Действие последнее. По следам прошедшего крокодила. День. Из жизни одного нома
Ном пятнадцатый. Недалеко от стены что ограждает райончик отеля «Гокудо». 11:20. Чахлый грузовичок, пыхтя словно усталый каторжник, наконец остановился на угла дома. Улица на которой он остановился была обычной для этого нома, ничем не отличающейся от остальных. Многослойный асфальт сделанный из толстого слоя прессованных листьев уже во всю впитывал тепло знойного дня. В отличии от асфальта ходить по нему было намного приятнее: немного вязко, словно идёшь по плотному песку, зато лапы не обжигает раскалённый материал. Днём, в жару, покрытие дороги и тротуаров было теплым, вечером, когда становилось прохладно, он долго отдавал накопленное тепло оставаясь теплым почти до средины ночи. Бездомные жители Репод Сити часто пользовались этим. Отчего просто спали большую часть ночи прямо на дороге и лишь под утро перебирались на самодельные лежанки. Расположенные на улице дома имели форму и структуру обычного болта. Широкое основание было подобно ступне крокодила. Центрального входа такое задние не имело. Единственным способом попасть в жилище была лестница шедшая вдоль всего здания как резьба болте. Широкая винтовая лестница была ограждена перилами. Там, где должны располагаться балясины были металлически листы ограждавшие край. Все они были собраны с ближайших крыш. Об этом свидетельствовало не только их разноцветность, но и печальное состояние: некоторые были обшарпанными, другие имели пятна от пожара, третьи и вовсе покрылись ржавчиной. Раньше, в былые времена, вместо них стояли красивые ограждения, сделанные из кованных закрученных прутков. На них, словно на горшки с цветами что вывешивали из окна, крепились небольшие площадки; не только площадки, на которых обычно располагались небольшие заведения для малых представителей города рептилий, а также кафетерии, площадки для утреннего баскинга, где каждый раз собиралось много зверей и под руководством наставника медленно выполняли гимнастические упражнения, подобно ученикам повторяющим движения за учителем. Тут каждый из малых представителей мог построить свой дом. Точнее повесить его на прутья. Вид с высоты, конечно, вызывал дрожь, но зато бесплатно. Этим часто пользовались постояльцы домов-болтов что разводили цветы. Цветов было огромное множество. Они, как и дома, ресторанчики, площадки для малых зверей крепились к прутьям лестницы. Платой за проживание в навесном домике была работа — уход за цветами постояльцев. У жителей домов-болтов огромной популярностью пользовался плющ. Его способность создавать тень, обволакивая, как наволочка, здание была настоящей благодатью от ужасного дневного зноя для жителей дома. Сейчас, когда большинство квартир дома напоминало забаррикадированные бункеры, а само здание было схоже с военной базой постоянно державшую оборону, плющ разросся до невероятных размеров. Садовников не стало и ничто намешало ему окутать всё до чего он мог дотянуться, включая навесные мостики, соединяющие между собой дома-болты. Под тяжестью травяного гиганта подвесные мосты стонали. Некоторые не выдерживали и обрушались, свисая с карниза домов как оторванные нитки на одежде, норовя постоянно рухнуть вниз на головы проходящих граждан. Из далека дома-болты покрытые плющом походили на огромны деревья. У начала винтовой лестницы теперь была решётка ограждающая вход. Многие были поломаны, виднелись места свежей сварки, которая говорила о том что подомная мера защиты от бандитов была малоэффективна. Квартиры домов-болтов, как можно было догадаться находились внутри, в центре «болта». Подобное строение позволяло иметь довольно большую площадь, что, впрочем, нивелировалось тем что ближе к центру здания квартира сужалась принимая форму выпуклого треугольника, фасадная часть которой проходила по параболе. Дома болты имели разную высоту: низкие, высокие — все они возвышались над грязными улицами нома до три (15). Возле двух мусорных контейнеров копошились два варана — местные жители, что больше походили на бродяг. Заглядывая в контейнер с мусором на полтуловища, они вытаскивали оттуда хлам, тщательно осматривали, обсуждали его ценности, а дальше просто отбрасывали в сторону или клали на тележку. Заприметив подъехавший грузовик они спешно ретировались убегая на площадку между домами, растворившись во вездесущем плюще как в зарослях джунглей. Скрип, скрежет, хруст, свист воздуха: все эти звуки сопровождали остановку грузовика. Под конец он то ли заглох, то ли его заглушил хмурый гребнистый крокодил, сидевший за потрёпанным, обшитым змеиной кожей рулём. Сквозь запачканное стекло он из-под лба поглядел на огромные ворота прикреплённые к двум зданиям стоявшим рядом — это был вход в небольшой райончик который местные жители оградили от основного нома. На его морде был сосредоточенный вид. — Приехали. — Обернувшись назад прокричал он. Перегородка между кабиной водителя и грузовым отсеком отсутствовала. Огрызки ржавчины, что рассыпалась при тряске, шедшие по внутренний обшивке грузовика свидетельство о том что перегородка просто сгнила. И теперь, прямо за спинкой водительского сиденья шла грузовая часть автомашины, где расположилось шестеро крупных зверей. Они сидели на скрипучих скамейках по трое, друг напротив друга. Все были одеты в форму армии генерала Тайла. Ничто, разве что кроме неказистых суровых морд покрытых многочисленными шрамами не отличало их от истинных солдат армии генерала Тайла, но стоило присмотреться как ним повнимательнее то истина становилось явной — всё что их связывало с солдатами генерала Тайла так это униформа. Услышав голос шофёра банда засуетилась. В их лапах замелькало разнообразное оружие. Кто-то укладывал его крепя на пояс, кто-то поправлял бронежилет, кто-то прицельно бросал взгляд щурясь одним глазом на мушку арбалета. — Короче, — смотря в зеркало заднего видна на то как головорезы готовились, продолжал инструктаж шофёр который, судя по гонору, был их вожаком, — местного хера зовут Дрирэйк, он бывший глава борёкудана этого нома… — Борёку… чё? — Непонимающе повторил один из головорезов. — По-местному это глава их мафии. Бывший. Тот, кто не понял — плечистый гавиал кивнул. Главарь продолжил: — Старый пердун лет шестидесяти. Я навёл справки: самец здоровый, в своё время резал глотки направо и на лево, так что с ним не церемонитесь — валите сразу. Этот дебил оградился от всего нома стеной. Устроил тут что-то наподобие местного форта. Построил стены. На ночь запирает ворота. По крышам выставляет охранку. — Чё за охрана? — В основном местные — эти лезвие увидят в панику бросятся. Но есть ребята посерьёзнее: семеро бывших военных из армии генерала Энриэля, плюсом зверей шесть из банды самого Дрирэйка. — Не многовато? В голосе того кто задал вопрос не было страха, лишь холодный расчёт. Главарь ответил так же расчётливо: — Раньше на них в основном желторотики нападали, которые тайком успели проникнуть в Репод Сити из «Диких Земель» обойдя охрану генерала Энриэля. Но сейчас они будут иметь дело с нами. Если нас будет больше, то это вызовет подозрение у местной охраны ворот. А так, мы беспрепятственно пройдём на площадь. У нас будет эффект неожиданности. — А нас с оружием впустят? — Маловероятно что нас будут останавливать. У меня имеются липовые документы, — главарь постукал по карману униформы, — что это обычный обход территории. — Ясно, чё по заданию? — Спросил сидевший у двери самец крокодила — Повторяю задание: проникнуть в райончик, найти Дрирэйка, обычно он ошивается на площади, ликвидировать его — это задача высшего порядка, дальше: по возможности ликвидировать как можно больше охраны райончика, ликвидировать как можно больше гражданских, устроить панику, вызвать страх у населения, принести как можно больше ущерба, отступление на исходную позицию. При ликвидации упор делайте на безоружных: дети и старые в приоритете — эти ущербны. Для того кто нанял нашего босса такие рабы ничему. Ограничение по заданию: млекопитающих не трогать. Словно заранее предвидя реакцию подчинённых лидер головорезов