После музея резко захотелось спрятаться под одеялом и смаковать мороженое. Настроение упало ниже плинтуса, но нужно было продолжать держать на лице эту невыносимую улыбку. По правде, силы у девушки были уже на исходе, не говоря уже о нервах. Выйдя из здания, Элизабет подумывала о побеге. «Убегу, и никто меня не найдёт. Никто и не станет искать, в принципе. Заживу другой жизнью.
Своей, чёрт возьми». Но убежать ей не удалось: куратор в ту же секунду затащила Купер в автобус, приговаривая о её бесхарактерности. Потерять интерес к людям и вещам, которые так нравились оказалось проще простого. Всё настолько сильно наскучило, что Бетти не могла даже усидеться на месте: то ей что-то мешает, то нога затекла.
В общем-то, она постоянно ощущала взгляд Арчи на себе. Хотя, не только Арчи. И это вдвойне больше раздражало. Бетти бесилась до такой степени, что Веронике и ещё одной одногруппнице пришлось тупо держать её за руки, чтобы та ничего не натворила. Но язык то никто не сдерживал, так что Элизабет вела себя с точностью наоборот своей репутации «тихой девочки»: болтала «налево и направо» о образовании в стране и парнях-эгоистах. В основном, о парнях, и к счастью, Вероника вовремя заткнула подругу, пока та не начала говорить о преподавателях и коррупции. Своеобразное поведение Бетти расценили как «с кем не бывает» и не обратили внимания. Все, кроме Джози, которая всё оставшееся время в дороге тараторила о невоспитанности Купер.
На экскурсию по центру Стокгольма оставалось всего лишь три часа, но Бетти казалось, что рядом с Арчи и Джагхедом эти три часа превратятся в полнейший хаос. Косые взгляды — это ещё пустяк, кроме этого они ещё и разрывали её на части, приговаривая «Пойдём сфоткаемся возле того памятника» и «Я первый предложил, отвали». А сама девушка уже не знала как реагировать на это, поэтому спокойно и терпеливо ждала пока они отстанут.
Везде — куда бы не ступил — чувствовалась вся магия города. Справа находился королевский дворец, слева — неописуемый вид на Стокгольм. Ветер с моря легонько дотрагивался до кожи, доставляя необыкновенные ощущения. Времени катастрофически не хватало, чтобы поглатить всю таинственность и пронести сквозь себя, осознать и прочувствовать каждую деталь. Глазами маленького ребёнка Элизабет рассматривала всё вокруг. И зная, что на неё поглядывали Вероника и два странных парня, которые уже успели порядком надоесть Купер, она ещё больше кружилась вокруг собственной оси, фотографируя всё на фотоаппарат.
«Не пропустить бы ничего» — приговаривала она про себя. Сердце в бешеном ритме билось и билось. Казалось, фотографий уже сделано больше тысячи, но Бетти этого не хватало. Постоянно было чувство, что она что-то упустила. Уже по привычке, позади всех стояли Реджи и Джози и хихикали с её нелепого вида. Но в душе Бетти представляла себя кем-то вроде летописца, который обязан абсолютно всё записать, не забыть ни о чём. Когда наконец память была переполнена фотографиями, Бетти сдалась, радостно улыбаясь. Правда, тут же опустила голову и поникла, как только заметила Джагхеда. Стало необыкновенно неловко, поэтому найдя Веронику, они обе побежали вперёд, обгоняя всех.
Можно было бесконечно гулять по узким улочкам, изучать лица людей, впитывать настроение города, но «простите, ребята, время ограничено». Хотя и грустить было некогда. Но лишь садясь обратно в автобус, Бетти поняла, как будет скучать за Стокгольмом и его холодными ветрами.
— Эй, ты чего? — смеясь спросила Вероника.
А Элизабет молчала, улыбаясь смотря в окно. Слова не могли описать всю палитру эмоций, которые переплетались и образовывали собой своеобразный танец. Плавный и медленный, а потом резко — быстрый, энергичный. Картинки за окном менялись с такой огромной скоростью, что девушка готова была закричать от злости. Хотелось запечатлеть всё, что только можно. Каждый цветок, который она заметила, дерево то или речка.
