Мистер Чон?

В уши шептали странные возгласы — Чон Хосок умер? Почему? — Хоби мёртв? — Тэхен не мог поверить. Птица на улице запела, отвлекая рыжего от внезапного мандража. — Замолчи! — он тянется к открытой форточке, плотно закрывая её. Черный смартфон попадает на тэхенову ладошку, однако кучерявый роняет мобильный. Тяжелым стуком, упадя, сот по-прежнему кричал отголоски тяжелой реальности. Кудрявый Тэтэ бездыханно пялился на сотовый, но когда он позвонил, сразу же схватил его. — Алло? — Тэхен пытался скрыть неимоверное чувство скорее не скорби, а просто жалости, — Чимин? — Тебе тоже позвонили? — Ты с ним был знаком? — Ким удивился. — Ты знал его? — Да. Я с ним познакомился на работе Юнги. — На моей старой? Тэхен распластался на диване, продолжая задавать Паку странные, как ему казалось, вопросы. — А сейчас разве новая есть? — игривость в голосе блондина. — А? — переспросил кучерявый. — Забей. В общем, я пришел к Юнги, он мне показывал свое рабочее место и чем он, собственно, занимается. — хрипотца отдалась. — И? — Хосок выходил с кабинета Мистера Чона, — голос пропал и вовсе, — ой! — С кабинета максимальной изоляции, говоришь? — Ну да. — до светловолосого поначалу не дошло. — Ты хочешь сказать, что они?.. — Да. Ебались, именно! — Тэхен.. — смех срывается с того провода. — А что он имел ввиду, когда говорил про интим фото? Хосок отправлял ему, когда мы встречались? — Я не знаю. Поговори с Чонгуком. — пропел Чимин. *** У каждого времени года свои звуки. Они такие неповторимые и яркие, что многих композиторов вдохновляли на создание музыкальных произведений на темы времен года. Осенние мелодии самые впечатляющие. Какие же звуки осени вспоминаются прежде всего? Звук первого школьного звонка — дети отправляются в школу осенью. Звук будильника — теперь приходится вставать рано, а так хочется еще поспать. Звук чайника, который закипает, потому что нужно успеть до школы выпить чаю. А едва выйдешь из дому, как тебя окружает другая симфония звуков. Идешь через парк, ветер с шумом срывает листья и бросает тебе под ноги. Ты специально немного шаркаешь ногами по этим упавшим листьям, и получается такой приятный громкий шорох — один из самых любимых звуков. Птицы, которые улетают на зимовку в дальние южные края делают круг над родными просторами и громко кричат. Особенно впечатляет курлыканье улетающих журавлей: если повезет увидеть и услышать такое, долго не забудешь — это настоящий звук осени. Если в резиновых сапогах шлепать по лужам, то тоже получается характерный звук. А во второй половине осени лужи по ночам уже покрываются морозной корочкой льда и эта ледяная корка так звонко и весело хрустит под ногами. Тэхен раз за разом «ударял» башмаками грязную лужу, весело повизгивая, и смеясь. Он настолько увлекся, что даже не заметил, рядом стоящего Чона. — П-привет, — Чонгук говорил неуверенно, — ты мне звонил.. — Да. — Знаешь, я хотел у тебя кое-что спросить. — Что же это? — шатен оперся о столб, — а? — Откуда ты знаешь Хосока? Что-что, а Чон совсем не ожидал говорить об этом говнюке. — Чего? — Я должен переспросить? — Тэ фыркнул. Ким начал: — О-Т-К-У-Д-А Т-Ы З-Н-А-Е-Ш-Ь -Х-О-С-О-К-А? Гук читал по губам. Он не двигался вовсе. — Отвечай. — Тебе честно сказать? Без вранья, да? — темноволосый встревоженно поправил прямую челку до глаз. — Не ври мне. Прошу, Чонгук! — рыжий вылез из лужицы. — Тэх.. Ким отвлек старшего, помешал ему своими движениями — омега разулся, он выливает из промокшей обуви жидкость. Кучерявый поджимает пальцы на ногах, скрывая всю мокрость белоснежных носков. — Ты промок. — Чон оторвался от мыслей, — пошли домой? — Чего? — ухмыльнулся парнишка. — Ты думаешь, что я с тобой куда-то пойду?! И вообще, ты не ответи... Эй!.. Высокий шантрет хватает низкорослую омежку, которая ему по губы — сладкие и мягкие. ах да. Сильные руки мертвой хваткой держат Кима на широком плече. Рыжий рыпался, царапался и верещал: — Чонгук! — Ты заболеешь. — Нет, не