Глава 24 Как надо смотреть на дно ямы с элитной крыши пентхауса?
Дождь вовсю барабанил по крыше полицейского джипа. В салоне стояла гробовая тишина. Два опытных полицейских, Падди и Ларс, с ужасом наблюдали страшную картину казни. Мертвое тело Гарри два быка быстро засунули в мешок для трупов и потащили обратно в тюремный отсек грузовика. Им пришлось сильно поднатужиться, чтобы запихать его тяжёлое тело обратно. В это время к полицейскому джипу подошел Сэнг Эйси. Он постучался в стекло. Ларс аккуратно, еле заметно дотронулся до своего пистолета. Он смотрел на ирбиса спокойно, без выражения каких-либо эмоций, пытаясь таким образом не выдать себя и свои действия. — Ядовитые? — сквозь зубы прошептал Падди. Он спрашивал о дротиках, что были заряжены в пистолет Ларса. Ларс подтвердил догадку Падди шёпотом: — Ага. Пушистый палец Падди нажал на кнопку на панели. Стекло возле Ларса медленно опустилось. В салон тут же проник сильный ветер и холод. Носорог не сразу смог определить, от кого исходит могильный холодок, от холодного ветра разгневанной стихии или от ирбиса. Держа одну лапу на спусковом крючке своего пистолета, Ларс смотрел на Сэнга Эйси, в его холодные глаза. Ирбис не стал долго ждать и протянул в салон два увесистых бумажных конверта, завёрнутые в целлофановый пакет. Ларс тут же взял их и услышал спокойный, твердый голос ирбиса: — Как и было оговорено. Ничего этого, что здесь произошло, не было. Вы доставили преступника в тюрьму «Утёс», целым и невредимым. Сэнг Эйси протянул из-за пазухи ещё один конверт, также завернутый в пакет. — Здесь все документы от тюремной охраны о передаче преступника. После передачи вы уехали обратно. Остальное — проблемы тюремщиков, — продолжил инструктаж Эйси. — Ясно, — подтвердил Ларс. — Всего доброго, — попрощался вежливо Сэнг Эйси. Ирбис отправился обратно к лимузину, а Падди с облегчением закрыл окно. Дождь кончился совсем внезапно, совсем не так, как начался. Он оставил после себя лишь мокрую землю и огромные лужи. В ночном воздухе всё ещё пахло сыростью. Ветер развеял тучи, и на небе появилась луна. Она была огромна и ярко светила, окружённая россыпью звезд на небосводе. Чем дальше от центра мегаполиса, тем лучше можно разглядеть небосвод, усыпанный миллионами звезд. Но, как и в прошлый раз, полицейским Падди и Ларсу, было не до созерцания великолепного звездного неба. Тюремная колонна в том же составе, по такому же ранжиру выехала из «мертвой зоны», поменяв запачканную глиной и грязью грунтовую дорогу, на чистую, только что помытую дождём трассу. Колёса машины быстро крутились. Из-за высокого крутящегося момента силы вся грязь, что прилипла к ним, отлетала в стороны. Колонна быстро неслась по асфальтированной дороге. Теперь, когда дождь закончился, видимость на дороге улучшилась и можно было прибавить скорости. Их поджимал график. Первым тишину в салоне нарушил Ларс. — Это что такое было?! — не выдержал он. Сигнал слежения снова заработал. Красная лампочка замигала, подавая сигнал в центральный полицейский участок Зверополиса. Диспетчеры пути, наверное, там облегчённо выдохнули. Самый опасный участок пути был пройден. — Ты видел подобное оружие раньше? — продолжал нервно носорог. — Нет, нет, ни разу, — бил о руль лапами лев, его тоже потряхивало от волнения, — не знаю. Может, новые разработки военных или БиоГена. Откуда мне знать? — Да, но откуда у Сэнга Эйси секретные разработки? — Да я почем знаю! — Падди огрызнулся. — Ты видел, — продолжал нервно Ларс, — нет, ты видел, он ему черепушку разнес вдребезги! Это тебе не ядовитые дротики! Это вообще какая-то жестокость. Я в первый раз такое вижу. Падди, стараясь не отставать за грузовиком тюремной охраны, нервно пытался успокоить себя и своего напарника и сказал: — Спокойно. Спокойно, Ларс. Не первый раз работаем с ним. Они деловые звери, своё дело знают. У них все будет ровно и по бумагам, и по всему другому. Не докопаешься. — Ты что, не понимаешь?! Да ты смотри, что они творят! У них и СООБ под контролем и свои звери в тюрьме, — Ларс замер на секунду, потом продолжил: — И мы. А Майна? Она вообще в курсе, что здесь творится? — Да не знаю я, — не выдержал Падди постоянных вопросов Ларса, — может, нет, а может, её начальник и сам в сговоре с Банком Лемуров. Откуда мне знать. — Точно без Майны не обошлось, — покачал головой Ларс, на его морде появилась гримаса ненависти, — это в её стиле. Плести интриги и всё такое. Слово даю, что она работает на Банк. Маленькая, ничтожная тварь. — И что? Что ты тут сопли развёл? Ты сам согласился, на это… А сейчас струсил и попятился назад. Что-то поздновато ты в честного полицейского играть хочешь. Всё, обратной дороги нет. Падди надавил на газ, и машина взвыла, уходя вперёд и догоняя грузовик. Прямой участок пути кончался, и впереди виднелся поворот. — Да не ною я, — огрызнулся Ларс, — просто… Носорог не смог подобрать слова, и замолчал. Колонна повернула по дуге, уходя в поворот. Падди сбавил скорость, чтобы машина вошла