All life in one notebook

      Обида засела в душе Элизабет. Словно маленький чертёнок, ей хотелось творить что-то очень-очень плохое. Правда, она к тому же боялась. И эта смесь, будто химическая реакция, — непонятно, что получится под конец и как подействует на окружающих. Пачка вкусного печенья с шоколадной крошкой и CC Catch помогла бы, но не в этой ситуации. Элизабет уверенно шла за целью — к Шерил. Блоссом абсолютно всё видела и слышала, стоя в дверном косяке комнаты на верху. Она прищурилась, чтобы разглядеть Бетти, но когда та похлопала её по плечу сзади, Шерил перепугано усмехнулась. Сама того не зная, Купер плюнула в свой же колодец. Хотя это плохой пример, но точно описывает происходящее. Огонь в глазах, сила в руках. Состояние Бетти раззадорило Шерил, принося ей некую радость.  — Повеселимся?  — Только условие, — помотала головой Бетти, — Полли не пострадает.  — Но тут я ничего обещать не могу, — улыбнулась Шерил.       Сестренская любовь проснулась в Бетти, настрожив её. Напрасно она сейчас послушала Шерил, ведь из неё теперь вылетает вся та кислота, и прямо на бедняшку Полли. Бетти одновременно ненавидела свою сестру за всю ту дерзость, которую она выражала по отношению к ней, но ведь сестра есть сестра. Она, как ни как, любит её.       «Нет, сама виновата, раз уж…», подумала Бетти, прежде чем столкнуться с Вероникой.       Шерил в это время уже успела спуститься на первый этаж в поисках подручных средств.  — Ты так быстро убежала, что-то стряслось? Или просто захотелось поговорить с Джонсом? — подмигнула Вероника, хватая Купер под руку и ведя к столику на колёсах.       Бетти не сразу сообразила, что произошло с ней и внешним миром. Злость сама по себе улетучилась, будто её и не было. А как последствия, задрожали руки и ноги. Стоило ей взглянуть исподлобья на Джагхеда, как что-то непередаваемо приятное растеклось по телу. Она и забыла, о чём они говорили, лишь в памяти его глаза — небесно чистые. Не слышала, как звала её Шерил, Вероника, как задела её плечом сестра нарочно…       Медленно моргая, она потихоньку превращалась в желе. Некое чувство вины или остатки злобы всё ещё мучали её сердце, но это можно подавить в себе, лишь взглянув на него.  — Бетти! — Вероника цокнула тремя пальцами перед лицом подруги, — Не-ет, тебе точно нужно привести мысли в порядок, а то как безвольное животное. Завтра же идём ко мне и устроим ночевку! — Элизабет тут же опомнилась.  — Нет, нет… Шерил!  — Что? С ней беда?! — проявились нотки беспокойства в голосе Ронни.  — Она может причинить боль Полли! — не раздумывая, Бетти кинулась в толпу танцующих друзей Полли.        В глазах горело пламя. Сестрёнка. Сколько бы они не ссорились, сколько бы ненавидели друг друга, она всегда будет оставаться сестрой для Бетти. Та, кто улыбалась ей при первой же встрече в роддоме. Та, кто обнимала и утешала, когда было ужасно плохо. Та, кто в школе защищала её. Бетти как сейчас помнит тот момент, когда Полли с мамой отвергли её. Шесть лет назад, перед смертью бабушки. Всё тогда стало иначе: не осталось смеха в доме или банальной любви, лишь элегантность и высокомерие. И боль с детства, из года в год, становилась всё сильнее и сильнее. Бетти отвергли её же родные. Самая худшая боль. И пусть они за что-то не любят её, но Элизабет всегда будет любить её сестру и мать. Даже если они дважды на день её унижают. Странная эта любовь… Весьма странная.       Подбежав сзади к Полли, Бетти схватила её за плечо и развернула к себе. Ошарашенная, старшая сестра округлила глаза, отпихая от себя младшую.  — Совсем мозгами поехала?! Куда ты меня ведешь… Пусти! — крикнула Полли сестре. Гостям было фиолетево — пригубили слишком много вина. Да и миссис и мистер Купер были заняты более важными делами. — Я спасаю твою шкура. Опять, — вздохнула Бетти, вспомнила момент с детства.  — Что значит «опять»? Я спокойно танцевала со своими парнем, а ты как всегда…  — Всё испортила. Да-да, так и есть. А сейчас, прошу тебя, посиди здесь. И не вылазь, ради Бога.       