обернулся и пристально поглядел на них, опершись одни плечом о край порванного сиденья. Как он и ожидал собравшиеся бандиты непонимающе бросали взгляды друг на друга, пока в конце концов не остановились на морде своего босса. — Млеков не трогать? — Кто-то выразил их общий вопрос. — Это приказ самого Таблагона**, — **(Примечание от автора. Таблагон Отристан. — Средних лет гребнистый крокодил. Начальный банды наёмников «Багровые когти». Он был нанятый Дранси для Кааша как часть их сделки. Его можно заметить в главе «Стена не рухнула, пока остался фундамент»). , — увесисто произнёс главарь, — ограничение высшего порядка. Нарушение — казнь всего отряда. Его глаза строго, с наказом прошлись по мордам своих подчинённых. До кого он «дотрагивался» взглядом молчаливо кивали. Приняв молчаливое согласие каждого он вновь развернулся, смотря в лобовое стекло за которым виднелась улица: за ней дома с замурованными окнами, на крышах колючая проволока, огромные ворота прикреплённые к углам соседних дом и сотни зарей проходящим через открытые врата. — Готовы? — Громко, воинственно спросил он. — Да. — Дружно ответила группа головорезов за его спиной. — Тот кто молит о пощаде, — начал главарь. — Заслуживает смерти! Дружный ответ девиза банды «Багровые Когти» за его спиной. Двери фургончика заскрипели и на горячий асфальт спрыгнула большая группа вооружённых зверей. Построившись в колонну подвое, они сжали в лапах рукоять своего оружия. Вскоре к ним присоединился их главарь. Возглавив колонну, он медленно повёл её за собой. Группа из семи головорезов «Багровые Когти» одетая в форму армии генерала Тайла стала пресекать улицу, расталкивая одним своим взглядом идущих мимо зверей. Ровным, строевым шагом они приближались к вратам небольшого райончика. Их дружный шаг, устремлённые взгляды направленные к цели, а заодно и разнообразное оружие пугало столпившихся у входа граждан Репод Сити сильнее чем униформа генерала Тайла. Где-то в небе мелькнула птица в глазах которой отразилась колонна из семи солдат что словно клин впивалась в толпу рептилий, разрезная её как раскалённый нож масло. Стоявшие звери стали пятиться, невольно толкая идущих сзади. Те падали, роняли свои пожитки и лихорадочно пытались их собрать, но не могли так как теснённая страхом толпа уж наступал лапами на них, норовя вот-вот раздавить тех кто пытался собрать упавшее. Кое-где одинокие фигуры отделялись от отступающей толпы и точками убегали прочь. Если иным приходилось по долгу томиться у ворот чтобы охрана райончика проверила идущих впереди на оружие, то вооружённая семёрка очутилась у входа почти мгновенно и беспрепятственно. Они как по команде остановились возле охранников у ворот. Охрана у ворот была чуть лучше толпы. И пускай в них всё же проглядывался страх к идущим как машина солдатам генерала Тайла, но в отличии от толпы они все вышли на встречу колонне. Один — скорей всего старший охраны ворот, подошёл первым к колонне солдат. Это был худощавый аллигатор лет пятидесяти. Щепка-щепкой. Но что-то в нём давало понять старшему семёрки, что поставили старого аллигатора за главного не просто так. Остальная охрана ворот. Кто-то от страха едва заметно попятился назад, но другой страх гнал его вперёд, и он нерешительно, боясь показать что струсил, вышел в центр улочки, вроде как преграждая дорогу как и все. Другой — молодой аллигатор без эмоционально, с намёком на призрение выкинул в сторону окурок. Он пренебрежительно вскинул щит и копьё, смотря на подошедший отряд как на толпу подростков. Двинулся к центру улицы. Ещё один злобно смотрел на семёрку. В его глазах пылала ярость. Он потирал зубы, словно желая боя. Он присоединился к товарищам демонстративно показывая подошедшим своё оружие. Взмахнул им — показывая своё мастерство. Последний держал в лапах двуручный меч. Он сидел на крыльце ближайшего дома. Опершись о него, он по-солдатски устало встал. Спокойным шагом, без спешки, решительно, обгоняя других товарищей двинулся к семёрке, предусмотрительно остановившись чуть по от дали от старшего по воротам. — Распоряжение генерала Тайла. Осмотр территории. Вот распоряжение. — Начал без лишних трат времени главарь семёрки. Он вынул из кармана липовый приказ и протянул его Ману. Несмотря на распоряжение Дрирэйка, что получил Ман, оставить у ворот минимальную охрану и пропустить семерых головорезов, худощавы аллигатор решил что это будет слишком наигранно, и может спугнуть бандитов. Отчего решил разыграть свой спектакль. На его памяти это было в первый раз когда головорезы собирались проникнуть в райончик так организованно, обычно это были тупые набеги в стили: «достал меч, ори и беги вперёд». А тут целая операция под прикрытием. Даже униформу солдат генерала Тайла смогли достать. Это немого не вызвать у Мана свой личный интерес, любопытство. А главное возможно оно дало ответ на давно мучивший его вопрос: «Откуда в Репод Сити столько бандитов?» Если учесть что жертвы среди населения колоссальны. Ну допустим многие стали бандитами из-за трудности времени. Нет. У Мана складывалось впечатление что головорезов, которые наполнили улицы города, больше чем местных бандитов, больше жителей, и даже солдат Тайла, не говоря уже о воинов «Совета Кланов». И их становилось всё больше и больше. Откуда их столько? Вывод напрашивался сам собой — все эти головорезы не из Репод Сити, а из банд «Диких Земель». Но как они попали в город, когда вокруг него армия генерала Энриэля? Ну пускай несколько проскочат мимо постов охраны, но, тухлая вода, не тысячи же! Здесь было что-то что он не мог понять. Словно это была луковица: слой за слоем он делал выводы, но так и не мог добраться до истины. «Не всё так просто, как кажется на первый взгляд» — Поразмыслив над мучившим его вопросом Ман поглядел на старшего семёрки. — А чё так официально? Обычно солдатики Тайла не просят разрешения войти, а подгоняют катапульты. Ответ не заставил себя ждать. — Мы в курсе кто вы и кто вас босс, — начал старший семёрки, — бывших глава борёкудана. Мой начальник не хочет конфликта, но приказ есть приказ, и мы обязаны его выполнить. Старший семёрки не сводил глаз с Мана, молчал. В его лапе был пергамент что был протянут в сторону аллигатора. Последний взял его. Даже не успев раскрыть его Ман понял что это подделка — пергамент с приказами делается из материала другого типа. Что-что, а Ман — прожжённый член борёкудана отсидевший за подделку пергаментов семь лет знал это, но всё же взял его. Он раскрыл папирус и бегло прошёлся по тексту, даже не читая его, а лишь делая вид. Пока делал вид спросил: — Если вы знаете что мы охраняем свои дома, тогда зачем пришли проверять территорию? Здесь бандитов нет. Ищи их в другом месте. Логично спросил он. Один край губы на морде старшего семёрки едва заметно отодвинулся, словно он усмехнулся. «А ты не тупой, как казалось на первый взгляд»: подумал он. — Приказ генерала Тайла проверить весь ном, каждую улицу. — Так идите туда, — Ман указал свернутым в трубочку папирусом в даль, — там притон «Изной». Там полно всяких подонков, а тут нормальные звери живу. — Туда придут другие. — Старшему семёрки явно надоела пустая болтовня. Он начал громче, обращаясь ко всем охранникам ворот. — Слушайте! Я не хочу конфликта, но мой приказ проверить этот сектор. Я знаю что тут живут нормальные звери. Я же не слепой — вижу, как вы огородились. Я просто обязан проверить вас… — Какова ваша цель? — Перебил его Ман. Он мрачно смотрел из-под бровей на старшего семёрки. — Цель: мы войдём, походим, может что купим и уйдём. — И всё? — Всё. Старший семёрки кивнул. Ман взмахнул лапой и прокричал назад, обращаясь к охране ворот: «Пусть проходят. Пропустите». Стоявшая за его спиной охрана послушно расступилась, освобождая путь. Довольный таким раскладом дел старший семёрки намеревался сделать шаг как почувствовал покрытую шрамами от ножей лапу Мана на своем животе — из-за разницы размеров между старшим семёрки и Маном последнему пришлось задрать лапу вверх как баскетболисту что бросает мяч в кольцо. — Прежде чем войдёте, — остановив