All life in one notebook

Неловкая ситуация, что скажешь. Эмма разглядывала дизайн гостинной, миссис и мистер Купер ждали, когда же Полли, Бетти и Джагхед уйдут по своим делам, чтобы спокойно напиться и забыться без присутствия детей.       Элизабет наблюдала за всем и ждала, пока кто-то промолвит хоть слово чтобы выдохнуть. Но нет, было отчётливо слышно дыхание пролетяющей за окном мухи. Миссис Купер перевела взгляд на Полли и незаметно подмигнула. Бетти, мистер Купер, Эмма и Джагхед застыли, как вкопанные.  — О-о-ой… Бетти, идите с Джагхедом уже погуляйте! Мам, пап, можете спокойно обсуждать с Эммой свои проблемы. Я пойду к себе, — Полли взяла всё на себя, можно было расслабиться. Куперы все до единого осознали, как иногда давит тишина.       До сих пор Элизабет не понимала, как тесен мир. И почему именно Джагхед понравился Эмме? Ведь у него же были родители… Вроде бы… Бетти слишком мало знает о нём. Но стоит ли того, чтобы узнать о нём больше?       «Ещё одна причина пойти с ним погулять», — пронеслось в голове.       «А вдруг он мудак редкостный?», — опять задалась вопросом.       «Не попробуешь, не узнаешь. Да, да…», — она сдалась. Улыбнувшись, Элизабет смотрела на него, пытаясь найти что-то плохое, но всё тщетно. Он выглядел забавно: чёрные короткие кудри лезли в голубые глаза, тёплая на вид шапка, сделанная, как корона и ухмылка на лице. Шапка в виде короны… Он зазвездился. Либо скрывает много тайн.       Это и стоит проверить. Джагхед любезно открыл входную дверь перед Бетти, она в свою очередь даже не кивнула головой. Высоко поднятая голова и сжатые губы. Ей почему-то стало страшно. Гулять с подозрительным молодым человеком не самая хорошая идея, но нужно потерпеть. Она вывела Веронику сегодня, выведет и Джагхеда.       Они завернули за угол, на Бетти снова начала давить тишина. Джагхед часто оглядывался и прикидывался не местным, хотя Элизабет видела его в колледже почти каждый день. Как и в доме, первым никто не хотел начинать разговор. «Как бы хорошо было бы позвать Полли», — подумала Бетти и шумно выдохнула.  — Что ж… Каким образом тетя усыновила тебя? Ведь у тебя была же семья и…  — Бетти, не думай, что ты всё знаешь обо мне. Я не Вероника, не нужен мне допрос. Купер сконфузилась. Да, это было слишком резко и не толерантно. Вторая попытка будет лучше.  — Не переживай. Я всего лишь Джагхед Джонс.  — А я не всего лишь Бетти Купер и мне нужны ответы. Сейчас.  — Понятно, это допрос, — Джагхед улыбнулся и покосился на Элизабет. А та злобно на него. Спустя секунду, Джонс закатил глаза и Бетти показалось, что он сдался.  — Мисс Купер, знаешь чем я похож на тебя? — Бетти удивлённо вскинула брови, — Я не открываюсь первому попавшемуся. Это задело Элизабет. Можно предположить, что она про себя уточнила, что этот парень не является придурком с мазохисткими приёмами.  — Шапка в виде короны — это тоже что-то вроде «Я не рассказываю первому попавшемуся»?  — Ты быстро учишься, — он засмеялся, — Ладно. Знаешь, в моей жизни столько всего было, что прости… Мне сложно довериться людям вот так просто. И Купер узнала в этих словах себя. То, чему бабушка её учила и через что теперь страдает. «Люди — звери. Порой родные самые страшные звери, поэтому милая, не открывайся никому. Ты слишком молода чтобы умереть от душевных страданий». Странное высказывание, но Бетти его запомнила и ненавидит себя за это. Умереть от душевных страданий вообще возможно?  — Ты в Риге с рождения?  — Сколько себя помню. А ты разве нет?  — Моя родина — маленький городок под Нью-Йорком, который я почти не помню. В детстве у меня была мечта, что когда я выросту, приеду туда и буду жить там.  — Так в чём проблема?  — Я нищеброд, Купер, — она усмехнулась, и в голове почему-то высветилась мысль ему помочь с этим. Когда-нибудь, если он не окажется мудаком. Бетти плюхнулась на траву и Джагхед испугавшись, обернулся к ней. Давно Бетти не улыбалась несколько раз за день.  — Эй, всё в порядке. Я просто села на траву, — её смех заразил и Джагхеда. Было явно видно, они потихоньку привыкают к нормальной жизни, которой у них почти никогда не было. Вот так беззаботно сидеть на полупромокшей траве, смеяться из-за непонятно чего и смотреть на друг друга, не ища в глазах тёмную сторону или подвох. Просто жить без опасений. Без лишних слов сказать, что сейчас я всего лишь хочу посмеяться без причины. «Я не сумашедшая, я просто устала от жестокого мира». Но Джонсу и Купер не нужны слова.  — Тебе не холодно так?  — Считай, что я Эльза из «Холодного сердца».  — Такая же холодная и серьезная?  — В точку. Резко опять начался дождь и Бетти с радостью начала хватать ртом воздух. Несколько почек на деревьях уже были видны, но всё же, никакой зелени кроме травы. И то, сказать честно, даже её «кот наплакал».       Два сломленных, пораженных человека. Смешно наблюдать за ними со стороны. Она сидит на траве, а он стоит рядом, смотрит сверху вниз. Кажется, один шаг навстречу доверия к друг другу они уже сделали.       У Элизабет зазвонил телефон и приняв звонок от папы, они с Джагхедом последовали обратно в дом.

