Зверополис. Столько стоят мечты

Действие последнее. По следам прошедшего крокодила. Часть двенадцатая

Есть ошибки. (1)       Утро.       Бастион «Клана Арбитр».       Он располагался в номе Ȣ5 (17), на правом берегу Ниолингалы, на окраине Репод Сити. Эти места так близко прилегали к «Диким Землям», что практически считались их границей.       Лучи поднявшегося солнца падали на зелёный океан крон высоких деревьев. Ветер, бегая по ним, колыхал их, словно мать что взъерошивает шерсть на голове отпрыска.       Природа величественна в своей красе.       На небе ни облачка и это значит, что день будет приятно знойным. Скорей всего. В этом прогнозе можно усомниться, если взглянуть вдаль, на горизонт. Там, в дымке, где небо соприкасается с землёй, прямо за склонами гор виднелись грозовые тучи. Судя по направлению ветра они двигались на Репод Сити. А это значит, что ближе к вечеру, разразится гроза. Но это будет позже, сейчас же ласковые лучи солнца блестят на зелёных листьях многочисленных деревьев.       Густая растительность джунглей не давала возможностей рассмотреть дома нома Ȣ5 (17) полностью, скрывая их словно под плащом-невидимкой. Однако разгулявшийся ветер приоткрывал невидимое, раздвигая кроны колышущихся на ветру деревьев. Дома нома были крепко привязаны к стволу дерева и были довольно высокими, хоть и не превышали высоту крон. Лишь изредка, нарушая это правило, кое-где всё же мелькали покосившиеся, старые, но всё ещё крепкие балконы домов. С них открывался поистине восхитительный вид, который заставлял поначалу вздрогнуть, но спустя время успокоиться и расслабиться, загипнотизированный танцем деревьев и ветра.       Если выйти на один такой балкон, то первое что вы почувствуете это запах свежего воздуха и зелени. Вы тут же окажитесь в объятьях небольших веток. И если есть хоть небольшой ветерок, а он в этом месте дует с завидной регулярностью, поднимаясь из лощины, то ветки деревьев кинутся вас обнимать, гладить и щекотать.       Смеясь, вы с лёгкостью отобьетесь от приставучего соседа. Как только вы это сделайте, перед вами откроется бескрайний зелёный океан. Волны, поднимаемые ветром, будут перекатываться, скрываясь за горизонтом; брызги — сорвавшиеся листья, сопровождать их. Они взлетаю высоко вверх и медленно планируя, опускаются. В том числе и на балкон, отчего в скором времени он будет утопать в сугробе пожелтевших листьев. Они будут везде: на криво сбитом полу, где сквозь щели между досок можно просунуть палец, на покосившемся столике, на старых перилах ограждающих балкон, как борт корабля, и даже на скамейке, что стоит рядом.       Чаще всего на подобных заветшалых балкончиках, обязательно можно найти всевозможный хлам: старые вещи, стопки газет и журналов, детские игрушки, сумки, подхвостники, саквояжи, ящики в которых лежали: старые вещи, стопки газет и журналов, детские игрушки, сумки, подхвостники, саквояжи и чемоданы набитые до отказа так, что он не могут закрыться из-за всё тех же: старых вещий, газет и журналов, писем и открыток, детских игрушек…       Бесконечный склад вещей давно минувших эпох. На тех балкончиках они словно застыли, оставаясь вне времени и пространства. Изредка можно заметить зверя зашедшего на их территорию в поисках чего-то. Но чего? Он не может вспомнить. Такие балконы располагались почти над самой крышей. По своей форме они были разнообразнее всех видов млекопитающих, а по размеру могли варьироваться от совсем крохотных, до настоящих гигантов, подобно целым палубам океанского лайнера. Иногда балконы соприкасаться друг с другом так близко, что от одного до другого можно было легко дотянуться лапой. Так можно угощать соседа, живущего рядом, чаем. Редко балконы разных домов соединялись в единую площадку.       Они, балконы, были не единственными кто «выныривал» из пучины вечно зелёного океана. Между редкими балконами виднелись крыши домов. Те в свою очередь крепились непосредственно к стволу деревьев — гигантских секвой. Именно ими был «заставлен» номе Ȣ5 (17).       Дальше, точнее глубже, едва можно было различить «дно океана». Оно открывалась всего на несколько мгновений и вновь скрывалась «под толщей». Но в эти короткие моменты глаз улавливал дороги и тротуары, спины немногочисленных жителей и крыши необычных автомашин. Внизу кипела жизнь.       В подтверждение этому ветер доносил до ушных раковин сигналы клаксонов, гул толкучки, рокот машин и запах еды. Последний стал для Репод Сити настоящим культом. Но вся эта суматоха была там, внизу, тут же, на гребне волны, было настоящее блаженство: солнечный свет, ветер и шуршание листвы. Ничего кроме безмятежного зелёного океана. Лишь вдали маячили очертания огромных высоток Репод Сити. Но тут, на балконе, они казались нереальными миражами. Всё, кроме одного здания.       Это было единственное здание в номе Ȣ5 (17), которое возвышалась над безбрежном океаном, подобно скалистому хребту. Формой гигантское здание напоминал пирамиды Майя, разве что имели не четыре стороны, а восемь.       Широкое основание пирамиды было скрыто под подолом густых крон деревьев, и начинало возвышаться над ними примерно от середины своей высоты. Строгие геометрические формы вкупе с тяжёлыми бетонными стенами, «фундаментом» необрутализма и щепоткой современного модернизма и структурализма, даровали черты монументальности зданию. Оно невольно приковывала к себе внимание, как единственный вулкан на просторах океана и в тоже время заставлял испытывать неприятное чувство опасности, контрастируя своим серыми, бетонными стенами на фоне зелёно-голубого полотна.       Почти на самой вершине пирамиды имелась впадина вовнутрь. От неё как от ножки гриба росла ещё одна пирамида, меньшей формы. Если в здании и имелись окна, то они сливались с цветом стен. Лишь блики от солнца выдали их наличие. Они чаще всего мелькали на верхних этажах пирамиды. «Грибовидный наконечник» так и вовсе был выполнен из тонированного стекла: чёрного, отражающего окружающий мир в приглушённом тёмном свете.       Ближе к середине и ниже, шли простые прямоугольны окна.       Периметр бастиона «Клана Арбитр» и прилегающая к нему немалая территория была огорожена высокой бетонной стеной. Без лишних изысков, такая же серая, как и сам бастион, она была абсолютно гладкой и возвышалась над землёй на высоту 17-ти метров.       Вокруг неё на протяжении нескольких сотен метров были срублены все секвойи, чтобы полностью исключить проникновение в бастион противника по веткам. На этом защита не остановилась. Большой ров с водой вокруг периметра с опускающимися подвесными мостами, было не только данью памяти древним замкам, но и имел вполне практичную функцию.       Можно было сразу сообразить, что водный ров для пресмыкающихся препятствие, как для ирбиса горный склон или как для гепарда саванна, но лесть кому-либо в воду было крайне не желательно. Об этом отчётливо говорила табличка: «Не купаться! Вода под сильным напряжением! Смертельно опасно! Высокое напряжение!» Табличка была установлена на заборе состоящая из столбиков, между которыми была натянута колючая провала.       Судя по рыбе, что плескалась во рве, вода не всегда была под напряжением. А точнее, использовалась лишь в случаи штурма бастиона «Клана Арбитр». Напряжение подавалось из-за стен бастиона, при помощи медных штырей. Они пролегали под землёй и выходили на дно рва. Разряда тока хватало на то, чтобы мгновенно умертвить всех кто находится в воде.       За всё время существование бастиона «Клана Арбитр» его штурмовали всего несколько раз и почти всегда безрезультатно. Даже взятие измором не приносило результаты. Внутри бастиона было достаточно запасов еды и воды: первую помимо складов можно было пополнять на огородах и в специальных бассейнах, где разводили рыбу, вторую добывали из родника и нескольких колодцев.       Стены бастиона были выполнены из сверхпрочного бетона с использованием гранитной крошки. Толщиной в семь метров они представляли собой довольно сильную преграду даже для мощного вооружения. А расположенные на стенах гигантские скорпионы дополнительно мешали вести осаду.       И всё же, несмотря на внушительную защиту периметра, в истории города были случаи, когда стены бастиона падали пропуская вовнутрь атакующих, но даже это было лишь частичной победой, заплатить за которую нужно было немалым количеством солдат. Когда стена падала обороняющиеся меджаи отступали в сам бастион. Штурмовать который не решался никто. Проще было окружить его и держать в вечной осаде. Столь сильное укрепление было необходимо ввиду немногочисленности воинов «Клана Арбитр» — меджаев и «Арбитров». Эта информация всегда была строго засекречена и подсчитать точно сколько в данный момент существует меджаев было очень проблематично. Впрочем, в этом не было нужды, так как даже в самые «золотые» времена, когда «Клан Арбитра» переживал небывалый подъём, воинов в его рядах едва перевалило за сотню.       