огромного гребнистого крокодила спокойно начал Ман, — вы должны понять одно правило: нарушите закон райончика и с вами никто церемонится не будет. Вас пошинкуют и пустят на корм рыбам. Ман всё ещё держал лапу на кирасе старшего семёрки. Аллигатор поднял голову и поглядел на гребнистого крокодила. Их взгляды соприкоснулись и Ман продолжил: — Это не угроза, а так, предупреждение. Ман убрал лапу и отошёл в сторону пропуская семёрку, которая, словно не слыша его двинулась дальше: пройдя мимо охраны ворот, двигаясь дальше по улице, что вела прямиком к площади-рынку. Когда они отошли довольно далеко Ман задрал голову смотря на карниз ближайшего здания. Там, держа в лапах арбалет стоял один из охранников райончика. Ман кивнул, тем самым отдав отмашку, сигнал. Толпа зверей, что стояла и наблюдала за разговором семёрки и охраны ворот, увидев, что разговор окончен, вновь, но на этот раз уже не так активно, стала подходить к вратам. На карнизе здания. Поучив отмашку от старшей лапы Дрирэйка Мана, магер, державший в лапах арбалет, отбежал от карниза. Закинув за спину оружие, он поднял лежавший на настиле крыши красный флаг вверх. Взмахнул им несколько раз. Сигнал. Птица, что кружила над райончиком, заметила как на одной крыше здание появился красный флаг, потом на второй, третьей — они зажигались подобно сигнальным огням. Один за одним. Пока наконец красный флаг не появилась на здании что находилось у площади. Сигнал опередил шедшую семёрку. Площадь-рынок. Красный флаг огоньком от сигары отразился в глазах Дрирэйка. Он, как всегда, разгуливал по рынку, которая теперь превратилась настоящий шумный базар, толкучку. Засунув лапы в карман брюк он вальяжно расхаживал, дымя, казавшейся бесконечной, сигарой. Покусывая её, переменная зубами он смотрел на толпу зверей. У зверя, что не привык к подобным местам, стали бы разбегаться глаза и кружиться голова, но для старого главы борёкудана весь этот хаос был привычен. Он даже находил в нем логику, сложное построение, эмержентность. Сотни разных зверей текли по рядам бросая взгляды с одной лавки на другую в поисках нужных товаров. Находя его, они спеши к нему. Продавец, завидев очередного клиента весело скидывал лапы приветствовал его, кланялся. Проводя лапами по товару, он словно демонстрировал его. Что угодно? Что желаете? Есть всё! Покупатель, пытаясь набить себе цену подносил к подбородку пальцы и потирал его, заинтересованно и одновременно не заинтересованно рассматривая выбор. Видя это, продавец ещё сильнее распинался перед покупателем. В ход шло всё: от лести до обмана. «Какой щедрый покупатель!»: кричали одни. «Сидит на вас идеально милая моя!»: слышалось в другом месте. «Лучший товар, хвост даю на отсечение!»: третий. «Такого вы не найдёте во всём Репод Сити! Да что там Репод Сити такого нет даже в Зверополисе!»: ещё один. Размягчённый таким отношением клиент постепенно таял. И тогда начиналась самая интересная часть торговли. — А это сколько стоят? — Спрашивал один. — Для такого богатого зверя сущий свинец! — Радостно вскрикивал продавец и объявлял, обычно завышенную, цену. — Сколько?! Да я в соседнем ряду вдвое дешевле видел! — Что ты говоришь! У того?! — Продавец указывал лапой в ту сторону куда указал покупатель. — Ага, у него. Продавец продолжал столь яростно словно он лучший друг покупателя что хочет уберечь его от необдуманного поступка: — К нему не ходи гордый житель города, товар у него плохой. Сам видел, по секрету только тебе скажу: все клиенты жалуются, товар возвращают: поломан, сломан. Не ходи к нему гордый житель, у меня бери. Я тебе плохого никогда не продам. Мы, рептилии, друг друга не обманываем. — Ну, не знаю. — Неуверенно произнёс покупатель. — Я тебе скидку дам. — Какую? — Две монеты. — Всего две?! Вот тут царапина, тут потёртость, а тут… — Антиквариат дорогой друг. Вещь хоть поношенная, зато проверенная. — Но ведь поношенная. За такую цену нужно скинуть как минимум пять монет. — Покупатель играл в ту же игру что и продавец, занижая цену. Нервы накалялись. Продавец вскидывал лапы к небу. — Пять монет! Считай себе в убыток. Детей хотел порадовать, сладости им купить, а ты… нехорошо поступаешь гордый житель, ой не хорошо… — после чего обычно успокаивался и предлагал свою цену, — три монеты сбросить могу. Хоть режь меня, хоть ешь не могу больше. — А четыре? — Брат, я тебе три монеты скинул. Почему ты такой жадный? Гордый житель города Репод Сити должен быть щедрым. Так предки учили. Вспомни слова великого Датариса Многозубого. Не позорь ни меня, ни свою честь. — С честью у меня нормально, а вот ты походу обманщик, цену задираешь! — Пиявку тебе на язык. — Я к другому продавцу пойду. — Иди. Шевели хвостом. Не хочешь брать хороший товар — проваливай. Хороший товар денег стоит. Купишь дрянь, ко мне не приходи! Уходи, не мешай торговать. Они расходятся. Наблюдая за этой сценой Дрирэйк едва заметно улыбается. Шагает вперёд. Он словно очутился в прошлом, ещё до того, как Репод Сити стал кладбищем Мечты. Дымит сигарой. Дым попадает в ноздри. Дышать трудно. Пылящий зной царапает высушенную поморщившуюся кожу. Пыль от скопища животных поднимается вверх едва заметной пылью. Звери, что суетятся вокруг него бесконечным потоком, уважительно кивают в его сторону и почтительно уступают дорогу. Ха! Разве что малышня, которая весело гоняет консервную банку, как мяч, игнорирует его. Они пробегают мимо с весёлыми криками: «Пойдём к озеру!» Дрирэйк идет дальше, возвышаясь над всеми как некий созидатель всего что тут происходит. Он вновь ухмыляется. Внутри своего разума он не может врать самому себе, ему льстит это, задевает его гордыню. Иногда он замечает обыденные вещи и радуется им. Как всегда, в душе. Морда остаётся суровой. Два звееморфа о чём-то спорят на раздвоенном. Небольшая девочка тянет за руку мать указывая на понравившуюся ей одежду. Возле казана столпилось множество животных. В их лапах огромные кувшинки, которые порой достигают двух метров. Они служат им тарелкой. Глаза с жадностью смотрят как повар колдует у казана. Дым. Пар. Приятный запах еды и специй. Жизнь бьет ключом. Жизнь, которую у них подло отняла Судьба. Дрирэйк резко остановился. На его суровой морде появилась улыбка. — Что б я в луже утонул. — Вырвались слова из его пасти вместе с дымом. Между рядами палаток и контейнеров, среди сборища рептилий стоял огромный слон. То, что вызвало у старого гребнистого крокодила улыбку и удивление, и то, что происходило в нескольких метрах от него легко можно было описать одно фразой: «Слон в посудной лавке». Слон был огромен. Дрирэйк не знал являлся ли Боб большим из представителей своего вида, но на фоне рептилий, да и самого Дрирэйка он был действительно горой. Что, впрочем, в данный момент играло не в его пользу. Из-за размеров Боб постоянно боялся кого-то задавить. Вокруг него шныряло десятки рептилий самого разного вида. Постоянно были слышны крики: «Куда прёшь!», «Смотри под лапы!», «Понаехали сраные млеки!», «Двинься! Видишь телеге негде проехать» «Шис-с-с-ори шашас-с-с!». Эти выкрики лишь пугали и без того взволнованного слона которые не мог сдвинуться с места, боясь кого-то задавить. Он подавался вперёд — крик. Назад — брань. В бок — оскорбления. Какой-то грузный гребнистый крокодил ткнул его в плечо со словами: «Двинься дебил». Впрочем, с таким же успехом он мог попытался толкнуть плечом гранитную скалу. Бедному слону оставалось только вскинуть лапы вверх чтобы уменьшить объем занимаемого пространства. Но он не мог этого сделать, опасаясь задеть проходящих рядом зверей. В глазах Дрирэйка Боб был «беззубым». Он это понял с того самого момента когда тот, чуть больше месяца назад, въехал в его отель. Подобных ему Дрирэйк вбивал в грязь собственным хвостом ещё во времена юности. Наверное поэтому слон снял комнату в его отеле. Тут он находился под защитой. В Репод Сити таких не уважают, может в Зверополисе к ним относятся иначе, но тут — нет. Порой глава борёкудана задавался вопросом, как этот слон вообще дожил до своих… Дрирэйк прикинул: ему тридцать пять, плюс-минус, лет? Дрирэйк