***
Хэл задумчиво ходил по гостиной туда-сюда, ища что-то. Стоя в смятении, Бетти мяла в руках пояс от халата и водила глазами по комнате. Внимательно следя за тем, как отец выбрасывает в центр гостиной вещь за вещью, она сжала губы. Терпение лопнуло через мгновение и сорвавшись с места, Бетти подбежала к мистеру Куперу и помогла вытащить из шкафа какой-то ящик. Вопросительно подняв брови, она бросила недоверчивый взгляд на отца и ухмыльнулась. Он решил ничего не говорить раньше времени, только подмигнул. Вытаскивая первую попавшуюся книгу, Хэл ласково улыбнулся и стёр пыль с неё. — Да, это она. Любимая книга твоей бабушки — «По ту сторону рая» Фицджеральда, — Хэл показал её дочери; она подошла к нему, чтобы рассмотреть книгу поближе, — Каждый вечер проводила с ней. Знала наизусть каждое слово, представляешь? Бетти кивнула и аккуратно села на краешек дивана, умиротворёно глядя на отца. Положив ящик на пол, они вдвоём начали вытаскивать разные вещи, которые принадлежали бабушке Купер и смеяться без особой на то причины. — Постой… Неужели это её фотоальбом? — Элизабет с интересом разглядывала обложку. В углу на ней каллиграфическим подчерком было написано: «Всё что не делается — всё к лучшему». Не особо сообразив, зачем она это написала, Бетти посмотрела на отца, но тот тоже не мог ответить почему. — Она была очень скрытной. Почти никогда ни с кем не общалась «по душам». Да и честно говоря, со мной и Эммой вообще не разговаривала как с детьми. Только говорила, что нужно сделать за день и на этом общение заканчивалось, — он вздохнул, — но как бы там не было, мама вдохновляла меня. Ты ведь помнишь, какой она была красивой и… Сердце «ёкнуло». Бетти сглотнула и прикусила язык, чтобы не сказать лишнего. Перелистывая странички, они молча разглядывали фотографии. Некоторые пожелтели, но большинство осталось в очень хорошем состоянии. У Бетти глаза на лоб полезли, ведь, как оказалось, половины она в жизни никогда не видела. — Расскажи мне о ней, я хочу знать всё, — Бетти жалобно застонала, а мистер Купер нахмурился, — прошу тебя, мне это необходимо. Вздохнув и немного помедлив, Хэл начал качать головой и всё же согласился. Выдохнув, он открыл альбом в самом начале. — Тони, наша бабушка, родилась в тысячу девятьсот пятьдесят пятом году в маленьком городке Майсен в Германии. — Бетти засмеялась, потому что и так это знала, но тут же замолчала, не хотела прерывать рассказ. — Твой прадедушка работал сварщиком, прабабушка — учительницей немецкого языка и литературы, из-за чего бабушка очень любила учиться. Она была невероятно любознательным ребёнком, как рассказывала моя бабушка Адала́. Всё время была в поисках приключений. Он ткнул пальцем на фотографию, где Тони не больше восьми лет. Лёгкая улыбка, высокая пышная причёска — совсем не модная по тем меркам — белое кружевное платьице и маленький милый кулон. Уже тогда в её глазах блестела решимость и целенаправленность. Она всегда знала чего хочет и сколько себя помнит Элизабет, бабушка до самой смерти была с искрами в сердце, а увернености хоть убавляй. Из-за этой мысли, Бетти стало плохо. — В те времена не было такой чрезмерной свободы как сейчас. Она росла в трудных условиях и не скажу, что родители уделяли ей много времени. По сути, наша бабушка сама себя воспитала. В школе общалась только с одним мальчиком… Господи, как же его звали, — Хэл взялся указательными пальцами за переносицу и замычал, — Клаус! — вскрикнул он и засмеялся, — По словам бабушки, он… Очень хороший человек, не знаю или в живых ещё. — Вздохнув, мистер