***
Такси припарковалось чётко напротив двери особняка Куперов. Поблагодарив водителя деньгами, Бетти молниеносно кинула озадаченный взгляд на Веронику, будто проговаривая про себя: «Ты ничего плохого не натворишь?» А та восприняла это как оскорбление, скривившись как можно сильнее. «Мидж Кламп стала неимоверно ближе к Веронике всего за пару часов! И всё из-за неудавшегося самоубийства. Да, действительно, слишком бурная реакция, поэтому стоит смягчиться,» — подумала Бетти, прежде чем зайти в дом. Странно, шума и крика снова не было слышно, лишь весёлый хохот. Может объяснение всему этому канун женского праздника? Бетти с неохотой ступила на порог, подозревая, что скорее всего ей придётся прятать очередной маникюрный набор. Или же довериться словам бабушки? — Элизабет! — вскрикнула от радости тётя Эмма и тут же кинулась обниматься, кивнув мельком Джагхеду, — С праздником тебя! Её улыбки было достаточно, чтобы Бетти смогла успокоиться. Всё должно быть в порядке, всего лишь восьмое марта, женский праздник, ничего особенного. Миссис Купер закатила глаза из-за этой через чур милой ситуации и отвернулась от всех, дабы разложить салат по тарелкам. Полли делала вид, что приводила в порядок ногти, но одним глазком поглядывала на Бетти и Джонса со стороны. От ослепительно вкусного запаха салата, живот кажется совсем отказался терпеть и стал издавать крики тоскливых китов, тем самым смущая Купер. Эмма настойчиво взяла за руку Бетти и посадила между собой и Джагхедом. Это вроде праздничного обеда, что наверняка не нравилось никому, кроме хозяйки дома. Джонс тихо сидел, не смотря ни на кого исподлобья. Хотя…он вообще ни как ни на кого не смотрел. И это привело Бетти в ступор: он слишком смиренно себя ведёт, будто сковывается. Значит он боится? Да, совершенно нормально то, что он не может улыбаться и смеяться при виде чужых людей. И наверное тупому понятно, что ему не хватает семьи. Но что с его семьёй не так? Бетти перестала мучать себя вопросами, на которых, собственно, нет ответа и перешла к более практичным и полезным занятиям, то есть, к еде. Мистер Купер был крайне не доволен тем, что все молчали, ибо привык к бурным разговорам. Взяв на себя ответственность, он приподнялся со стула и привлёк этим к себе внимание. — Дорогая моя семья, рад, что у нас есть столько замечательных, умных женщин и девушек, — Бетти, опустив взгляд на колени, закашлялась, — и несомненно, я хочу ещё раз сказать, вы все важны для меня. Полли, как самая старшая дочь, греет мне сердце своими достижениями в науке и своей красотой. Элис — самая лучшая и заботливая жена в мире, если бы ещё не обижалась часто, вообще бы претензий не было, — мистер Купер отпил немного апельсинового сока из стакана и продолжил, — а моя сестра Эмма… Мы с детства знали, что такое преданная настоящая дружба. Незаменимый помощник, благодетель, всегда знаешь как правильно утешить. И моя маленькая несносная Элизабет… Бетти зажмурилась. То ли от горького сока, то ли от страха, что отец скажет о ней. А ведь она ничего знаменательного не сделала. Четверть жизни она провела в своей комнате на втором этаже, откуда почти никогда не выходит, разве что в колледж. А никаких достижений по жизни не было. Нет, она, по сути, отличница и нельзя сказать, что глупая, но замкнутость не даёт ей познать что-то новое, кроме как дороги из дома в колледж и обратно. С Арчи Элизабет редко гуляет, скорее любит переписываться по интернету. Что ж, всё же есть за что её можно похвалить: хоть обычно холодна ко всем и старается не верить никому (сейчас ситуация с Вероникой пока необъяснима), всегда сможет помочь тем, кто нуждается в помощи. И только через несколько минут раздумий, пока мистер Купер медленно пил сок, она смогла беззаботно и глубоко вдохнуть и выдохнуть полной грудью. — Элли, — так звал её отец, — я бы