пожал плечами. Впрочем, слону нужно отдать должное. Он непросто выжил, но и стал дельцом: скупает кожу тут, продаёт в Зверополисе. Но делец дельцу рознь. Вполне вероятно Боб не такой уж хороший торговец. Ещё один самообманом Боба, по мнению Дрирэйка, заключалось в том, что он считал, что сила в знаниях. Наверное по этому обложил себя макулатурой. Если ты слаб, то пусть тебя считают хотя бы умным? Верно Боб? Глупый млек. Нет слоник, нет. Сила — это сила. Она в ударе хвоста, а не в каракулях на папирусах. Из всего Дрирэйку в слоне нравилось лишь его неприхотливость. Он не любил жаловаться ни на условия проживания, ни на что-либо ещё. Это было единственное что хоть как-то сглаживало его отношение к этому слюнтяю. Будь Дрирэйк моложе лет на тридцать он давно утопил Боба за одно только это представление. Однако сейчас его это просто забавляло. Старый гребнистый крокодил опустил голову. Делать было нечего, Боб был под его защитой. Дзайбацу, мать его. — Придётся тебя выручать. — Прошептал про себя глава борёкудана. Выпустив очередную порцию дыма, он словно паровоз двинулся вперёд. Когда Дрирэйк приблизился бесконечная вереница животных, обтекавших слона, мгновенно растворилась, подобно колонии странствующих муравьев перед огнём. — Мистер Боб Бобов, — радостно начал Дрирэйк, — решили прогуляться? Получив свободное пространство, слон облегчённо выдохнул. — Здраствуйте мистер Дрирэйк. — Вежливо поздоровался он. — Решил кое-что прикупить. — Тогда вы по адресу, — старый гребнистый крокодил не без честолюбия огляделся по сторонам пытаясь объять весь рынок взглядом, — тут вы найдете все что вам угодно. Чего хотите? Свежих фруктов и овощей? Надеюсь, вас хорошо кормят? — Благодарю сэр, жаловаться нет нужды. — Тогда чего хотите? — Если честно, — начал слон, — мне нужно прикупить ткань. — Ткань? — Приподняв одну бровь и приспустив вторую удивился Дрирэйк. — Да. — Слон кивнул. — Я подумал что неплохо бы к крокодильей коже подшить подкладку из ткани сделанной в Репод Сити. Тогда одежда будет оригинальная. Слушая, Дрирэйк кивал. Неожиданно в его голове вспыхнули воспоминания произошедшие этим утром, когда он стоял у ворот наблюдая за сменяющимися сменами охраны. Дрирэйк присушился. Всё, как всегда. Из сменяющейся смены вышел средних лет полноватый крокодил. Под запачканной кольчугой виднелась добротная одежда. Остинг — один из портных, владел лавкой, где продавал свой товар — ткань и одежду. — Я, — начал рьяно он, — уже неделю на ночную смену заступаю! Сколько можно! У меня бизнес простаивает. Ночью на стене, днём шей одежду! Спасть когда?! А?! — А чё ты хочешь? У меня мать болеет, я не могу ночью входит на дежурство! А днём работа! Тот кто ему отвечал был Лэотэд обычный работяга работал где-то в номе. Каждое утро уходил на работу. — И чё?! Это твои проблемы! Я за тебя должен вкалывать?! Мне семью кормить надо! Кто-то выкрикнул. — Я товаром отдам! — Вымолил портной. — На кой мне твои кружева. Мы на наковальне серебро именем. — Фыркнул, сжав кулаки-кувалды, Тогор. — Чё ноешь?! Я стою у горнила по шестнадцать часов в день! И не жалуюсь! Его бас заставил толпу самцов приумерить пыл. Вышедший в центр портной неожиданно вскрикнул. Крик полный отчаянья. — Ну пожалуйста! — Вымолил Остинг. — Как вы не поймёте, я не могу лавку открыть уже неделю. Товар и так плохо продаётся. Монет осталось на кончике когтя поместится. Моей семье жрать уже нечего! — Последние слова он выкрикнул из всех сил. Он продолжил. — Вы же знаете, что на Латию напали, когда она в ном за тканью ходила. Всё уроды отняли! Она сейчас лежит с раной в боку. За ней дети ухаживают. У меня всё на лекарство ушло. Она даже лавку открыть не может. Мне на что жить?! А лекарства на что купить?! Мне что тут лечь и умереть! — Слушай Боб, — вспомнив и слегка оживившись начал Дрирэйк, — видишь то синие здание? Он указал на улицу, где виделось синие строение. Глава борёкудана бросил взгляд на слона пытаясь понять увидел ли он то что ему показывают. Боб кивнул. Дрирэйк продолжил: — В конце этой улицы есть дом. Его сразу найдёшь по вывеске «Игла в лапах портного». Владельца зовут Остинг. Обратись к нему. Посоветовал старый гребнистый крокодил. — Спасибо. — Кивнул слон. Он уже намеривался направится по адресу как остановился и спросил. — Мистер Стоик, я слышал что сегодня вечером будет праздник? — Ага. — Дрирэйк закинул в пасть сигару и кивнул. — Бой по хвостобоью. Наш местный чемпион будет биться с чемпионом из другого нома. Хотите посмотреть? Или хотите поучаствовать? А может хотите сделать ставку? — Если честно, то я не боец. — Слегка смущённо начал слон. «Кто бы сомневался» — фыркнул в душе Дрирэйк. Из пасти, вместе с несильным чихом, вырвались клубы дыма. — Посмотреть. — Честно ответил Боб. — Приходите. Вход свободный, — Дрирэйк хитро и одновременно с издёвкой продолжил, — особенно на ринг. Призадумавшись, слон кивнул несколько раз. — Спасибо, приду. И, спасибо за помощь. — Не вопрос. Удачи. Потеряв всякий интерес к слону Дрирэйк развернулся и всё тем же вальяжным шагом двинулся дальше по рынку. А Боб поспешил к улице, чтобы вновь не оказаться в «пробке» из-за вездесущих рептилий. Они разошлись. Дрирэйк шёл вперёд, но теперь его взгляд изменился. Он стал серьёзнее. Беззаботность и радость исчезли. На крыше здания что было впереди веял красный флаг. Дрирэйк бросил взгляд налево, туда, где находился его отель, выцеливая глазами третий этаж. Поглядев, он возвращался назад к настилу площади. Глава борёкудана повторил это несколько раз словно пытался понять своё место положение относительно одного окна на третьем этаже. Остановился. Приспустив морду, он прищурился. Теперь его глаза бегали из стороны в сторону. От одного ряда лавок находившихся справа от него, к другой — слева. Там, среди торговцев всё чаще стали мелькать знакомые морды, точнее фигуры в длинных плащах с капюшонами закрывавшие головы. Закончив осмотр он поднял взгляд вперёд, туда, где, расталкивая толпу, к нему приближалась колонна из семи солдат генерала Тайла. Казавшись бесконечной толпа в ряду между лавочками в одно мгновенно поредела. А гам, стоявший вокруг, притих. Вскоре, раздвигая зверей, к нему навстречу вышло семеро солдат. Выйдя из толпы и заметив бывшего главу борёкудана они замерли. Подобно вестернам две противоборствующие стороны остановились друг напротив друга. Возглавлявший семёрку гребнистый крокодил слегка опешил. Но это длилось всего мгновение. Через секунду на его морде, покрытой шрамами, появился оскал. «Кто бы мог подумать, что нам так сильно повезёт встретить тебя так быстро» — читалось в его глазах. Столпившиеся вокруг звери, заметив неспокойную ситуацию, спешили как можно быстрее отойти в сторону. Однако далеко не убегали. Протиснувшись в проём между палаток они отступали за них. И уже оттуда, с интересом и страхом наблюдали за происходящим. Вокруг старого гребнистого крокодила и семёрки собралась толпа зевак. — Чё-то вы запозднились солдатики, — колко начал Дрирэйк, — позвольте начать первым… Он заметил как лапы каждого из семёрки обхватили рукоять своего оружия. Но несмотря на то что драка могла начаться в любую секунду Дрирэйк всё также нагло и вызывающе дерзко продолжил, словно насмехаясь над нависшей угрозой: — Моё имя Дрирэйк Стоик! — Рявкнул старый крокодил так чтобы это услышали не только семеро головорезов, но и все, кто был на площади. — Я глава борёкудана этого нома. — Он ощетинил зубы вынув из пасти сигару. Продолжил. — Выражаясь языком шпаны: вы, ребята, зашли не в тот райончик. Дрирейк открыто улыбнулся, насмехаясь. Эта улыбка вызвала у старшего семёрки смятение. В голове, подобно несущимся поездам стали появляться мысли: «Откуда он нас знает? И знает ли кто мы на самом деле? А может он с нами играет? Неважно. Приоритет высшего порядка — смерть Дрирэйка». Отбросив сомнения старший семёрки выхватил меч. Его примеру последовали остальные. — Двадцать четыре!!! — Заорал Дрирэйк громче прежнего. Казалось от его крика заложило в ушах у ближайших животных, а окна в отеле «Гокудо» завибрировали. Стрела. Она