Дорога была длинной, но интересной. Для Бетти. Классическая музыка помогала расслабиться, а вид за окном — улыбаться как крохотная девочка. Веронике, естественно, никак не удавалось отвлечь подругу от столь важного занятия — смотрения в окно и слушания музыки. Но тут ей пришла в голову, на её взгляд, гениальная мысль.
— Бетти! Послушай, — она заткнула свой наушник ей в ухо и покачала головой в ритме песни.
Бетти не сразу очнулась от нирваны, но уловив мысли Лодж, рассмеялась ей в ответ. Энергичный мотив песни «Sad song» группы Au revoir Simone возрождал в ней что-то особенное, новое и настоящее. То, что так нравилось Бетти в эту секунду. Ей уже не было скучно и грустно, а скорее наоборот.
— Это ведь то, что ты хотела — грустная песня. Но никто не говорил о мелодии.
И вправду: текст был жутко грустный и если окунуться вглубь, то можно чуть ли не заплакать, но всё это разбавляла весёлая мелодия, которая одновременно заставляла улыбнуться, но и сбивала с толку.
— А теперь, моё любимое — проигрыш, — Вероника расставила руки по бокам и подмигнула, — Приготовься танцевать руками и плечами.
«Что?» — подумала Бетти, но в ту же секунду заиграл саксофон и Вероника подтолкнула Бетти, чтобы та тоже пустилась в так называемый пляс. Руки и ноги не слушались, а лишь отбивали ритм. Смеясь во весь голос, они двигали плечами, передвигаясь то вправо, то влево.
— Точно чокнутые, — хмыкнула Джози и толкнула Реджи в бок, чтобы он тоже заценил всю иронию происходящего. Все засмеялись, показывая пальцами на девушек, но им было настолько плевать, что они закрыли глаза и перестали обращать внимание на примитивных.
И только Джагхед не мог глупо показывать пальцем на них, ведь он видел, как прелестно они «танцуют» и ему было радостно от того, что радостно Бетти.
Пока они ехали в Германию, Элизабет успела насмотреться на такую красоту… Природа поражала девушку своей тонкостью и живописностью. Настолько всё продумано до мельчайших деталей, каждый играет свою особенную роль. И это необыкновенно прекрасно. А небо… Фантазия тоже дала о себе знать: то Бетти казалось, что в небе плывёт китайский дракон, то она видела Биг Бен на самом облаке. И все удивлялись, как такая тихая замкнутая девушка может быть такой чувствительной. Остановка на поляне рядом с сосновым лесом была для неё самым ярким праздником.
Присев на траву, Элизабет откинулась назад, прикрывая глаза. Слыша возле уха жужжание кузнечика, она захихикала, представляя себе как она ходит по земле ростом с муравья и играет в прятки с кузнечиком. Глупо и смешно.
— Осторожно, вообще-то тут могут быть змеи, — хмыкнул Джонс и упал прямо возле неё, тяжело выдыхая.
— Когда сливаешься с природой и понимаешь её язык, то, что она хочет тебе сказать… Тогда ничего уже не боишься. Остаётся лишь благодарность за то, что можешь здесь находится и чувствовать это.
— Ух ты, — засмеялся парень, — это… Действительно красиво.
— Ты видишь это? — поинтересовалась Бетти и привстав указала рукой в сторону леса.
Лучи солнца будто тянулись к девушке, хотели её обнять, но большие и длинные ветки сосен не пускали их. А щебетание пересмешника словно щекотало слух, так нежно и ласково, медленно отдаляясь всё дальше и дальше от поляны. Дыхание ветра ледяными пальцами шатало сосны, создавая свою чудесную мелодию.
— Ты так изменилась, если честно. Просто, я никогда не видел тебя такой умиротворённой.
— Знаешь, я всегда такой была. Мне нравилось часами сидеть на балконе и просто смотреть на небо. Когда-то мы с бабушкой играли в такую игру «Представь». Мы смотрели на облака и представляли себе различные вещи, будь то мороженое или мяч. Она ласково называла меня
Малютка Ли. И научила меня чувствовать и видеть то, чего многие люди просто-на-просто не замечают. Проходят мимо и не хотят даже остановится. — Бетти грустно вздохнула и жалобно посмотрела на Джагхеда. — Ты даже представить не можешь, как мне не хватает её.