в него. — Слушай, Ларс, — начал он спокойней, — ты чего? Вот посуди сам, тут денег — как четыре годовые наши зарплаты. И получили мы их за один раз. После слов Падди Ларс бросил взгляд на увесистые пачки денег, что лежали в конвертах. — У тебя когда Алиса рожает третьего? — спросил Падди. — Через три месяца. — Так ты хочешь мелкому достойную жизнь создать? — Конечно, хочу! — А как? Не забывай, у тебя еще двое на шее весят. О них тоже надо заботиться. — Да, и то верно, — опустил голову Ларс. — И вообще, что здесь плохого? — продолжал Падди уже спокойным рассудительным голосом. — Этот Гарри хотел убить кучу невинных зверей. Да он ненормальный! Ну и что, что у него там какие-то проблемы с Банком Лемуров? Думаю, семья Драго тоже не жалела своих конкурентов. В этом деле нельзя давать слабину. К тому же нам от их дел ни холодно, ни жарко. Это нас не касается. Да и вообще, этот самый крокодил Хопс хотел раздавить. Так что ему я не сочувствую, туда ему и дорога. — Правда? — Ага. Шеф проговорился. Тюремная колонна вышла из поворота. Падди снова нажал на газ, и полицейский джип бросился вперёд, растворяясь в ночи. Было уже далеко за полночь. Мегаполис утопал в прохладе, что принес ливень. Завтра будет новый день, полный самых разных событий. А сейчас уставшие животные мирно спят в своих «норках», а те, кто ведёт ночной образ жизни, наоборот, только приступили к своим делам. Их было не так много, но благодаря этим животным, жизнь в Зверополисе не останавливалась не на минуту. В самом центре города чёрный дорогой лимузин медленно вывернул из-за поворота. Он проехал совсем немного и остановился возле огромной лестницы. Здание, возле которого припарковалась машина, находилась в одном из богатейших районов Зверополиса. В брошюрах-путеводителях по Зверополису, что выдавались всем путникам и туристам, что желали осмотреть город, это место значилась как «Золотой Лес». В том районе располагались одни из лучших и богатейших зданий в городе, настоящая элита. Конечно, назвать их самыми богатыми и красивыми зданиями во всем Зверополисе не получится. Все дело в административных округах, которыми был разделен Зверополис. И это добавляло городу некий шарм. Так как в каждом отдельном округе были свои «Золотые Леса», только звучали по-другому. Однако несмотря на разделение по климатическим зонам, Зверополис делился еще и территориально в этих самых зонах. Взять, к примеру, Сахара-Сити — это огромный округ, однако он в свою очередь был поделён на более мелкие районы. Некоторые из них были специфическими. Например, район «Черно-Белые полосы». Подавляющее большинство животных здесь были зебры. Или взять, например, «Лисий район», где также большинство населения составляли лисы. Ученые социологи Зверополиса спорили почему формировались такие узконаправленные районы. Возможно, именно так проявлялся инстинкт стадных животных — заставлял их создавать свои маленькие районы, как часть стада. Сама администрация Зверополиса никак не мешала и никак не мотивировала создание таких районов. Словно они сами собой сложились. По каким-то природным причинам. Если поведение стадных видов животных, желание постоянно быть в стаде, еще можно было объяснить, то формирование таких районов, как «Лисий район», требовало более тонкого анализа. Хотя всё может быть прозаичнее. Возможно, это из-за простого желания находиться рядом с родным видом, — тот же стадный инстинкт, только эволюционировавший в социальную необходимость, быть рядом с себе подобным. Нет, конечно были районы в Зверополисе, где не было такой плотности заселения одним видом. Да и в самих «одновидовых районах» встречалась масса представителей другого вида. Так что, как ни странно, но вся это разношерстная братия уживалась мирно друг с другом. Правда, не всегда мирно. Высокое здание, возле которого остановился лимузин, было всё покрыто мозаикой. При свете фонарей она переливалась приятными цветами. Мозаика была выложена не просто хаотично, она изображала рисунок. Причем самое интересное, чтобы его разглядеть, необходимо было отойти на приличное расстояние от здания. Но и это еще не всё. Талантливые художники Зверополиса умудрились сделать необычную вещь. Если смотреть на здание с центрального входа, то можно было разглядеть картину, как на пляж с золотистым песком налетает бирюзовая волна. Но стоит посмотреть на здание сбоку — то уже сам рисунок плавно переливается в другую картину, огромная гора с белоснежной шапкой. И так на каждой стороне здания. Не говоря уже о том, что можно, сфокусировавшись на определенном её участке, увидеть совсем другое изображение, созданное из кусков двух других. И таких картин и картинок было огромное количество. Даже старые жители Зверополиса иногда находят в этой мозаике новые удивительные изображения. Воистину гигантский труд многих талантливых животных был невероятен и красив. Жалко лишь одно — не все могли его наблюдать так близко. В таких районах не увидишь бродяг и нищих. Здесь все «стерильно». Здание