вонзилась в шею одного из семёрки. Стрела. Одна вонзилась в шею второго из семёрки ещё до того, как тело первого коснулось земли. Стрела. Она пронзила аорту третьему головорезу и тот рухнул через секунды после того как второй павший упал, а от тела первого стала расползаться лужа крови ярко контрастируя на фоне желтого песка и пыли что покрывало площадь. Всё произошло настолько стремительно, что старший теперь уже четвёрки не успел ничего сообразить. Только после того как трое из его головорезов кряхтели и дергали хвостами в предсмертных конвульсиях он опомнился. Его крик: — Щиты! Снайпера! Стрела. И очередной головорез из «Багорных Когтей» не успевший поднять щит захрипел. Выронив амуницию, он обхватил окровавлено горло в котором торчала белая стрела. — В круг! Живо! — Прозвучала следующая команда. Прокричал старший, но теперь в его голосе отчётливо читалась паника. Вся его напыщенная гордость растворилась подобно капле воды что растворяется в море крови. Все трое вскинули щиты и прижались спинам друг к другу. Сдвинув брови и подняв мечи они со злостью смотрели на толпу собравшихся вокруг них животных. Стрела! Она пронзила щит стоявшего по левое плечо со страшим банды «Багровые Когти», даже несмотря на то что тот поднял её до уровня шеи. Треск щита. Черная стрела, пронзив препятствие, вонзилась в горло головореза. — А-х-х хр-р-р-р — Вырвалось из пасти головореза. Не выдержав боли он выронил щит и пронзившая его стрела вырвав комок гортани вместе с кровавыми брызгами разлетелась по сторонам. — Держим срой! — Заметив краем глаза как его подчинённый выронил щит прокричал главный «Богровых Когте». Это не помогло. Обняв огромную рану лапами, что образовалась в горле, головорез выронил меч. Несколько шагов вперёд лишь благодаря усилием воли. После них он пошатнулся и упал на колени. Его хрип и храп превратился громкое сопение. Стрела. Она пролетела прямо над макушкой упавшего на колени головореза и вонзилась точно в затылок его товарищу. Тот закатил глаза. Лапы обмякли выронив щит и копьё. Не издав ни звука тело головореза из «Багровых Когтей» грохнулось плашмя на окровавленную площадь присоединившись к остальным мёртвым товарищам. Главарь остался один. Лишь с левой стороны, корчась в агонии, хрипел, подобно скрипу пружин, умирающий подчинённый. Страх. Дрожь. Дрирэйк видел всё это. Оставшись один старший «Багровых Когтей» панически стал оглядываться выискивая опасность. Он метался вправо и влево, каждый раз видя лишь толпу таких же испуганных, как и он сам рептилий, которых ему приказали вырезать как никчёмных. Его сердце стучало как неисправней мотор готовый вот-вот пойти «в разнос». Дрирэйк искренни радовался этой картине. — Его не убивать! Этот крик вырвался из пасти старого аллигатора. Ман скинул с себя плащ, что скрывал его в толпе, и, распихивая стоящих впереди зевак, выбежал вперёд. Он очутился между Дрирэйком и напуганным старшим «Багровых Когтей». — Нет. Мне нужно узнать кто его послал. — Уже спокойнее, но всё еще взволнованно ответил на немой вопрос Дрирэйка: «Почему?» Ман. Больше всего на свете глава борёкудана хотел игнорировать просьбу своего заместителя, но не стал. Всё: от морды до формы тела говорило ему о том что для последнего это было важно. Дрирэйк едва заметно кивнул. — Брось оружие и тебя пощадят! — Громко прокричал он, так чтобы это было слышно даже на третьем этаже отеля «Гокудо». — Ха-ха-а-а-а-а! — Опустив оружие громко и истерично рассмеялся старший мёртвой команды «Багровые Когти». Дрирэйк знал этот смех. Он слышал его много раз. Его не с чем не спутаешь — это смех обречённого. Крутясь как юла на все триста шестьдесят градусов головорез глядел безумными глазами на толпу зверей. — Вы что, ещё не поняли кто за вами идёт?! — Кончик его меча указывала на всех. Он продолжал, но уже гневно, пытаясь вселить страх. Его голос стал предупреждающе-жестоким. — Таких как он ещё вы ещё не видели. Мрачно, уже тише, добавил старший отряда «Багровые Когти». Остановился. Успокоившись, он выпрямился смотря на Дрирэйка. Его глаза упали на стоявшего рядом Мана. Заметив морду знакомого аллигатора, что ещё десять минут назад казался ему старшим охранником у ворот он всё понял. На морде головореза засеяла улыбка. Он всё понял. Понял почему их послали сюда, прямо в засаду. Почему пожертвовали ими. — Тот кто молит о пощаде. Заслуживает смерти! — Вскрикнул подобно фанатику гребнистый крокодил. Взмахнув мечом он бросился в атаку. Рывок. Ман едва успел отреагировать — отпрыгнул назад, оголив ножик. Стрела. Всё та же невидимая смерть вонзилась последнему головорезу, что бежал на Мана подобно «берсерку», в висок. Не добежав пару метров, гребнистый крокодил словно споткнулся об невидимый камень. Шлепок его тела разнёсся по округе. Прокатившись по инерции ещё немного последний из отряда «Багровые Когти», остановился возле лап Мана. — Проклятье. — Смотря на мёртвого головореза шею которого пронзила белая стрела выругался старый аллигатор. Не поднимая головы он из-под лба поглядел на третий этаж отеля «Гокудо». Когда последний из головорезов пал, из толпы, подобно муравья, посыпались всевозможные звери — члены борёкудана Дрирэйка. Скидывая с себя плащи они засуетились. Несколько из них быстро изъяли из мёртвых лап оружие — их тут же погрузили на тележку и отвезли. Карманы, шеи, щиколотки мёртвых осмотрели на предмет ценного. Что нашли сложили в кожаный мешочек. Тележка с изъятой амуницией исчезла. Её место заняла друга, побольше. Туда мгновенно закидали труппы мертвых головорезов. Один из них, тот которому стрела пробила щит и попала в горло всё ещё дёргался похрипывая, изредка стоная, молчаливый варан воткнут в затылок шило. Тележка с семью трупами исчезла так же внезапно как и появилась. Оставшиеся члены борёкудана оглядели окровавлено пятно, и убедившись, что ничего не пропустили, разбежались по сторонам растворившись в толпе, что отпрыгивала от них словно это были демоны. Последний из них пробежал мимо Дрирэйка положив кожаный мешочек с награбленным в подставленную ему ладонь. Убрав его в карман брюк Дрирэйк засунул в пасть сигару наблюдая за тем как несколько девушек быстро вылили с десяток вёдер с водой на кровавое пятно, размазав его. Через минуту солнце высушит это место, словно тут ничего и не произошло. Как и два полицейских, стоявших поодаль и наблюдавших за происходящее уйдут посвистывая в тень здания ведя незатейливую беседу. Дрирэк знал что будет дальше, но это его не волновало. Это не первое проникновение бандитов в его райончик, все его жители знали что делать. Механизм работал и был отлажен. Тела мёртвых отвезут в ближайшею мясную лавку, разрубят и пропустили куски через мясорубку. Вскоре к их фаршу добавят питательные вещества, и они пойдут на корм хищным рыбам, что разводил один делец в райончике. Механизм работал и был отлажен. Когда всё закончилось Дрирэйк засунул в пасть сигару и оглядел ошарашенную толпу. По её виду было заметно что сейчас они боялись его больше, чем семерых головорезов. — Ха. — Раздался насмешливый смешок. Сделав шаг глава борёкудана продолжил деловитым тоном в котором всё же проскакивали нотки уважения. — Дорогие гости до три (15) нома. — Громко начал он. — Я — Дрирэйк Стоик. Вы заплатили мне при входе серебро за свою безопасность, — он сделал паузу, — вы её получили. Не обращайте внимание на этот инцидент. Занимайтесь своими делами. Пока вы в пределах этих стен никто не покусится на вашу жизнь и кошелёк. — Он поднял палец вверх подчёркивая ниже сказанное. — При условии того, конечно, что вы будите соблюдать правила нома. Закончив говорить гребнистый крокодил легонько толкнул свою правую лапу дополнив: «Пойдём Ман». Покамест последний молчаливо опустил голову задумчиво смотря как возле его лап высыхало тёмное пятно. Мечта о том чтобы понять что происходит с городом только что скончалась прямо перед его лапами. Вздох. Он слышал как его босс «весло кашляя» приветствовал одного из членов борёкудана. Он радовался, как впрочем и все вокруг, но почему-то Ману радоваться не хотелось. В его голове