***

 — Он официально мой кузен? Эмма почесала затылок и скривилась. Выражение лица у Бетти было такое, будто она сейчас взорвёт всё к чёртовой матери, если не узнает правду. Почему и каким образом? Если бы было всё просто, ей бы сразу сказали что и как. Миссис Купер скрепя зубами вцепилась в руку Бетти и попросила удалиться в свою комнату. Но та лишь проигнорировала и твёрдо ждала ответа на поставленный вопрос.       Эмма фыркнула.  — Ладно! — крикнула она, — Элис, оставь нас. Миссис Купер цокнув языком, ушла в гостинную. На кухне остались только Бетти, Эмма и минутная гробовая тишина. Подбирая правильные слова, тётя выдохнула, придвиднув Бетти ближе к себе.  — Джагхеду действительно сложно. У него большие проблемы в семье, и мне стало его жаль. Он мне как родной, понимаешь? И я думаю правильным будет, если он сам тебе расскажет.  — То есть, он просто живёт сейчас в твоём доме? Не мой кузен...официально?  — Что-то вроде того. Эмма кивнула в сторону лестницы, что означало, — Джагхед в её комнате.       Физиономия Элизабет выдавала фразу: «Какого чёрта?». Её комната — её убежище.       Купер спокойно открыла дверь и увидела Джонса, читающего книгу Ренсома Риггза «Дом странных детей». Это её любимая, порой она даже представляла, что могла бы жить вместе с Джейкобом и мисс Сапсан. Ведь Бетти такая же странная.  — Могу я одолжить её на время?  — Бери, если надо, — Бетти села рядом с ним. Давящая тишина, Элизабет словно парализовало. Она взглянула на Джагхеда: во время прочтения книги он поистине прекрасен. Но в основном, выглядел, как чужак. Как не на своей планете. И тогда Бетти не просто так заметила только его среди толпы: он выделялся. Сами того не зная, родственные души находят друг друга. Может это было что-то вроде этого? На телефоне заиграла мелодия «Lolipop», что означало, — звонит Арчи. А его звонок всегда был важным. Бетти приподнялась, чтобы взять телефон, но услышала звонкое «Алло?» раньше, чем успела дотянуться.  — Эндрюс? Неужели мучаешь сударыню Бетти, — чёртов Джагхед Джонс. «Джагхед? Ты что там…делаешь?»  — Свидание у нас с мисс Купер. Да, Беттс? Бетти не стала обижаться, а наоборот засмеялась. С ней твориться что-то невообразимое. Любая другая накричала и забрала бы телефон, но не странная Бетти Купер. Подавив смех на пару секунд, она крикнула в трубку:  — Арч, а у Джонса-то кубиков больше. «Что?!», — взвыл Арчи. Наверное от того, что Бетти якобы видела торс Джагхеда, или что у Арчи не самые лучшие кубики на свете. Пролепетав быстрое: «Я перезвоню позже», Элизабет кинула телефон на кровать и залилась звонким смехом.  — Нельзя было так с Арчи. Он не переживёт этого!  — Я давно говорила, что ему нужно подкачаться. Но внезапно, оба прекратили говорить вообще и отвернулись. «А действительно, больше у него куб… Э-э-эй, полегче, Бетти», — подумала Купер и обойдя кровать, прошла мимо большой картины. Но неожиданно для всех, картина, как и в прошлый раз, упала и Джагхеду открылось почти половина большого секрета Бетти.  — Чёрт! — выругалась она и попыталась повесить назад, но паника и злость на саму себя не давали ей сделать этого нормально. Картина, казалось, скоро пробьёт в полу дырку, до того часто она теперь падает.  — Помочь? — Джонс подошёл поближе к Бетти, но вместо того, чтобы повесить обратно на крючок ненужную картину, он вытащил из стены тетрадь, — Личный дневник или что-то в этом роде? Я был лучшего о тебе мнения.  — Нет, это… Не мой. И вообще, отдай, болван. Что ты знаешь обо мне?!  — Я как никто другой знаю, что такое скрывать в себе много секретов, разрушающих тебя изнутри.  — Это важная деталь жизни моей бабушки. Это её дневник. Она была единственной… –…кому ты могла доверять. Да ты слащавее, чем я думал.  — Что?! С чего ты взял? — презренно спросила Бетти.  — Горюешь по бабушке, которая давно умерла, но стараешься держать всё в себе, не показывая своей тёмной стороны. Типичный фильм для подростков.  — Будто у тебя жизнь прекрасная! — Джонс сжал челюсть. Вторая попытка удалась, Бетти проходит в рейтинге на первое место.  — Это моя жизнь. Разве она кого-то интересует?  — Теперь да. Я умею скрывать тайны, — Бетти подошла вплотную, Джагхед нервно сглотнул. У неё вполне может получиться.  — Как-нибудь в следующий раз, — а, нет, не вышло.  — Замётано. Другой раз может быть и через минуту, через час, так что… Не бойся меня, Джагги, — она прошептала это, как извращённая малолетка, но этого было достаточно, чтобы Джагхед снова нервно сглотнул, — Тётя Эмма мне доверяет. А значит, и ты можешь. Джагхед обнял Бетти. Причём, с силой притянул её к себе и зарылся лицом в распущенные волоссы. Естественно, Элизабет этого не ожидала. Поэтому только спустя пару секунд поддалась и обняла в ответ. Да, говорят объятие — один из лучших способов выражения любви, дружбы, привязанности. И в данный момент, Джагхед без слов сказал Бетти: «Мне нужно время, но я понял, что ты не предашь».