заболею! — Тэхен долбил по широкой спине. — Подумай о ребенке, Тэ. — вздохнул и ускорил шаг. Кучерявый прекратил вырываться и замолчал. *Нет никакого ребенка*. — проноситься, — *Он сказал, что с моста прыгнет, если я его убью. Вдруг он неправильно поймет, если я ему признаюсь? * — парнишка зажмурил глаза, представляя поворот событий. Щелк, знакомый запах и бодрый голос альфы: — Носки на батарею, — совсем не командует, — и обувь тоже. Тэхен! Омега повиновался, ибо чувствовал, что ноги немеют до ужаса. Он быстрым движением снимает носочки и кладет на черную батарею. — Фу-у, аспидный цвет. — Тэхен, садись пить чай! *Да что возомнил себе этот Чонгук?! * — Кима распирало от злости. Однако, не вариант идти по сырой дороге босиком, поэтому он все еще здесь. Рыжему было неловко сидеть и наблюдать, как Чон старший пялиться на него. — Не налюбуешься, что я снова здесь, да? — Ви рявкнул. — О чем ты говоришь? — шантрет, оттопырив изысканно мизинец и отпил крепкий кофе. — Трахнуть меня хочешь? — язык высунулся, не собираясь, обратно возвращаться. — Почему ты так решил? — Гук придерживался спокойного поведения. — Я по тебе вижу. Ты же пригласил меня для этого? — кучерявый крутил волосы, — да? — Я действительно забеспокоился за тебя. — За ребенка. — поправил Чона Тэхен. Ким закусил губу, собрал пальцы ко лбу «домиком» и пристально посмотрел на парнишку. — Тэ.. — Гук начал приближаться — он очень близко. — Чонгук.. — рыжик не дышит. — Я люблю тебя, Тэхен. — он горячо шепчет ему. — Я скучал. — темноволосый не жалеет, что сказал это. — Я тоже по тебе скучал. — проговорил так тихо, казалось, что эти заветные слова были не для Чонгука. Однако, парень все понял. Шантрет поднимает Кима за талию, закидывает на деревянный стол. Чон длинными пальцами быстро снимает тэхенову одежду, обнажаясь сам по пояс. Солнечный мальчик ласкался в объятиях темноволосого, в жарком поцелуе. Мягкие ткани слились шершавыми языками, причмокивая и постанывая. Тэхен жмется ближе — его руки полностью растирают обнаженную спину шатена. Чонгук кусает мочку уха, спускается вниз и целует живот. Ви отстраняется: — Перестань! — П-почему? — притягивает к себе обратно. Чонгук берется за Тэхена, раздвигает ноги, он массирует выше колена, добираясь до трусов. Чон тянет за резинку, но резко отпускает. — Тэхен? Ким плакал. Он выглядел будто невинный ребенок вступает в интимную связь с педофилом — с темными, как кофейноприторными волосами, черными глазами и превосходным телом. Кубики благополучно выпирают даже, когда он не напрягает пресс. Четкие очерченные линии и изгиб каждого движения — Тэхен потек. Однако, этого было недостаточно, чтобы отдаться ему. Чон Чонгуку. — Отойди! — он прикрыл голое тело руками — попытался. — Почему ты плачешь? — шантрет садится рядом. — Ты снова хотел от меня только одного.. — конопатый утверждал. — Мы хотим друг от друга одного и того же, Тэ.. — он уверенно произнес, заранее зная такой реакции. Омега напряг мышцы лба и непроизвольно улыбнулся, краснея одновременно. — По поводу Хосока. — сменил тему Ким. — Давай лучше о нас поговорим. — Чон сухо сказал, глядя глаза в глаза парню. — Что же ты хочешь знать? — он продолжал скрещивать руки. — Как там малыш? — тихо прошептал альфа. Тэхен задержал дыхание, держа в себе то важное и значительное предложение, что он собирался сказать. Ногти скребли по худым ляжкам, оставляя багровые царапины. — А? — каштановолосый протянул слог, ожидая ответа. — Никак.. — надевает на себя футболку, — его нет. — Что ты с ним сделал? Это потому что я тебя преследовал? Я пытался сберечь нашу семью. — першил горло старший. Он тряс Тэхена за плечи, страшно представляя ситуацию. — Его и не было, придурок! Да и о какой семье идет речь? Ты же меня даже не знаешь! — скалил зубы Ким, когда услышал «семью». — Ты не понимаешь? Ким наблюдал окончательно бесследные оттенки эмоций на побледневшем лице. Кулаки шантрета сжались до предела, зубы заскрипели, а нос