Все они делились на ранги: ученики, меджаи, «Арбитры», советники главы клана и непосредственно сам глава «Клана Арбитр», должность которую на тот момент занимала первая самка за всю историю клана — Беатрис из «Клана Себек». Он достался ей по праву наследства от её отца.       Каждый из рангов выполнял строго свою функцию.       На учеников возлагался труд по содержанию бастиона и внутренней территории клана. Между учёбой они должны были следить за рыбой в прудах и выращивать овощи. Причем ученик не имели доступ в сам бастион, а жили в небольших казармах, построенных на прилегающей территории. Им так же было запрещено без разрешения покидать внутреннюю территорию. Так что больше чем на десять лет их миром становился внутренний двор бастиона, где для них было всё необходимое: школа, где преподавали не только общие предметы, но специальные, такие как «Кодекс меджая», правила «Клана Арбитра» и другие. Тут же располагался тренировочный комплекс. Каждый из учеников в обязательно порядке должен был проводить на нем по 8 часов в сутки, упражняясь в фехтовании. Остальное время делилось на учёбу, работу и сон. Недалеко от тренировочной площадки стоял эшафот. Именно на нём каждый год производились убийства приговорённых к смертной казни зверей. Эту инициацию должен был пройти каждый ученик, начиная с первого года поступления в клан и заканчивая последним годом перед сдачей экзамена. Совсем маленьким ученикам давали «жертву» поменьше: ящериц или черепах. Начиная с десятилетнего возраста ученики должны были убивать уже более крупных зверей–осуждённых. Причём учителя требовали от будущих меджаев казнить жертву как можно быстрее. Излишние мучения приговорённых к смерти заключённых было тяжкой провинностью. Будущий меджай не должен был испытывать никаких чувств к своей «жертве»: ни сострадания, ни гнева.       — Лишить жизни, убить, для вас должно быть так же естественно, как для повара отрезать рыбе голову. — постоянно повторяли учителя.       Детям ученикам разрешали казнить жертву отрезая голову ножом, повзрослев они делали тоже, но уже перерезая горло крупным особям, а возмужав, рубили её топором или мечом. Исключение было лишь для ядовитых змееморфов и только для тех кто был «силен ядом». Им разрешалось убивать с помощью своего естественного оружия.       Сдав экзамен ученики становилась меджаями.       Меджаи это костяк «Клана Арбитр» — его воины, основная боевая сила. В отличии от учеников, для которых даже прикосновение к хопешу — оружию меджая, могло обернутся публичной поркой, выдавался личный хопеш. Потерять его — навлечь на себя позор. Причём ставший меджаем ученик мог свободно пользоваться любым другим оружием по своему усмотрению, поставив хопеш на полку как наградное оружие. Меджаи так же получали больше свободного времени, и им разрешалось раз в год навещать семью, обычно эта возможность давалась сразу после сдачи экзамена. Так же меджаям разрешалось заводить свою собственную семью, даже если это будет другой меджай. Меджаи так же имели право заходить в бастион. На их плечи ложилась охран бастиона, помощь с обучением учеников и помощь «Арбитрам».       «Арбитр» — это высшее звание, которое может получить меджай. Пройти экзамен и стать «Арбитром» может каждый меджай достигший возраста тридцати лет, с безупречном послужным списком. Экзамен на должность «Арбитра» противоположно той, которую сдают ученики на звание меджая. Тут преобладает умственная подготовка, нежели физические нагрузки, хоть, владение мечом всё ещё является важным составляющим. Будущий «Арбитр» это в первую очередь судья. Знание правового дела при разрешении возникшего конфликта важнейший фактор в его работе.       На плечи «Арбитра» вместе с почётом и уважение кладется и груз ответственности. В его обязанности входит разрешение конфликта между членами разных кланов, между госаппаратом и членами клана, и конфликты между членами клана и обычными гражданами. Последние вправе обратится к меджаю или «Арбитру» как к защитнику своих интересов, последней инстанции справедливости. Если конечно докажет что вред ему или его семьи, или его близким был причинён по злому умыслу.       «Арбитр» невероятно высокое, важное звание, требующие не малой подготовки и умнее лавировать в непростых ситуациях. «Арбитры» это высоко уважаемые во всем Репод Сити звери. Причём не только в высших слоях общества, но и среди простых обывателей. О них ходят легенды. Говорят, что один «Арбитр» в бою может быть опаснее ζ (гросс (144)) солдат. Своим мечом он может отбить стрелу, а одним словом уговорить императора (если бы действие происходило в прошлые времена) изменить своё решение. Для членов клана это был строгий старший брат, что наказывал за проступки и мерил кланы. А для простых жителей города чешуйчатых и панцирных это была последняя надежда на защиту. Перед «Арбитром» были равны все. А он был гарантом того, что справедливость рано или поздно найдёт свою жертву.       И наконец, управлять «Кланом Арбитра» было позволено лишь одному зверю — главе клана. Именно на него возлагались все административные и политические обязанности. Он так же должен был присутствовать на особо важных делах других «Арбитров». Именно он подписывал указ о том кому позволено стать меджаем и «Арбитром». И именно от его решений зависела судьба всего клана.       Точнее от её решения…       Беатрис сидела в своём кабинете.       Он располагался почти на самых верхних этажах пирамиды. И из-за особенности строения здания имел форму восьмигранной пирамиды с широким основанием — полом и более узкой вершиной — потолком.       Несмотря на сужение кабинет главы «Клана Арбитра» был невероятно просторным. Настолько большим, что некоторые залы для балов благородных замков Репод Сити могли позавидовать его площади. Благодаря строению стен и шумоподавляющей обшивке эхо в огромном кабинете не было. Даже если в нем велось громкое, эмоциональное совещание, стоило закрыть огромные дубовые двери — главный вход и голоса смолкали. Зато в абсолютной тишине, находясь в одном углу кабинета, легко можно было услышать, как в другом уронили иголку. Всё это довольно действенные способы, если ты не желаешь чтобы тебя услышали или подсушивали.       Хоть в кабинет Беатрис вела ни одна вентиляция, особенности охраны полностью исключали проникновение малых по размеру зверей-шпионов. Для последних был приготовлен отдельный лабиринт — система воздухообмена. Из-за специфики строение помещений невозможно было отказаться от вентиляции окончательно. Именно она становилась настоящей головной болью для всех архитекторов и инженеров, кто создавал здание, хозяева которых хоть сколь-нибудь заботились о безопасности, не говоря уже о военных объектах или важных зданиях.       Вентиляция стала любимым местом проникновения шпионов. Малый зверёк легко мог проникнуть в вентиляцию пробраться в нужное место и уже там: подслушать разговор, украсть документы или даже подлить яд. После чего так же незаметно скрыться.       Естественно такие места — вход в вентиляцию со стороны улицы, охраняли. А внутри самой вентиляции были разработаны всевозможные ловушки: от вентиляторов, до профилактические действий, когда всю вентиляцию заполняли угарным газом, предварительно запечатав её. Подобные профилактические мероприятия отнимали немало времени и ресурсов. А зачастую могли быть опасны для самих владельцев домов. Бывали случаи, что сохранившиеся угарный газ после профилактики вентиляции оставался и впоследствии попадал в помещения. Не говоря уже о ядовитом газе, и прочих радикальных мер вроде сжигания всего кислорода в вентиляции. Последнее перестали практиковать после серии пожаров.       Из всех способов защиты самым действенным был и остаётся — охрана возле входа в вентиляцию, крепкие решётки и внутренние патрули.       Да-да, внутренний патруль, состоящий из двух-трёх пресмыкающихся малого размера, прекрасно отбивал желание мелких воров, убийц и шпионов проникнуть со злым умыслом на охраняемый объект. Очень часто для таких, особых патрулей, использовались змееморфы. Некоторые дома строились именно с использования круглой вентиляции. Эти создания словно были подготовлены самой природой для подобных патрулей и подобных же вторжений. Невероятно развитый вомероназальный орган и раздвоенный язык, улавливающий мельчайшие молекулы запаха, позволяют змееморфам безошибочно ориентироваться в сложной системе вентиляции и находить посторонних.       Именно меджаи змееморфы охраняли ветвистую, как кроны деревьев, вентиляцию бастиона «Клана Арбитр». И чем ближе вентиляция проходила к важным комнатам, например к кабинету Беатрис, тем усиление была сама охрана. При очень важных совещаниях глава «Клана Арбитр» даже мог перекрыть все входы вентиляции, полностью обеспечив информационную безопасность.       Что и сделал Беатрис.       Её когтистый палец упал на панель с кнопками, которая была встроена в её рабочий стол в форме полумесяца. Помещение наполнил едва заметный звук закрывшихся задвижек, что эхом вылетели из вентиляции. Последняя из «Клана Себек» нажала на кнопку рядом, и жалюзи огромных ветровых окон, что шли от пола и до потолка, занимая всю восточную стену, превращая её в единое панорамное окно, двинулись наверх; быстро и почти бесшумно скользя по полозьям.       