— Представляю. Я вырос без мамы, забыла? — Элизабет покачала головой и отвернулась. — Ты порой мне напоминаешь её. Она тоже была «немного того», — Джагхед громко засмеялся, а Бетти обиженно ткнула его локтем в бок. — Хотя на самом деле, я помню, как она тоже рассказывала мне о самых необычных вещах, которые я могу узнать, просто выйдя на улицу. Она любила находить так называемую изюминку в обычных предметах и учила меня делать так же. Так что поверить, я представляю, как тебе не хватает твоей бабушки.
Бетти опустила глаза и хотела что-то сказать, но остановила себя. Пока все одногруппники что-то бурно обсуждали, ныли и носились туда-сюда, Элизабет и Джагхед тихо сидели друг возле друга и смотрели вдаль на горы. Их пальцы едва соприкасались, но мощный разряд тока поразил обоих.
— Помню в детстве всегда хотела узнать, что находится за горами, там, вдали. Даже представляла себе радужную страну, где можно не спать ночами и постоянно есть шоколад. И сейчас, зная, что за горами ничего такого необычного, я всё ещё гадаю: «Что там… За горами»…
— Хм, интересно. Тут можно тысячу версий придумать. Край земли, бесконечный водопад или радужная страна, конечно. — Джагхед хмыкнул и усмехнулся. — Как тебе это удаётся?
— Что удаётся?
— Воспринимать всю эту красоту мира и передавать её такими эксцентричными словами?
Бетти просто улыбнулась в ответ, смущённо отворачиваясь. По правде, она и сама не знала. Наверное, это уже заложено в человеке. Как характер: если дано быть злым человеком, ты с рождения уже можешь быть злым. Но это не правило, скорее теория. А Бетти рождена тихой девочкой с огромным внутренним миром и с одной стороны, это ей чертовски нравилось.
***
— Дети, мы приехали в Майсен. Как ваш преподаватель немецкого языка, я советую вам потренироваться и разговаривать исключительно на немецком, но в случае чего, некоторые местные понимают и английский, так что… — Куратор вытерла ладонью пот со лба и широко улыбнулась, — Встаньте в пары, пожалуйста, сейчас мы будем заселяться в номера.
Перед ними предстал мужчина, искренне улыбнувшись и приветственно пожимая руку куратору. Он невольно поправил свои чёрные как уголь волосы и сверкнул зелёными глазами в сторону Бетти, от чего та аж скукожилась вся.
— Здравствуйте, я Питер. Приятно познакомится, — он говорил это куратору группы, но точно смотрел на Элизабет, щурясь. Будто заметил врага или старого знакомого. Этот взгляд ей показался знакомым, на одно мгновение. Но переведя дыхание, Бетти отвернулась к Веронике.
— Как вам уже известно, Майсен маленький город, но очень красивый. Здесь всего лишь двадцать восемь с чем-то тысяч жителей, как большое село, поверьте. Почти все друг друга знают. — Начал Питер, тыкая пальцем в карту Германии. — Рядом с нами находится Дрезден, а чуть дальше Лейпципг. Достопримечательностей не так много, но одна из самых-самых — замок Альберхтсбург. По своей сути, это символ Майсена, так что обязательно сходите посмотрите.
— Извините, — перебила его Вероника, поднимая вверх руку, — тут ведь есть магазины одежды и всё такое? Вы же понимаете, о чём я…
— Да, конечно, магазины «Руками бабушки», — засмеялся Арчи.
— Очень остроумно, Эндрюс.
— Так вот, — продолжал Питер, всё ещё тыкая пальцем в карту и подзывая ребят стать ближе к нему, — красивейшая река Эльба. Длинная, почти как Дунай, широченная и глубокая. Так же, наш фарфор — один из лучших в Европе.
— Спасибо, Питер, но можно наши ключи? Пожалуйста, — кашлянула куратор.
Тот немного оторопел из-за того, что его перебили во второй раз, но поспешно кивнул и пригласил рукой войти во внутрь своего отеля.
