, заглушил на мгновение истошно орущую музыку. — Клянусь тебе, я не причастен к той чертовщине в Садах.       Марко еще с мгновение сверлил его взглядом, а затем, вздохнув, отпустил рукоять бластера, и вернулся за стойку.       — Верю, старина. Я тебе верю. Ты придурок, Тэлон, но не убийца. Да и никогда им не был.       Наемник выдохнул с облегчением, и облокотился на стойку рядом с ним.       — Ну слава Бериллу, я уж думал, что ты меня пристрелишь. После того, как Хекапу меня чуть на ремни не порезала, я уже боялся, чего от тебя ожидать.       — Хекапу ты, помимо того, что пытался продать Вестнику и его психам, еще и бросил, припоминаешь? — фыркнул Марко. — На самом деле я удивлен, что ты еще способен со мной разговаривать, не обожжен и со всеми конечностями на месте.       — Сам до сих пор не могу поверить, — Тэлон поежился. — Так что ты здесь делаешь?       — Пью ослиную мочу и пытаюсь не свихнуться от того дерьма, которое они зовут музыкой, — фыркнул Марко. — Неужели не видно?       — Сам виноват, — наемник пожал плечами. — Тебя никто не заставлял назначать встречу в этой помойке.       — Встречу? — удивился Марко. — Тэлон, лапушка, боюсь то, что я тебя не пристрелил на месте, могло навести тебя на неверные мысли. И к тому же, я не назначал тебе никаких встреч. На самом деле я как раз собирался обвинить тебя в том, что ты выбрал для этого самое дерьмовое место, какое только может быть.       — Чего? — удивился наемник. — Нет, Хекапу, конечно, велела мне тебе помочь, пробубнив что-то себе под нос, и чуть не отрезав клюв, но я и сам жду здесь её человека.       — Но если это не ты тот человек, — медленно произнес Марко. — И не ты назначил встречу в этой Адской дыре, адрес которой так любезно передала мне Хе-пу. Тогда кто…       Марко и Тэлон переглянулись, и, обернувшись в сторону танцпола, хором рявкнули:       — КЕЛЛИ!       Смуглая девушка в полосатой кофте и с заплетенными в хвост длинными зелеными волосами, впрочем, была слишком увлечена танцем, чтобы их услышать. Обожавшая всевозможные клубы и вечеринки Келли двигалась в ритм с музыкой, танцуя в возникавших и пропадавших на квадратных плитах на полу разноцветных столбах света, и если бы Марко не был так взбешен, он наверняка залюбовался бы грацией и естественностью движений девушки. Однако он был взбешен, а потому от очередного движения девушку отвлек стеклянный стакан, просвистевший буквально в паре сантиметров от её головы, и врезавшийся прямо в затылок какого-то здоровенного кромгорца, пристававшего к одной из девчонок на танцполе. Келли не успела понять что это было, прежде чем завязалась потасовка, однако успела увидеть Марко и Тэлона, и вприпрыжку направиться к ним до того, как кромгорец залепил кулаком в морду предполагаемому обидчику, плясавшему вне всякого ритма рядом с ним, запустив цепную реакцию и превратив площадку в натуральное поле боя.       — Отличный бросок, брат, — присвистнул Тэлон. — Специально целился?       — А хрен там, — поморщился Диаз. — Специально так не получится даже при очень большом желании. Но результатом я доволен.       — Ребята! — радостно воскликнула Келли, подбегая к ним, в то время как за её спиной разгоралось настоящее побоище. — Рада вас обоих видеть. Особенно тебя, Марко. Тебя прямо и не узнать, так ты изменился… Что?       Марко и Тэлон еще несколько секунд сверлили её гневными взглядами, а затем Диаз протер глаза живыми пальцами, и мягко произнес:       — Келли, милая, кто тебя надоумил назначить встречу именно в этой адской дыре?       — Адской дыре? — удивилась та. — Но я думала, ты любишь клубы. Да и Тэлон вроде бы никогда не говорил ничего против них. Разве не так, Тэлон?       — Я ненавижу сраные клубы! — процедил Тэлон, сжав очки с такой силой, что они рассыпались в его кулаке, и выпучив глаза так, что можно было разглядеть каждую красную жилку на белках.       Келли растерянно перевела взгляд на Марко, но тот лишь хмыкнул.       — Единственное что я ненавижу больше, чем ночные клубы, так это шпинат и будки для фотографий. Сказал бы «гоблинов», но их существование оправдывают Гоблин-доги.       Мимо промчались, топая так, что сотрясался весь клуб, двое огромных троллей-вышибал с явным намерением сперва расколотить черепушки, и только потом выяснить, кто завязал драку на танцполе, но ни девушка, ни двое парней на них даже не посмотрели.       — А как же все вечеринки на которые мы ходили? — удивлению Келли, казалось, не было предела. — И те, которые закатывала Пониголовая.       — Что я могу сказать, я был достаточно хорошим другом, чтобы не говорить вам все, что я думаю об этом цирке. Если хочешь узнать подробности, тебе сперва придется здорово меня напоить, — Марко сделал глоток из нового стакана с коктейлем, услужливо поставленного барменом, и скривился. — Желательно чем-нибудь получше этого пойла. Господи, что они добавляют в эти коктейли, ослиную мочу?       — Ну, вообще-то да, — произнесла Келли, улыбнувшись тому, как изменилось выражение лица Марко. — Некоторые из рас в галактике считают её своего рода деликатесом, и с удовольствием добавляют в коктейли…       — Когда он успел стать таким алкоголиком? — вполголоса спросила девушка Тэлона парой минут позже, когда они смирно стояли рядом с мужским туалетом, и вслушивались в доносившиеся с той стороны двери звуки рвотных позывов.       — Понятия не имею, — пожал плечами наемник. — Я сам его впервые увидел пару дней назад буквально. Не знаю, что с ним произошло за эти четыре года, но явно ничего хорошего.       Келли закусила губу, однако прежде, чем она успела что-то ответить, дверь распахнулась, и из неё буквально вывалился бледный и мокрый насквозь Марко, и уставился на них мутным взглядом.       — Давайте просто уйдем из этой богадельни, пока я не сжег её к чертовой матери, — прохрипел он, и, пошатываясь, направился к выходу, так что растерянным Келли и Тэлону не оставалось ничего, кроме как переглянуться и следовать за ним.       На улице снова шел дождь. Тэлон потуже затянул на голове капюшон, а Келли набросила на себя зеленый водонепроницаемый плащ, похожий на тот, что носят охранники или полицейские, однако Марко, казалось, даже не заметил его. Выйдя на середину улицы, он подставил лицо под холодные, мелкие капли, лившиеся с небес, и этот импровизированный душ окончательно привел его в чувство. Бар «Агонит» находился на окраине центрального района, и слева от него поднимались в небеса первые небоскребы, включая и огромный каменный шпиль, похожий на коготь, построенный еще во времена Темной Империи. Машин здесь было немного, и пролетали они редко, а потому всем, что он слышал в то мгновение, были шум дождя да отдаленный грохот волн, бившихся о каменную пристань. По правую руку, впрочем, было пусто на несколько миль, и только вдалеке, сквозь дымку дождя, можно было различить приземистые дома Старого города, где проживали последние коренные дистопийцы. Марко посмотрел в их направлении, не произнося ни слова, и воспоминание о гибели Мойрона, как и вина за неё, с новой силой навалились на него. Вздохнув, он обернулся к терпеливо ждавшим его друзьям, и произнес:       — Я так понимаю, ты и есть та подмога, что обещала Хекапу?       — Ну, да, — нерешительно произнесла Келли. — Она связалась со мной пару дней назад. Сказала, что ты в беде, и тебе не помешает кто-то, на кого ты мог бы положиться.       — Рад, что это оказалась ты, — хмыкнул Марко, и слабо улыбнулся. — С неё бы сталось притащить сюда кого-то вроде Тома. А то и саму Стар.       — Я так понимаю, слушать о том, что они оба раскаиваются в том, что произошло, и как они обошлись с тобой, ты не желаешь?       — Правильно понимаешь, — Марко сунул руки в карман, и рассеянно посмотрел в пространство перед собой, туда, где на границе между старым и новом городом в отдалении бушевало море. — Хе-пу сказала тебе с чем мы тут имеем дело?       — Только про то, что здесь какие-то чокнутые культисты да сволота колдун. Слова её, если что, — девушка покачала головой. — Марко, что происходит? Хекапу вся как на иголках, и из того, что я слышала, на Мьюни настроение ничуть не лучше. Все как будто ждут чего-то.       — Или кого-то, — угрюмо произнес Тэлон. — Ладно, брат, что ты хочешь от меня? Чтобы я вернулся к этим психам и разузнал что смогу? В принципе…       — Нет, — перебил его Марко. — Это слишком опасно. Они и раньше-то тебе не доверяли, а теперь, после того, как ты попался, не будут и подавно. К тому же кто-то из них наверняка видел тебя в моей компании, а потому скорее прикончат на месте как бедолагу Мойрона.       — Что за Мойрон? — Увидев, как скривился Диаз, наемник вздохнул. — Ладно, как скажешь. Но эй, если я могу сделать хоть что-нибудь.       — Что-нибудь ты и можешь сделать. Знаешь местных оружейников?       — И не только местных, — горделиво произнес Тэлон. — Часть работы такая.       Марко протянул ему гильзу, которую нашел на крыше, где видел убившего старого дистопийца снайпера.       — Если тебе не сложно, поспрашивай у народа, от чего может быть эта гильза, и кто недавно заказывал это оружие. Только осторожней. Если они об этом пронюхают…       — Не сносить мне головы, знаю, знаю, — пробормотал Тэлон, вертя гильзу в руках. — Сделаю что смогу. Вы главное сами не помрите там.       — А что делать мне? — поинтересовалась Келли. — Я давно не была на Дистопии, но все же у меня еще осталась здесь парочка знакомых.       — Которым я, уж прости, не доверяю, — фыркнул Марко. — Нет уж, ты давай со мной. Наведаемся в местную библиотеку.       — Куда? — удивилась Келли. — Марко, ты серьезно это? Сейчас не время…       Диаз молча поднял руку, и указал тонким, металлическим пальцем на темную пирамиду Храма Знаний, видневшуюся среди небоскребов даже с такого расстояния. У Келли на мгновение перехватило дух, а когда она снова обернулась к парню, то смогла выдавить из себя лишь одно слово.       — Зачем?       — Я не оттуда начал искать, — произнес Диаз. — Думал что все ответы спрятаны под дурацким деревом, а искать их нужно в том, кому эти психи поклоняются. И чтобы понять что они из себя представляют, нам нужно узнать как можно больше о самом Степпенвулфе.       — Степпенвулфе? — повторила Келли. — Странно, я уже слышала это имя раньше.       — Ну да, это имя того бога, которому поклоняются состоящие в этой секте придурки. Хекапу, впрочем, называла его дохлым полководцем монстров. Я же зову его еще проще: заноза в заднице.       — И какая из версий верна? — Келли улыбнулась уголками губ.       — Предлагаю смотаться в Храм Знаний, и узнать самим, — Диаз нажатием кнопки отключил систему защиты аэрокара, стоявшего на остановке неподалеку, и галантным жестом указал ей на него. — После вас, сударыня.       — У тебя даже машина есть? — хмыкнула Келли.       — Прелести совершеннолетия, что тут сказать, — Марко пожал плечами. — Теду наверняка понравилось бы. Кстати, а где он? Решил остаться дома и не рисковать?       — Тед? Нет. — Девушка искренне удивилась. — Мы ведь с ним расстались еще четыре года назад, помнишь?       — Разве? — Теперь настал черед Марко удивляться. — А мне казалось, что вы снова сошлись после битвы с Метеорой.       Келли лишь закатила глаза.       — Марко Диаз, ты абсолютно не умеешь разбираться в девушках, — с чувством произнесла она, и поспешила в салон аэрокара.       — Да, мне все так говорят, — пробормотал Марко, глядя ей вслед. — Это, нахрен, уже издевательство какое-то.       — От девчонок отбоя нет? — фыркнул Тэлон. — Сочувствую, брат. Знаю каково это.       — Эй, не зарывайся, старина. Только то, что мы с тобой оба умудрились выбесить Хекапу настолько, что она нас едва не поджарила, вовсе не значит, что ты и я на одном уровне в том, что касается девчонок.       — А то, — Тэлон сочувственно похлопал его по плечу. — Тебе в этом плане, малец, еще расти и расти.       — Нахал, — фыркнул Марко, впрочем, не скрывая улыбки. — Ладно, бывай Тэлон. Постарайся разузнать что сможешь об этой пуле, её оружии, и той гниде что купила его, и не умереть в процессе. Терять друзей мне, по правде говоря, надоело.       — Постой. — Тэлон замялся. — Ты сказал, что я не убийца. Как ты это понял?       — Легко, — Диаз пожал плечами. — Это видно по глазам, знаешь ли. У тех, кто убивал, и готов убивать снова, и у тех, кто никогда в жизни не отнимал жизни ни у кого серьезней мухи, они очень сильно различаются, уж поверь мне.       — Да? И откуда тебе знать, чем они различаются?       Марко лишь грустно улыбнулся.       — Не пропадай, старина, — произнес он. — И не давай им застать себя врасплох.       После чего, не оборачиваясь, направился к аэрокару. Тэлон лишь посмотрел ему вслед, и в его взгляде, обычно бесстрастном, читались одновременно тревога и смятение.