очень хотел, чтобы ты перестала думать о прошлом. Мы все любили нашу бабушку, но… Пора смотреть в будущее, открыть глаза на новое, понимаешь? Живи в своё удовольствие. Но в приличных рамках, конечно же, — мистер Купер засмеялся, — Пусть наши глаза никогда не будут смотреть назад. Докажем, какие мы стойкие. — Quo probare nos erimus contumaces*. Аминь, — воскликнула Полли и подняла вверх бокал, а вслед за ней все остальные, включая Бетти. Всё, как обычно. Если не считать, что за столом теперь не пять, а шесть человек и они не ссорятся. А так, всё по-старому. Куперы покажут, какие они сильные. И несмотря на то, что Джагхед не Купер, он тоже в этом числе. — Это всё прекрасно, — вздохнула Полли, — но где-же подарочки дорогим и замечательным женщинам и девушкам? Эмма весело улыбнулась, вручая старшей племяннице большую коробку с жёлтым бантиком. — Даже цвет учли, спасибо, — хохотнула Полли, доставая из коробки голубые глянцевые туфли. Мистер Купер сразу же раздал коробки сестре, жене и Бетти. Признаться, все с опаской открывали подарки, боясь достать одинаковые маникюрные наборы. — Неужели, Хэл? Платок? Не маникюрный набор?! — удивилась миссис Купер. — Я постарался, — улыбнулся он и приобнял жену за плечи. Полли раздражённо подтолкнула рукой Бетти, чтобы та побыстрее открыла коробку. «Платье или набор? А-а-ай, и то и другое мне не по душе», — молвила в мыслях Купер и аккуратно открыв коробку, увидела небольшое розовое платьице, верх которого был в кружеве. И снова дневник не соврал. Чёрт. Джагхед съедал взглядом Бетти, впиваясь ногтями в скатерть. И не скажешь, что она может быть опасной и боевой. В этом лёгком платье Бетти чересчур хороша. Набравшись смелости, Джонс встал из-за стола, но не смог дальше ступить ни шагу. Уж слишком сильно Элизабет притягивала к себе людей, подобных Джагхеду. Полли захохотала и захлопала в ладоши, замечая вид Джонса. — Была бы я на месте сестры… А, нет, её жизнь кажется бредом. Купер нахмурилась, но всё так же старалась казаться радостной. Миссис Купер заставила её надеть на себя платье, и зрелище это было чудесным. Будто вторая кожа, будто она родилась в нём. Но судя по настроению Бетти, она и сама поверила, что шикарная.***
Книжный шкаф с каждым годом наполнялся всё новыми и новыми книгами, но лишь одно место Бетти хранила для той бесценной и неповторимой для неё. Почти что только попала на продажу, но в её городе этой книги не оказалось. И придётся ждать года три, впрочем, как обычно. Вздыхая, Бетти с горечью посмотрела на платье, которое лежало на кресле и на отдельное место для особой книги. Где-то в глубине души оставалась надежда, что в город всё же завезут хотя бы одну, она бы тогда полгорода оббежала, лишь бы найти заветный «плод». Но мечты редко сбываются, а если и сбываются, то неправильно. Раздался тихий стук в дверь, и большая картина опять-таки рухнула на пол. Бетти, громко выругавшись, со злостью открыла дверь, но заметила не надоедливую старшую сестру, а Джагхеда Джонса с маленькой коробкой в руках. Казалось бы, Купер и подумать не могла, что там. — Я тут мимо проходил… — Да, и ненароком заметил мою комнату, чудеса реальны, — огрызнулась она, падая в кресло рядом с платьем. Джагхед глубоко выдохнул и зашёл в комнату с совершенно подавленным видом, будто его раз десять жестоко избивали. Он действительно не знал, как начать разговор, но мог попытаться. Хотя внимание Элизабет стоило ещё заслужить. Купер с интересом изучала эмоции Джонса, подавляя смешок. И вправду, он так наигранно подбирал в голове нужные слова, будто на камеру. — Ты поднял мне настроение, за этим ведь пришёл? — засмеялась Бетти. — Не совсем, вообще-то, — Джагхед протянул ту самую коробочку Элизабет и слегка подмигнул, — Для тебя нужен особый подарок. С этими словами он вышел из комнаты, оставив Бетти в полнейшем смущении. С