Свет наполнил огромное помещение, рассеивая мрак и давая возможность рассмотреть кабинет главы клана более внимательно.       Именно этим занялась одна молодая самка крокодила.       Восточную стену занимало огромное окно. Возле него располагался прямоугольный стол скорей всего предназначенный для совещаний: широкий и массивный, с такими же монументальными стульями, расположенными вдоль длинной части. Казалось он был выполнен из мрамора, отшлифованного настолько гладко, что его поверхность напоминала поверхность озера в безветренную погоду. Стол был абсолютно пустым, если не считать нескольких органайзер и графина с водой. Они стояли в одну линию по центру стола.       Пол, как и поверхность стола, тоже был зеркально отполирован. Если поставить на него нижнею лапу, то на ощупь невозможно было понять из чего он был сделан. Ощущения кидались в крайности: металл, бетон, плитка, гранит?       На потолке висели круглые лампочки, расположенные в шахматном порядке по всему периметру.       Западная стена была самой темной, так как находилась дальше всех от окон. В центре стены был установлен камин, напротив которого стояло несколько кресел и пару диванов. Вся мебели была выполнена из красной кожи и превосходно вписывалась в антураж. Между мебелью и камином стоял низкий столик. На его красной, слегка покарябанной лакированной поверхности стоял скудный набор предметов. В тусклых лучах света от ламп и блеклого освещения от огня, что горел в камине, можно было разглядеть: серебряный поднос, на котором стоял: пирамидальный графин с зелёным, явно алкогольным напитком, четырьмя гранёными стаканами на стенках которых виднелся зелёный след от всё того же напитка, прямоугольный хьмидор внешние походивший на сундук — он вполне мог таким и являться, пепельница с огранёнными острыми углами, на вид невероятно тяжёлая и ещё одна прямоугольная шкатулка, где с большой долей вероятности располагались женская бижутерия. Подобные шкатулки были популярны в Репод Сити и в них обычно хранились всевозможные колечки, застёжки и прочая ювелира, которая использовалась для украшения дредлоков.       Даже будучи главой высшим судебным кланом Беатрис оставалась женщиной.       Остальную часть западной стены занимали книжные шкафы и огромная карта висевшей над камином. На ней была изображена та часть мира, которую изведали разумные звери. Тут были: гора, ущелья, поля, реки и океаны, хребты, пустыни, луга и леса, Репод Сити, Фуррифанс, Зоо Сити, Антропомор и Зверополис — последний особенно выделялся на фоне остальных своими размерами.       Что касается книжных шкафов и книг, что были на его полках, ходят слухи, что они появились здесь, как только госпожа Беатрис присвоила своему мужу — Ала́ну, статус советника. Не сказать чтобы остальные приближённые к Беатрис «Арбитры»-советники обрадовались такому назначению. Но звание СФП Ала́на и слово Беатрис убедило недовольных принять бывшего контрабандиста в круг высшего совета «Клана Арбитр». Время показало, что Ала́н был надёжным и полезным советником. Но справедливости ради стоит отметить, что недовольное шипение в его адрес всё еще можно услышать в темных коридорах бастиона.       Две другие стены: южная и северная имели меньше мебели, но выполняли важную «функцию». На Южной стене имелись двустворчатая дверь — единственный вход в кабинет. Дверь была благородного коричневого цвета с золотистой огранкой и такой же золотистой ручкой. Дверь, вопреки тенденции различных городов не была так толерантна к представителям малых видов и не имела дополнительных отверстий для входа. В древности была поговорка среди меджаев: «Тот, кто способен дойти до этой двери, способен и открыть её».       За дверью постоянно стояло два стражника-меджая. Там же находилась приемная и комната секретаря.       Возле северной стены находилось рабочее место Беатрис. Вышеупомянутый стол в форме полумесяца был довольно внушительный. На его фоне довольно крупная фигура самки крокодила казалось меньше.       На столе находилось несколько стационарных телефонов разного цвета. Они были выстроены в одну линию подобно роте солдат. Порой казалось, что чтобы достать до самого дальнего из них, Беатрис приходилось вставать: и либо обходить стол, либо полностью ложится на него.       Ближе к рабочему месту главы клана — оно определялась прямоугольным зелёным сукном, находились письменные принадлежности и папки с документами. Они располагались по краям рабочего места, одна из них была открыта и лежала прямо перед главой клана. Тут же, недалеко, располагалась панель с кнопками.       Как только жалюзи открылись и солнечный свет осветил мрачный углы кабинета, страх в душе юной самки крокодила — меджая, так же растаял и из его тени робко вышло любопытство.       Шайла стояла среди нескольких зверей, на фоне которых она казалась совершенно незаметной. Впрочем, это было только на лапу юной девушки. Она впервые оказалась в бастионе и сразу же в кабинете самой Беатрис.       Мечта исполнилась!       Порой, будучи ещё учеником на меджая, она часто засыпал глядя на высокий бастион — благо её кровать находилась рядом с окном откуда был вид на это здание. Прежде чем провалится в бездну без сновидений, из-за усталости, она мечтала, как став меджаем, выполнит какое-нибудь важное задание, например, поймает воров еды или, самая любимая мечта Шайлы, спасет Беатрис от покушения на её жизнь. Или даже спасёт её малышей!       Огромная стрела летит в багровый ящик, где лежат четыре яйца — дети Беатрис. Сама она не успевает, и тогда на помощь приходит она — героиня — меджай Шайла. Ловко взмахнув мечом, она отбивает стрелу. Так ловко и быстро, что даже успевает заметить, как изменилась морда Беатрис: она удивилась, была поражена и восхищена такой скорости и ловкости Шайлы — с виду обычного среднестатистического меджая.       «НЕВЕРОЯТНО! Отбить стрелу — это под силу лишь самым искусным воинам!» — Беатрис не кричит эти слова, но они отчётливо виднеются на её морде.       И неважно, что из всего курса лишь Талипсо удавалось исполнить подобное парирование, и то не всегда. В её мечтах она герой Беатрис. Величайшая из величайших меджаев в мире!       Она обнимает спасённых малышей, и после благодарить Шайлу назначая её «Арбитром». Но Шайла отказывается от такого почётного звания.       «Я это сделала потому, что я меджай госпожа Беатрис. Защищать слабых мой долг» — скромно, но не без гордости отвечает Шайла.       Этот ответ приводит всех «Арбитров» в настоящий восторг и они невольно склоняют голову в знак почтения к её преданности их делу. Что случается с ней дальше Шайла не знала, потому что обычно засыпала на этом пиковом моменте.       Но сейчас, стоя на холодном полу кабинета её кумира, — госпожи Беатрис, она чувствовала себя не больше ни меньше Алисой попавшей в страну чудес. Героем боевика, которому удалось очутиться в центре невероятных событий, опасных интриг и загадочных, зловещих тайн. Которые непременно станут явными благодаря ей.       Оглядев помещение Шайла едва сдерживалась, чтобы не запрыгать, как маленькая девочка на скакалке, от переполнявших её душу чувств. Напрягая все мышцы, она старалась сохранить хладнокровие.       Опустив одну лапу по шву брюк она вытянулась как натянутая тетива: выпятив грудь и невольно дотронулась до рукоятки своего новенького хопеша — словно до билета, что позволяет ей находится в этом месте законно. И кто знает, возможно ей удастся даже высказать своё мнение по данному вопросу.       «И может меня даже выслушают!» — подумал Шайла и на её морде появилась широкая улыбка.       Плохо скрывая свою восторженность, молодая самка крокодила находилась «на задних рядах». Впереди, в центре зверей, стоял переносной телевизор с магнитофоном, установленный на тумбочку.       Собравшиеся вокруг телевизора звери только что поглядели запись, что была в лапах молодого парня, а точнее юной девушки Мянги. Её не было среди собравшихся. На экране телевизора запечатлеть последний кадр, что смогла запечатлеть камера. А до этого, секундами ранее на экране…        — Нужно было оставить тебя там… подыхать в этой зловонной яме. — стиснув зубы прошипел злобно носорог.       Несмотря на запас болтов, арбалет был менее скорострельным оружием чем лук, а это значит, у Хахтенга оставалась всего одна попытка. Даже не видя Лаки он чувствовал его приближение. Пройдя немало военных конфликтов и побывав во многих передрягах невольно получаешь такие способности, которые кажутся сверхъестественными.       Приближение противника — медлить нельзя!       Высунувшись из-за укрытия Хахтенг выстрелил! В тот же миг выстрелил и Лаки. Стрела из лука просвистела рядом с головой носорога. Задев правую щёку она оставила длинный порез на ней.       