уходило высоко вверх. Формой оно напоминало рог, немного изогнутое и суженное к верху. Вокруг здания стояли красивые декоративные деревья, всегда ухоженные и подстриженные. Прилегающая территория к этому зданию всегда была хорошо освещена. Свет был разного цвета, синий, красный, зеленый, исполненный в тёмных тонах, это делалось для того, чтобы свет не сильно тревожил спящих постояльцев. А заодно и экономил электричество. Но ближе к рассвету огни переходили к более ярким оттенкам оранжевого и белого. Ну и, естественно, утром, когда расцветало, их отключали. Но сейчас, глубокой ночью, это место, словно праздничная ёлка, светилось разными оттенками. Подсвечивались фонтаны, что стояли по сторонам огромного главного входа. Подсвечивались деревья, что так гармонично были вплетены в композицию всего здания. Все это место просто сияло от изысканности — блеском, красотой и ценой. Возле парадного входа висела красивая и стильная неоновая вывеска «Крыша мира». Это были одни из самых дорогих и элитных апартаментов в Зверополисе. Одна квартира здесь стоила огромных денег. Но она того стоила. Всё, от сервиса обслуживания до самой квартиры было на недосягаемом уровне. Здесь было всё: изысканные номера, сделанные отдельно и индивидуально под каждого жителя, высококлассная обслуга, кухни, все виды досуга, сауна, спортивный зал, личные кинотеатры, всевозможные салоны красоты, медицинские услуги, и просто невозможно было представить того, чего здесь не было. Здесь было всё! Всё, что только пожелает зверь. Прихоти постояльцев для работников «Крыши мира» были законом. Не без основания можно было считать, что, если у тебя есть жилье в таком месте, то ты весьма влиятельный зверь, и твоя жизнь удалась. Ну, на данный момент, точно. Майна зевнула, прикрывая левой лапкой пасть. Она продолжала говорить уставшим тихим голосом: — Тело Гарри Драго будет кремировано сегодня утром в девять тридцать. Вот свидетельство о смерти и отчёт о вскрытии патологоанатома. По документам он повесился. А как только тело будет сожжено, то уже никто ничего не докажет. Если будет расследование, то оно всё упрется в документы, а там всё гладко. Майна закончила говорить. Рядом с ней спал завернутый в теплый плед молодой лемур Вайнер. Он тихо посапывал. — Мисс Майна, — продолжал полушёпотом, чтобы не разбудить молодого лемура, Эко, — вы не подумывали занять место главного начальника СООБ? Мы могли бы вам посодействовать в этом. К тому же старый волк уже давно должен греть свои косточки на пляже. А вы — весьма годный кандидат на его должность. Что думаете? — Благодарю за предложение, сэр, — поблагодарила Майна, — но я всё же не желаю садиться в его кресло. Пока. — Почему же? — Ну посудите сами. Старый Алан полностью мне доверяет. Его больше волнует ближайший матч в гольф, с такими же старыми животными, как он, — она пренебрежительно фыркнула, — чем работа. Так что по большому счету я начальник СООБ. Так зачем что-то менять? — Деньги? — уточнил Эко. Майна взглянула на пышное здание, там высоко на самой крыше была её квартира. Эко понял, что ошибся. — Власть? — постарался угадать он снова. Майна мягко улыбнулась в ответ. Нет. Эко понял, что и тут промахнулся, она только что говорила ему, что практически руководит всем отделом. — Деньги, — говорила Майна тихо, — уходят и приходят. Они непостоянны. Посмотрите на бедных Драго. Они были богаты. И что. Как они закончили? На дне ямы. Мистер Эрхордон невольно слушал их разговор сквозь сон. Он поднял брови и посмотрел на пуму. — Власть — она и так сосредоточена у меня, — продолжала она, — а если что-то пойдет не так, тот тут и пригодится мой начальник, старый волк Алан. Как крайний, на кого можно свалить вину. Так что повышение мне только мешать будет. Мистер Эрхордон медленно качал головой в знак согласия. — А вы хитрая, — похвалил ее Эко. — Эти правила вы и без меня знали, сэр, — ответила она, — но благодаря вам я поняла ещё одну вещь. — Какую? — Того, кто правит миром, не видно и не слышно. Майна легко улыбалась, словно ухмыляясь. На неё смотрел Эко. Некоторое время стояла неловкая тишина, которую снова развеяла пума: — На сегодня всё? Я вам больше не нужна? — Да, на сегодня всё, — проговорил мистер Эрхордон, — вы свободны. И спасибо за помощь. — Рада стараться, сэр. Всего доброго, мистер Эрхордон, — она кивнула в знак прощания, — мистер Эко и вам всего доброго, попрощайтесь от меня с мистером Вайнером. У него был тяжёлый день. — Да. Несомненно. — Мистер Эйси, — пума посмотрела в глаза ирбиса, — всего доброго. — И вам, — тихо ответил Эйси. Он вежливо открыл дверь кошке, выпуская её из салона. Майна элегантно наступала на красную дорожку, что вела прямо ко главному входу элитного комплекса «Крыша мира». Она вышла из салона машины. — Она умна, — проводил ее взглядом Эко, — не зря мы её взяли под крыло. Мистер Эрхордон, опуская брови и закрывая глаза, ехидно улыбался. Засыпая, он проговорил: — Это она думает, что она умная. Лимузин тронулся с