И тут все действительно пооткрывали рты от удивления: высоченные потолки, приглушённый свет, огромные люстры и мебель с насыщенно-красной бархатной обивкой. Они будто попали в какой-то замок в готическом стиле. Это уже не дешёвый хостел с потрёпанными стенами, а настоящий королевский дворец. Где-то вдалеке слышна лёгкая мелодия скрипки.
— Ваши ключи, — Питер наклонился к куратору, не прекращая улыбаться, — желаю хорошего отдыха, мои друзья.
Перед тем как удалиться, ещё раз, напоследок, взглянул на Элизабет тем же странным взглядом.
— Так, ребята, разберайте, тут… — начала куратор.
Холодок пробежался по телу и девушка мгновенно выхватила ключ от своей комнаты, любезно кивнула и побежала наверх по лестнице так ничего и не сказав. От поведения Питера ей стало не по себе, словно он своим этим «странным взглядом» хотел ей что-то сказать. Ловко открыв дверь, Бетти устало кинула чемоданы на огромную красную кровать и глубоко выдохнула.
— Би? — в дверях застыла Вероника, придерживая в руках маленькую чёрную сумку, — Может погуляем по городу?
— Честно говоря, я не в настроении. Этот мужчина какой-то подозрительный, не знаю. Постоянно смотрел на меня так… Уф! — Купер машинально взяла в руки телефон и начала клацать пальцем по выключенному экрану.
— Да ну, вроде бы милый. Расслабься, прогулка поможет тебе привести мысли в порядок. Верно?
Элизабет слегка кивнула, с трудом веря в то, что её мысли можно привести в порядок. Грустно усмехнувшись, она попросила Лодж подождать в холле, а сама тем временем шумно вздохнула и достала из чемодана знакомый дневник, который принёс ей столько страданий. От самого его вида ей захотелось разорвать его на мелкие кусочки, чтобы забыть весь тот ужас. Но это будет продолжаться и продолжаться: выбора, как такового, у Элизабет не было. Она всегда будет копией: была и сейчас является. Неукротимое желание быстро превратилось в несбыточную мечту; Бетти в порыве злости шлёпнула дневник о пол и яростно вскрикнула. Может хотя бы в Майсене ей удастся побыть
Элизабет, а Тони Купер.
— Бетти? Ты идёшь? — окликнула Вероника, удивлённо заглядывая в комнату. — Я слышала шум, всё…
— Всё в порядке. Пошли.
***
— Ты только посмотри! Какие миленькие ангелочки! — Вероника указала пальцем на фарфоровую статуэтку и взвизгнула как младенец. — Давай возьмём, Бетти… А?
— Да, конечно, бери всё, что хочешь, — отмахнулась рукой Элизабет и посмотрела на здание рядом.
Маленькие домики с красной черепичной крышей почему-то напоминали ей Ригу, хотя сходства было не так уж и много. Она вдруг вспомнила, как хотела, когда будет взрослой иметь маленький загородный домик, где рядом будет лес и озеро и каждую секунду будут петь соловьи… И будет там жить вместе с бабушкой — и никого больше не надо.
Могла бы, если бы жизнь так жестоко не смеялась над ней.
— Я и тебе взяла одного, с арфой. Нравится? — спросила Ронни, протягивая статуэтку Бетти.
— Очень, спасибо.
— Элизабет, я ведь вижу, что у тебя проблемы. И если они с Арчи, то…
— В том-то и дело. Арчи мой друг, и он прекрасно это знает.
— Он твой
парень. Но кроме этого, ещё и лучший друг.
— Именно! А полюбить лучших друзей так…
— Ясно, нюни распускать будем. Ну что ж, до свидания, Вероника ушла!
Лодж смахнула волосы и модельной походкой пошла вперёд.
— Эй! Вообще-то я тебе тут душу изливаю, а ты?
— А я не люблю нытиков, — ухмыльнулась Ронни, — хватит тебе уже, серьёзно. Ты в Майсене, посмотри вокруг! Когда такая красота, а ты думаешь об Арчи. Он наверное сейчас сидит и сопли жуёт.
— Наверняка, — засмеялась Бетти приобняла Ронни.