Болт из арбалета воткнулся в грудь молодого крокодила. Удар! Прошив бронежилет наконечник болта раздробил грудную клетку и прошил насквозь сердце Лаки. Замерев молодой крокодил покачнулся и замертво рухнул на гранитный пол. Смерть наступила мгновенно. Упав, голова Лаки повернулась в сторону и в его мертвых глазах отразилось тело Ука.       Беатрис, сложив лапы в замок, облокотилась на свой стол. Её взор застыл на последнем кадре. Не двигаясь, она размышляла.       Подобный задумчивый вид был и у других зверей, стоявших возле телевизора. Одним из них был тайпан Маккоя. Он сидел на краю стола Беатрис, свернувшись в кольцо змееморф внимательно смотрел на застывший кадр.       — Я знаю этого носорога с-с-с. — указав хвостом на монитор, нарушил тишину тайпан. — Это Хахтенг Линч.       — Кто он? — не отводя взора от телевизора, спросила Беатрис.       — Этот млек служил в спецподразделении Фуррифанса «К — 12». — ответил Маккоя.       — Ты сталкивался с ним лично?       Змееморф отрицательно помотал головой.       — Серьёзный парень? — вновь спросила она.       — В «К-12» абы кого не берут. — логично и немого мрачно ответил тайпан.       Наконец Беатрис оторвал взгляд от экрана и поглядела на последнего, кто находился в её кабинете и до этого монета, не считая Шайлы, молчал.       — Ала́н? Думаешь об этом говорил «он»? — спросила Беатрис.       «Он» — это Миандрий, догадался Ала́н. А Маккоя поняли что ему знать кто такой «он» пока не положено. Шайла же совершенно ничего не понимала, но очень хотела.       — Думаешь это дело лап спецгруппы из Фуррифанса? Это они хотят устроить переворот в Репод Сити? — спросила Беатрис, отчётливо помня, что Миадрий предупреждал о том, что корни растут не из Фуррифанса, а из Зоо Сити. Значит здесь что-то не так.       — Нет, Фуррифанс здесь не причём. Хахтенг Линч наёмник. Судя по всему, он был нанят кем-то. — скрестив лапы на груди ответил Ала́н.       Палец Беатрис дотронулся до одной из кнопок на приборной панели. Нагнувшись она произнесла в микрофон, расположенный рядом с кнопками в форме выпуклой чашечки со множеством отверстий:       — Ханаптеп.       — Да мэм. — отозвался усталый, хриплый и явно немолодой голос из динамика.       — Достань дело на Хахтенга Линча. Это носорог, предположительно бывший боец спецподразделения Фуррифанса «К-12».       — Принято мэм. Сейчас же свяжусь с армейским архивом.       — Спасибо.       Беатрис отпустила кнопку и в этот миг её словно осенило. На её морде появились нотки волнения.       — Бесконечная засуха, — выругалась Беатрис, — Я же послала туда «Арбитра» Холта. Он должен был засвидетельствовать брак мистера Лаки и мисс Бинди. Её палец вновь упал на кнопку. А с мордочки Шайлы слетела улыбка, сменившись тревогой за судьбу отца Шишо.       — Ханаптеп. — сказала Беатрис.       — Да мэм.       — Выясните, явился ли «Арбитр» Холта в бастион. И если да, то немедленно пришлите его ко мне.       — Принято мэм.       Треск из динамика. Когтистый палец оторвался от кнопки.       — Думаете Холта погиб? — спросила она поглядывая то на Ала́на, то на Маккоя. Первый промолчал, а второй пожал плечами.       Молчание, во время которого Беатрис выключила телевизор. Треск из динамика, заменил собой потрескивание экрана. И хриплый голос, явно не искажённый проводами сказал:       — Госпожа Беатрис.       — Да. Говори Ханаптеп. — с нетерпением отозвалась последняя из «Клана Себек».       — «Арбитр» Холта ещё не вернулся с задания. — доложил секретарь.       Отпустив кнопку переговорного устройства, Беатрис выругалась. Откинувшись на спинку широкого кожаного кресла, она внимательно поглядела на стоявших: Ала́на, Маккоя, тумбочку с телевизором и Шайлу. Увидев последую она невольно встрепенулась. Оторвав спину от кресла Беатрис села сложив лапы, как ученица младших классов.       — Как вы говорите получили эту плёнку? — спросили она.       — Её держал в лапах один юноша мэм. На вид он был напуган и потрёпан. Я нашла его, точнее он пытался проникнуть в «Центральный Штаб Администрации» мэм… — быстро выпалила Шайла и лишь под конец задумалась: «А ей ли был адресован этот вопрос?»       «Какой позор!» — сверхзвуковой стрелой пронеслась мысль в голове юного меджая. Строгие взгляды старших обрушилась на неё, заставив зелёную кожу на щеках девушки налиться красным румянцем.       От её помпезной стойки не осталось и следа. Опустив голову, она невольно сжалась как высохший лист.       — Прошу прощения. — тихо извинилась Шайла.       Она приподняла глаза и… и лучше бы она этого не делала. Взгляд вниз! Перед её взором вновь появились её нижние лапы, стоявшие на темном полу. А в её голове запечатлелась картина: последние мгновения перед тем как Шайла опустила глаза. Строгий взгляд главы клана. Он кричал: «Кто пустил её сюда!» Взгляд господина Маккоя: мрачный, безжалостный; змееморф даже не смотрел прямо на Шайлу, а лишь краем глаза задел её, но даже этого хватило, чтобы по толстокожей спине самки крокодила пробежала дрожь. Последним кого Шайла успела заприметить был муж Беатрис Ала́на. Его взгляд она почти не успела запомнить. Он не был злобным, но в нем чувствовалась неприязнь, словно он смотрел на неё как на подопытного. Словно на его морде играл вопрос: «Интересно, как ты выпутаешься».       Влезть в разговор таких старших особ было достаточно серьёзным проступком. И, честно говоря, Шайла не знала, как из него выбраться, кроме как извиниться. Что она и сделала повторно.       — Прошу прощения господа, я не хотела проявить бестактность. — поклонившись, произнёс новоиспечённый меджай. Несколько мгновений стояла тишина. В это время Шайле казалось что её судьба висит на волоске.       — Что молчишь? — внезапно раздался строгий голос Беатрис.       Шайла «цокнула» пятками встав во фрунт.       — Если уж начала доклад, то продолжай. — снисходительно-строго приказала Беатрис.       «Не выпрели за хвост и на том спасибо» — мелькнула счастливая мысль в глазах молодого меджая. Шайла бодрым голосом продолжила, рассказав всю историю её знакомства с «парнем», что нёс кассету.       — …И тогда господин Ала́н уговорил генерала Тайла отпустить нас. — закончила она.       — Где сейчас этот парень? — спросила Беатрис.       — В лазарете мэм. Я сейчас доставлю его сюда госпожа Беатрис. — поспешила выслужиться Шайла.       Она уже намеревалась броситься к двери и исполнить свой же приказ, который, как думала Шайла, ей непременно отдаст глава «Клана Арбитр», но тут раздался голос Ала́на.       — Это не парень, это девочка. — поправил он Шайлу.       В глазах Беатрис застыл развернувшийся вполоборота меджай, и как удар, вспышка воспоминаний…       Балкон замка «Клана Аш».       Девочка — совсем ещё юная самка крокодила хотела поставить камеру и так же подойти к столу попробовать вина, но видимо опасалась, прекрасно понимая, что этого делать нельзя — это не её праздник.       «Неверное обидно?» — подумала Беатрис, краем глаза поглядывая на оператора. Несмотря на ограничения, девочка улыбнулась. Даже понимая своё место среди господ, она радовалась за обручённых. Редкое явление в нашем мире.       Беатрис отвернулась оставив Мянгу в покое. И через минуту невольно замечтавшийся, увлекшись съёмкой оператор наступал ей на лапу. Резко развернувшись, Мянга по привычке подняла камеру вверх, прямо на Беатрис.       «Проклятье, куда ту смотришь дура!» — вспыхнула гневная мысль в голове Беатрис.       Не подав виду, глава «Клана Арбитр» улыбнулась. Что, впрочем, не сработала на оператора. Неизвестно почему, но Беатрис знала, что Мянга видит её истинные чувства через вуаль улыбки.       Опустив камеру Мянга извинилась:       — Прошу прощения «Арбитр» — это моя вина.       — Ничего страшно. — продолжая играть добродушность произнесла Беатрис. Она добавила, заглянув в душу Мянги через её глаза: — Будь осторожна.       Юная девочка застыла в трансе. Из которого её вывела твёрдая лапа молодого крокодила. Лаки резко одёрнул её и потащил в сторону.       — Прошу прощения за него «Арбитр»…       «Возможно это та самая девочка на помолвке мистера Ука и мисс Бинди. Я видела её с камерой на балконе. Она мне тогда на лапу наступила» — вспомнила Беатрис. Поглядев на застывшего меджая она продолжила, отдав уже официальный приказ, — Приведи её сюда.       Наконец замершая как кукла самка крокодила ожила и бросилась исполнять приказ.       Всё то недолгое время что потратила Шайла на спуск: сначала приёмная госпожи Беатрис, длинный коридор из кабинета застеленной мягкой ковровой дорожкой красного цвета, большой лифт сверкающий из-за отполированного до блеска металла — в нем искажалась самка крокодила, после огромный холл первого этажа, больше напоминающий холл театра, чем центрально помещение первого этажа военного учреждение, и наконец массивная противоударная дверь — такие ставят в бомбоубежищах.       Она открылась перед ней, выпуская её во внешнюю территорию бастиона, где в лучах утреннего солнца кипела жизнь.       Три пальца на эфес меча — большой, указательный и средний — стандартное воинское приветствие солдат Репод Сити. Оно было адресовано двум меджаем, что охраняли главный вход в бастион.       