***
Утро оказалось болезненным. Ничто не могло радовать, кроме таблетки аспирина и большого количества воды. Желательно холодной. Хотелось выть, словно волк на полную луну. И главное, от бодрости и веселья ни следа не осталось. Всё улетучилось вместе с прошедшим днём. К счастью, Бетти не помнила и о мелкой ссоре с мамой, и того, что наговорила мистеру Лоджу. Головная боль превратилась в глазную, так что Купер пришлось прикрыть их, тем самым пытаясь вспомнить, что было вчера после того, как она села за барную стойку вместе с Арчи и Ронни. Некоторые воспоминания пробивались сквозь туман неведения, но всё же не полностью. — Я выпила воду… Но вода обжигала горло. О Господи, я только сейчас поняла, что это была не вода! — закричала Бетти на всю комнату. — Осознание содеянного приходит только на второй день, Джейсон был прав, — улыбнулась Полли, стоя в дверном косяке. Она по видимому куда-то собиралась, так как в руке держала сумку с документами. Элизабет схватилась за голову, скривившись. Сейчас её волновало только одно. — Много я выпила и… Что сделала…ну-у…плохого? Полли, которая уже собиралась выйти, с неохотой прошла к кровати, упав рядом с сетрой. — Ты танцевала с Джагхедом, — Бетти кивнула, — выпила три бутылки белого вина, — поморщилась, — пела Spice Girls, — закрыла лицо подушкой. — Господи, что я натворила, — вздохнула Бетти, но это был не вздох грусти, а облегчения. Будто она поставила в мыслях галочку за то, что хоть раз как следует напилась. Хотела же веселья? Получила. Полли злорадно улыбнулась. — Мама вчера была в ярости, слышала бы ты её крики. — Я же была там! — Ой, да кого ты хочешь намешить, а? В пьяном состоянии ты ничего не запомнила, ведь так? — Бетти кивнула и отвернулась. Да, её мимика могла позабавить кого угодно. Утро вечера мудренее? Не совсем, в данном случае. Нет никаких воспоминаний, — всё очень натянуто — а тело словно порезали на мелкие кусочки и собрали обратно супер клеем. То, что она танцевала с Джагхедом ещё можно вынести, хотя Купер относиться к нему превзято, скорее как подозрительному знакомому, даже другом назвать вряд ли можно. Три бутылки белого ещё куда не шло, всё-таки вечеринка и возраст позволяет. Но Spice Girls… Несколько лет назад Бетти наложила табу на их песни и причину давно никто не помнит. Просто взбрело двенадцатилетнему ребёнку в голову, а почему и зачем выяснять не стали. Теперь, по сути, она предала саму себя из-за без контрольного состояния. И не ясно, ведь песни Spice Girls вышли в девяностых, а бабушке на то время уже было не до вечеринок. Может ли это что-то значить? Определённо. К счастью, никто не знает, что это заслуга вовсе не Бетти, а всеми уважаемой аристократки Миссис Купер Старшей. И даже расстроиться нельзя, потому что и так ничего невозможно изменить. Просто подчиниться и смириться. — Ладно, Полли, ты… Иди, куда собиралась, а я догоню. — Не стоит… Сестрёнка, — скривилась Полли и хлопнула дверью комнаты. До начала пар оставалось полчаса на то, чтобы проверить все оставшиеся детали, но их не так много. За окном раздалось пение грачей — хоть какой-то знак, что пришла весна, а не зима. Снег так и не расстаял, где-ни-где проростала зелёная молодая трава. После вчерашнего осталось много нераскрытых вопросов. Но память Бетти скована льдом, прямо как погода в Риге. Дневник бабушки, который неприметно лежал на столе, упал на пол из-за порыва ветра в комнате, давая о себе знать. Бетти испуганно повернулась, взяв его в руки и тут же найдя нужную страницу. «10 марта 1970 года Крайне странно, яничего не помню после произошедшего, но это настораживает. Какие-то воспоминания приходят, и тут же ничего уже и нет. Что-то важное… Кажется, было. Но что?! Да и Питер себя странно ведёт, надеюсь, он будет в порядке. Он сильный, даже с его родителями такие большие проблемы. Сегодня определённо стоит ни о чём не думать, а то голова взорвётся.» Бетти откинулась на подушку. Бабушка, видимо, действительно заботится о внучке, не давая её голове взорваться. К сожалению, внучка непреклонна. Элизабет, быстро передвигаясь по комнате, собрала всё, что ей нужно. Сил не так много, как кажется, но