издал страшный выдох. Кучерявый стоял напротив бывшего — он впервые по-настоящему забоялся Чона. Гук шел на Тэхена, а Тэхен тем самым, отходил. Шаг за шагом — стена — тупик. Ви впритык стоял к высокой стенке, он дрожал, а сердце кололо грудную клетку. Ким проглотил «тяжелую» слюну и моргнул. *пощечина* — Чонгук ударил со всей силы. Щека сразу же приобрела алый цвет от огромной ладони. Рыжий не ожидал, он просто отвел лицо после удара влево, схватился за пылающую скулу. — Ты убил его! — Гук свирепо кричал. — Как ты..? — Что ты с..? Тэх..! Чон старший забывал слова и ругательства, язык онемел, а зрачки максимально сузились. Шатен совсем не слушал Ви. — Чонгук! — он агрессивно зажестикулировал, — оплодотворение было неудачным. Я не был беременным, слышишь?! — Ты лжешь! — Чон огрызнулся, пиная стул. Деревянная ножка треснула, тем самым, повалив массивный стульчик. — Мы договорились не лгать друг другу. — Тогда, скажи мне, это ведь из-за меня? Ты пошел на аборт, потому что я.? — Нет. — Или ты.. — голос дрожал, как у ученика, стоящего возле доски. — Ты меня слышать не хочешь! Ты понимаешь, что я сказал тебе? Нос покрылся множественными морщинками, также как и лоб. Было такое чувство будто на мраморном лице они так и останутся — тэхеново лицо, как у куклы. Как у сломанной куклы с неисправным глазом — он дергался от каждого скрипа голоса Чона. — Ты убил его. — повторяет он. — Чонгук! — Тэхен вскрикивает, когда видит, как Гук замахнулся снова. — Отойди! *** Рыжий горько плакал, как и Чонгук. Оба в подавленном и отвратительном состоянии — только Чон не понял действительности. Он поверил своему самому страшному кошмару. Тэтэ стоит под горячим душем. Вода словно кипяток согревают душу и пятки. Ким шел, точнее бежал до дома босым. К черту обувь, Чон Чонгук неадекват! Тугие мышцы по всему телу расслабляются и пульсируют. — Я чуть ли не переспал с ним. — вина навестила рыжика, — как? Почему я отдался ему? *Потому что люблю*. Волосы Тэхена настолько намочились, что приобрели ржавый оттенок — тогда он и понял, что хватит купаний. Парень выключает большой кран душа, аккуратно встает на мягкий ковер. Омега обтирается полотенцем насухо, что-то про себя проговаривает и спешит в комнату. — Похороны завтра, я должен там быть. Хосок, хоть ты и дрянь, но я обязан тебя проводить в тот мир. — обращается к другу Тэ. *** НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ. Чонгук пил кровь из нижней губы, нервно потрясываясь. Ему было ужасно стыдно, что он замахнулся на Тэхена, и даже дал ему леща. Он не должен был этого делать. Он бы никогда. — Стоп. — очухался Гук. — Он сказал, что оплодотворение неудачное, значит ли это, что он наврал мне о своей беременности? Он явно в не ту сторону шел. Явно не соображал после двух бутылок коньяка. (Он и до этого тугой в размышлениях был, ох!). Шантрет постукивает переносицу, а затем зачесал бровь. — Я дурак. где он? Мне нужно с ним поговорить. Всё было бы благополучно, если бы на номер Куки не пришло своеобразное сообщение: «Тэхен покончил жизнь самоубийством. Похороны сегодня». Через две минуты: «Не приходи туда. Чимин». — Это был неизвестный контакт, а вот почему Пак не написал со своего номера непонятно. Чонгук оцепенел, забздел, а волосы встали дыбом. Он спешно ищет в телефоне Пак Чимина — у него сохранены данные семьи Мин, поэтому не составило труда набрать парню. — Чимин у аппарата. — смеется голубоглазый. Шантрета прибило, мол «Какого хрена он хохочет?». — Где Тэхен? — чуть ли не пищит Чонгук. — Мистер Чон? — голос стал мужским — более хриплый и низкий. — Юнги? — шатен вытянул лицо, — что.? — Я решил прикольнуться. Чимин не дома, он телефон оставил здесь. — Где он? — Гук кусал локти, — где.? — На похоронах. Теперь, кажется, связь с землей навсегда потеряна. Чон сбрасывает трубку и выбегает из дома. В лицо летит мощный ветер с кристальными капельками воды, проносятся нечленораздельные слова, и Чон на грани. Грани всего..