Дверь за спиной Шайлы закрылась с таким же тихим шипением гидравлики, как и при открытии. Створки из чистого металла, отполированного как обшивка лифта, толщиной в пару метров, захлопнулись. Этот «П-ш-ш-и-и-и-х-х» заставил Шайлу вздрогнуть. Она знала, что створки не имели функцию остановки, если уж они закрывались, то это неизбежно. А тому кто по каким-либо причинам не успел пройти «дверной проём» можно было только посочувствовать.       Ещё в молодости, когда Шайла училась на меджая, ей и другим рассказывали страшилки, что бывали случаи, когда ученики осмелившиеся проникнуть в бастион без ведома старших… «Хотя как такое возможно, если вход постоянно охраняют?» — задумалась Шайла. Неважно, так вот, эти несчастные оказались раздавлены гигантскими створками.       Насколько правдивы эти страшилки Шайла не знала. Но взглянув мельком на две огромные многотонные металлические «болванки» что словно пресс сомкнулись, не оставив зазора и с толщину бумажного листа, проверять правдивость этих легенд ей не хотелось.       Приправив форму, она двинулась по гранитным ступенькам вниз. Яркий свет ослепил её. Создав козырёк из ладони, Шайла понемногу привыкла к освещению, и, проморгавшись, уже стала разбирать дорогу.       Спустившись со ступенек она очутилась на распутье: широкая грунтовая тропинка превратившиеся в подобие бетона из-за тысяч лап, что сотни лет протаптывают её расходилась на в три направление: уходя вперёд на автостоянку к южным воротам, налево тропинка вела к казармам, а направо проходила мимо лазарета. Именно туда, прибавив шагу, направилась Шайла. Улыбаясь, из-за того что выполняла первый приказ госпожи Беатрис, она торопилась исполнить его.       Тропика по которой она шла почти не виляла. Слева и справа от неё мелькали клумбы с красивыми растениями, ограждённые оградкой в виде белых кирпичей. Возле них, исполняя свою повинность, суетилось несколько юных учеников. Те, что были постарше, приносили воду из колодца. Даже несмотря на современное «оборудование»: шланги, насосы и прочее, поливка происходила традиционно: ведро и лейка в форме змеи из пасти — сосок лейки, которого вытекала вода. Дополнительные физические нагрузки присутствовали везде.       Ученики помладше, набрав из ведра воды в лейку схватив её в четыре лапы, с трудом подняв, потащили к кустам ярких цветов.       Когда на них упала тень от проходящей мимо них Шайлы, они непроизвольно приподняли глаза и поглядели на неё. А заметив кто перед ними, и то что Шайла снисходительно так же смерила их взглядом, они расторопно опустили головы. А один из учеников — самец аллигатора даже получал подзатыльник от старшего товарища за то, что не проявил уважение к меджаяю продолжая глазеть на него.       Шайла стала меджаем всего несколько дней назад и в её голове всё ещё были свежи воспоминания того как она сама стояла возле этих самых клумб искоса поглядывала на меджаев и «Арбитров», что проходили мимо, в душе мечтая стать одним из них.       И это произошло!       «Я меджай!» — гордо заявила она. И тут же легонько упрекнула себя усмехнувшись; гордиться тем, что ты меджай перед 13-летними учениками не самое благородное занятие. С другой стороны они должны уважать её и её труд, то кем она стала. И именно в этот момент Шайла вспомнила то, как её было тяжело на экзамене.       Воспоминания…       Всё тело ныло, а мысль бросить всё была как никогда такой желанной и правильной. Плевать на всё! На годы обучения. На силу воли! На то, что придётся всё начинать сначала. Это невыносимо. Охота лишь остановиться. Сдаться. Никто не осудит. Да если и так, то прежде чем осудить пусть попробуют пройти и четверть того, что прошла я! Лапы окаменели. Кажется, что бегу на протезах. Хвост. Защитная накладка на низ хвоста, на ту его частью, которая обычно тащится по земле… кажется, она стерлась и теперь об землю трётся мой хвост, оставляя кровавый след.       Не хочу! Не могу! Это слишком! Хватит! Просто брось всё. Оно того не стоит. Ну не стану я меджаем, ну и хрен с ним… Все… не могу… ещё немного и я потеряю сознание… Внизу, под опущенной головой Шайлы, мелькала трава, пыль, чередовались нижние лапы. Казалось, что эта картина стояла перед ней всю её жизнь. Не было ничего кроме неё. Полное изнеможение. Наступает момент когда сила воли перестаёт работать, толкая тело на невозможное, и наступает состояния полного отрешения.       Это предел! Мой придел. Я всё сделал, но больше не могу… Я плачу? Или это плот? Я не могу, но почему продолжаю бежать? Для чего всё это? Ради чего? Что я хочу доказать этим? Я даже не выбирала этот путь. Так зачем мне сражаться? Всем и так ясно, что я не такая сильная как госпожа Беатрис. Мне никогда не суждено её стать. Я готова принять поражение и сдаться. Я готова упасть.       Внизу, под опущенной головой Шайлы, мелькала трава, пыль чередовались нижние лапы. Казалось, что эта картина стояла перед ней всю её жизнь. Не было ничего кроме неё. Полное изнеможение.       Так почему я не падаю?       Теперь Шайла знала ответ на тот вопрос. Не только из-за товарищей, что бежали рядом с ней в тот знойный день, но из-за того, что она прошла. Наверное по этой причине гордость за достижение прорывалась на её морде даже сквозь понятие скромности. Чем больше ты вложишь в победу, тем слаще она будет. А Шайла положила на алтарь победы достаточно. Достаточно, чтобы теперь, слегка приподняв подбородок, важно пройтись перед будущими меджаями.       В конце концов боль уходит, а результат остаётся. И именно он подталкивает тебя к будущим свершениям.       Тут, конечно, можно отстранится от помпезности происходящего и, улыбнувшись, дополнить, что столь суровые ежедневные нагрузки отражаются на теле всех учеником и меджаев «Клана Арбитр». Под одеждой Шайлы скрывалось атлетическое тело с рельефными мышцами. И облегающая форма меджая на теле девушки отчетливо подчёркивала это.       Мечта почти любого зверя живущего в других городах. Разве что в Репод Сити, после недавнего голода, эстетика телосложения претерпела изменения и теперь в почёте было слегка полноватое тело, с жирком, что охарактеризовало его носителе как зверя состоятельного и хорошо питающегося.       Это лирическое отступление Шайла произвела когда к ней прилип взор старшего ученика на меджая, того самого что дал ученику помладше подзатыльник. И уже в этом взоре Шайла видела больше, чем просто благоговение перед собой. Ученик — молодой самец крокодила лет 16 любовался ею как девушкой. Это было заметно по его едва заметным движением глаз, которые в точности рисовали обводы её тела. Но вскоре разум сумел достучался до другого органа, и молодой крокодил встрепенулся; склонил голову, покраснел, словно был застукан за чем-то неприличным.       Шайла прошла мимо и через несколько десятков шагом на ближайшем перекрёстке, пропустив троих бегущих на занятие учеников и весёлую пару совсем ещё юного молодняка лет пяти, состоящею из трёх черепашек: одна из которых шла на четвереньках неся на своём панцире ведро воды, а двое других идя сбоку поддерживали эту конструкцию, свернула направо.       Всё та же, слегка пыльная тропинка, несмотря на то что два ученика подметали её. Петляя она пытаясь быть ровной.       По левую лапу от Шайлы находилась площадка для тренировки. На которой она провела многие годы своей жизни. Ограждённая высоким забором из деревянных прутьев, площадка делилась на несколько зон.       Основная зона для фехтования. На круглой арене, покрытой жёлтым песком, постоянно крутились между собой пара дерущихся на деревянных мечах учеников. По периметру сидели остальные учащиеся. А учитель — один из меджаев, изредка его заменял свободный от дел «Арбитр», словно рефери останавливал или возобновлял поединок, указывая на те или иные ошибки при сражении.       Недалеко от них была ещё одна полянка прямоугольной формы, покрытая песком. Пока она была пуста, но судя по различным самодельным макетам имитирующие военный строй: шеренга, клин, круг, «черепаха», тут проводились учения по ведению боя с профессиональными солдатами в боевом порядке. Недалеко от этого места была невысокая насыпь, на которой располагалось укрепление. Рядом что-то напоминающее улицы города. Небольшие постройки из фанеры, которое легко перемещать, создавая переулки, улицы, перекрёстки и площади — всевозможные элементы улиц. Но этой площадке тренировали боевым действиям в городских условиях.       А в самом конце, почти возле здания арсенала, располагался стенд, на котором в изобилии было расставлено разнообразное оружие: от старинного, до современного.       Чуть дальше располагалось стрельбище.       Прямоугольная полоса в одной стороне которой находился стол с луками и стрелами, а в другой — мишени разнообразной формы. Несколько учеников, так же под присмотром старшего, практиковались в меткости. На этом же полигоне юных меджаев учили не бояться стрелкового оружия.       