места и уехал по красивой улице Зверополиса. Пушистые лапы пумы мягко ступали на красный ковер. Она поднялась по красивой лестнице, прошла мимо двух фонтанов и очутилась возле главного входа в апартаменты «Крыша мира». Отражения названия блеснуло у неё в зелёных кошачьих глазах. Огромные стеклянные двери, почти в три метра высотой, тихо открылись, как только она приблизилась к ним. В главном холле стояла тишина. Огромное помещение, почти округлой формы, освещали дорогие светильники, расположенные по всему периметру зала. Они были выполнены в современном стиле — просты и лаконичны, но всё равно, несмотря на всю их простоту, наблюдать за их формами было приятно глазу. Огромные автоматические стеклянные двери закрылись за ней. Майна тихо зашла в огромный холл и направилась сразу к лифту. Как только она отошла от ресепшена, что находился в центре зала и имел круглую форму стола, к ней бросилась белка. Она была одета в строгий костюм обслуживающего персонала. Белые выглаженные брюки, такая же белая рубашка, чёрная бабочка на шее и красивая красная жилетка. На бейджике, справа, виднелась надпись «Сэм». — Мисс Майна, — подбежала к пуме молодая белка, — вы сегодня поздно. Он догнал её и, стараясь говорить мягко и любезно, сопровождал её к лифту. Это была ещё одна изюминка персонала «Крыши мира». По правилам, персонал должен быть вежливым с постояльцами и быть в курсе всех новостей. Если надо, он должен поддержать лёгкую беседу на любые темы. Сэм догнал Майну и шел с левой стороны, буквально на несколько сантиметров пропуская ее вперёд. Так, чтобы казалось, что она идет впереди, а он сзади, но и отставать было нельзя, чтобы ей не пришлось при разговоре поворачивать голову к нему. Правила этикета в этом здании соблюдались строжайше. За несоблюдение и огрехи приходилось расплачиваться штрафами в квитке о заработной плате. — О да, — отвечала Майна, говоря усталым голосом, — слышали, что творилось сегодня в городе? Пума, дойдя до лифта, встала возле него, ровно держа осанку. Она снова убрала правую лапу за спину. Белка тут же подошла и нажала кнопку лифта. Сэм встал сбоку от панели с кнопками и смотрел на Майну, но не в её глаза. Он продолжал говорить: — О да, мисс, я слышал по новостям про заложников. Это такой ужас. Просто невероятно, что такое может произойти в нашем городе. Двери лифта открылись. Майна зашла внутрь, за ней услужливо последовала белка. — Просто шерсть дыбом встаёт от всех этих событий. Надеюсь, преступнику воздастся по заслугам, — говорил Сэм, набирая на небольшом табло кнопку с числом «107». Майна еле слышно фыркнула. Услышав её, белка тут же застыла на месте, отойдя на один шаг назад, он замолчал. Сэм быстро понял, что ей больше неинтересна его болтовня. Лифт с огромной скоростью взмыл вверх. На циферблате быстро сменялись цифры. Вскоре высветилось «107», и двери лифта, издав тихий «дзинь», открылись. — Вы свободны, — проговорила она, выйдя из лифта. Дверь лифта закрылась, и лифт чуть слышно направился вниз, в этот самый момент Майна закрыла за собой дверь, войдя в свои апартаменты. Свет зажегся автоматически. Это был роскошный номер. Огромные стеклянные окна, в которых виднелась восхитительная панорама Зверополиса в любое время суток. Небольшой коридор вёл от входной двери в огромный зал. С правой стороны находилась барная стойка, которая ещё имела опцию кухни. Посередине зала располагался огромный стол со стульями — для приема пищи. Слева был мягкий уголок, состоящий из огромного дивана, встроенного шкафа в стену, гигантского телевизора, повешенного на стену, двух кресел и небольшого стеклянного столика, стоявшего между ними. Всё это стояло на пушистом белом ковре. Впереди ещё виднелось небольшое пианино, вход в спальню, двери в ванную, кладовую. Как только дверь закрылась и свет осветил всё это изысканное убранство, Майна тут же изменилась в мордочке. Невозмутимое выражение, с нотками надменности, быстро сменилось на волнительную, почти переходящую в безумный страх гримасу. Майна словно долго находилась под водой, и наконец, когда почти не осталось воздуха и она стала задыхаться, вынырнула, жадно глотая воздух. Она мгновенно бросилась к барной стойке, по дороге чуть не поскользнувшись на гладком и отполированном паркетном полу. Подбежав к ней, Майна оперлась лапками об её поверхность, словно ей стало внезапно дурно. Она опустила голову и тяжело задышала. Её клыки стали хаотично постукивать друг об друга. Спустя некоторое время её дрожащая лапка потянулась во внутренний карман пиджака. Она вытянула письмо из-за пазухи и положила его на стол. Рядом с ней, извлеченный также из внутреннего кармана, упала небольшая пластмассовая колбочка. На звук кажется, что она полна таблеток. Она смотрела на конверт, словно перед ней лежала граната, а чека в ней вот-вот оторвётся. Майна снова злобно фыркнула, как будто ругая себя мысленно. Стараясь совладать с постоянно нарастающим страхом, она, словно ударенный током зверь, лихорадочно достала