необходимо держаться. Завтрак для неё сегодня не существовал, уверяла про себя, что справиться и без него. Несмотря на похмелье, Бетти старалась выглядеть бодро, но не на сто процентов, конечно. Бегала туда и обратно, в неё будто демон вселился. Уже совсем потеряла контроль над собой. Взвыв от безысходности, Купер обессиленно упала на пол. Нет, не сумасшествие и вовсе не наркотики. Бетти лишена покоя из-за этого чёртового дневника. До него, по крайней мере, она и не знала, что это не её жизнь. А сейчас, словно раздвоение личности, хоть это и не научное понятие. Кто-то ей катастрофически испортил жизнь. Глядя в потолок, Купер медленно моргала, не задумываясь ни о чём, тем более о времени. Не похоже на депрессию, но возможно это именно она. — Уже половина восьмого, Элизабет! Хватит лежать! — звала миссис Купер, собираясь на работу, — Ох, поскорее бы вы уже съехали… Я ухожу, двери закроете! Бетти так и валялась на полу, как маленький смятый листик. Белый цвет потолка успокаивал глаза, от чего ещё больше захотелось спать. Колючее чувство сжимало сердце. Горло пересохло от недостатка воды, а чтобы хоть как-то освежить лицо, помогли слёзы. Осознание содеянного. Такое ужасное, что мысли в голове превратились в осколки, разрывающие изнутри всё живое. Да и как таковых мыслей и не не было, лишь: «Что происходит?» Потому что никто не знал, что твориться с Бетти. Она целеустремлённо сходила с ума. Шла верно и быстро. Да, может просто заглянуть на пару страниц вперёд, узнать, что же было на вечеринке в деталях, но какой в этом смысл? Какой тогда вообще смысл жить, если ты знаешь свой каждый деньи для тебя ничего не будет новинкой? Она может испортить жизнь многим. Кроме Джагхеда. Дыхание потихоньку нормализуется, сердце бьётся ровно. Стоило лишь подумать о Джонсе, так сразу же всё снова стало лучше. Странное чувство, вроде он ей никто, а вроде знает его уже много лет. И появились силы встать и пойти. Потому что Бетти должна быть сильной. Потому что обещала. Лестница, однако, вдруг оказалась детской горкой, а Бетти почувстовала себя на корабле. То же состояние, что и несколько лет назад, когда она с семьёй плыла в Талин. Тошнота всё ближе и ближе подходила к горлу, от чего пришлось разбежаться и замкнуться в туалете. Оскому, оставшуюся во рту, она с недовольством сглотнула, хотя ей снова захотелось лечь на землю и ничего не делать. Яркий свет лампочки бил по глазам, руки ослабли. Откинувшись назад, Бетти сползла по стене вниз, обнимая ноги руками. Звёзды начали мерцать перед нею. Кажется, она уже сошла с ума. — Такое всегда бываетпосле того, как выпьешь. Похмелье, милая, — засмеялся мистер Купер и постучал, чтобы та открыла. В руке у него был стакан прохладной воды и таблетка аспирина, — Мне сегодня на одиннадцать, так что могу подвезти тебя. Бетти шмыгнула носом, стерев рвоту с воротника блузки. В данный момент, обычных девчонок утешала бы мама, но не Элизабет Купер. — Я и так уже опоздала, думаю, мистер Везерби снова будет вне себя от злости, — со всхлыпами произнесла Бетти, чуть приподнимая края губ. — Не переживай, никто ничего не скажет, — он подмигнул ей и помог встать, — Сегодня всё будет отлично, слышишь? Не расстраивайся. Мистер Купер обнял дочь, прижимая её к себе сильнее. Всё, что нужно — это маленькое объятие. Или не маленькое. За всё время, единственным человеком, кто реально мог поддержать, являлся отец Бетти. Не нужно сейчас брать в счёт Арчибальда, так как он лучший друг и этим уже всё сказано. Лучших друзей Элизабет умеет выбирать. Хоть и мистер Купер не знает всей правды, он догадывался, что в жизни Элизабет что-то происходило. Что-то очень плохое. Но спросить он то ли боялся, то ли не знал каким образом. Ведь с самого детства Бетти была замкнутой девочкой, которой в принципе есть и сейчас. И так просто она не сможет сказать: «Пап, я тут в полной заднице, потому что вся моя жизнь записана в дневнике нашей уважаемой бабули». Внутренняя боль стихала, а маленькое объятие переростало в неловкую ситуацию, ведь Бетти так и стояла с большими красными глазами рядом с отцом, не отпуская его. Мистер Купер напрягся и аккуратно отодвинул