Шайла отчетливо помнила, как их заставляли становится вместо мишеней и укрываться щитом. А их товарищи тем временем стреляли по ним. Потом они менялись местами, а расстояние постепенно уменьшалась.       Здесь же располагался стенд по метанию ножей, топоров и других метательных орудий.       Ещё дальше, в той зоне, которая была выделена для теоретической части, располагались современные виды тяжёлого вооружения: скорпионы, пневмо-пушки метающие зажигательными снарядами из связок динамита и другие.       Ещё дальше под навесом располагался класс на открытом воздухе. Там преподавали теоретическою основу боя, а также велись занятия по медицине.       Обычная программа для школьников с изучением мирных прикладных наук: математика, письменность и другого, велась в небольшом домике между столовой и казармами. Это единственная место, где преподаватели были не из числа медажев, а обычные учителя нанятыми кланом.       По правую лапу от Шайлы располагался огород. Несколько рядов грядок с разнообразными овощами, теплицы. На них постоянно работали свободные от занятия ученики.       Все они трудились без отдыха, лишь изредка им удавалось перевести дух, идя от занятий на работу и наоборот, да в те, немногочисленные часы отдыха, что отводилось на личное время. Лень и отлынивание от повинности каралось тут же и весьма сурово. Прибывших молодняк первый год старались наказывать не так сурово и в какой-то мере щадили, постепенно прививая к тяжёлому труду. Но вот с более старшими, причем этот возраст начинался от семи лет, не церемонились. Удары палкой по спине или чаще по ягодицам, там где кожа у рептилий была более чувствительна, было в порядке вещей.       Шайла вздрогнула вспомнив, как за однажды уснула на занятиях, за что получила тридцать таких ударов. После чего она не могла больше недели заниматься сидя и ей приходилось стоять. Было невероятно больно, но культура Репод Сити, где слабость и слёзы являлись признаком слабости и позором, заставляли раскусывать губы до крови лишь бы не закричать или, не приведи Судьба, заплакать. Единственное, что позволялось это отползти в сторону после наказания, подождать когда боль станет приемлемой и попроситься в лазарет. И не факт что «добрый» учитель отпустит тебя.       Что тут говорить, удары и подзатыльник от старших товарищей и вовсе никто не считал за наказание, да и вообще не считал.       Наказание за отлынивание от работы были не только физическим, но и моральным. Если группе учеников, в которую обычно входил старший, даётся задание, например, прополоть все грядки с овощами, то ученик увильнувший от работы вполне мог очутиться вечером в центре позора. Вечером, перед отбоем его могли вывести перед всеми товарищами и осудить за лень. Весьма суровое наказание в Репод Сити. И дело не только во всеобщем осуждение, а в отношении к тебе после этого. Согласитесь, не стоит ждать ничего хорошего от товарищей, которых ты обманул, и которым пришлось водрузить часть твоего труда на свои плечи. Единственным достойным искуплением в данном случае, могло стать только принятие заслуженного наказания и усиленный труд «за троих».       Сказать, что жизнь ученика в «Клане Арбитра» была жесткой, значит ничего не сказать. Однако согласно истории клана, в прошлом она была ещё более суровой. Можно приводить множество примеров, но одним из показательных может быть случай, произошедший всего двадцать лет назад, ещё во времена правления отца Беатрис. Тогда один из «Арбитров» до смерти забил одного из своих учеников палкой, а когда она сломалась, он вытащил меч и стал кромсать несчастного уже им.       Ненужно говорить, что подобные случаи старались не выносить за пределы клана и разбирать на месте. Что касается непосредственного этого инцидента, то так и не удалось узнать за что поплатился жизнью несчастный ученик, но что известно достоверно, так это то, что «Арбитр» получил за это строгий выговор от отца Беатрис, и до сих пор служит в «Клане Арбитр», но уже при Беатрис.       Но всё же этот случай был исключением, нежели правилом. Из-за специфики обучения и суровости экзамена, не многое из учеников могли стать меджаями, а многие и вовсе бежали из клана, не выдержав нагрузки и побои ещё на стадии подготовки; других выгоняли по инициативе учителей. Оставшихся же зверей, прошедших суровую школу старались не калечить. В конце концов, вложенный в них труд имел высокую ценность. Ещё одни аспект из регламента во взаимоотношения учеников, который стоит упомянуть, это отношение внутри братства. Каждый из учеников является братом или сестрой другому ученику, какой бы возраст тот не имел. Каждый меджай или «Арбитр» — это отец всем ученикам. Любые отношения между ними выходящие за эти рамки являются неприемлемыми и карались с особой суровостью.       Последнее в основном применялось к возмужавшим юношам и девушкам, в которых просыпались чувства, влечения в другому полу. Впрочем все они обрывались на корню, сразу после утомительного многочасового рабочего дня; единственно о чём могли мечтать «Ромео» и «Джульетта», так это только о крепком сне.       Казарма для девочек и мальчиков была едина, но из-за специфики расположения — когда в огромном помещении стоят в ряд нескольких четырёх ярусных коек, ни о какой близости невозможно и помыслить.       Но разве это когда-нибудь останавливало пылающие от любви сердца? Подобно истории о страшном преподаватели что убил ученика, можно рассказать и о другой истории, романтической истории между двумя учениками. Неизвестно как, но напряжении почти пяти лет им удавалось хранить в секрете свои отношения. Пока сама Природа не подставила их.       Весть о том, что одна из учениц беременна, разлетелась быстрее звука. Подобные дела так же рассматривались в бастионе лично главой клана.       Ученица не выдала отца своих детей, а тот так же отказался называться, сохраняя инкогнито. По закону беременную девушку с позором выгнали из «Клана Арбитра», без какой-либо материальной помощи. Но не стоит печалиться, в отличие от истории о суровом преподавателе, эта история имеет счастливый конец.       Влюбленные, поняв что кары уже не избежать и о беременности в скором времени узнают, придумали весьма хитрую схему.       Да, несчастного несостоявшегося меджая, но состоявшуюся мать с позором выгнали из «Клана Арбитр», но прямо за воротами её ждали её родители и родители её возлюбленного. Который через три года окончил обучение и, в конце концов стал меджаем, а вместе с ним получил право иметь семью.       Сразу после экзамена и получения звания он сообщил, что хочет жениться и создать семью. И как вы думаете, кто была его избранница? Да, именно та несчастная девушка, что с позором была выгнута из клана.       Именно такие истории вспоминала Шайла когда шла по тропинки, как по коридору своей школы, где совсем недавно прохода обучение, а теперь, со щемящем чувством ностальгии и не сильным чувством радости, идёт по ним, но уже как закончивший обучение зверь.       Даже несмотря на всю суровость и жестокость обучения в «Клане Арбитра» подобные добрые моменты затмевают все тяготы и лишения что ей пришлось пережить. Семя доброты всегда прорастает в нашей душе глубокими корнями, нежели семя зла. И дерево что выросло из семени доброты вырвать куда сложнее. Краешек стыка губ оттягивается, заставляя улыбку на морде новоиспечённого меджая прорастая даже сквозь суровость.       Шайла вспомнила как:       После отбоя в казарме, те кто заступал в наряд по кухне, тайком выкрав еду: кусок хлеба, кузнечный сыр, или, если очень сильно повезёт, то даже кусок мяса, доставали «награбленное» и делились со всеми. А потом они, долго пережевывая еду, чтобы насладится ею, сидели у окна и глядели на высокий бастион, мечтая каждый о своём.       Однажды после ночного дежурства она, То, Шишо и Талипсо упали в обморок при работе в саду, а добрый Халитеро — старший ученик, что был назначен за главного, оттащил их под дерево и укрыл сверху соломой и тканью, чтобы они могли выспаться. А в это время сам выполнил за них работу.       А один раз, когда им позволили выйти в город чтобы купить соли один из учеников потерялся. На его поиски было брошены все возможности клана. Вскоре выяснилось, что его похитили бандиты, промышлявшие кражей подростков, чтобы в последствии заставить их работать на плантациях или чего хуже, продать в рабство в Зоо Сити. Меджаям удалось выяснить кто руководил бандой похитителей и вычислить их до того, как те смогли улизнуть из города. В тот день они освободили не только своего ученика, но и 8 других детей.       Много чего случилось за эти годы обучения в жизни Шайлы… Однажды забравшись на стену, что ограждала периметр…       Грохот!       Шайла мотнула головой и пелена воспоминаний, сжигаемая реальностью, слетела с её глаз.       Она стояла всё на той же тропинке, почти у входа в лазарет.       