— Так, без рук! Идём лучше в этот замок Аль-бей-бей.
— Альберхстбург, — поправила её Элизабет.
— Да-да, именно этот.
На душе у девушки вдруг стало спокойно. Рядом с Вероникой Лодж можно забыть даже о самой крупной проблеме и иногда даже страшно подумать, что они когда-то враждовали. Что ранимая Ронни была самой большой задирой, а Элизабет грустной замкнутой девочкой. А ещё страшно подумать, что какой-то обычный предмет в виде дневника может так сильно изменить жизнь, а человек — нутро. Бродить по старым улицам, еле волоча за собой ноги, но чувствуя приятную усталость — это, пожалуй, лучшее, что случилось за день с Купер. Она понимала, что вряд ли ещё раз сюда приедет когда-нибудь, поэтому как губка впитывала в себя всё: вид с крыши Альберхстбурга на Эльбу, дома и долину, зеленее которой может быть только листва деревьев. Таинственная музыка бродячих артистов, лепет птиц и смех Вероники — всё это приносило Бетти невероятную радость. Дух города проник в сердце девушки и она осознала, что стала уязвимой от красоты Майсена. Лишь родная Рига и Даугава может быть лучше.
Сонливо выдыхая, Бетти задумалась о переменах в её жизни, кладя ладони на поручни маленького балкона. Вероника сделала тоже самое, вглядываясь в лицо подруги и пытаясь узнать, о чём она думает.
— Всё у нас теперь будет хорошо. Ты отдохнёшь и поймёшь, что у вас с Арчи всё сложится, вы будете счастливы и…
— Нет, Ронни. Я признаюсь в этом только тебе, но ты никогда не будешь счастлива, зная, что у нас с Арчи всё хорошо.
— С чего ты это взяла? — Вероника демонстративно закатила глаза и усмехнулась, — Глупости.
— А вот и нет. Тоже самое, когда ты мне говоришь о Джагхеде. У тебя на лице всё написано.
— Так, я просила не распускать нюни? Мы отдыхаем, всё! — Лодж отвернулась и тихо прошептала: — К тому же он рыжее безобразие, не достоен руки и сердца Вероники Лодж.
— Конечно, — хитро улыбнулась Бетти и загадочно посмотрела вдаль, — Мы с тобой похожи.
— Тогда почему ты всё ещё с Арчи, а не Джагхедом, как мечтаешь? — Вероника закатала рукава кружевного чёрного платья и фыркнула. — Ты ведь обоих мучаешь, и это не правильно!
— Всё не так просто.
— У тебя всегда всё тяжело, Элизабет! Жизнь — не драма, тут нужно быть в два раза проще. Тебе надо — ты пошла, и никаких «но».
— Кто бы говорил!
— У меня совсем другое, я просто не хочу иметь дело с Арчибальдом. Вот и всё.
— Вот и поговорили, — хмыкнула Элизабет.
Вероника надулась и отошла от Элизабет, бормоча что-то себе под нос.
— Ви, ладно тебе уже, пойдём домой. Тем более, мы давали клятву: ни один засранец не разлучит нас.
— Засранец? — Лодж засмеялась и подошла чуть поближе к подруге.
— Ну ладно, парень. Хотя они все засранцы…
Как только они собрались уже уходить, на лестнице, которая вела вниз раздался шорох и поскрипывание.
— Лучше пропустим других посетителей, а то на этой жутко старой лестнице мы не поместимся все. — Ронни кивнула.
Лучи заходящего солнца ослепили Элизабет и зажмурившись, она отошла назад, спрятавшись в тени.
— Ой, спасибо, что пропустили, а то эта лестница уже не выдерживает, так скрипит, что идти страшно, — засмеялась женщина, поднявшись на крышу.
Бетти от неожиданности ахнула: внутри неё разлилось чувство, настолько знакомое, словно она сошла с ума. Убеждая себя, что это мираж, иллюзия и тому подобное, Элизабет пыталась отвлечься, но каждый раз натыкалась на мысли, что она не спит и это всё наяву.
Женщина, заметив Купер слегка напряглась и сглотнув оскому в горле тихо и ласково сказала:
—
Малютка Ли?
