***
Ненависть съедала Веронику изнутри. А ещё тот факт, что она сидит сейчас одна, замкнувшись в кабинке туалета добавлял к болезненному состоянию ещё больше грусти. Переплетённые чувства мести и скорби выжимали из бедной девушки последние силы. Нет, она не истеричка, ни в коем случае так не думайте. Она обессилена и изнеможена, вот и всё. Глотая с трудом свои страхи и переживания и запивая их слезами, Вероника зажалась в уголке как маленький комочек, обнимая ноги руками. Перемещая взгляд с трясущихся ладонь на картину за окном, она еле-еле смогла подняться на ноги, шмыгая носом. Пару секунд ей пришлось просто-на-просто проморгаться, а после снова опустилась на корточки и захныкала. Силы воли не хватало ни на что, а разум твердил лишь одно слово: «месть». Спустя пяти минут борьбы с собой, Вероника поддалась соблазну разума и тихо, так, чтобы никто её не услышал, произнесла: — Нет ада страшнее мести обманутой женщины*, папочка. С опухшими глазами Вероника наконец «переступила» через свои ненавистные страдания, извлекая довольно-таки не совсем правильный вывод. Рывком открывая дверь кабинета, она пропустила сквозь себя все охи и ахи на счёт её вида, тяжело вздохнула и медленно села за свободную парту. Преподователь ещё долго ругал её за своеобразное поведение, но Вероника молчала, интенсивно дыша. К ней машинально повернулись Бетти и Арчи с жалобным взглядом, на что Лодж лишь скривилась и уткнулась глазами в тетрадь.***
— Я ему отомщу, обещаю… Я отомщу обязательно! Представляю это — он будет в бешенстве, а я невозмутима. Или нет-нет! Он будет в бешенстве, а я непоколебима как скала. Элизабет доедала последний кусок бутерброда и с трудом глотая, смотрела на Веронику большими глазами. Ей на самом деле не хотелось, чтобы Вероника пустила слабинку, но та не хотела слушать подругу, продолжая тарабанить свою идею-фикс и её воплощение в жизнь. Как только Купер собиралась что-то сказать, Вероника тут же перебивала. Поэтому перестав переживать, она спокойно слушала Лодж, даже не пытаясь высказать своё мнение. Вдруг ей понадобилась передышка, и Бетти пожав плечами, произнесла: — Никакая месть не способна излечить боль утраты. — Говоришь как Дебора Харкнесс. — Ронни недовольно хмыкнула. — Это она и есть, — Бетти весело подмигнула и приподнялась со стула. — Похоже, мне стоит срочно удалиться. — Это ещё почему? — Вероника уже положила глаз на второй бутерброд Элизабет и тоже привстала. — Рыжее безобразие позади тебя. — Купер ещё шире улыбнулась и пропуская на своё место Арчи, отдала честь. — Не буду вам мешать! Лодж долго сидела в тишине, решившись съесть бутерброд подруги. А Арчи, будучи скромным недотёпой, тоже молча смотрел на голодную Веронику. Так и прошла перемена, так и прошла их «увлекательная беседа». Бетти же вприпрыжку прошла всю обратную дорогу к колледжу «Лан Персиваль». Насытившись, она наконец то, впервые за последние дни, чувствовала себя хорошо. Ни писем, ни странных записей в дневнике бабушки, ни надоедавшего Джагхеда. Всё шло отлично, а по закону подлости, обязательно это «отлично» позже перерастёт в «спасите меня». Но ей не хотелось верить в «позже», скажем, она живёт сейчас, а не «позже». В голове наигрывала веселая мелодия, которая напоминала «Gimme On» ABB'ы. Летящей походкой, Бетти толкнула бедром в своём подозрительном танце чей-то шкафчик. Сердце ликовало, что не надо разрываться на части от боли. Оно просто кричало от счастья и потрясения. «Неужели?! Ты не хочешь плакать?! Не хочешь рвать и метать?! Господи, что с тобой? Ты не заболела?» Мозг улетучился куда-то за конфетные поля и за облака сахарной ваты. Просто захотелось танцевать, что ж тут такого? Забыв про время и про то, где она находится, Бетти прикрыла глаза и закружилась на месте, хихикая. Студенты, оглядываясь, то смеялись, то крутили указательный палец возле виска. Как вдруг, потеряв равновесие, Бетти