***

      В «Лан Персивале» не было той суматохи, как обычно. В коридорах не было толпы учащихся, а учителя так и вовсе не показывались. Видимо женщины в предверии праздника, а мужчины бегают за подарками. Элизабет, как всегда, достанется либо канцелярия, либо маникюрный набор, которых было не менее десяти.       Купер оставила в шкафчике ненужные на данный момент книги и направилась со вздохом в кабинет экономики. Никогда ещё не было так скучно. Вот правда, колледж как будто вовсе опустел. И к полнейшему разочарованию, Арчи не брал трубку.       Мимо прошла шайка тупых качков, а следом за ними директор мистер Везерби, подгоняя их в спину. Наверное, это единственное «интересное», что заметила Бетти за проведённое время в «Лан Персивале» сегодня.       Колледж каждый год выглядел всё новее и новее. Обновлялся, делал апгрэйд, называйте, как хотите. Но Бетти ощущала это. Старых засидевшихся пенсионеров среди учителей давно не было. Лозунг директора таким и был: «Новое — значит новое во всём». Вот только игры не менялись. Оставались такими же жестокими. Но после победы Бетти могло что-то поменяться, это ведь вполне возможно.       Пока разрешенно было отдохнуть от прошлого урока, Элизабет достала из сумки дневник, оглядевшись по сторонам. Учитель был в подсобке, шумно переворачивая карты и бормоча себе под нос список покупок, который дала его жена. «8 марта 1970 года Вчера вечером мне нужна была просто тихая прогулка. Что-то вроде: «Я должна побыть одна». Дождь освежил мои мысли и сейчас я чувствую себя лучше. Софию и Питера я сегодня не видела. И от части, я теперь понимаю, как мне не хватает общения. Даже той же Софии. Кажется, она не такая уж и плохая. Может стоит просто приглядется к ней? Она доверила мне тайну, которую я не могу сказать в дневнике. Но это ужасно. Да, кстати! Мама подарила мне сегодня платье! Наверно единственная радостная новость за день». Значит, у бабушки — София, у Бетти — Вероника.       Вчера она гуляла не одна, а бабушка написала наоборот. «Почему Джонса нет в дневнике?» — подумала Купер и захлопнула дневник. Это всё чушь. Наваждение. Бред полнейший, ведь не может быть на самом деле, что Бетти живёт не своей жизнью. Или всё-таки может?       Преподаватель вышел из подсобки, а однокурсники начали заходить в кабинет. Пара начинается, а мысль о Веронике и Джагхеде не покидала Бетти.       Стараясь отвлечься, она переключалась на голос экономика, вслушиваясь повнимательнее, но с каждым разом ничего не получалось. Как-будто пластинка заела, выхода нет. Может Джонс — это ошибка? Может встреча и знакомство с ним не должно было быть? Бетти определённо сошла с ума, нет сомнений.