бокал. Через секунду рядом с ним на столе появилась бутылка спиртного. Её всё больше и больше лихорадило, и можно было даже усмехнуться, и уличить её в чрезмерной зависимости от спиртного. Но нет, алкогольной и даже наркотической зависимостью Майна не страдала, всё было ещё хуже. Бутылка была закрыта пробкой. Из ящика тут же был извлечен штопор, который в тоже мгновение оказался воткнут в пробку. Майна постаралась левой лапой повернуть его, чтобы глубже утопить его в пробке, но проклятая бутылка стала вертеться. Майна пыталась её удержать пальчиком правой лапы, но у неё ничего не получилось. Она злилась всё больше и больше. Наконец, не выдержав, она засунула несчастную бутылку под мышку. Такой способ в открывании бутылки ей помог не лучше. Бутылка выскальзывает и падая, разбивается. Её содержимое выливается на чистый пол. Осколки разлетаются в стороны. Майна всхлипывает. Она в ярости бьет по бокалу, что стоит на столе, стараясь вложить в него всю свою злость. Он отлетает и разбивается где-то в глубине квартиры. Майна падает на пол, рядом с разбитыми осколками бутылки. Она упирается спиной в шкаф. Подбирая задние лапки ближе к себе, она обнимает коленки и опускает голову на них. Она словно слабый беззащитный зверек, что попал в капкан и не может выбраться из него. Майна тихо всхлипывает. Снова и снова. Тусклый свет падает на её маленькое тело. По огромному богатому залу в квартире еле слышны стоны Майны. Она тихонько повторяет себе сквозь слезы: — Сколько? Сколько ещё будет это продолжаться… Свет падает на гладкую поверхность барной стойки. Рядом с письмом стоит колбочка, полная таблеток, сбоку у неё виднеется надпись «Корпорация БиоГен». Тусклый свет также падает и на конверт, внутри него письмо. На конверте написано только одно небольшое предложение, кривым почерком Майны — «Шефу полиции, Буйволсону. Совершенно секретно. Майна».Глава 25. Одна тропинка ведет к разным норкам.
Когда тяжесть в лапах достигает своего пика, кажется, что единственное верное решение в данной ситуации упасть где-нибудь. Желательно на что-нибудь мягкое. Главное — добраться до своей «норки». И уснуть. Уснуть прекрасным крепким сном, так сильно и так славно. Тяжесть ведет за собой усталость. Эти два, казалось бы, на первый взгляд близких понятия отличаются кардинально. Одно ведет за собой другое. Но всё сводится к одному. Тяжесть приносит невыносимое желание прилечь и уснуть, восстанавливая силы. А от усталости начинают слипаться глаза, и пасть невольно открывается от зевоты. Ты делаешь все возможное, чтобы не уснуть на месте. Держишь себя из последних сил. Считаешь минуты до окончания, ловя себя на мысли, что снова засыпаешь от этого процесса. Машешь головой, чтобы быстро прийти в себя. И даже кофе уже не помогает. Впереди ещё так много работы. И её необходимо доделать, несмотря ни на что. И только сладкое чувство того, что рано или поздно всё будет закончено и ты наконец отдохнешь, добавляет тебе сил. Этот отдых ты точно заслужил. Наконец ты свободен. Рабочий день подошёл к концу. Ты счастлив. И всё хорошо. Только тупая, постоянно ноющая боль во всем теле делает всё, чтобы опечалить этот славный момент. И вот, сложив всё это в одно тело уставшего рыжего лиса, вы получите приблизительное состояние Николаса Уайлда. Все эти чувства можно было прочитать на его мордочке и в его позе. Он стоял, опустив лапы, слегка сгорбившись, с уставшим взглядом, ему даже казалось, что он слегка покачивался из стороны в сторону. Единственное, что ему не причиняло боль — это полная неподвижность. Ник стоял возле центрального входа в главный департамент полиции Зверополиса. Он медленно повернул голову вправо, раздался хруст в шее. Та же ситуация произошла, когда он проделал это действие, но в противоположную сторону. Ему стало лучше. Пытаясь хоть как-то порадовать себя, он подумал саркастически: «Кто бы мог подумать, что бумажная работа может быть такой тяжелой». Ник слегка улыбнулся, хорошо, что это движение не причиняло ему боль. Он достал из кармана телефон, на часах значилось 23.35. В локте неприятно кольнуло. Их смена подошла к концу. Ник вздохнул и посмотрел вперед. Было темно. Площадь перед департаментом полиции опустела и стала необитаема. Даже представить нельзя, какой суетой она была наполнена весь этот день. Корреспондентов и простых зевак было больше, чем всех полицейских в Зверополисе. Лучи фонарей, что освещали площадь, горели приятным теплым светом. Для полной идиллии не хватало только треска сверчков и прочих насекомых. Но эти звуки раздавались вдалеке от огромного мегаполиса. Взамен этого в мегаполисе стоял еле заметный слуху гул. Или это уже у Ника гудело в голове. Он так и не понял. Ну, ещё звуки клаксона машин, что ездили где-то далеко в глубинах Зверополиса. Ник смотрел на всё это и на душе ему было хорошо. Он толком не понимал — почему? Его с самого утра хотели убить, угрожали уволить, травили газом, подкалывали, кидали в грузовике словно куклу, не говоря о том, что ему