На обломках жизни былой

      Сигарета продолжала тлеть, зажатая между металлическими пальцами правой руки, а противный звон в ушах не прекращался ни на секунду, но Марко не обращал на это внимания, продолжая тупо пялиться в одному ему известную точку в руле аэрокара. Сидевшая на соседнем сидении Келли что-то говорила ему, яростно жестикулируя, однако Диаз не мог разобрать ни слова. То, что показал ему хранитель, не давало ему покоя с того самого момента, как они вышли из Храма Знаний, и сели в аэрокар, и чем больше он думал об этом, тем сильнее становилось чувство паники, охватившее Марко. И к тому моменту, когда они долетели до полицейского участка Дистопии, и приземлились возле его лаборатории, паника разрослась настолько, что Диаз с трудом сдерживал себя от того, чтобы не впасть в истерику.       — Извини, ты что-то сказала? — произнес он, наконец, оборачиваясь к Келли.       — Я говорю, что Солария была тупой сукой, вот что! — возмущению в голосе девушки не было предела. — Чокнутая, тупая сука!       — Только не говори этого при Мине, — фыркнул Марко, и затушил сигарету. — У этой безумной стервы пунктик на Соларии.       — Таскать с собой в битву младенца. Младенца! Да еще и поставить его жизнь под удар в поединке с королем монстров. А что если бы этот Степпенвулф попал по ней топором?       — Тогда бы с нами не было Эклипсы, и история Мьюни пошла бы по другой дорожке, — Диаз откинул голову на спинку сидения, и прикрыл глаза. — Может, Степпенвулф бы вырезал всех мьюнийцев, и никакая волшебная принцесса не превратила мою жизнь сперва в сказку, а затем в ведерко, полное дерьма. На самом деле меня гораздо больше удивило, что Эклипса вообще выжила в этом бардаке.       — Да уж, — Келли ненадолго притихла. — Как думаешь, почему монстры не убили её? Да еще и вернули обратно в замок, когда могли покончить с династией Баттерфляев здесь и сейчас.       — Понятия не имею. Может, у них тоже был свой кодекс чести, мол, детей не убиваем. Гораздо больше меня интересует, как, черт его дери, останки Соларии могли оказаться здесь, на другом конце галактики от Мьюни.       — М, а ты точно уверен, что это кости Соларии? — неуверенно произнесла Келли. — В смысле, ты ведь сам говорил, что понятия не имеешь, кому они принадлежали, и скорее всего это была какая-то мать монстра-полукровки.       — Многовато совпадений, ты не находишь? — хмыкнул Марко. — Цитата из земной Библии, как эпитафия, зарыта под едва ли не старейшим деревом на Дистопии, эта треклятая религиозная книга монстров, да еще и отметины на костях. Много ты знаешь мьюниек, которым делали кесарево сечение?       — Никогда таким не интересовалась. Зато точно знаю, что во времена Соларии никакого кесарева сечения не было и в помине. Да и сейчас его нет. Ты преувеличиваешь, Марко, и просто пытаешься подтянуть то, что узнал, под свои теории.       — Возможно. А может быть, я просто пытаюсь найти в этом очередном бардаке с Мьюни, в который меня втянули, хоть крупицу чертова смысла!       Последние слова он произнес с нескрываемой злостью, сжав руки в кулаки так сильно, что ногти на левой руке впились в ладонь, и, увидев растерянное выражение на лице Келли, сухо произнес:       — Извини.       — Что с тобой случилось, Марко? — тихо спросила девушка.       Диаз вздохнул, а затем посмотрел на подругу, и криво усмехнулся.       — Ты видела эту тварь, Келли. С какой скоростью, с какой яростью и силой он сражался, видела, что даже волшебный меч Соларии не мог его ранить. Черт, да он его шкуру даже поцарапать-то не мог. А теперь они хотят, чтобы я остановил его, — последние слова парень произнес с нескрываемой горечью. — Эй, Марко, мы знаем, что мы вышвырнули тебя вон, потому что нам позарез нужно было подлизаться к клоуну из Преисподней, но знаешь что? Не мог бы ты, пожалуйста, пойти и подохнуть, сражаясь с древним военачальником монстров? Спасибо большое, парень!       — Хекапу говорит, что он мертв, помнишь?       — Хекапу много чего говорит, — фыркнул Марко. — И уж больно часто в последнее время ошибается. И если она ошиблась и сейчас, и Степпенвулф и вправду жив…       — Я говорю не о Степпенвулфе, — мягко перебила его Келли. — Я говорю о тебе. Что с тобой случилось, Марко?       В кабине повисла тишина, нарушаемая лишь глухим перестуком капель дождя об крышу аэрокара. Марко уставился в точку за лобовым стеклом, на открытую дверь, что вела в лабораторию полицейского участка, где сидела Нэнси, однако ничего не сказал. Келли, впрочем, не собиралась сдаваться, и упрямо сверлила взглядом, полным сочувствия, из-под стекол огромных очков.       — Что я сейчас должен тебе ответить, Келли? — тихо произнес Марко, когда понял, что отмолчаться в этот раз не удастся. — Что я облажался? Что чудесная сказка, в которую я попал, в конце концов, меня доконала? Что я подвел всех, кто был мне дорог, и от этого позора не могу вернуться назад и взглянуть вам всем в глаза? Или, быть может, что я побывал в таких местах, и видел такие вещи, что вам, людям, и не снились? Ты хочешь услышать какое-то одно из этих клише, или же их все?       Келли не ответила, и Марко тяжело вздохнул, не смея взглянуть на неё.       — Тоффи был прав. Я сплошное разочарование.       Келли зашевелилась на своем сидении, однако звука открывающейся двери, как того ожидал Марко, не послышалось. Вместо этого девушка протянулась к своему другу, и крепко обняла его, и Диаз, остолбенев на мгновение, обнял её в ответ, чувствуя, как охватившая его паника понемногу начинает отпускать. Ни он, ни она не произнесли ни единого слова, однако в той ситуации, они были не нужны.       — Ты не единственный странник в этой галактике, помнишь? — произнесла, наконец, Келли, разжав объятия и шмыгнув носом. — По крайней мере, так сказал этот жуткий старикан в храме. Есть и другие бродяги, такие же, как ты, которые бродят по мирам, и пытаются найти себе место в этом паршивом мире, хоть что-то, что позволит им чувствовать себя как дома, спасения от рутины, которая мучила их в родном измерении. И таким бродягам, как по мне, стоит держаться вместе.       Марко посмотрел на неё, не говоря ни слова, а затем его губы тронула слабая улыбка.       — У тебя отвратительно получаются подбадривающие речи, ты в курсе?       — Ну? — Келли пожала плечами, и поправила очки на носу. — Я училась у лучших, разве нет?       — Уела, — признал Марко. — Ладно, давай покончим с этим.       — Марко? — окликнула она его, когда парень уже вышел из кабины аэрокара и собирался захлопнуть дверь.       — М?       — Ты ведь понимаешь, что рано или поздно нам все же придется провести этот разговор, правда? — серьезно произнесла Келли, глядя на Диаза. — О том, что с тобой произошло. И что происходит сейчас.       — Нет, если Дети Степпенвулфа прикончат меня раньше, — пожал плечами парень, и захлопнул дверь машины.       — Засранец, — пробормотала девушка, и со вздохом выбралась из аэрокара следом за ним. — А ведь Хекапу меня предупреждала.       Дождь перешел на мелкую, противную морось, и Келли поежилась и накинула на голову капюшон. Марко успел уйти далеко вперед, и теперь с каменным лицом разглядывал распахнутую дверь в лабораторию. Подойдя ближе, девушка присвистнула, поскольку тяжелая, металлическая дверь была не просто открыта, как ей казалось раньше, а едва ли не вырвана из петель, а на её внутренней стороне были глубокие борозды от чьих-то когтей, и красные пятна, подозрительно смахивающие на кровь.       — Ох, дьявольщина, — выругалась Келли. — Мы опоздали?       — Не знаю, — покачал головой Марко, доставая из кобуры бластер, и взводя курок на обычный режим. — Но вряд ли.       — Почему это?       — Видишь? Дверь будто вышибли изнутри, хотя когда врываются в помещение, обычно выламывают её снаружи. — Марко фыркнул, и, подняв бластер, осторожно перешагнул через порог. — Дилетанты хреновы.       Внутри царил полный разгром. Все приборы, что стояли на полках, были разбиты вдребезги, дверцы со шкафов сорваны, столы перевернуты, а пол был усеян осколками стекла от склянок и витрин. Вдобавок ко всему, все помещение было забрызгано пятнами крови, а на столе, где когда-то стоял кейс с костями, теперь красовалась большая, кровавая лужа. Самого же кейса, само собой, и след простыл.       