***

Кинув сумку на подоконник, Бетти зашла в сортир. Переворачивая странице в дневнике, она пыталась найти зацепку, хоть что-то, что говорит о Джагхеде. Но ни слова. Ни под другим именем, ни под его, упоминания о Джонсе не было. Элизабет стукнула кулачком об стену и услышала громкие всхлипы. Закатив глаза, она поняла, что это очередная жертва, у которой случайно оказалась сумочка от «Нины Риччи». И без особого желания, Бетти бы прошла мимо, если бы не поняла, что это…  — Вероника?! Что ты… Почему плачешь? Вид был совсем не такой, как обычно. Чёрные глаза опухли и покраснели, а губы многократно сжимались от всхлыпываний. Порваные жемчужные бусы валялись на кафельном полу, а тёмно-фиолетовой помады совсем не осталось.       Это поразило Бетти. Она рвано выдохнула и упала на пол к Веронике, присев на корточках рядом.  — Я не выдержу этого. Не смогу. Прости меня, Элизабет, — Вероника прижала к себе Бетти, громко выдыхая ей в плечо. Сперва, Купер хотелось оттолкнуть её обратно и проговорить, мол сама виновата. Но к сожалению, она понимала её до глубины души. Когда хочется выть на луну и реветь до тех пор, пока запас слёз не истратится вовсе. Она обняла её в ответ, чтобы не испортить момент. Резко, Вероника отстранилась от Бетти и закричала:  — Это всё он! Мой отец! Я не хотела, правда… Ты простишь меня, Элизабет? Простишь?! Бетти молча сидела и вглядывалась в глаза, наполненные слезами. Быстро кивнула и притянула к себе Веронику.  — Что твой отец сделал? Он заставлял тебя делать все эти шоу?  — Все девочки, которые учавствовали в игре… Их отцы — конкуренты моего. Поэтому, таким образом он избавлялся от них. Мне самой этого не хотелось! Они приходили к своим отцам, а те в свою очередь бросали бизнес, занимаясь и утешая только дочерей, потому что я их довела до психоза. Все их сбережения уходили на лечение, и бывшие бизнесмены потихоньку уходили в запой. И вот теперь…  — Что теперь? — Бетти на пол пути от правды.  — Одна девочка покончила с собой. И я не знаю, что мне делать. Если вдруг докажут, что…  — Не докажут. Не бойся, это же мистер Лодж виноват, так что…  — Но я её довела! Я убийца, Элизабет!  — Бетти. Я Бетти, Вероника, — перебив её, она улыбнулась.  — Очень приятно, мисс Купер, — усмехнулась сквозь слёзы Лодж, — А я Рони. Обе усмехнулись и вытерев слёзы на щеках Вероники, Бетти воскликнула:  — Раз твой отец такое чудовище, мы докажем твою невиновность.  — Мы? — удивилась Рони.  — Обещаю. Вероника издала смешок и снова прижала к себе Купер. Примирение всё-таки состоялось. Дневник не врёт. Но где же в том дневнике Джагхед Джонс? И есть ли вообще?