некой яростью открыв крышку, на дне аккуратно лежала книга, завёрнутая в алую подарочную бумагу. Не похоже на Джонса, видимо, он действительно старался. Оторвав край бумаги, Бетти криком подпрыгнула на месте. — Невозможно. Нереально. Как?! Он достал её с неба?! Это были те самые «Сказки о странных» Ренсома Риггза. И задаваться нелепыми вопросами было уже поздно, Бетти с восторгом обняла обеими руками книгу, прижав к себе. А под книгой валялась маленькая записка. «Это не от Джагхеда, это не похоже на… Стоп, я же его толком не знаю, так что это вполне возможно», — Элизабет потянулась за запиской, раскрывая её: «Спасибо за подаренную любовь к Ренсому Риггзу. Ты заслуживаешь это, как та, кто почти понял меня с полуслова. P. S. Потом дашь почитать, не будь жадиной :) Джаг». Улыбка не могла спасть с её лица, кажется, она даже истерически смеялась. Просто книга, которой нет в Риге ни одной. Он всемогущий? Может, ради хорошего друга он готов на всё? Пока что друга. А снег всё также валил хлопьями на землю. Поистине волшебно, хоть уже и не зима, но снег всегда радует Бетти. И следя за суетливыми людьми, она сидела на подоконнике с прижатой к груди книгой, вглядываясь вдаль. И как только заметила Джагхеда и Эмму, которые вышли на улицу, смогла разглядеть в нём то, чего не было в других людях. Он не суетился, не гнался за первым попавшемся, Джагхед просто спокойно и уравновешенно следил за всеми, точь-в-точь, как Бетти. И как только она поняла это, какой-то дурманящий и приятный поток теплоты разлился в области груди.***
— Я дома! — крикнула Вероника, зайдя в дом. Собственно, не нужно было ждать ответа, ведь есть совершенно иные занятия у её отца и ему, видимо, плевать, дома его дочь или нет. С угрюмой физиономией, Хайром взглянул исподлобья на дочь, возмущённо вскидывая брови. Ожидая очередного поцелуя, он ткнул пальцем на щеку. Вероника в свою очередь отвернулась, впервые. — И что это с тобой? Неудачи с каждым бывают, в следующий раз мы эту Мидж… — Нет, не смей! — крикнула Лодж, отталкивая от себя отца, — Пап, твои игры — смертельно опасные, как ты не понимаешь? Мама бы не хотела этого. Хайром смягчился и усадил дочь к себе на колени. Ей нужна поддержка со стороны любящего папочки, а не гнёт. И усталость от каждонедельной надоевшей всем игры не снять простой таблеткой с водой. Тут нужен подход, чего совсем не имел мистер Лодж. — Твоя мама гордилась бы тобой. — Да, но я творю ужасные вещи, понимаешь? Я не хочу, — маленькая слеза скатилась по щеке Вероники и всхлыпывая, она быстро её вытерла. Ситуация крайне сложная. Но цель Хайрома слишком велика, даже больше за интересы дочери. Он со злостью откинул Веронику так, что та упала на пол, и медленно потёр виски. — Вероника Лодж, ты сейчас же поднимешься наверх, сделаешь все уроки и завтра чтобы я и не знал о бизнесмене Клампе. Гнев овладел с ног до головы. Рони не смогла стерпеть обиды. Последняя капля. Поднявшись с пола, она закричала в лицо отца, как банши. — Я самостоятельно решу, что мне делать! Мне восемнадцать и если понадобиться, я уйду и найду себе отдельное жилье. Приказы твои выполнять больше не собираюсь! Сам решай свои проблемы! Я понятно объясняю?! Хайром схватил её за запястье так, что кажется пережмёт скоро вену. Вероника снова закричала, при этом, схватившись за край дивана другой рукой. — Ты подчиняешься мне, ясно? И никуда не уйдёшь, милая. А завтра поговоришь с Мидж Кламп или… Рони дёрнула руку назад к себе, взглянув на появившийся заметный синяк. Что ж, это была уже высшая степень злости: растерянность. Чего ещё ожидать от отца? Что он… Может убить её?! — Значит… — Вероника нервно всхлыпывала, — Значит война, папуля?! Хайром промолчал. И кажется, сделал верно, ибо каждое последующее слово было бы неправильным. Но Вероника поняла это иначе. Молчание — знак согласия.