Купер перевернул страницу. — Закончив школу в Майсене, мама… Ну, в смысле, бабушка, не хотела оставаться там и решила уехать. Правда, далось ей это очень тяжело, так как после второй мировой сама знаешь что творилось в мире, а в особенности, в Германии и СССР. В общем, посчитав, что в своём маленьком городке ей будет плохо, она бросает всё и уезжает в Латвию. Пока дали разрешение, пока всё это… В общем! Ждала она около полгода, чтобы выехать из страны. Её родители конечно были против, но да ладно, сейчас не об этом. — Постой, — опешила Бетти, — разве можно было в то время просто взять и уехать из страны…? — Как видишь, ей разрешили. И она была безумно рада. Но после начались большие проблемы. Эх, да… — Он пожал плечами, — Сама знаешь, жилье стоило не маленьких денег, но когда Тони уезжала, она не думала об этом, а зря… Короче говоря, пришлось спасаться и чтобы заработать хоть чуть-чуть, бабушка устроилась на завод. А там, как ты знаешь, встретила дедушку. Я помню, как она рассказывала, что в тот день пришла на работу не в самом подобающем виде, так как чувствовала себя… Кхм, не очень. Но тем не менее, дедушка всё равно её заметил и начал общаться. Так мило, правда? Элизабет кивнула. Ей было настолько интересно, что она не могла сказать ни слова. — А это свадьба бабушки Тони и дедушки Яниса. Кстати, на момент их знакомства, она знала латышский очень плохо, но смогла удивить его всё равно. К сожалению, ты дедушку не застала… Он был хорошим человеком. Бетти слегка улыбнулась и положила голову отцу на плечо. Внутри что-то приятное и тёплое разливалось и становилось неимоверно спокойно. Будто ничего плохого не может произойти, когда она рядом с ним. Она отчаянно хотела в это верить. Его тембр голоса на равне с прикосновением крыла птицы, а интонация как колыбельная для души. Бетти просто захотелось закрыть глаза, прижаться к нему всем телом и со спокойной совестью расслабиться. Хэл показал на фото, достаточно плохо сохранившееся. На нём Тони в кружевном свадебном платье надевает обручальное кольцо на палец Яниса. Они выглядят очень счастливыми, из-за чего Элизабет захихикала. — Да, они любили друг друга. Но странной любовью. Я не видел таких невероятно близких отношений, но уважение несомненно присутствовало. Ты хочешь спросить, почему у нас такая не латышская фамилия? — Бетти кивнула, — Твой прапрадед рано потерял родителей, и по сути рос сам, в детском доме. Но так как своей фамилии он не знал, дал себе «Купер». Сам, если честно, не знаю, почему именно «Купер»… Но да ладно. Он улыбнулся и резко закрыл альбом. — Если тебе так будет легче, то можешь забрать эти вещи себе. Всё равно лежат тут… — Хэл поникнул и опустил голову. — К тому же, узнаешь побольше о нашей родословной. А то мама тебе совсем ничего не рассказывает. — Ты же знаешь, как она относится к прошлому и всему прочему, — вздохнула Бетти и взяла альбом, положив его себе на колени. Хэл рвано выдохнул и похлопал дочь по плечу. В его взгляде выражалось что-то тревожное. Сухо сглотнув, Бетти насупилась и выгнула левую бровь. А в ответ, мистер Купер лишь покачал головой, что означало: «Всё нормально». — Знаешь, ты очень сильно похожа на бабушку. И внешне, и внутренне… Удивительно. Удивительно. Как ножом в сердце. Бетти еле-еле сдержала себя, чтобы не крикнуть: «Спаси меня от этого проклятия». Быстро кивнув, она поднялась с дивана и быстрым шагом направилась к себе в комнату, но по дороге столкнулась с Элис, которая тут же начала кричать. — Господи, Элизабет! Ты хоть смотришь, куда идёшь? Совсем уже без