Марко грязно выругался, и убрал бластер в карман. Келли, зашедшая следом за ним, положила ему руку на плечо, и сочувственно произнесла:       — Мне очень жаль.       — За что? — зло откликнулся Диаз. — Не ты ведь решила доверить этой тупой суке кости.       — О чем это ты? — удивленно нахмурилась Келли.       — На что это похоже? — произнес Марко, указывая рукой на разруху в лаборатории.       — На то, что твою знакомую кто-то убил, или, если повезло, похитил?       — А вот и нет, — парень поднял стол, и перевернул его, ставя обратно на ножки. — Это похоже на то, что кто-то попытался сымитировать похищение или же убийство, а после слинял. Следы борьбы выглядят гораздо более последовательно, а при обыске все металлические ящики были бы нараспашку, да и то, что на стеллажах сейчас валялось бы на полу. Кто-то просто разнес все, до чего руки дотянулись в лаборатории, а потом сверху крови накапал, чтобы сбить нас со следа. И я знаю только одну мадемуазель, которая настолько паршивая актриса, что могла так проколоться в банальной имитации своей смерти. Чертова Нэнси.       — Стой-стой-стой. Осади, — нахмурилась Келли. — А не кажется ли тебе, что ты делаешь поспешные выводы? В смысле, может здесь завязалась потасовка, или…       — Келли, я достаточно успел навидаться потасовок, чтобы знать, что так они не выглядят, — вздохнул Марко. — Что куда важнее, я никогда полностью не доверял ей. С того самого момента как она сказала, что она с Мьюни, на самом деле.       — Тогда зачем ты оставил ей эти останки? — нахмурилась Келли.       — Чтобы показать ей свое доверие, конечно, — вздохнул Марко. — Я прокололся, ясно? Причем не в первый раз. Думал что кости не важны, куда важнее книга, которая была с ними. Кто ж знал, что это окажется суповой набор из целой королевы Мьюни? Черт, я до последнего надеялся, что она связана с Хекапу или Мьюни, может даже Эклипса или Стар отправили эту гадюку сюда присматривать за мной. Да ты и сама слышала, что сказал Корвин: мьюнийцы очень оседлый народ, их метлой не выгонишь за пределы их мирка. От самой её истории о том, как она была вынуждена покинуть Мьюни, уже несло неумелым враньем, как и от бездарных подкатов. Но я все равно упорно продолжал надеяться, что хоть одна мьюнийка окажется не двуличной дрянью. — Марко покачал головой. — Я должен был догадаться, Келли. Должен был…       Звонкая пощечина, которую залепила ему Келли, прервала его на полуслове. Марко отшатнулся, и пораженно уставился на побагровевшую от гнева подругу.       — Это что еще сейчас нахрен было? — воскликнул он, держась здоровой рукой за пылающую щеку. — За что?!       — Марко. Убальдо. Диаз. Если мне еще хоть раз придется выслушивать твои самобичевания или солилоквий о том, как ты облажался, клянусь, я достану меч и кааак врежу тебе им по башке! — отчеканила Келли. — Завязывай. Боже, не удивительно, что Хекапу предупреждала меня о том, что ты превратился в совершенно невыносимого говнюка!       — Чья бы корова мычала, — пробурчал Марко, потирая щеку. — Я хотя бы не втягиваю людей, которые просят оставить их в покое и дать спокойно спиться к чертовой бабушке, в самоубийственную войну против секты психопатов и живых богов.       — Удивительно, но каждое слово в том, что ты только что произнес, звучит абсолютно неправильно, — смешно нахмурившись, произнесла девушка.       — Добро пожаловать в один день из жизни Марко Диаза, — фыркнул тот. — То, что не звучит неправильно, похоже на полную чушь или бред сумасшедшего. Ну, ты знаешь, волшебные принцессы из другого измерения, говорящие ящеры в костюмах, монстры и огненные колдуньи, и на закуску чертов живой Бог с топором размером с меня. И это я еще не говорил тебе про ту ересь, что мне теперь снится, с барменами и отсылками к книгам Кинга.       — Тебе даже снится выпивка, — закатила глаза Келли. — Очаровательно.       — От неё, да будет тебе известно, тоже польза бывает.       — Да ну? И какая же?       — Ты когда-нибудь видела пьяную Хекапу?       — Ну-у-у… Стоп, чего?!       — То-то же! — назидательно произнес Марко, подняв указательный палец вверх. — А я видел. И это очаровательнейшее зрелище, скажу я тебе. Только не говори ей, что я тебе об этом рассказал, а то она меня прикончит еще раньше, чем монстры.       — Я не знаю, — протянула Келли, слегка нахмурившись. — А тебе не кажется, что ты слишком уж с ней сблизился? В смысле, она состоит в Верховной магической комиссии. Не говоря уж о том, что ей тысячи лет.       «Сказать ей про Хекапу и Тэлона, или не стоит?» — подумал Марко, заглядывая под рабочий стол Нэнси, и в слепую шаря рукой по полке. — «Нет, думаю, не стоит. Если Хе-Пу узнает об этом, то, что от меня останется, не найдут в ближайшие пару миллиардов лет уж точно. А может и дольше».       — Шестнадцать лет долгий срок, Келли, — ответил Марко вместо этого, и довольно улыбнулся, когда пальцы его живой руки сомкнулись на горлышке бутылки с виски, что была спрятана под столок. — Вот ты где, сволота. Так и знал, что Нэнси прячет тебя где-то здесь.       — Шестнадцать лет? — нахмурилась Келли. — Ты что, знаешь её с детства?       — Хм? Нет, конечно. — Марко достал с полки под рабочим столом стеклянный стакан. — Просто я старше, чем кажется.       Келли непонимающе посмотрела на него, и Марко вздохнул.       — Дурацкое испытание в её измерении, в наказание за то, что баловался с ножницами Стар. Шестнадцать лет гонялся за её клонами, в попытках задуть огонек, успел даже стать за это время мачо на букву «ч». Догнал, задул, получил свои сраные ножницы и вернулся домой, — Марко хмыкнул, налил виски в стакан, чокнулся им с бутылкой и залпом выпил. — Сама Хекапу, что характерно, восприняла это как игру.       — То есть тебе сейчас…       — Тридцать шесть лет. Ну, физически все еще двадцать, потому что добрая душа Хекапу вернула меня в мое старое тело подростка. — Марко потянулся было за стаканом, но передумал, и взял со стола бутылку. — Знаю, знаю, что ты сейчас скажешь. Хорошо сохранился для своего возраста. Я предпочитаю термин «заспиртовался», благо, что опыта в этом у меня за последние четыре года хоть отбавляй.       — Так вот почему ты сам не свой. О, боги, какая же я дура! — Келли закатила глаза. — Я, да мы все просто идиоты. Я думала ты ведешь себя как придурок из-за своей любви к Стар! Черт, да мы все тогда это думали! В смысле, ты ведь вернулся к ней на Мьюни, бросив Землю, и все время ошивался рядом с ней, и вы были так близки, и…       — Не без этого, — пожал плечами Марко. — Хотя я не уверен, что там вообще была любовь.       Келли лишь покачала головой.       — Проклятье. А Стар знает?       — Конечно. Она и вытащила меня из этого измерения. Я настолько вжился в роль крутого парня, что даже подумывал остаться там, с Хекапу, и вечно колесить по просторам Вселенной верхом на Начос, разгоняя плохих парней здоровенным, как моя самооценка в то время, мечом. — Марко усмехнулся, и отхлебнул из бутылки. — Славное было время.       — И как она отреагировала? — настороженно поинтересовалась Келли.       — Какой-то ересью про кубики пресса. Ей было плевать, Келли. В том числе и на то, что теперь у её лучшего, по её же словам, друга, и парня, в которого она влюбилась, по её же словам чуть позже, теперь был разум взрослого человека в теле подростка. Ей было просто-напросто плевать на это. Хотя, как я успел заметить, нашей милой Звездочке Баттерфляй в принципе плевать на все, что не касается её самой и её проблем.       — Не говори так, — твердо произнесла девушка. — Ты ведь знаешь, что это не правда.       — Ладно, ладно, ты права. Наверное, — Марко вздохнул. — Довольно воспоминаний. Лучше помоги мне найти что-нибудь, что помогло бы нам найти эту гадюку.       — Я все еще не понимаю, почему ты так уверен, что твоя подруга сбежала, сымитировав свою смерть, — заметила Келли. — В том смысле что это могло быть и вправду нападение.       — А вот и нифига. Взгляни, — Марко указал на разгром в лаборатории. — Осколки лежат поверх перевернутых столов. Кровь поверх осколков. По всей видимости, кое-кто наглый и с Мьюни пытался сымитировать здесь схватку, будто бы она отбивалась от нападавших, сперва опрокидывая на них столы, затем швыряясь всем, что под руку попадется. Однако по факту получается, что она сперва перевернула мебель, а затем принялась колошматить все стеклянное, что было в комнате, об пол. И именно об пол, потому что осколки лежат близко друг к другу, хотя если бы она кидалась теми же склянками во врагов, они бы разлетелись по всей комнате. Затем она просто расколотила все стеллажи, чтобы создать видимость обыска, прихватила кейс с косточками, как я полагаю, Соларии, попросила своего Большого дружка вышибить дверь в лабораторию, и скрылась.       — А кровь? — нахмурилась Келли. — В смысле, на столе лужа крови.       — Угу. И никаких следов тела, из которого она вытекла. К тому же, кровь тоже разбрызгана по всей лаборатории, причем поверх битого стекла и равными порциями. — Марко задрал голову вверх. — И потолок со стенами чистехонькие, хотя если бы её вправду рвали на куски, тут бы все было в останках Нэнси. Настолько халтурной работы я в жизни своей не видел.       — Ладно, допустим, ты прав, — согласилась Келли. — Но где нам теперь её искать?       — Чтоб я знал, — вздохнул Марко. — Наверняка она отправилась к их Вестнику, но единственный способ узнать, где он сидит, это допросить одного из сектантов. А я бы предпочел найти этих ублюдков раньше, чем они меня, потому что в третий раз мне может так не повезти. — Он покосился на Келли, и добавил. — И к тому же мне хватило и Мойрона. Не хочу потерять еще и тебя.       — Марко, я умею за себя постоять, — улыбнулась девушка. — Но все равно спасибо за беспокойство.       — Но тут не Мьюни, и не измерение паршивых гоблинов и их гоблин-догов, — покачал головой Диаз. — И если только ты не умеешь отбивать мечом пули, одним им ты здесь не обойдешься.       — И на Дистопии я тоже бывала, — Келли закатила глаза. — Все в порядке, Марко. Ты слишком много волнуешься.       — Даже не знаю.       Марко покачал головой, собрался было сделать еще один глоток из бутылки, но вдруг нахмурился и поставил её на стол. Резко обернувшись, он посмотрел на рабочий стол Нэнси, и увидел, что кровь, которая в теории должна была принадлежать ей, в одном месте растекалась по идеально ровной черте. Этот отрезок был небольшим, на самом конце лужицы, однако взгляду стрелка хватило и этой мелкой детали, чтобы заподозрить неладное.       — Нашел что-нибудь? — поинтересовалась девушка, успевшая забраться в шкафчики в дальнем конце комнаты.       — Очень может быть, — Марко нащупал под столом, над той самой полкой, где стоял виски, невидимый на первый взгляд переключатель, и нажал на него. — Похоже на какой-то секретный… Ах ты ж сукина ты кочерыжка!       — Что там? — Келли подошла к нему, однако заглянув в открывшийся в столе металлический контейнер, притихла.       — Все еще думаешь, что я преувеличиваю? — мрачно поинтересовался Марко, и присмотревшись к бутылке, безошибочно узнал в ней тот виски, который он обычно пил. — Бездарный флирт. Не менее бездарный погром. Виски. Теперь это. Сучка просто издевается надо мной, не так ли?       Келли не нашлась что ответить, лишь растерянно посмотрела на него, и Марко всплеснул руками.       — Поверь не могу в это дерьмо!       В потайном ящике стола лежала новехонькая крупнокалиберная снайперская винтовка, а рядом с ней в рядок были выложены патроны. Келли абсолютно не разбиралась в огнестрельном оружии, предпочитая мечи, однако даже ей хватило одно взгляда, чтобы понять, что из такой винтовки можно было играючи убить слонопотама. Но куда любопытней оказались патроны к ней, и это совпадение при очень большом желании нельзя было назвать случайным.       Гильзы именно от этих патронов Марко нашел на крыше, на которой засел снайпер, убивший старика Мойрона в Старом городе.