отпечаталась фраза главаря головорезов. — Вы что, ещё не поняли кто за вами идёт?! — Лапа головореза указывала на всех. — Таких как он ещё вы ещё не видели. «Кто этот ОН?» — Новый вопрос. Но в отличии от предыдущего, Ман боялся узнать ответ. Отель «Гокудо». Третий этаж. Номер 24. — У-у-у. Прямо в горло. — Поглядывая в бинокль наигранно отвращено, с налётом восхищения и толикой радости сообщил Харитон. Он сидел полулёжа на своей кровати рядом с окном что выходило на площадь, где произошли вышеупомянутые события. Над ним стоял Наум. Выпустив последнею стрелу, которая убила главаря «Багровых Когтей» Наум опусти свой лук. Прыжок. Взмыв верх тигр ловко перепрыгнул стол и приземлился на свою кровать успев повернуться в воздухе. Так что приземлился он уже мордой к своему товарищу. Рухнул вниз, усевшись в позу «лотоса» положив на колени блочный лук. Из-за прыжка Наума кровать Харитона отпружинила отчего последний едва удержал в лапах кружку пива, точнее попытался сделать так чтобы ничего не пролилось. — Эй. — Недовольно выразился он. — Прости. — Извинился тигр. — Неплохой выстрел с учётом того что ты влил в себя целых три кружки этой отравы. — Харитон пьяным взглядом поглядел в тёмно-мутную желтоватую субстанцию, плескавшуюся в кружке. — Ты знал что хороший снайпер на правильной позиции способен остановить целую центурию? Два тигра, обменявшись взглядами, улыбнулись. Харитон приподнялся и протянул сородичу колчан со разноцветными стрелами: — На, держи. — Ага. Отдав его Харитон вновь рухнул спиною на кровать: положил кружку себе на грудь, уперся затылком об стену, растёкся по кровати. Нижней лапой, что была глубоко под столом, он от нечего делать стал постукивать по стене. Его взгляд упал на Наума который со скрупулёзностью хирурга проводящего сложную операцию, поправлял стрелы в колчане. — Зачем? Оторвавшись от занятия Наум поднял глаза и поглядел на коллегу. Его взгляд говорил сам за себя: «Что зачем?» — Зачем ты им помогаешь? — Уточнил Харитон. — По-моему у них это называется дзайбацу, уговор. У нас был уговор с Дрирэйком. — Напомнил Наум. Он опустил взгляд и продолжил заниматься тем что делал до этого. Сквозь мешающей взгляду кружку, стоявшую перед носом, убранство стола на котором расположились остатки завтрака и пьяному взору, Харитон с налётом печали продолжил: «Зачем ты мешаешь рептилиям убавить рептилий, вот что я хотел узнать? — Расстроенно объяснил он. — Я хотел поглядеть на что способен этот жирный Дрирэйк, а ты взял и всех положил». Он вздохнул словно ребёнок, которому не дали прокатиться на любимом аттракционе. Наум продолжал заниматься своими делами. Это раздражало его товарища так как уже изрядно пьяный Харитон жаждал общения. Заметив это Наум решил не бросать собрата. Всё равно беседа никак не мешала заниматься своей работой. — Мы же вроде выехали поохоться на рептилий. — Начал Наум. Оживившись оживившейся беседой Харитон улыбнулся. Глоток. На его морде появилась улыбка. Было видно что он рад началу разговора. — А я думал что мы на контракте у Хахтенга. Взоры двух тигров вновь пресеклись. — Ну, — усмехнувшись ответил Наум, — одно другому не мешает. Не громкий смех. Неожиданно Харитон рванул вперёд и облокотился на стол слегка подвинув мешавшую посуду. Глоток. Его радостная морда поменялась, на ней появился азарт охотника. — Эй, Наум. — Позвал он собрата. Услышав заводной и интригующий тон Харитона, в котором прослеживался кураж, Наум оторвался от работы и поглядел на тигра. Увидев что последний его внимательно слушает Харитон, протерев пену с подбородка, произнёс так как обычно говорит охотник охотнику: — Я слышал, что самые опытные меджаи способны отбить стрелу своим хопешем. Смотря в глаза друг другу два тигра зловещи улыбнулись. Боб очутился на широкой улице. За спиной остался шумный рынок. Солнце, бившее в затылок, царапала загоревшую кожу. Воротник взмокшего пиджака оставлял красный след на обожжённой шее, периодически нервируя слона когда тот двигал головой. Складывалось такое ощущение что вместо воротника на затылке лист наждачной бумаги. Оказавшись возле самого «входа» Боб с наслаждением, полностью открыл прищуренные глаза. Тут была тень. Образовывалась она благодаря тому что дома находящиеся с левой части отбрасывали её. Эта тень, из-за высоты самих построек, полностью покрывала улицу и соседние дома находившиеся напротив. После желто-белой, колющей плены — основного вида на площади, из-за которой невозможно было даже открыть глаза на половину, так как яркая пелена мгновенно раздражала роговицу, отчего приходилось ходить не то что прищуренным, а с почти с закрытыми глазами, тень улицы была подобно прыжку в прохладную воду. Слон почувствовал как впервые с того момент когда он вышел из отеля «Гокудо» его глаза получили полноценный отдых. Невероятная благодать. Его обдувал теплый воздух летевший по улице словно по туннелю. Он не был прохладным сам по себе, но по сравнению с духотой рынка казался обмораживал высохшую кожу. Слон некоторое время простоял у начала улицы наслаждаясь тенью и ветерком. Насладившись, он двинулся в глубь. Улица была широкой. Но Боб всё равно кидал взгляды по сторонам чтобы ненароком не задеть плечами выпирающие с фасада балкончики, находившиеся на вторых этажах. Первые этаж скорей всего раньше были чьими-то магазинчиками, уютными кафетериями, галереями, лавочками и торговыми лавками. Это легко можно было определить по большим широким стёклам — витринам. Теперь все они были заколочены. Стёкла покрыты пылью, что со временем превратилась в грязь. Некоторые были разбиты. Даже тут, в относительно безопасном месте, виднелась мрачная тень ужаса что подобна оползню накрыла город рептилий. Здания окружавшие идущего слона были трёхэтажными, для представителей самых крупных жителей Репод Сити, но даже на их фоне толстый слон выглядел как взрослый что забрался на детскую площадку. Двери первых этажей доставали ему до груди и Боб легко мог дотянуться хоботом до окна второго этажа. Лапы утопали в мягком настиле дороги сделанной из прессованных листьев. Слону казалось что он тонул в них по щиколотку. Здесь была совершенно другая атмосфера: тишина, спокойствие и умиротворение смачно сдобренная безысходностью и унынием. Как странно. Стоило ему повернуться назад и пройти с десяток метров и он вновь очутится на торговой площади среди суеты, криков, зноя и бесконечной толпы рептилий. Тут было намного меньше народу. Скорей всего все жители райончика в это время устремлялись на рынок для торговли. Слон шёл медленно, опустив голову так низко что его хобот начинает задевать колени. Несмотря на казавшуюся пустоту навстречу ему то и дело попадались разнообразные звери. Большинство из них, заметив громадину, прижималась к стене дома и осмотрительно пропускали слона. Некоторые нарочно не сходили с пути, как бы специально демонстрируя млекопитающему что это их земля, их город, их улица. Но даже самые уперты в конце концов понимали что слон даже если бы хотел то не смог пропустить их, отчего рассудительно, хоть и недовольно, сторонились. Один самец анаконды даже зловеще прошипел когда слон прошёл мимо, а заодно скрутился к кольца опасаясь за свой длинный хвост. Были и те кто шёл навстречу слону совершенного не замечая его. Своих забот полна пасть. Им не было дело до кого-то бредущего неуклюжего млека. Друге, наоборот, прижавшись к стене слегка приоткрывали пасть, не моргая смотря на плывущего гиганта. Хотя, вроде бы, должны были привыкнуть к млекопитающим. Он шёл дальше углубляясь в улицу проваливаясь в её череве. Дальше улица стала сужаться. Несильно, но всё же. Скорей всего тут жили представители Репод Сити поменьше. Задумчиво шагая Боб даже наткнулся на несколько натянутых между домами верёвок для сушки белья, словно на паутину. — Ах. — Тихо вырвалось из его пасти. Пригнувшись, он приподнял хоботом верёвки и протиснулся под ними как это делаю жители Тундро Тауна поднимая ленточку перегородившую улицу когда с крыш скидывают снег. Но шёл дальше. Дома плотно прилегали друг к другу. Можно было заметить небольшие проулки