от себя дочь, пытаясь не обидеть. — Ты позавтракала уже? — отрицательное мотание головой, — И как же прошёл твой вечер, раз такое состояние сейчас? Бетти издала грустный смешок, откидываясь на спинку стула. Мистер Купер, как заведённый, бегал по кухне в поисках молока и хлопьев. Стыд окутал Элизабет, самой бы знать, как на самом деле всё было. Лучи солнца залетели в помещение и будто лоскутки шелка, приятно защекотали щеки. Не так всё плохо, как кажется. Может не всю правду ей сказали и половину она не помнит, но это к лучшему. Лучше не помнить некоторое хотя бы во благо себе или окружающих. Мистер Купер поставил перед Бетти тарелку и подал немой знак, чтобы она начинала есть. Сейчас бы позвонить Арчи и прятаться под лестницей от Везерби и Вероники, как в старые-добрые. Спрятаться, от сестры, от мамы, от дневника, от жизни. Сейчас, конечно, это может казаться глупыми детскими играми, — иллюзией — но что, если нет? Есть ли потайная дверь с другими загадками? И как из этого всего выйти сухой? Мистер Купер местами поглядывал на дочь исподлобья. Переживать он мог бы и молча, но что-то невообразимое скребёт на душе. Материнский инстинкт, только у отца. Бетти сложный человек, у неё невозможно просто так что-то спросить, хотя бы взглянуть на каменную физиономию. С каждым годом всё труднее, а сейчас — так подавно. Будто играя в молчанку, никто не собирался рассказывать о своих планах или страхах. Вот такая дружная семья, эти Куперы! Раздался звонок в дверь, Бетти поперхнулась молоком. Мистер Купер медленно поднялся, как через секунду звук возобновился. Пока тот дошёл до двери, позвонили раз пять. Элизабет горько вздохнула, предвкушая ужасный день. — Элизабет Купер дома?! — от чётко поставленного низкого тембра у неё перебрало дух, — Это мистер Лодж. Сердце ёкнуло. От чего, понятия она не имела, но страшно стало неимоверно. Будто железобетонная стена давила на Бетти со всех сторон, не оставляя пустого места. Воздух исчез вовсе, а когда ещё и отец позвал её дважды, захотелось исчезнуть с лица Земли. Дрожали все части тела, считая несчастное большое сердце девушки. Маленькими шажками, она проходила мимо лестницы, подавляя желание взобраться и закрыться в комнате, слушая виниловые пластинки весь день. Грозная стать мистера Лоджа взирала на неё сверху вниз. Сглотнув комок в горле, Бетти попыталась улыбнуться, хотя по правде вышло что-то вроде натянутой усмешки. — Всё в порядке, мистер Лодж? Может вы пройдете в гостиную? — голос её дрожал. Он сделал небольшую паузу, натягивая тетиву для контратаки. — Спасибо, я всего лишь на пару слов. То, что произошло вчера стало большим недоразумением. И я бы рад полагать, что ты, Элизабет, хорошая девочка, но к несчастью, у меня о вашей семье плохое представление, и это не исправить. Жаль, что со мной нет Вероники, она уже поехала в колледж, но хочу заметить, вам с ней лучше не общаться! Это совет от большой гориллы, — он усмехнулся, кинул взгляд на мистера Купера и удалился за дверь. Кое-что всё-таки вышло наружу, заставляя Бетти покрыться румянцем, и вовсе не от смущения. Хотя, и от этого тоже. Она вспомнила. Как танцевала и чуть не поцеловала Джонса, как пела на мини-сцене, как Арчи ходил за ней и пытался отвести домой, а главное, как она говорила о мистере Лодже. Отец смотрел на неё в недоумении, не зная, что и добавить. С одной стороны, теперь стало понятно, почему дочь ничего не рассказывала, но с другой, как на это правильно среагировать? Ведь Элизабет никогда бы в жизни… — Значит, большая горилла? — мистер Купер засмеялся. Он знал характер Лоджа, ведь знаком с ним не один день. Могло быть и хуже, верно? Поэтому, наорать на неё было бы достаточно глупо. И Бетти стало легче, ведь она ожидала другой реакции. Мистер Купер несколько секунд недовольно мотал головой, а после снова засмеялся и взяв свой портфель, похлопал Элизабет по плечу.***