пришлось перелопатить кучу ненужных документов. И всё ради трёх зелёных бланков. И, как ни странно, он чувствовал моральное удовлетворение, несмотря на всю усталость. Ту радость, что он уже давно не испытывал. Гордость за свою работу. Не говоря о том, какой прием ему оказали коллеги в его первый день. Ник снова ухмыльнулся, ловя себя на мысли, что все толком и не поняли, что, по большому счету, именно он помог всей операции по освобождению заложников. Он заставил крокодила поверить в его блеф, и только благодаря этому Гарри Драго совершил роковую ошибку с динамитом, разделив его на связки поменьше. И только благодаря этому Джуди смогла вступить в отчаянную схватку с крокодилом. И знаете что? А ничего! Ни аплодисментов, ни приглашений выступить по телевидению, — ничего это не было. Даже простого: «Ник молодец!» или «Ник, так держать, ловко ты его!». На морде Ника пропала улыбка, и он печально опустил глаза. Даже освобождённые звери не поблагодарили его. Да они даже не знали, что он способствовал их освобождению как никто другой. Рыжий лис фыркнул себе под нос, словно смеясь над собой и своими мыслями. Не так он представлял себе работу в полиции. Он опечалился, пока не услышал весёлые слова Джуди: — А вот и наш герой! Джуди вышла из участка и приблизилась к Нику. — Скромно, стоит один, — весело продолжала она, хотя в её голосе Ник чувствовал усталость, — он, как настоящий герой, не требует ни денег, ни славы, ни внимания. Таинственный защитник Зверополиса. Джуди так увлеклась, что даже провела по воздуху своими лапками, как фокусник, показывая всю таинственность происходящего. Ник повернулся к ней. В шее снова захрустело. — Умный и хитрый, он словно металл, — продолжала иронично нахваливать Джуди своего напарника, а под конец слов легонько ударила его по плечу. По-дружески. От такого лёгкого удара «умный, хитрый и металлический защитник Зверополиса» скорчился от боли. — Ай, — проговорил Ник, зажимая плечо лапой. — Ой, ой, — Джуди тут же поняла свою ошибку и стала извиняться, — прости. Сильно болит? Ник улыбнулся в ответ, боль стихла так же быстро, как и наступила. — Не страшно, заживет, — улыбнулся Ник в ответ, давая знак, что не злится, — я слышал, что ты тоже была несокрушимым защитником города. Да и скромной ещё. — Ник продолжает играть в её «игру» и тихонько бьёт Джуди по плечу. По-дружески. — Ой, — вскрикивает Джуди тихо и хватается за плечо. Теперь подошла очередь Ника извиняться. — Прости, прости — тревожно говорил Ник, в его словах слышалась лишь доброта и забота, — я честно не знал… — Квиты? — улыбнулась Джуди. Она протянула свою маленькую лапку вперёд. Ник смотрел на её лапку, которую она ему протянул в знак дружбы, потом его взгляд упал на милую мордочку крольчихи. Её фиолетовые глаза смотрели на него. Они были слегка прищурены, на мордочке виднелась игривая улыбка. — Квиты, — ответил, улыбаясь, Ник, соглашаясь на шутливое перемирие Джуди. Он протянул рыжую лапу навстречу лапопожатию. Опасаясь причинить друг другу боль, они нежно пожали лапки. Джуди встала рядом с ним, кинув взгляд на ночной город. Они стояли под огромным козырьком здания полицейского участка. Два зверька, уставшие, измотанные, побитые, но довольные собой, они смотрели на ночной Зверополис. Холодный ветерок пролетел по площади. — Ну, осталось только добраться до дома, — проговорила Джуди, вздрогнув от порыва холодного ветра. — Думаю, это будет самая лёгкая часть миссии, — радовался Ник и сделал шаг вперёд, вниз на ступеньку. На его лоб, теперь уже не защищенный козырьком здания, упала капелька дождя. Он поднял голову наверх и вытянул ладонь. Его надежды на то, что это была лишь одна ничтожная капелька воды, быстро растаяла. Начинал моросить дождик. — Наверняка мелкий дождик, — уверял он Джуди. Сверкнула молния. И, словно по команде невидимого генерала, врата небес раскрылись, и оттуда, как лавина, на улицы Зверополиса бросился дождь. Ник тут же ретировался обратно. Дождь лил словно водопад. Где-то вдалеке раздался гром. — Тут я поторопился, — проговорил Ник, — у тебя зонтик есть? — Нет. Да боюсь, он здесь не поможет, — отвечала грустно Джуди, смотря на стену из воды. Снова молния. Ник невольно отходит назад, наблюдая, как бушует стихия. Гром. Джуди вздрагивает и хватается за лапу Ника. Рыжий лис тут же чувствует, как тело Джуди дарит ему свое тепло. Как быстро бьётся её сердце. Джуди мгновенно приходит в себя и отпрыгивает от лапы Ника на свое место, отпуская его. Она неловко смущается, словно Ник подловил её на чём-то постыдном. — Страшно? — спрашивает тихо он. Он смотрит, как маленькая крольчиха опустила глаза, пытаясь не смотреть в его глаза. Ей так неприятно, что Ник заметил её такой. Такой трусишкой. Холодный ветер снова проносится сквозь ливень, обдувая обоих ледяной прохладой. Джуди становится холодно, она немного смущенно, слегка продрогшим голосом, врёт ему: — Нисколечко. Ник знал, что она блефует. Он улыбался, легко заметив про себя, что ему её прикосновение