между ними, но Боб мог лишь заглянуть в них. Там виделась обычные дворики коих тысячи во всех городах Мира. Он шёл дальше. Брошенная телега на которой лежали искрученные ящики. Боб задел её лапой. — Ой. Срежет древа об фасад здания растворился в пустом переулке. Он шёл дальше. Приподняв голову слон уже видел стену построенную местными для защиты от бандитов. Его взгляд прыгнул от одного фасада кирпичного здания до другого, пока с правой стороны не заметил висевшую на длинном штоке деревянную табличку. Вырезанная искусным мастером она имела форму катушки ниток и иголки про вздетую через неё. Крепилась проржавевшими цепочками к штоку и, как показалось Бобу, слегка покачивалась. На ней виднелась надпись, краски на которой давно выцвели и местами облупились: «Игла в лапах портного». Остановившись, слон внимательно прочитал надпись что находила между концом первого и началом второго этажа прямо на уровне его глаз. Вновь нагнувшись он поднырнул под табличку лишь спиной задев её отчего последняя замоталась на щепочках. Развернувшись мордой к лавке портного Боб сделал шаг назад и чуть не уперся пятой точкой в здание, находившееся за его спиной. Улочка стала куда уже, чем в начале. — Я пришёл. — Довольно громко, слегка устало произнёс он. Его громкий голос пронёсся по улочке. Боб замер. Через секунду он краем глаза заметил, как в конце улицы возле дома, там, где находились сложенные в стопку ящики, выполз одетый в поношенную одежду тайпан на шее которого висел фотоаппарат. Слон медленно повернул голову в сторону змееморфа. Замер и медленно моргнул. Тишина, где-то очень далеко слышен шум толкучки. Боб снова развернулся мордой к зданию и поднял лапу словно пытаясь постучатся в дверь что находилась на уровне его груди. Щелчок затвора фотоаппарат. Снимок. Боб опустил лапу и поднял хобот словно стучался в окно. Щелчок затвора фотоаппарат. Снимок. Тишина, вдалеке слышны отголоски шумного рынка. Прождав так несколько секунд Боб вновь повернул голову в ту сторону где находились сложенные в стопу ящики. Никого. Вновь вернувшись к зданию Боб ненадолго встал в ступор. Колокол, что висел возле двери был оторван, скорей всего был украден или продан. Лишь порванная конопляная верёвка завязанная в узел на металлическом кольце подрагивала от колебаний воздуха создаваемая слоном. — Так. — Прокряхтел слон и нагнулся, опираясь верхними лапами о клени. Его взор упал на дубовую дверь в центре которого находился, точнее раньше был, дверной молоток. — А-а-а? Недоумевая, слон вновь приподнялся. Его взор уперся в грязный подоконник второго этажа. Хобот слона взмыл вверх, но стучать мягким кончиком было не просто. — А да, вот. Вспомнил Боб. Его лапа залезла во внутренний карман пиджака, где тяжестью довившею на грудь и одновременно вниз находился увесистый мешочек с серебряными монетами. Лапа слона вынула из мешочка одну монетку и передала её в пальцеобразный придаток на конце хобота, который тут же принял её и поднявшись вверх преподнёс ребро монетки к стеклу. «Цинь-дзынь» — раздался звук удара серебра о стекло. Некоторое время стояла тишина. Боб вновь постучал. Наконец через некоторое время занавески закрывавшие окно распахнулись разбросав вокруг себя облако пыли. В грязном окне появилась молодая самка крокодила лет тринадцати. На секунду её озадаченная мордочка высунулась и тут же исчезала. Краем глаза Боб заметил как дрожащие лапки нервно закрыли шторки, словно кто-то упал на пол и потом, испуганно, пытался задёрнуть их снизу. Слон усмехнулся. Неудивительно. Но мгновение он представил себе недоумение девушки что сначала услышала стук в окно второго этажа, а потом испугалась, когда в окне появился змеемодобный хобот слона. Там, где секунду назад была мордочка самки крокодила едва заметно шевелилась занавеска. — Простите. — Подал голос Боб стараясь говорит вежливо, вкладывая в каждое слово тон, который успокоил живущих тут зверей. Занавески вновь заколыхались и Боб услышал как пятки отчетливо отстукивают барабанную дробь по деревянному полу: быстро, удаляясь. Он продолжил нагнувшись и постаравшись заглянуть в зашторенное окно первого этажа. — Извините. Моё имя Боб Бобов. Я живу в отеле «Гокудо». Я торговец, хотел приобрести ткань. Мистер Стоик порекомендовал обратится к вам. Эй? Есть кто-нибудь? Слон закончил говорить и застыл, внимательно прислушиваясь к тому что происходило в доме… В доме. Второй этаж. Окраина выпучила глаза. Она прижалась спиной к холодной батареи что располагалась ниже подоконника. Спряталась. Сердце вот-вот должно было выпрыгнуть из груди. В детстве родители пугали её и младшую сестру монстрами что крадут детей из окна. Конечно, в тринадцать лет она уже не верила в подобные сказки, но кто же знал что обычный день превратит детские кошмары в явь. «Что это за громадина? Откуда он взялся? Может это он из тех кто пришёл взымать долги отца?» — все эти мысли крутились в голове молодой самки крокодила так как расходятся круги на воде когда в них запулить много гальки. Вздрогнув, она хаотично схватила край занавески вспотевшими лапами и стала её закрывать. Проклятье — читалось на её мордочке. Вверх занавески не хотел ползти вслед за низом упорно стопорясь на карнизе. Оскалившись она дернула занавеску со злости и та на её счастье поддалась. Окно вновь было зашторено. Недолго думая она вскочила на лапы и бросилась к лестнице на первый этаж громко стуча лапами о старый деревянный пол. Вокруг неё мелькало привычное с девства убранство коридора родного дома: комод, шкаф — все они были завалены всевозможной тканью и одеждой. Дверь в спальню её и сестры промелькнула справа. Чуть дальше находились старые напольные часы тихо отсчитывающие секунду в такт маятнику что качался у самого основания за грязным стеклом. Слева комната её родителей. — Окраина? Внезапный голос заставил её остановится прямо на против спальни родителей. Беглый взгляд по темной комнате. Большая кровать, старая, почти антикварная, мебель. Стол на котором стояла швейная машинка в окружении выкроек, порезанной ткани, всё это было обильно сдобрено немыслимым количеством ниток, словно паутиной. В полумраке — занавески во всё доме были закрыты блеснула свеча и металлические иголки воткнутые в подушечку. Всё это было привычно и знакомо, как и запах. Единственное что до сих пор не вписывался в такой уютный, тихий, можно сказать почти застывший интерьер так это тело матери лежавшее на кровати. Она была накрыта теплым одеялом, которое изредка поднималось вверх в области груди давая понять что лежавшая на ней самка крокодила всё ещё жива. Порой Окраина просыпалась среди ночи с ужасом что холодила её кровь. Бежала в спальню к родителям поглядеть вздувается ли ещё одеяло. Ей снились кошмары. Начало кошмара началось тогда когда её отец приволок маму в дом с окровавленным боком. На неё напали за пределами стен, когда она пошла купить новую ткань для заказчика. Долго возится не стали, просто ударили ножом в бок, и, обляпав карманы, украли всё ценное. Таких историй в Репод Сити было так много что, пожалуй, уже стали дурным тоном. Окраина слышала их по сотню раз на дню. Когда так много зла, что как волны накатываются на тебя каждый раз снова и снова, ты начинаешь привыкать к нему и что самое страшное, как замечала Окраина, черстветь. Глубоко в душе она, конечно, прореживала за тех кто стал жертвой бандитов, отчетливая показывая рассказавшим ужасные истории свою солидарность. Только всё больше и больше в этом было наигранности. Теперь, когда горе постигало её семью всё изменилось. Та дамба безразличия была сметена потоками чувств. Теперь на окровавленной постели лежал не какой-то неизвестный ей зверь, теперь на ней лежала её мама. Лежала и умирала. История их горя будет звучать из уст других зверей в ушные раковины их друзей и те будут кивать, делая вид что сочувствуют. Может и правда сочувствуют, вот только… Всё меняется, когда дело касается самых близких. Меняется радикально. Местный доктор спешил как мог. Операция длилась не долго, хоть Окраине показалась что прошла вечность. Рану заштопали, но облегчение