Наконец-то настала та долгожданная погода. Можно снять шапки и меховые куртки, ведь в борьбе победила весна. Небо немного затянуло тучами, но сквозь них сияло тёплое солнце. Нежиться в лучах, конечно, времени не было, но Бетти это до ужаса нравилось. Будто нежная ласковая ладонь гладит её по лицу. Убеждая, что всё наладиться совсем скоро. Всё станет на свои места рано или поздно. Мистер Купер обошёл машину сзади и пригласил Элизабет сесть с ним рядом. Не было большей охоты ехать сегодня в колледж, но нужно было проверить, всё ли хорошо с Вероникой и Арчи. Не понятно, что Ронни пережила после бурного вечера. А если верить словам бабушки, Арчи сегодня странный. Какой же она тогда друг, если не поддержит в трудную минуту? Даже, когда очень хреново. Мистер Купер повернул ключ зажигания и отпустил сцепление. В салоне приятно пахло мятой. — Может включить печку? — Нет, всё в порядке, — заверила отца Бетти. Стараться не думать оказалось непосильной задачей. Всё — абсолютно всё — заставляло окунуться в подсознание и не вылазить оттуда. Также, как и в доме, была кромешная тишина. Вдруг Бетти решила отвлечься, не всё время же ей сидеть в подсознании, если это возможно. Как никогда вовремя она решила отдаться музыкальной терапие. Она мельком взглянула на дисплей телефона, но тут же поняла. Что лучше будет просто попросить отца включить ту самую песню. — Что, дочь моя, настроение, как у Julee Cruise? — усмехнулся мистер Купер и быстро переключил песню в машине. Элизабет откинулся назад и прикрыла глаза. Первые ноты самые лучшие и таинственные. Именно эта певица может как никто другой успокоить. Для музыкальной терапии её песни подходят больше всего. «Falling in Love» — это и есть та самая. Томно выдохнув, она невольно улыбнулась, заглядываясь на яркий оранжевый шар, который только-только поднимался на небо. Дни стали длинее, но ощущение после зимней спячки так и не выветрилось. Верхушки голых деревьев быстро пробегали перед глазами, и вот они уже едут по мосту, вглядываясь в горизонт. Где-то там, за Даугавой виднеется Балтийское море — глубокое и холодное. Небоскребы богатых бизнесменов, торопливые люди и безкрайнее небо. Тучи так и не хотели рассеиваться, но к такой погоде уже давно привыкли. Лучи незаметно прокрадывались в салон машины и так же незаметно покидали, будто их тут и не было. Песня подходила к концу, а Бетти всё ещё улыбчиво глядела на Даугаву, представляя себе, как когда-нибудь побывает там, где ветра ещё холоднее, чем здесь, а климат ещё суровее. И только тогда она поймет, как это по-настоящему обрести свободу. — Пап, а что это за история с миллионом? — вспомнив о вечеринке, начала она. — Откуда ты знаешь? — Полли проболталась. — Это было ещё в университете, когда я учился вместе с Хайромом. Собственно, я его хорошо знал. И знал о его хобби. Он часто засиживался в казино и барах, надеясь, что когда-нибудь что-то выиграет. Однажды, он затащил меня вместе с ним в одно казино. Честно говоря, я не следил за игрой. А позже стало интересно и присоединился, став конкурентом Хайрома. Мне по правде просто повезло, но Хайром думал, что я его обманул или ещё чего-то. В общем, выиграл я не малую сумму, но не миллион, конечно — так он решил. Причем, свои деньги он проиграл мне. И позже начал обвинять меня в том, что я махлевал, схитрил и так далее. Ему-то сколько лет не везло, а мне на первый же день. После этого мы с ним поссорились и больше не общались. Бетти хорошенько всё проворачила в голове, пытаясь раставить по полочкам. — Но ведь, тебе действительно повезло! — В казино не может просто так повезти: это либо карты такие попали, либо я хорошо играл. Машина остановилась у входа в колледж. Мистер Купер на прощание улыбнулся и приобнял дочь за плечи, нашептывая, что она со всем справиться. Бетти охотно поверила, правда, малость переживала. Первую пару она уже пропустила, но если оставаться незамеченной, то всё обойдеться. Как сказал отец, всё получиться. Главный коридор Лан Персиваля был пуст. Лишь где-то в конце раздавались глухие голоса преподавателей. Оставалось буквально пару минут до конца первой пары. Прятаться, как обычно, пришлось под лестницей. Только Арчи не хватает. Кстати, если уж говорить о Арчибальде, то сегодня придётся постараться. Хуже всего — это утешить Эндрюса, характер-то у него не ахти. Сил не осталось ни на что, а день только начался. Кажется, Бетти поставит табу