ума! — она закатила глаза и расставила руки по бокам, — Ну-с, признавайся. — В чём? — удивилась Бетти и посмотрела боковым зрением на отца, который состроил ту же гримасу. — Мне только что звонил твой куратор. — Элис поставила сумку на журнальный стол, — Слава Богу, у тебя всё в порядке с оценками, но твоё поведение ей совершенно не нравится. Ты можешь убежать с пары, развернуться и уйти, даже не поздоровавшись с преподавателем! Ты можешь ответить, что с тобой происходит? Бетти приоткрыла рот от смущения и безвыходности. Рассказать матери обо всём случившемся она просто-на-просто не могла, не то что отцу или лучшей подруге. Конечно, держа всё в себе, Элизабет убивала себя изнутри. Но с другой стороны, если миссис Купер обо всём узнает, но вряд ли Бетти сможет жить дальше с семьёй. Она боялась, что мать сошлёт её в психбольницу, а к гадалке не ходи, ведь так и будет. Пряча всю правду, Бетти спасала не только себя, но и семью, и репутацию. Давалось это трудно, и с каждой секундой Купер могла закричать от невыносимой душевной боли, но другого ничего не оставалось. Вдохнув побольше воздуха, Бетти сжала губы и улыбнулась. Это улыбка выходила уже совсем не фальшивой, будто была частью Элизабет. Так часто «фальшиво улыбаться» надо уметь, что теперь это выглядело, будто и вправду, с Элизабет Купер всё в порядке. И Элис поверила в это. — Просто было плохо. Извини. Элис несколько раз кивнула и повернулась к мужу. Бетти громко выдохнула, опустив камень с души. — У группы намечается поездка в Германию. Через Швецию, Данию, Литву и Польшу. Как я поняла, они остановятся в каком-то мизерном городе в Германии на четыре дня. Их куратор сказала, что он очень красивый и стоит уделить ему внимание. — А как город называется? — отвлёкся от газеты мистер Купер. — По-моему, на букву «м»… Чёрт, забыла, — она стала махать руками, — Ме… Мей… О-о-х! — Мейсен! — в унисон прокричали Хэл и Элизабет. — Точно, — щёлкнула пальцами миссис Купер. Все втроём засмеялись. — И я вот не знаю, — миссис Купер повернулась к Бетти и позвала её к себе рукой, — пускать эту безобразную непослушную юную леди или нет? Хэл засмеялся и сощурившись посмотрел на дочь. Та как можно милее оттянула нижнюю губу и жалобным взглядом молила отца отпустить её. — Разве можно это чудесную девушку назвать «непослушной» и «безобразной»? — Он наклонился к уху жены и прошептал: — Она заслужила на это. Грозно шикнув, Элис взглянула на Бетти, а потом на Хэла и выдохнув, произнесла: — Так уж и быть. Бетти впервые за всё время радостно закричала на весь дом и разбежавшись в коридоре запрыгнула на лестницу. — Честно говоря, я не особо хочу, чтобы она ехала. — Элис, — ласково прошептал Хэл, — ей необходим отдых от будничной суеты. Сама ведь видишь, «полёт мысли, желаний и надежд»… Элис охнула и обиженно фыркнув, пошла в гостиную. — Сам Бог велел узнать ей о маме больше, — схватившись за сердце, Хэл прокашлялся и вздохнул. --… Как недолговечны и ничтожны люди, если не видеть в них преемников и носителей прошлого. Он сложил газету и привстав со стула, довольно ухмыльнулся.***