подвернула ногу и упала прямо на бедро. К счастью, Купер успела схватиться рукой за ручку шкафчика, хотя область лодыжки неприятно ныла, но по крайней мере бедро не сломала. Насмешки тут же полетели в её сторону, Бетти закатила глаза что есть силы. И надо было именно в этот момент мимо пройти Джагхеду Джонсу. Джагхеду, который и так её безумно бесил, но ведь жизнь ужасно любит Бетти, поэтому именно Джаг. Никто другой. Сначала он вообще не обратил внимания ни на смеющуюся толпу, ни на Бетти, но после краем глаза заметил её перепуганно-яростные глаза и сжал зубы, развернувшись корпусом. По правде, Джагхед и сам не смог сдержать улыбки, от чего Элизабет ещё больше разозлилась, но почему-то встать она не могла. Вздохнув, Джонс оттолкнул какого-то парня и присел рядом с девушкой, не собираясь помочь ей встать — он просто смотрел ей в глаза. Некоторые всё ещё смеялись, но ситуация резко перестала быть смешной, поэтому студенты в темпе начали расходится кто куда. Прозвенел звонок дежурного. Элизабет сумбурно попыталась встать, но почувствовав ноющую боль в ноге, снова села на пол. Джагхед всё также сидел рядом с ней и ничего не говорил. Видимо, он целеустремлённо решил достать Бетти. — Может ты поможешь уже, чёрт тебя подери?! — закричала Купер на весь коридор в порыве ярости. Джагхед только засмеялся. — Чёрт! Чёрт! Чёрт! Ненавижу тебя! Как же ты достал, агр! Она начала бить его кулачками в грудь, да так раскраснелась, что на лице выступил пот. — Эй, перестань! Могу я хоть раз насладится ситуацией, когда ты жизненно нуждаешься в моей помощи? Я всего лишь растягиваются удовольствие, — он игриво усмехнулся, подавая Купер руку. Резко схватившись за Джонса, она попыталась встать, но всё тщетно. — Постой, у тебя может быть перелом, — Джагхед аккуратно погладил пальцами по лодыжке Бетти. — Всего лишь растяжение. Или вывих. Но уж точно не перелом. — Элизабет огорчённо (и томно одновременно) выдохнула, чувствуя как кровь приливает к лицу. Действия Джонса не на шутку её смутили. — Ты врач? — ухмыльнулся он, всё также проводя ладонью по повредимому месту. Бетти решила промолчать. Хотя знала, что ему нельзя доверять, но в данном случае выхода не было. Осматривая ногу, Джагхед якобы случайно поднимался пальцами выше лодыжки, гладя горячими пальцами ахилл. Закусывая нижнюю губу, Элизабет сдерживала себя чтобы не останавливать его. Вроде бы ей нравилось, но при этом хотелось ударить Джагхеда по голове чем-то тяжёлым. Джонс растягивал — как и обещал-- удовольствие, медленно ощупывая лодыжку Бетти с серьёзным лицом, будто он очень опытный доктор. Вдруг, он потянулся и ровно выдохнул. — Думаю, нам стоит обратиться к настоящему врачу. А так как ходить ты не можешь, то… — Он довольно улыбнулся. — Нет… Нет, я тебе говорю! Не смей! — Элизабет поняла, что он имеет в виду и начала задницей отползать от него назад, а Джонс не теряя энтузиазма, шёл вперёд на неё. Бетти сильно замотала головой и хотела было вскрикнуть, но Джонс быстро среагировал и закрыв рот ей одной рукой, другой обнял её за талию и поднял над землёй. — Сейчас мы пойдём к директору и объясним ему, что ты должна сходить к доктору, а так как ходить ты не можешь, то я тебя донесу на руках. — Само благородие! — огрызнулась Бетти. — Всё ради того, чтобы пропустить немецкий язык. Ненавижу его. — Джагхед раздражённо помотал головой, будто попробовал не вкусную еду. В ответ он получил ещё одну гримасу полнейшего отвращения. — Пусти меня. — подозрительно спокойно сказала Бетти, как только Джагхед взял её на руки. — Пустить? Серьёзно?! — он довольно хмыкнул. Элизабет пришлось замолчать, злобно косясь на Джонса.***