и на алкоголь. Взглянув на часы, стало ясно, что пара закончилась и можно «вылазить из норы». Прошло немного времени, и тут же коридор заполнился кучей народу. Будто в фильме, люди начали расплываться в замедленной съёмке, стены сужаться, а сердце биться чаще. Сделав медленно выдох, Элизабет прошла вперед, продвигаясь к своему шкафчику. Краем глаза она заметила, что в конце коридора стоит Арчи и Вероника. Вакуум. Она словно заснула и вновь проснулась, только не находя воздуха вокруг себя. Необходимо просто расслабиться и забыться. Мурашки побежали по коже, как только она подошла к ребятам. Главное не задохнуться. — Как ты после вчерашнего? — улыбнулась Вероника, хотя про себя она рыдала восемью ручями, — Пережила похмелье после воды? — Смешно, Ронни, я чуть не умерла от страха, — закатила Бетти глаза, пытаясь не таращиться слишком долго на Арчи. Сквозь толпу вприпрыжку шагала Шерил, размахивая сумкой. — О-о-о, блудный сын вернулся! С чего же ты спустя три месяца вернулась в колледж? — с раздражением произнесла Вероника. — Я знала, что могу звать тебя папочкой. Захотелось, — закусила губу Блоссом, — Кто-то на вторую пару пришёл? — она посмотрела на Бетти, — Не похоже на тебя, судя по слухам. — А ты дальше только по слухам и суди, делать больше нечего, — Арчи толкнул плечом Шерил и прошел в аудиторию. — Хм, дерзкий, — хохотнула рыжеволосая и взяв Веронику за руку, потащила в буфет. Бетти ничего не оставалось, как пойти за Арчи. — Эй, Арч, — начала она, но тут же замолчала, заметив брошеный на пол стул, — Что с тобой? — Слушай, у тебя полно своих проблем. Бабушка, похмелье, Джагхед… Зачем тебе это знать? — тот со злостью надул губы и отвернулся к окну, — Я… Я могу остаться сиротой. — С чего ты это взял? — Бетти подошла поближе, положив ладонь на его плечо. Какие бы проблемы не настигали их обоих, они всегда могут знать, что не предадут друг друга. Взрослая ответственность и простая забота уже давали о себе знать, а ведь они так хотят остаться в детстве. Но время бежит, с каждым разом закаляя их для совершенолетней жизни, самостоятельной. И единственные, на кого можно всегда положиться — это они обое. Арчибальд Эндрюс и Элизабет Купер. — Они снова вчера ссорились. На этот раз мне кажется, что всё серьезно. Пойми, я никому не нужен. Если они разведуться, я буду сам по себе. Хотя… Я и так сам по себе. — Ты не один, Арч, — с жалостью прошептала Элизабет, — Ты в любой момент можешь прийти ко мне, я рядом. Она положила голову на Арчибальда, поддерживая его своим теплом. Тяжко, но нужно терпеть. Все это детские проблемы сейчас им кажутся глобальными, а ведь дальше только труднее. Восемнадцать лет — это как грань между детством и взрослой жизнью. Именно сейчас они могут творить и то, и то. Прыгая на батутах, размышляя о будущей профессии. Такой уж этот подозрительный возраст. Оповещение о начале пар эхом отдалось по аудитории, Бетти зажмурилась, отстраняясь от друга. — Я выйду… На минутку, — что-то внутри давало ей сигналы, и она решила поддаться. Возле её шкафчика стоял знакомый парень в знакомой шапке. Сердце вновь ёкнуло. И не ясно почему. Из-за стыда, что она чуть его не поцеловала? Но всё же, поздороваться можно. — Приве… — застыла. На лбу брюнета слева красовалась огромная рана, которая ещё не успела зажить. Где-ни-где были маленькие капли крови, а в середина почернела. Она подсознательно дотронулась до неё, заставляя Джагхеда шикнуть. — Аккуратнее можно? — Ты что… Подрался? — засмеялась Бетти, прикрывая рот ладонью. — Зато я не заядлая пьяница, которая лезит к каждому знакомому целоваться, — огрызнулся он, злостно улыбаясь. Элизабет подняла брови в недоумении. Если ей не изменяет память, она вспомнила всё, что было, но видимо что-то утаилось. Сглатывая раз за разом, она заглядывала в его глаза за ответом, но тут же тонула в куче вопросов. Шмыгая носом, Бетти хватала ртом воздух, а Джагхед наблюдал за ней, не отрываясь, будто хочет поиздеваться. Она закрыла глаза, потому что не выдерживала смотреть. Внутренняя боль вернулась, раъедая с новой большей силой. Осознание содеянного. Вот оно какое. А кажется, всё так хорошо начиналось…