Впереди, после небольшой поляны, находилось приземистое здание, крыша которого напоминала верхний панцирь черепахи, чьи края были подобно краям шатра, опущены до самой земли. Покрашена крыша была в точности как узоры на панцире черепах, символично разделённые на многогранники. За зданием находилось несколько высоких деревьев, отчего создавалось ощущение, что само задние это скелет гигантской черепахи умершей на этом месте тысячи лет назад.       Возле двухэтажного здания с овальными окнами собралось много народу. Основная масса скопилась возле дверей, а те которые уже не помещались там, прилипли к овальным окошкам, где сквозь белые занавески разгоралось шоу.       Шум и гам, грохот. Всё это вырывалось из открытых форточек и дверей лазарета. Заинтригованная происходящим, впрочем, как и многие кто стоял у порога и пялился в окна, а так же те кто, находясь неподалёку, и услышав крики, бросился к лазарету, чтобы узнать что случилось, Шайла подошла в толпе что собралась у входа.       Загромождая вход первыми возле двери стояли ученики постарше лет 16-18, за ними пытаясь разглядеть сквозь их лапы и хвосты что за шум происходит в лазарете суетились ученики помладше и малые представители пересекающихся. Впрочем, у окон тоже было не протолкнуться. Некоторые ученики забрались на молодого гавиала, облепив его со всех сторон: на голове, плечах, верхних лапах — он расположил их на груди.       — Что там?       — Дайте посмотреть.       — Отойдите.       — Он псих!       — Нет, это девочка.       — Нет, мальчик.       — Много ты знаешь малявка.       — Говорят, что это маньяк!       — Да нет же, это То хотел её обесчестить.       — Чё?! Кто, То?       — Ага. Я сам это видел.       — Что за чушь!       Донеслись разные обрывки фраз от столпившихся зверей-учеников когда Шайла подошла поближе.       — Языки прикусили! Его привёз господин Ала́н.       Последнее произнёс самый старший из них.       — А ну дайте пройти. — громко произнесла Шайла.       Попав в тень новоиспечённого меджая ученики что были помладше тут же разбежались в сторону, словно листья что разогнал осенний ветер, освободив дорогу. Единственный кто остался в проёме двери был гребнистый крокодил Харэто — он был младше Шайлы всего на год и уже в следующем году должен был сдавать экзамен на меджая.       Обернувшись, он краем глаза заметил знакомую самку крокодила.       — Подойди Шайла, тут такое творится. — радостно рапортовал он ей.       Он вновь повернулся и заглянул в помещение откуда продолжала доносится брань, крики и грохот вещей. Настолько увлечённый происходящим Харэто совершенно забыл, что его старая подруга теперь не в обычной форме ученика, а новеньком наряде меджая с отполированным хопешем на поясе и отношения к ней должно быть иным.       — Кхмм. — громко прокряхтела Шайла.       И это сработало. Молодой гребнистый крокодил словно очнулся и осознав совою ошибку поспешил исправить её.       — Прошу прощение меджай. — извинился он и сделал шаг в сторону, пропуская Шайлу.       Несмотря на почтительный голос в нем отчётливо было слышно негодование и в какой-то мере обида за то, что ему приходится общаться с Шайлой не как раньше — на равных, а как со зверем статусом выше. Проглотив обиду, он опустил глаза, когда самка крокодила вошла в лазарет.       — Чё глаза раскрыли, а ну марш работать! — громко, с гневом, крикнул он, обращаясь к ученикам помладше. Боясь что устный нагоняй быстро перейдёт в физический малышня разбежалась по своим делам, оставив Харэто возле двери одного. Под его пристальный взгляд Шайла зашла в лазарет.       Прямоугольное помещение было заполнено кроватями. Обычно они располагались вдоль стен с окнами. С левой стороны находился кабинет доктора. На таблички двери виднелась плашка с надписью «Доктор Хайл Ю-Онори». Скорей всего его не было, так как дверь была заперта, а воцарившийся в палате бардак никто не хотел останавливать. Прямо за платой виднелся темный закуток — там располагалась лестница на второй этаж лечебницы. Однако это было не важно, так как основой театр боевых действий происходил именно в палате на первом этаже.       Несколько коек было перевёрнуто, а покрывавшие их бельё: матрасы, простыней и подушки валялись по всему полу. Ближайшие тумбочки постигла та же участь что и койки. А одной досталось намного больше. Об этом свидетельствовали её обломки, превратившиеся теперь в куски фанеры, щепки и палки.       Именно одной из таких палок вооружился парень привезённой этим утром господином Ала́ном и Шайлой в «Клан Арбитра». Который оказался вовсе не мальчиком. В чём Шайла окончательно убедилась.       Мянга стояла в углу палаты забаррикадировавшиеся перевернутыми койками и вооружившись палкой — ножкой сломанной тумбочки. Её оппонентом был гавиал То. Он располагался в центре палаты. Вытянув лапы вперед он отчаянно пытался успокоить Мянгу, а заодно не получить по морде палкой. Изредка Мянга нагибалась, чтобы метнуть в него кусок разбитой тумбочки, а снова вооружалась палкой.       — Ах ты извращенец! Урод! — выкрикнула Мянга.       Бросок. Часть тумбочки пролетела мимо ловко увернувшегося То, и с грохотом ударилась об стену. В конце концов годы обучения на меджая для То прошли не даром. Однако было видно, что он не до конца восстановился после попытки сдать экзамен, так как его движения были не столько быстрыми и брошенные Мянгой «снаряды» нет-нет, но достигали своей цели. К счастью для гавиала тяжёлое вооружение у Мянги кончилось, а выпущенные в его сторону подушки… — от них он мог бы не уворачиваться, не причиняли ему никакого вреда.       — Я извиняюсь… откуда я знал. Я думал, что ты парень. — отмахнувшись лапой от очередного снаряда — скомканного одеяла, изверился То.       Отбросив его в сторону, он едва не уронил висевший на его шее стетоскоп. Металлический обух медицинского инструмента блеснул в лучах солнца, что пробивалась сквозь окна и пыль поднятая битвой. Этот блеск отразился в глазах Шайлы, которая, заметив расстёгнутую рубашку оголявшую грудь Мянги быстро собрала весь пазл воедино.       Мянга вновь выругалась и махнула палкой отгоняя гавиала.       — А чё ты как самец оделась?! — парировал в прямом и переносном смысле То.       Его попытка отобрать «меч» у Мянги окончилась неудачей.       — Шиошим! — выругалась по змееморфному Мянга.       — Ах ты! Да я тебя за такие слова! — взревел от гнева То. Что бывало очень не часто.       Он бросился в атаку. Удар палкой наотмашь. Гавиал увернулся и отступил.       — И вообще, я доктор. — увернувшись, сказал он.       — Шиморош иш мис-с-с широмм! — вновь из пасти девочки вырвались ругательства, обиднее прежних.       — Ну ты и сук... — То хотел выругаться в ответ, но внутренний моральный компас не дал ему это сделать, отчего его затрясло от гнева. И подобно пару, что создаёт давление, этот гнев вырвался наружу.       — Слушай, у меня и так тяжёлые дни выдалась, а ещё ты тут! Так что, не!.. — крикнул он и смело рванул вперёд.       Мянги взмахнула палкой, а То занёс кулак       Удар.       Кулак То во всего маху врезался в толстую палку. От удара ножка стула разлетелась в щепки разнесённая кулаком гавиала словно это был ядро. Треск! В увеличенных глазах Мянги отразился коротенький черенок — обрубок от её оружия.       — Не надо злить меня. — стряхивая с разбитых костяшек кулака щепки пропитанные кровью произнес То.       Он сдвинул брови и сделал угрожающий шаг в сторону опешившей от произошедшего Мянги. Только сейчас она поняла: гавиал играл с ней, потому что если бы захотел, то его кулак давно бы прилетел ей в морду.       С ужасом она сделала шаг назад, и, споткнувшись об разбросанные вещи, грохнулась на пол упершись спиной в стенку. Над ней завис гавиал со злобным видом. Неосознанно подняв лапу вверх, заслоняясь от То, словно тот собирался ударить её, Мянга произнесла:       — Я… я думала, что вы хотите меня… вы пялились на меня. — робко произнесла она. От её боевого духа не осталось и следа.       — Было бы на что пялится. — фыркнул То. — Скажи спасибо за помощь. К счастью, башка у тебя крепкая, хоть и пустая.       Молча слушая гавиала Мянга сжала раскрытую рубашку обнажившую её грудь, прикрывшись.       Поняв, что буйная пациентка угомонилась, То развернулся и толкунов лапой перевёрнутую кровать поставил её на ножки.       — О, Шайла, привет. — заметив самку крокодила в проёме двери поздоровался То.       Он подошёл к следующий кровати и поставил её на место.       — Или к тебе нежно обращаться как к меджаю, мисс Шайла. — недовольно произнёс он.       — Брось То. — Шайла выдохнула. Обернувшись, он поглядела на гребнистого крокодила Харэто — тот всё ещё стоял возле косяка двери и внимательно следил за происходящим. — Харэто, а у тебя нет дел?       Приподняв брови, спросила Шайла. Поняв что его присутствие тут неуместно он расстроено поклонился и закрыв дверь удалился по своим делам.       Шайла обернулась и сочувственно поглядела на То. Гавиал продолжал проводить в порядок палату.       — То, да брось, ну не сдал ты экзамен на меджая. — начала заботливо Шайла, — Но ведь у тебя ещё две попытки. Выгрузив на койку разбросанные Мянгой вещи, То пытался успокоится, но жгучая обида не давала ему это сделать.       — Долбанный Талипсо… — злобно выпалил он и присел на койку, — нужно было ему идти через это болото. Теперь придётся год возиться, помогая доктору Хайлу Ю-Онори с пациентами…       Гавиал набрал как можно больше воздуха в лёгкие, отчего его грудь надулась колесом. Выдох. То повернул голову и поглядел на вновь прибывшую пациентку, устроившую невероятный бардак в палате, за который он наверняка получит нагоняй от доктора.       Мянги не оказалось в поле зрения.       «Куда тебя?..» — только подумал То, как кровать возле которой сидела девочка подпрыгнула, а раскиданные возле неё вещи стали взлетать наверх.       — Да где же ты? Где? — вслед за вещами вылетали растерянные слова Мянги.       Роясь в разбросанных вещах, она отчаянно пыталась найти что-то.       — Не может быть чтобы я её потеряла. — вновь донеслось до То и Шайлы её удручённый голос. А вслед за наволочкой, взлетевшей вверх, взметнул хвост. Мянга залезла под кровать.       — Кассету ищешь? — догадалась Шайла.       После её слов койка подлетела вверх, а из-под неё раздалось громкое:       — Ай!       Потирая лапой макушку Мянга вынырнула из-под кровати и вмиг очутилась возле Шайлы.       — Госпожа, прошу, если вы знаете, где она верните мне её. Я должна передать её госпожа Беатрис. Это очень важно мэм. — взмолила Мянга и упала на колени перед меджаем.       Шайла и То переглянулись.       — Ты что вообще ничего не помнишь? — удивился То.       Мянга, стоял на коленях, выпрямилась, и слегка опустив мордочку, задумалась.       — Я помню, что хотела принести кассету в «Клан Арбитра» передать лично госпоже Беатрис. Но потом меня поймала охрана. — вспомнила она.       — А с чего ты взяла что «Клан Арбитр» находится в «Центральном Штабе Администрации Репод Сити»? — задал логичный вопрос То.       Он внимательно поглядела в глаза Мянги — она приподняла голову на мгновение, внимательно слушая его вопрос.       — Это то место куда ты хотела попасть. — уточнил То, видя непонимание на морде девочки.       Мянга повернула морду и вопросительно поглядела на Шайлу.       — Да-да. — подтвердила она.       — Я… — опустив взгляд, Мянга расстроено произнесла. — Я не знала. Я думал, что там находятся все… — она старалась подобрать слова, — все, ну, все самые старшие в городе.       — Это административное здание, где расположены штабы различных родов войск и «Военный Совет». Это место никак не относится к структуре кланов. «Совет Кланов» заседает в другом месте пустоголовая. — выпалил без запинки То. Он проложил, войдя в раж. — Ты вообще знаешь, куда ты хотела попасть и какой закон нарушила? Да если бы не мы, тебя бы завтра утром казнили без суда и следствия как воровку, дура.       Слушая гавиала Мянга с ужасам понимала какое одолжение преподнесла ей Судьба.       «Вот я дура!» — отразилась в её глазах.       То продолжал говорить, но Мянга не слушала его. Быстро встав с колен, она выпрямилась, — То запнулся на полуслове — тишина. Мянга сделала поклон. Застыв в позе буквы «Г» она произнесла:       — Я — Мянга Тян безмерна благодарна вам — мои спасители, и если вы поможете мне добраться до госпожи Беатрис главы «Клана Арбитр» и отдать ей кассету, я буду служить вам верой и правдой до конца своих дней. Клянусь честью своих родит…       — Ну всё хватит, хватит. — не дав закончить клятву Шайла схватила Мянгу за плечи и попыталась разогнуть её. Напрасно. Упрямая девочка сделала шаг назад, вырвавшись из лап Шайлы.       — Нет мэм, вы не понимаете, я дала слово одному дорогому мне зверю. Я поклялась памятью своих родителей, что доставлю кассету госпоже Беатрис. И я исполню свой долг, чего бы мне это не стоило.       Вновь согнувшись в поклоне протараторила Мянга.       — Обмелевшее озеро, — выругалась Шайла, — да успокойся ты наконец. — Она сделал очередную попытку «выпрямить» упрямую. На этот раз, оказавшись проворнее, она достигла цели. — Можешь больше не волноваться за своё обещание. Кассета уже у госпожи Беатрис.       Схватив за плечи Мянгу произнесла Шайла. Её взгляд сосредоточился на глазах девочки. Бегающие зрачки Мянги замерли уставившись на неё. Поняв, что она всё поняла Шайла отпустила Мянгу, отчего та «расширилась» — видимо Шайла чересчур перестаралась, когда схватила девочку за плечи, невольно сдавив её, словно в тисках. Об этом свидетельствовал ещё тот факт, что Мянга опустилась на нижние лапы — видимо Шайла не только сжала её, но и слегка приподняла, даже не почувствовав этого.       Оставив юную самку крокодила Шайла сделала шаг назад и внимательно наблюдала как удивленная мордочка Мянги, больше походившая на морду зверея, что только что вышел из комы, оглядело помещение.       — Простите, а что это за место? — наконец спросила Мянга.       «Долго до тебя доходит» — высказал взглядом То и развернулся к окну.       — Это то самое место, куда ты должна была попасть. Это бастион «Клана Арбитр». — ответила Шайла.       Тишина.       За окном сквозь дверь и открытые форточки был слышен лязг оружия, шум ветра, громкие почти неразборчивые крики, сквозь всё это доносились приглушенные звуки города рептилий.       Устав глядеть в окно То перевел взгляд на Мянгу. На неё так же смотрела и Шайла. Взбудораженная, слегка удивлённая мордочка девочки, медленно погрустнела. Словно спелое яблоко, оставленное на солнце, оно, под действием времени, сморщилось, стало чернеть и гнить.       Шайла, да То, видели этот взгляд и раньше. Его часто можно заметить на мордах юных зверей. Это выражение несвойственно молодому поколению, а больше появляется на мордах пожилых животных. Что вдвойне печально. Это выражение не просто грусть и усталость, это куда хуже — это глубокое разочарование в этом Мире.       Мордочка Мянги отражала именно эту эмоцию. Казалось что пылкая девочка, что яростно защищала свою честь, постарела, превратившись в дряхлую самку крокодила. Румянец со щёк слез, а глаза отражали лишь безграничную боль.       Одинокая слезинка стекла по щеке Мянги, когда окончательный образ произошедшей трагедии вновь вернулся в её сознание. В это место, из которого он уже никогда не уйдёт. Одинокая лапка Мянги прикоснулась к позолоченной булавке, что висела на её воротнике.       Вспомнив, что было на плёнке, Шайла сочувственно опустила взгляд. То, что пришлось увидеть этой девочки, могло сломить и более взрослых животных.       — Мне очень жаль. — едва шевеля губами прошептала Шайла.       — Мэм. — сквозь застрявший ком в горле к ней обратилась Мянга.       — Да.       — Это абсолютное неуважение к вам, особенно после того что вы для меня сделали, но вы не смогли бы отвести меня к госпоже Беатрис. Я лично хочу убедиться, что она получила плёнку. Мэм.       С хрипотцой произнесла Мянга и вновь рухнула на колени.       Сидевший на кровати То закатил глаза.       — Хватит падать. — с легким раздражением произнесла Шайла, — Считай что это твой счастливый день дурёха. Я как раз пришла за тобой. Госпожа Беатрис хочет тебя видеть.       Мянга подняла взгляд.       — Да?       — Да. — подтвердила Шайла. — И признаться честно, мы уже опаздываем. Так что хватить протирать колени и пошли.       Шайла кивнула в сторону двери, откуда доносились звуки и лился солнечный свет. Быстро встав, Мянга направилась к ней. Проходя мимо сидевшего То, который непроизвольно оглядел какой беспорядок учудила его гостья, Мянга остановилась и поклонившись, извинилась:       — Прошу прощение добрый господин. Я приношу свои извинения за то что устроила тут беспорядок и за, то что оскорбила вас. Спасибо что помогли мне.       Фыркнув в ответ, То отмахнулся взглядом:       — Плыви отсюда пустоголовая.       Удручённо опустив голову, Мянга вышла.       — Я зайду к тебе позже. Хорошо?       Произнесла Шайла и бросила взгляд на морду гавиала. То положительно кивнул.       Вслед за девочкой из палаты вышла самка крокодила.       Прищуривая глаза от яркого света, что бил с безоблачного неба Мянга оказалась на гуртовой тропинке. Вокруг неё кипела обычная размеренная жизнь одного из элитных кланов в Репод Сити. Которая, впрочем, не сильно отличалась от обычной деревенской жизни. С любопытством оглядываясь по сторонам Мянга с интересом наблюдала за обучением молодых учеников: строгий учитель старый самец крокодила с огромным шрамом на морде остановив спарринг двух учеников стал объяснять им, показывая на чучеле, как начать эффективнее перерезать горло. Напротив, через дорогу, виднелись мускулистые спины учеников. Нагнувшись и изредка выпрямляясь, они усердно трудились на грядках. Где-то виднелись водоносы и отряд бегущих на занятие учеников.       И всё это на фоне огромного бастиона в форме многогранной пирамиды. Она была настолько большой, что нужно было задрать голову, чтобы осознать какое строение находится на заднем плане: величественное, монументальное и устрашающее.       — За мной. Пошли. Пройдя мимо задравшей голову Мянги сказала Шайла. Не найдя в себе силы опустить взгляд Мянга последовала за меджаем.