Врач странно покосился на Джонса, а потом на Бетти. Он подозрительно улыбался и взволнованно вытерал платком нос. На вид ему не было и сорока, но лысина уже блестела на затылке. Маленькие чёрные глазки всё время бегали по Бетти. Он будто искал, что сказать и скорее всего, не был слишком опытен, как надеялся на это Джагхед. Ожидание заставило нервничать Джонса. Он незаметно для всех кинул заботливый взгляд на Бетти, которая сидела на стуле напротив врача и кривилась от боли в ноге. Ему стало самому не приятно видеть как страдает Бетти, и он начал топать то одной, то второй ногой, скрепя зубами и цокая языком. — Так что с моей лодыжкой? — не выдержала Бетти, ритмично постукивая пальцами по столу. Врач вкрадчиво поднял глаза с пола и спохватившись, хихикнул. — Я думаю, это вывих, — уверенно сказал тот, записывая что на листочке. — Что значит «я думаю»? — вставил Джагхед, подойдя ближе. Врач заметно занервничал. — Это вывих, точно-точно, — с той же странной улыбкой проговорил доктор и писклявым голосом крикнул: — Следующий! Напоследок, он вручил им тот листок с какими-то записями и отвернулся к окну. Джагхед раздражённо хлопнул дверью, придерживая Бетти за талию. — Настоящий врач, называется. Он кинул мимолётный взгляд на Элизабет и устало вздохнув, взял её на руки.***
Вероника громко хлопнула входной дверью, ища глазами отца. Он, как обычно, находился в своём кабинете и кажется, что-то бормотал себе под нос. Через секунду в дом аккуратно зашёл Арчи и вытер ноги об маленький коврик перед дверью. Он немного дрожал и случайно дотронулся до плеча девушки. Громко выдохнув, она быстрым шагом направилась к кабинету. К счастью, она уже успела позвонить в полицию и всё рассказать. Держа папку с доказательствами, Вероника остановилась перед дверью кабинета и затаила дыхание. — Давай это мне, — Арчи вытащил папку из рук Ронни, — на всякий случай. Мало ли. Он пожал плечами и приободряюще подмигнул. Вероника улыбнулась краем губ и рывком открыла дверь, оставив Арчи в гостиной одного. — Доченька, — радостно сказал мистер Лодж, но Вероника знала это фальшивую улыбку и весёлую интонацию, которая выражает полное равнодушие. — Ты ужасный человек, папа. Ужасный. Она начала издалека, но подойти к нему ближе всё же не решилась. Стоя прямо возле двери, Ронни прятала руки за спиной и устремила взгляд прямо на отца, испепеляя его. — Почему ты так решила? — он подозревал, но не подавал виду. Так же, как и Вероника, придерживался дистанции. Она сглотнула. — Я должна ткнуть тебя мордой в факты, как котёнка в молоко? Эта фраза не понравилась мистеру Лоджу, но он лишь скривился, не произнеся ни слова. Вероника сделала шаг ему на встречу. — Ты совершил поступок, за который должен поплатиться. Ты знаешь, о чём я. — Не понимаю, о чём ты. — не оступал Лодж. Она снова сглотнула. — Хватит притворяться! Хватит! — держаться больше не было сил и она начала всхлыпывать, шмыгая носом. — Прошу, хотя бы сейчас, будь со мной честен. Лодж молчал, улыбаясь смотрел на дочь. Тишина. Полумрак. Слеза невольно скатилась по щеке девушки, но она хотела тем самым разжалобить отца, сделав к тому же щенячьи глаза. Равнодушие на лице мистера Лоджа ни чем не сменилось, будто у него не сердце, а железо-бетонная стена. Скатилась вторая слеза. Вероника сделала ещё один шаг на встречу. — Неужели ты совершенно меня не любишь? Неужели ты мог… Смог… Убить её? Тут Лодж ещё шире улыбнулся. — Она мешала мне. Вот и всё. Его спокойствие выводило из себя Веронику. Она клялась самой себе, что не станет его убивать, но кажется, в любую секунду могла нарушить обещание. Нервы были на пределе. — Чем она тебе мешала?! Чем?! — взвыла Вероника. — Она всего лишь увидела, как я краду деньги. Вероника в третий раз сглотнула. С горечью утраты матери. Пару секунд молчания, а позже громкий всхлып. — Ты поплатишься. Поплатишься! — закричала она и кинулась к нему с кулаки, как вдруг в кабинет влетел Арчи и схватив её за руки, оттащил назад. — Стой, ты обещала! — Я нарушу обещание! — она безудержно пыталась вырваться, глядя на то, как спокоен её отец. — Ты ничего не