Полли бесшумно лягла на кровать, послушав младшую. «Странно, — сказала Бетти про себя, -Она меня вдруг послушала».       По голосам снизу Купер поняла, что Шерил уже готова нанести первый удар. Закрыв дверь своей комнаты на ключ, Бетти глубоко выдохнула, вглядываясь на вид за окном.       Повезло же Полли иметь такую сестру, как Элизабет. Вероника в то время нахмурилась, взирала на Блоссом и на то, как она прекрасно выглядит в этой красной кожаной куртке. Подобно Бетти, она расплылась, как слащавая лужица.       Атмосфера потихоньку начала накаляться. Шерил встала на стол и гордо провозгласила себя Жанной Д’арк. В руках у неё было ведро с жидкостью, спички и ещё какая-то непонятная вещица. Рыжие волосы аккуратно легли ей на плечи, а угрожающая улыбка не сходила с лица.  — Ты разбила мне сердце, Полли Купер! Все узнают, какая ты! Все узнают, что твоя ориентация…  — Нет! Шерил стой, не делай этого! — закричала Бетти.       Элис, выйдя из ванны и увидя всю эту картину, возмутилась (хотя это мягко сказано) и несясь к Шерил со скоростью леопарда, крикнула ещё громче:  — Покинь мой дом! Немедленно! — мурашки по коже пошли от её тембра, но Блоссом не сдавалась. Она искала глазами Полли. Правда, глаза были все в слезах и это усложняло ситуацию. Народ смеялся с её глупого вида, Элис пыталась стащить её со стола, а Бетти… Бетти грозно смотрела на неё, показывая всем своим видом, чтобы та убиралась. Всхлыпывая, Шерил проговорила как можно тише:  — Слышишь ты меня или нет, плевать. Хочу лишь, чтобы ты поняла и прочувствовала то, что чувствую я. Я люблю тебя, Полли. Любила и люблю. У меня было много девушек, к которым я была привязана, в том числе, Вероника, Джози… Но ты единственная. Боялась тебе признаться, но сейчас, мне всё равно. А встречаясь с моим братом, ты будто специально хотела подразнить меня. Больно, пойми, мне ужасно больно. Я люблю и ненавижу тебя за то, что ты есть. Поэтому, разрушу твоё счастье! Там, где нет места мне… Покажись же! Или ты настолько труслива?! Давай же!       На ступеньках показалась Полли, в ладони крепко держа ключ от двери Бетти. Непринужденно, Купер, не сводя глаз с Шерил, спускалась по лестнице медленно, выжидая следующего шага Блоссом. Она не промолвила ни слова, скромно улыбаясь. И лишь через минуту подойдя к Бетти, поцеловала её в щеку и отдала ключ.  — Но как?! Ведь у меня были ключи…  — У меня всегда есть запасной, сестрёнка. А теперь брысь, взрослые люди будут говорить по-взрослому, — Полли обошла Элис и взобралась на стол рядом с Шерил, — Я та, кем я являюсь и не стыжусь этого. Но ты ошибаешься, с ориентацией у меня всё в порядке. Я поняла это, встретив твоего брата. До этого, ты была моей увлечённостью. Жаль, что ты восприняла это всерьёз. Прости, Шерил, но ты должна покинуть этот дом и лучше тебе не возвращаться.       Блоссом секунду стояла, как вкопанная. Ни эмоций, ни чувств. Камень. Но после, она зажгла спичку и завопила:  — Можешь сказать спасибо своей Бетти, потому что она ненавидит тебя так же, как и я! Мы ненавидим тебя! Ненавидим!!! — коснувшись волос Полли спичкой, они вспыхнули, — Это то, что было с моим сердцем после твоего ухода, а это, — Шерил в ту же секунду вылила мыльную воду на голову Купер, — то, что осталось после пожара. Липкая, непонятная конструкция, которую никто не сможет исправить!       Спрыгнув со стола, она вихрем улетела из дома, расталкивая всех. Лишь роскошные рыжие локоны промелькнули перед глазами Полли, прежде, чем она упала в обморок. От волос осталось лишь чуть-чуть прядей, которые потускнели и превратилась, как и сказала Шерил, в липкую и непонятную конструкцию. Элис прижала дочь к себе, унося в гостиную. Гости, адекватно оценивая ситуацию, начали расходиться. В самом углу зала стояли Джози и Реджи, бывшие друзья Вероники. С горем смотря на Ронни, они мысленно кивнули друг другу и в унисон прошептали: «Эта белобрысая чертовка заслужила страдания». И позже, слились с толпой, направляющейся к выходу.