В колледже творился полнейший хаос. Преподаватели носились по коридору, хлопая в ладоши и радостно выкрикивая: «Наконец-то». Группа «богатеньких» выпускается. Это был праздник для всех. Конечно, выдержать их было не из лёгких, но то, что преподаватели выжили уже достижение. Хотя нельзя сказать, что они такие тяжёлые. Дело в том, что очень разные люди собрались в одной группе и организовать их и дисциплинировать почти невозможно. Абсолютно каждый по-разному себя ведёт в той или иной ситуации. Но тем не менее, такой группе дали «интересного» куратора, который такой же обезбашенный как и сами дети. И по правде, может и поэтому все преподаватели бегали по колледжу и кричали, махая руками, ведь совсем скоро они смогут отдохнуть от этих возмущённых, не заботящихся ни чем лиц. Но перед студентами стояло множество проблем: сессия, курсовые, выбор работы по специальности или нет. И собственно, они не горели желанием. В общем, вступать во взрослую жизнь всегда тяжело. Поэтому Бетти не особо хотела пересекаться с кем-либо и разговаривать. Ведь и так тяжко из-за всех накопившихся внутренних переживаний, так ещё и «поджуживания» одногруппников. Уткнувшись носом в книгу, она исподлобья смотрела на всех в аудитории и каждый раз дёргалась, когда замечала Джагхеда, Веронику и Арчи. Непонятно, почему. Может сознание не хотело принимать тот факт, что Элизабет как ни как уже не одинока. Сердце всё с большей частотой сжималось, и определённо, Бетти это не нравилось. Она опустила глаза и пыталась вдуматься в то, что читает, но уже минут как пять не понимала, что именно происходит в книге. Громко выдохнув, Купер закрыла ладонями уши и попыталась сосредоточиться. — Смотри, смотри, — засмеялась Вероника и ткнула Арчи в бок, — какая у нас серьёзная она… Ух, аж в дрожь берёт. Эндрюс грустно улыбнулся и перевёл взгляд на Джагхеда, который в свою очередь тоже сидел в уголочке с книгой в руках, вне обсуждений поездки. Ему, как и Бетти, было намного интереснее следить за событиями главных героев повествования. — Они друг друга стоят, — вздохнул Арчи. — Знаешь, что мне больше всего нравится? — хихикнула Ронни и положила руку парню на плечо. — То, что они оба понимают, что нравятся друг другу, но отказываются это признать. Арчибальд лишь кивнул. Он почему-то не хотел верить в то, что Бетти влюблена в Джагхеда. Да, симпатия и всё в этом роде, но… Уж точно не любовь. Он и сам не понимал, почему вдруг у него возникли такие мысли. Проморгавшись несколько раз, Арчи заметил встревоженный взгляд Вероники и улыбнулся, дабы успокоить её. — Хорошо, что у них есть такие друзья, как мы. — А мы с тобой… Друзья или…? — Вероника смущённо опустила голову и замолчала. Арчи не решился ответить. Дела и так плохи, и совершенно не хотелось портить репутацию «Всемогущей и Независимой Вероники Лодж». Что может Арчибальд Эндрюс? По сути, ничего. Удача улыбнулась ему единожды, и он поступил в дорогой колледж. Родители — не миллионеры и не известные личности. Не такие как у всех в группе. Он как белая ворона, но не волнуется по этому поводу. «Ведь есть Джагхед Джонс», — рассуждал Арчи, смеясь. Джагхед, в свою очередь, чувствовал всё это напряжение. Вчера вечером Эмма то и дело что уговаривала поехать вместе с одногруппниками в поездку. И сколько бы она не повторяла одно и то же, Джонс наотрез отказывался. И только когда прозвучало её ироничное: «Элис сказала, что Бетти тоже едет», у него загорелись глаза. Но если на чистоту, Джагхед боялся даже посмотреть в сторону Элизабет. Такое странное поведение вызывало в нём бурю эмоций. Он хотел сорваться с места, подбежать к ней и… И. Страх перед ней был намного сильнее. Дрожа руками и через раз дыша, он переворачивал страницы книги и искоса поглядывал на девушку. Признаться, Бетти делала тоже самое. Шум в аудитории и бурное обсуждение предстоящей поездки с куратором не мешали им думать о своих чувствах. Хотя сказано это слишком дерзко — чувства. Элизабет же мяла край своей юбки и пыталась нормализовать дыхание и пульс. Губы искусаны до