докажешь, милая. — засмеялся мистер Лодж и приподнялся с кресла. — Не докажу?! Вероника выхватила папку у Арчи и на глазах отца разорвала соглашение о самоубийстве её матери. Таким образом, все улики подчёркивали, что убийца — мистер Лодж, и спрятаться ему было негде. Вот тут он уже напрягся, было чётко видно как вздулись венки на лбу. Лодж подошёл к дочери и как можно тише произнёс: — Я ни о чём не жалею. Арчи больше не смог сдерживать Веронику, и та вырвалась, сжав кулак и врезав прямо по морде отцу. От потрясения, он свалился на стол и поднеся палец к губе, увидел капли крови. Тут раздался грохот и чей-то крик. Дверь с треском выломали и в кабинет вбежали полицейские, направляя дуло пистолета на мистера Лоджа. — Вы арестованы за убийство Гермионы Лодж. Вероника развернулась к Арчи и не сдерживая слёз, закричала. Это наверняка был крик души. — Доченька, — он всё ещё так называл её, и она машинально повернулась к нему, — не пытайся делать вид, будто ты самая прекрасная и добрая. Ты моя дочь, моя кровь. А значит самый ужасный человек на свете. Такая же, как и я. Арчибальд стиснул зубы, но смог остановить себя, чтобы не ударить отца Вероники. Та лишь сощурилась и молча кивнула. — Не важно чья я дочь. Важно кем я стану в жизни и какой меня запомнят. Тебя я запомню как самого худшего отца. Ненавижу тебя. — процедила она сквозь зубы и победно взглянула последний раз в его глаза. Лодж улыбнулся и хмыкнув, тоже кивнул. Себе она дала обещание никогда не навещать его и была уверенна, что исполнит.***
Через форточку в комнату залетал свежий воздух. Бетти шатко присела на кровать, Джагхед сел на пол, сложив ноги по-турецки. Темы для разговора испарились за миг и повисла довольно неловкая тишина. Они по очереди закусывали губу и поворачивались к окну, пытаясь найти нужную фразу. Бетти про себя очень надеялась, что сейчас в комнату зайдёт её мама или Полли, но этого не последовало, как назло. Вдохнув побольше воздуха, Джагхед почесал и бровь и задумчиво уставился на девушку. — Ты спрашивала меня про рану на лбу, помнишь? — она кивнула. — После вечеринки у Вероники я пошёл домой. По дороге я встретил отца и… — Так это он тебя… так? — Элизабет заметно ужаснулась. Она подтянулась и присела чуть ближе, насколько могла это сделать. Джагхед не уверенно кивнул и опустил голову. Ему явно было не приятно говорить об этом. Но Бетти нравился тот факт, что он наконец открылся ей. Глубоко вздохнув, Джонс снова посмотрел на неё. — Слушай, я помогу тебе. — Зачем? Ты ничего исправить не сможешь. — Джагхед потёр переносицу и фыркнул. — Он всё время обвинял меня в смерти своих любимых людей, хотя я не был причастен. По правде, — он сделал паузу и посмотрел на окно, — я и сам начал верить в это. Почему-то. Долгое время я просто жил один, поэтому было сложно понять, кому можно доверять, а кому нет. А Эмма, — Джонс быстро взглянул на Бетти и снова опустил глаза на пол, — она была другом семьи. А если точнее, то лучшей подругой мамы. Та умерла при родах моей сестры — та тоже не выжила. Отец после этого сошёл с ума и начал интенсивно пить. И увидев меня тогда, он не сдержался, начал орать на меня и… Джагхед не смог продолжить, громко вдыхая и вскочив на ноги, подошёл к книжному шкафу Бетти. — Тебе нужно с ним поговорить. Спокойно. Ему ведь тоже не легко. — Я знаю! — крикнул Джагхед, резко развернувшись, — Знаю… Но не могу. Элизабет грустно улыбнулась и попыталась встать, но Джагхед тут же кинулся к ней и усадил обратно. — Ни в коем случае не вставай, тебе нужен отдых. — И тебе, — она усмехнулась и ладонью похлопала по кровати, приглашая его присесть рядом. Джагхед повиновался. — Отдохни, составь мне компанию. Джонс весело хмыкнул. Бетти смущённо опустила глаза и откинулась на подушку, он сделал тоже самое. И это молчание наверное самое лучшее, что они только могли себе представить. Молчание, как наслаждение.