***

      Тётя Эмма и Джагхед остались, поддерживая тем Элис. Сложно смотреть на девушку, у которой вид, как у бомжа. Ещё никогда Полли не выглядела так плохо. Колотя руками по щекам Полли, Элис навзрыд звала старшую дочь. Бетти и Вероника стояли рядом, придерживая миссис Купер за плечи.  — За что, Элизабет?! За что ты её так ненавидишь?! — спросила Элис, поворачивается к Бетти.  — Вы сами от меня отвернулись, не забыла? Скорее, у нас взаимная ненависть, не так ли, мамочка?!       Вероника глубоко вздохнула. Возможно, обе были правы, и семья разваливается изнутри. Ненависть, как тьма, поглощает Куперов. Бетти захотела убежать из дома. Настолько, насколько потребуется. Потому что вдруг подумала, что может являться этой тьмой, причиной ненависти. И что, если это правда?       Фыркнув, Бетти взяла яблоко и развернулась к входной двери лицом. Страх? Нет, её и искать не станут. Она, возможно, хотела помочь, но всю вину скинули на Элизабет. И в поступке Шерил виновата Бетти, и в том, что отвернулась от неё семья, и в том, что Полли встречалась с девушкой… За всё отвечает Бетти. Всё время. И ей это надоело. Надоело отдуваться за всех. Захотелось свободы.  — Вероника? — подруга повернулась к ней, — Пойдём погуляем? Джагхед невольно взглянул на них и сам себе улыбнулся.

***

 — И по-твоему, я это заслужила? Вот это вот всё?  — Нет, Бетти, нет… Но всё же, ты не правильно себя ведёшь.  — Знаю… Но по-другому не могу.       Горечь. Болезненная горечь в сердце, в горле — везде. Снег хрустел под ногами, успокаивая немного нервы. В воздухе витал почти незаметный запах волшебства и надежды. Бежать Бетти было некуда: к тёте Эмме можно было бы, но там Джагхед и… Не особо хотелось ей с ним сталкиваться. Арчи… Ох, Арчи, с недавних пор, не друг Бетти. Остаётся только Вероника. Да и то, непонятно, разрешит ли ей отец.  — Би, я бы… Слушай, я не знаю, — она схватилась за голову, — Так много всего навалилось. Но ты могла бы пожить у меня тайно, при этом помогая с нахождением каких-нибудь улик и зацепок с отцом, — Элизабет пожала плечами.  — Может я и могла бы, но… — Купер запнулась. На неё вдруг напало чувство, будто за ними следят. Затылок обжигало чьим-то взглядом, — Давай может пойдём быстрее?  — С чего это? — удивилась Лодж, — Ты хотела прогуляться, я правильно поняла тебя?  — Да, но… — голос Бетти понизился, — Свернём через квартал, ладно?  — Господи, Купер…       Вероника хоть и не понимала сейчас Бетти, но верила ей, почему-то. А вот у Элизабет как раз таки наоборот. Ей нужно было найти тот маленький чуланчик, где она бы спряталась с головой и ни с кем не общалась. Общение с людьми приводит лишь к худшему. Сердцебиение повысилось, будто у Бетти вот-вот инфаркт случиться.  — Переживать по пустякам — ты профи, однозначно. Но зачем, спрашивается? Дескать, Элизабет хочет показаться себя героиней? Как тогда, во время боя со мной в ту среду? — Нет, Ронни, я просто…  — Конечно, ты просто! — перебила её Лодж, но успокоившись, продолжила, — Ладно, я пойду куплю воды, постой здесь.       Девушки оказались на главной площади, прямо рядом с часами Лайма. Холодный ветер обдувал блондинку, развевая её красивый хвостик. Пуховая куртка уже совсем не спасла, казалось, Бетти стояла на площади нагишом. Уже клонило к вечеру, надвигались сумерки. Движения по городу стало больше, так как выходные и можно спокойно выспаться и отдохнуть, или же, погулять по ночной Риге. Несравненной.       