было даже мило и приятно. Дождь продолжал поливать улицы Зверополиса. Тучи густо закрывали небеса, постоянно сверкали молнии и гремел гром. Невольно задумываешься, что именно в такую погоду снимают фильмы ужасов. Холодный, упавший с облаков дождь, немного ослабел, но продолжал приносить с собой холод. — Ну, рискнём? — осмелев немного, задорно говорит Джуди. — Рискнём? — не понимает Ник. — Чем? Ливень, ударив в первый раз, немного ослабляет хватку и становится тише. — Вперед, Ник, — крикнула Джуди и весело бросилась по ступенькам вниз, — успеем добежать до следующего укрытия. — А переждать здесь нельзя? — выкрикивает Ник. — Можно, — слышится издалека голос Джуди, — только тогда Буйволсон заставит тебя работать в ночную смену! Это был весомый аргумент для Ника. Он отбрасывает всю брезгливость и быстро бежит вниз по ступенькам вслед за Джуди. Его лапа быстро намокает. Дождь, что хоть и стих, но всё равно льет как из ведра, пропитывает насквозь его униформу. От холодных луж его лапы немного замерзают. Но это быстро проходит. Горячий асфальт, что впитывал жар весь день, быстро отдаёт тепло воде. И с каждым шагом лапы Ника погружаются в теплые лужицы на площади. — Догоняй, Ник, а то сейчас сильнее польёт, — кричит ему Джуди. Она спряталась под небольшой беседкой, что находилась на краю автостоянки. Она задорно подкалывает его, — Беги, лис, беги. Ник взглянул вверх на тучи. Сверкнула молния. Он ускорил бег по теплым лужам. — Блин, ну как маленькая, — тяжело дыша, проговорил Ник. Ему вдруг показалось, что они удирают из школы с последнего урока, чтобы весело попрыгать по лужам. Огромные лужи, что скопились на его пути, весело разлетались в разные стороны от быстрого бега Ника. Гром. И снова врата небосвода открылись, даря всем очередной удар стихии. Ник успел в последний момент. Он пару раз прокашлялся и постарался привести дыхание в порядок. Всё же едкий дым долго будет напоминать ему о себе. — Я так полагаю, ты пешком не обучена ходить? Да? — пошутил он, держась одной лапой за стойку беседки. — Молодцом, Ник, — похвалила его Джуди. — Что, ждём следующего затишья и вперёд в метро. — Ага, — все никак не мог отдышаться Ник, — я вот только подум… Ник замолчал, когда на него бросился яркий луч от фар машины. Он появился мгновенно — и мгновенно пропал. Ник прищурился, чтобы разглядеть, от кого исходил свет. Но не успел он что-либо разобрать в темноте, как вдруг неожиданно из-за деревьев, что располагались вдоль дороги, недалеко от них, выехала колонна машин. Джуди также перевела на них взгляд. Колонна быстро приближалась к ним и уже совсем скоро, под яркие вспышки молний, пролетела по дороге вдоль Ника и Джуди. Лучи фар осветили ненадолго, ослепляя их. Первая машина скрылась за поворотом, за ней последовал огромный бронированный грузовик, а замыкал колонну полицейский джип. Джуди грустным взглядом проводила машины. Её прервал Ник: — Я что говорю… Гром. И снова Джуди вздрагивает. Но на этот раз сдерживается и не бросается обнимать лапу Ника. — Вперед, Ник, успеем! — кричит она своему напарнику, не давая ему договорить. Дождь опять немного стих, создав «окно» для двух зверей. — Что? — возмущается Ник, потом устало, но с любовью хвалит её: — Да сколько в тебе энергии? Ему ничего не остаётся, кроме как броситься вслед за Джуди. Пробегая дорогу, он сворачивает направо, по тротуару. Под их лапками весело разлетаются в стороны лужицы теплой воды. Джуди сворачивает в сторону и ныряет в метро. В то самое, из которого утром вышел Ник, полный самых разных противоречивых эмоций. И даже сейчас, забегая в подземный ход, вслед за напарницей, его не покидали эти странные чувства. Чувства полной неизвестности и опасений, от которых он хотел убежать. Но каждый раз останавливался, когда слышал голос Джуди. Его успокаивало то, что она рядом с ним. Это было странно для Ника. И нужно было время, чтобы разобраться, что движет им: дружба, привязанность или нечто большее… Ник, догнав Хоппс, набирает в лёгкие больше воздуха и выдыхает тихо и спокойно. — Джуди, могли бы просто вызвать такси, — говорит он впопыхах и тут же ловит себя на том, что денег у него в наличии нет. А занимать у Джуди он просто не может. «Лучше идти пешком, — подумал он про себя, и в нём взыграла гордость, — оставлю себе немного достоинства». — Точно, — отвечает Хоппс, — я что-то и не подумала об этом. Она так обрадовалась, что даже достала из кармашка телефон, надеясь вызвать такси. — Точно, — проговорила она себе, вспоминая о его состоянии, — совсем забыла. Прости, голова совсем… Она замолчала, стараясь точнее подобрать слова. — Ну, не страшно, метро так метро, — старается исправить невольную ошибку и соглашается Ник, а потом продолжает, приободряющим нежным голосом: — Переработала, наверное, такое бывает, мысли путаются и голова совсем не работает. Джуди тихо кивнула головой в знак согласия. Она и вправду устала, даже не догадалась, что можно позвонить с телефона Ника. Несмотря на многие привилегии