Растворившись в своих мыслях, Бетти совсем позабыла о времени. Наверное, в магазине случайно оказался ещё один магазин с дорогой одеждой, и Вероника не устояла.       Бетти улыбнулась самой себе, позабыв и о «преследовании». Мгновенно, кто-то схватил её за плечо и прижал к телефонной будке.  — Джагхед! Ты… Ты…  — До жути вежливая ты, Купер, — лишь посмеялся Джонс, — Твоя мама сказала мне проследить за вами и привести обратно в дом.  — О-о, какой послушный мальчик! Дон Кихот отдыхает.  — В таком случае, — сильнее прижал, — я спасу свою даму сердца.       Услышав эти слова, Бетти упала в пропасть. Падала медленно, но с каждой секундой всё глубже и глубже, лишь где-то далеко виднелась ухмылка Джонса. Она раньше не признавала привязанности к Джагхеду или малейшей симпатии, но есть кое-что, что заставляет её сделать это. Признаться самой себе. «Ты, чёртов Джагхед Джонс, невыносимо красив, и мне это нравится». Но из её уст даже слово «чёртов» не произносится, не то что признание. Разрывая себя, Бетти убеждается опять-таки, что не холоднокровна. А хотелось бы.       Вероника так и не вернулась ещё, а сил выдавить из себя хотя бы «отпусти» не было. Марионетка. Она подчинилась этому небесной красоты брюнету.  — Пусти. — Еле-еле слышно, — Прошу тебя. — Я отведу тебя туда, где тебе место, — Бетти разгневалась.  — А где мне место? Где?! По твоему, я нужна своим родителям, своей сестре, маме.? Нет, Джонс. Я принадлежу только себе и никому больше. А сейчас, — она запнулась, — ты отпустишь меня, потому что…  — И почему же? — он выжидающе смотрел.  — Потому что снова причиняешь мне боль. Дважды за день, — пелена из слёз стала перед глазами, но быстро проморгавшись, Бетти улыбнулась. Странно улыбнулась, будто рада.       Джагхед замер и ослабил хватку. Он тоже был обижен и не знал, правильно ли поступает. Казалось, оба заведены кем-то в тупик. Нарочно. Всё, что происходит на данный момент в их жизнях можно склонить к единственному «нарочно». Нарочно кто-то подкинул дневник Купер, нарочно она начала ближе общаться с Джонсом, нарочно кто-то сказал Джонсу, что Бетти целовалась с кем-то на вечеринке Вероники. Нарочно. Всё это произошло по вине кого-то. Но можно ли так?       Он заглянул в полные отчаяния глаза. Сквозь слёзы, можно разглядеть ту зеленцу разбавленную с голубым. Этот цвет глаз создал сам Бог, такого нет ни у кого. И так захотелось утешить её, объяснив, что он ошибся, но эта обида… Она разъедает его, не даёт сделать правильный выбор. И лишь хмыкнув, он опустил плечи и подался вперёд, ничего не сказал. С силой подавил желание прикоснуться к ней. У Бетти, однако, то же самое. Тут показалась Вероника Лодж с пакетом с верхней одеждой. Без воды.  — О, Джонс! Достаточно затаскивать мою Бетти в твою пучину слёз, ей хватает горя в жизни, — Джагхед и не пошевельнулся, не сообразив, — Ну что за тупой человек, отойди от Бетти, ты…  — Не надо, Ронни. Я пойду домой.  — Но… — не успела Лодж договорить, как Бетти вместе с Джагхедом развернулись к ней спиной, — Какая же она непонятная.       Вероника, вздохнув, пошла к себе домой. Навстречу с королём тьмы — отцом.

***

      Месяц поднялся над городом. Шум потихоньку стихал, становилось более уютно. Улицы стали освещать фонари. Бетти вдруг превратилась в такую близкую для Джонса, будто он знаком с ней вечность. Он изучал каждую родину на её шее, тени от ресниц, губы… Ох, эти губы. Впрочем, он тут же отвернулся от неё, откидывая голову назад. Молчание стало незабываемым. Лучше за любые слова. Так прекрасно молчать с Джагхедом. Может, он нарочно… Бетти вдруг захотелось узнать, как этот день описан в дневнике бабушки. Вдруг, она снова гуляла одна или сидела дома. Кстати, бабушка же ни разу не упомянула место, где она живёт. А Бетти так и не успела спросить… Никогда не интересовало. А сейчас уже слишком поздно.  — Скажи, кто оставил тебе этот… — Бетти коснулась шрама на лбу Джонса. Тот испугался и схватился за шрам, накрывая руку Бетти своей. Глубоко и тяжело выдохнув, Джагхед застонал, дав Бетти ясно понять, что не готов открыться.  — Что ж, — продолжила она, — Я не давлю, но знай, что можешь мне довериться и вообще, я той ночью на вечеринке…  — Знаю, Беттс, знаю, — Купер вздрогнула, — Глупо было верить Реджи.  — Ты поверил Реджи?! Ты в своём… — Бетти замолчала и отвернулась. Вместо того, чтобы спокойно с ней поговорить, он побеседовал с Реджи. Какой негодяй!       Завернув за очередное здание, Элизабет покосилась на друга. Невольно, она взяла Джонса за руку и вроде как, он был не против. Такой прекрасный и чистый воздух. Такой прекрасный и чистый Джонс. Такой прекрасный момент. Прекрасный, чтобы…       Джагхед остановился. Мысли окончательно убили бы его. И если он не остановился бы сейчас, то жалел бы всю оставшуюся жизнь. Бетти вопросительно смотрела на него. Хотя была не против, на него смотреть одно удовольствие. Улица была пустой, только тусклый свет фонарей создавал им компанию.  — Я виноват перед тобой. И мне жаль, Беттс, — голос его звучал так невинно, боясь обидеть, — Может ты и я не до конца раскрылись и наверное совсем не знаем друг друга, не можем рассуждать и прогнозировать дальнейшее, но… Мне так не кажется. Мой нрав не все могут перенести, но тебе, видимо, по силе. И я очень бы… И дальше последовал поцелуй. Робкий, не уверенный, но желанный. Джагхед будто даровал пересохшим губам Бетти жизнь. А сама Бетти… Она снова провалилась сквозь землю. Глубже, чем вообще можно было бы. В голове лишь «Ох, ах, и ещё, прошу». Ладони Купер легко легли на шею парня, притягивая ближе. Жар и дрожь пробрали Бетти, устоять на своих ногах она не смогла бы, если бы не рука Джагхеда. Может нарочно. Нарочно поцеловал её, и завтра она будет жалеть об этом, будет волноваться, рыдать, звонить Веронике за помощью, но сейчас… Сейчас всё равно. Пусть завтра он не посмотрит в её сторону, не позвонит, ни заговорит. Ей сейчас не важно. Волноваться она будет завтра. Может он специально, ему это на руку… Всё равно. Завтрашний день для этого и будет предназначен. Решение всех проблем. Но только не сегодня. Не этот прекрасный и чистый вечер. Раздался странный звук с телефона. «Эсэмэска», подумала Бетти, продолжая целовать Джонса. Но как назло, эта эсэмэска, возможно, решила бы все накатившиеся проблемы разом.