полиции Зверополиса, проезд на любом виде транспорта, кроме личного и служебного, не входил в этот список. Не то, чтобы Ник был сильно расстроен этим, но, как говорится, осадок в его душе остался. А может, это его мошенническая натура, что сформировалась за многие годы его не самой честной жизни, взыграла в нём чувством несправедливости. Но, так или иначе, как ни старался Ник, он не мог перебороть себя за столь короткое время и избавиться от этого чувства. Кап. Капелька воды в очередной раз упала на гранитный пол. Этот звук раздался практически в пустой станции метро. Это была довольно большая площадка метро. И очень высокая. Её возвели одну из самых первых, когда Зверополис разросся из небольшого городка в огромный мегаполис. Тогда её строители и инженеры ещё не до конца продумали все нюансы для каждого вида зверей. И вот, после пары несчастных случаев с жирафами, потолки станции пришлось существенно поднимать. В этом был ещё один плюс, начали экономить на разбитых люстрах. Станцию много раз перерабатывали и модернизировали. Не говоря уже о том, что творилось с вагонами. Изначально было задумано, что вагоны будут созданы разными, для разных видов животных. Но это оказалось сверхдорогостоящим проектом. Потом вагоны разделили по секциям. Их было два вида — вагоны с двумя секциями и с тремя, под разные размеры жителей. Вагоны с двумя секциями — это секции для крупных и средних жителей, и для маленьких и очень маленьких жителей. С тремя секциями — это крупные, средние и мелкие, и совсем мелкие. Это немного улучшило ситуацию. Но не сильно меняло бюджет. Были предложения о введении для мелких животных отдельных «миниатюрных» поездов. Но и эту идею отвергли, из-за огромного количества маленьких животных и дополнительной сложности в самой сети поездов и станций. И, как всегда, выход был найден случайно. Он был настолько гениален, что инженеры удивлялись, как им это раньше не приходило в голову. Это… Кап. Снова раздался тихий плеск капли. Некоторые звери, что обитали в Зверополисе по ночам, косо посматривали на Ника. Кап-кап. Снова разнеслось эхо по всему залу, усиливая звук. Стоявшая возле Ника и Джуди зебра недовольно фыркнула. Правда, еле слышно, исподтишка. Она так и не дочитала табличку, висевшую на одной из колонн. Надпись, на которой гласила «История метрополитена и станций Зверополиса». Ник стоял рядом с Джуди и ждал поезда. С формы лиса стекала вода, образовывая небольшую лужицу вокруг него. Джуди смотрела на него с сочувствующим взглядом. Её форма легко отталкивала воду, не давая ей промокнуть, в отличии от стандартной экипировки лиса. Чуя свою вину, она стыдливо произнесла: — Извини. Снова. — Ну, это не первый раз, когда я с тобой промокаю до нитки, — произнес шутливо и всё же строго Ник. Он вспомнил их отчаянный побег из Клиффсайда по канализационной трубе и продолжил: — И что-то мне подсказывает, что это не последний. Джуди улыбнулась, вспоминая те времена. Да, конечно, тогда им было не до смеху. Но сейчас всё это вспоминается как весёлое приключение, которое сблизило их. Она, стараясь его хоть немного приободрить, делает небольшой шаг в сторону и становится рядом с ним в лужу. — Ты чего? — не понимая её действий, спросил Ник. Джуди снова делает «неловкий» шаг в его сторону и берёт его за лапу. — Я вот что подумал… — начинает Ник, улыбаясь. — Что? — Джуди зевает. Она сильнее сжимает его ладонь и нежно опирается головой на него. Циферблат отсчитывает минуты и секунды до прихода поезда. — У тебя телефон совсем сломался? — Ага, так и не хочет включаться. — А давай рванем завтра в центр. Покажу тебе одно место, оно называется «Торговый оазис», отдохнём и купим тебе новый телефон. Погуляем. В общем, развеемся. Не каждый же день геройствовать. У Джуди невольно пропадает сон. — Хорошо, — быстро соглашается она, даже не успевая подумать над предложением. Её согласие было столь спонтанным и искренним, что отказываться от него Джуди было неловко. Она не хотела обижать Ника. Ник протягивает ей свой телефон и говорит: — Вот возьми. — О нет, Ник, — отпуская его лапу, отнекивается Джуди. Она машет головой, делая печальную мордочку. — Я не могу его принять. Даже не проси, я… Ник легонько усмехается её растерянному виду: — Морковка, не бойся, это не подарок. Я позвоню на него и договоримся о встрече. Потому что твой сломан. Ты и вправду перетрудилась. Тебе просто необходимо отдохнуть. К тому же завтра выходной. Джуди устало улыбается в ответ и берёт телефон Ника. Может, он и прав, ей необходимо отдохнуть. — Только, — говорит она и снова берет его за лапу, — давай после обеда. Хотя бы выспимся. Поезд несётся по черному туннелю. Его качает из стороны в сторону. Ник сидит, уставившись в одну точку. В пустом вагоне он снова смотрит на свое отражение. Рядом с ним задремала крольчиха Джуди. Она обнимает его. Ник мысленно считает станции. Поезд уносит их далеко в глубины Зверополиса. Он уносит их в завтра. Там, где только радость и свет. Там, где они вместе.