это не принесло. Из-за большой потери крови организм мамы ослаб и началась инфекция. Доктор сказал что это нестрашно, это лечится, нужно только принимать препараты. После чего вонзил кол в сердце отца и гвоздь в крышку гроба её матери озвучив цену на лекарства. Раньше, ещё до эпидемии и того что произошло потом, они были довольно зажиточной семьёй. Отец и мать имели успешный бизнес по продаже ткани и принимали заказы на пошив одежды. После эпидемии, голода и гражданской войны их бизнес угас. Кому теперь нужны радужные кружева и лощёная ткань? Те накопления что имели родители таяли на глазах. И вот ты стоишь на краю бедности, смотришь как на постели умирает мама и всё что можешь так это перевязывать рану что постоянно кровоточит и молить Судьбу чтобы она сжалилась над любимым зверем и не стала отнимать её так рано. Подобные историй в Репод Сити стали дурным тоном. Так как всем уже был известен их грустный, заезженный до дыр, финал. — Окраина? Молодая самка крокодила резко остановилась и поглядела в темную комнату своих родителей. Голос что произнёс её имя исходил от младшей сестрёнки. Малышка лет девяти сидела на коленях возле кровати матери. Рядом с её коленьями находился деревянный таз с водой. На его кроях лежали постиранные желтоватые бинты служившие для привязки раны уже не первый раз. — Что? — Взволнованно, чуть напугано спросила Окраина поглядев на сестрёнку в лапах которых виделся багровый комок бинтов. — Что-то случилось? — Скорей всего волнение Окраины предалось её сестре так как последняя так же тревожно поглядела на неё. Не дожидаясь ответа она продолжила с толикой безнадёжности и усталости. — У мамы вновь кровь пошла. Температура поднимается. Таблетки остались? Они кончились ещё вчера. Вот только Окраина не смогла выдавить из себя правду. — Сиди здесь, — строго наказала она, — я к папе за таблетками. Поверив в ложь, её сестрёнка вновь принялась за работу, а Окраина шмыгнула вниз по лестнице. — Пап! Папа! — Послышался её панический голос. У двери. Нижние лапы слона стали ныть отчего Боб периодически стал переводить весь с одной стопы на другую. Это помогало, но ненадолго. Скоро заболит спина. — Извините. — Громче произнёс он, смотря на запертую дубовую дверь. Боб уже вновь собирался произнести, казалось, заученную фразу про то что он продавец кожи и что хотел купить тка… Внезапно раздался шум засова и дверь медленно отварилась. Появилась щель из которой на свет выглянула сонная, напуганная морда немолодого самца крокодила. Слон не видел, но за спиной Остинга с ропотом стояла Окраина, а в одной лапе её отца — та что была за дверью находилось шило. — Да. — С хрипотцой проснувшегося зверя немного напугано спросил Остинг. Ему пришлось задрать голову, но даже так он не увидел морды слона. — Прошу прощения что напугал, — начал в том же тоне что и ранее Боб, — моё имя Боб Бобов я живу в отеле «Гокудо». Мистер Дрирэйк посоветовал обратиться к вам по поводу покупки ткани. Нагнувшись чтобы его видели выложил слон. — Да? — В голосе Остинга проскользнуло ещё больше непонимания, к которому теперь присоединилось и недоверие. — А какая ткань вам нужна и сколько? Бедственное состояние дел заставило его идти вперёд. За несколько месяцев это был их первый покупатель. — Всё. — Поднявшись ответил слон. — Всё? — Да. Всё что у вас имеется. — Повторил Боб. Перед мордой Остинга появился хобот державший серебряную монету. Голова последнего медленно повернулась назад в сторону дочери что стояла за его спиной. Оба ошарашенные таким предложением растерянно поглядели друг на друга. — Я с радостью покажу что у нас есть, — начал Остинг, так как будто бы окончательно проснулся, — вот только… Самец крокодила попытался сравнить слона взглядом. Выход из положения был найден самый очевидный. Так как слон просто физически не мог попасть в пошивочную, Остинг предложил ему пройти на задний двор. Но и попасть туда для слона оказалось ещё той задачей. Между пошивочной и соседним домом был довольно широкий прогал, закрытый воротами. Его Остинг использовал как въезд для телеги с товаром. Последнею, не без труда, так как за всё время бездействия она обросла неимоверным количеством всевозможного хлама, удалось отодвинуть. Остинугу и Окраине пришлось постараться чтобы разобрать скопившееся барахло, освобождая место для прохода. Когда всё закончилось Остинг навалился на железные ворота. Заржавевшие они поддались не сразу, но вскоре, издавая противный скрежет, отварились едва не задев брюхо стоявшего рядом слона. — Проходите мистер Бобов. Проходите. Тут вам удобнее будет рассматривать товар. — Махая лапой, приглашал клиента Отсинг. Его голос стал дружелюбнее, а тот страх и непонимание сменилось воодушевлением. Подзывая слона он едва сам не споткнулся об оставленную коробку: выругался, заставил Окраину убрать её и вскоре скрылся за углом пошивочной ожидая когда появится слон. Прогал между пошивочной и соседним зданием был довольно узким, так что слон мог протиснуться в него только боком. Благо, как заметил Боб, обе стены не имели окон и естественно подоконников иначе толстый слон просто снёс бы их. Протиснув плечо Боб подался вперёд боком. Брюхо и зад шуршали по кладки кирпича. Подобно поршню в гильзе слон стал медленно просачиваться между зданиями. Перед самым началом он сделал глубокий вдох. И теперь, когда находился на пол пути в проёме, понимал, что если он выдохнет то его пузо выдавит часть кирпичной кладки пошивочной. — Ох. Ох. — Послышался стон слона. К счастью, не причинив существенного ущерба, если не считать обтёртой об кирпичи одежды и отвалившейся штукатурки слон очутился на довольно большом заднем дворике. Довольно уютное местечко как заметил Боб. Даже сейчас, в хаосе запустения и тусклых цветов, оно выглядело милым. Недалеко росла финиковая пальма. От неё несло приятным сахарным ароматом. Под пальмой стояла беседка внутри которой была скамейка и столик. Заброшенная детская площадка с качелями, песочницей и деревянным миниатюрным поездом. Деревянный гараж, через открытые ворота которого всё ещё можно было различить различные стеллажи, на которых были разбросаны инструменты. Оттуда пахло маслом и остатками топлива. Большое крыльцо заднего входа было усыпано листьями. На нём стоял испачканный и явно давно не используемый кухонный уголок. Чуть дальше, ближе к проулку, в который протиснулся слон, находился вход в подвал. Вокруг было много зелени. Она подобно облопавшемуся питону растеклась по заборам что ограждали участки дворика от соседей. Задний двор оккупировала трава, медленно поглощая резной кирпич — им был уложен задний двор, протиснувшись в щели между ним, а иногда и выдавливая его. Оглядевшись, слон остановился возле финиковой пальмы. Тем временем Остинг суетился: раскидав по сторонам детские игрушки, велосипед и старые ящики он раскрыл вход в подвал, из-за чего раздался свист несмазанных петель, а вверх поднялась пыль. — Одну секундочку господин Бобов. Одну секундочку. — Под топот лап о деревянную лестницу быстро тараторил самец крокодила. Его голос стих, исказился и теперь эхом вылетал из дверного проёма подвала. Остинг продолжал всё так же взволнованно. — Мистер Дрирэйк сделал правильно что направил вам ко мне. Сейчас, конечно, дела идут неважно, — Остинг явно приукрашивал, — но в лучшие времена ко мне обращались члены самых высоких кланов города. Вы не пожалеете… Он продолжал говорить, а слон слушать, параллельно осматривая задний дворик в очередной раз. Его взор остановился на Окраине. Девушка стояла у крыльца. Широко раскрыв глаза она не моргая глядела на гиганта словно на диковинную зверушку. Окраина настолько была поглощена видом неожиданного и странно гостя что не сразу осознала как слон заметил её взгляд и сам смотрит на неё. — У вас красивый дворик мисс. — Решив прекратить неловкий монет начал Боб. Даже после его слов что были адресованы явно Окраине самка крокодила не сразу вышла из ступора. Но как только опомнилась то едва не подпрыгнула. Осознав, что в открытую пялилась на покупателя она опустила стеснительно мордочку. — Я помогу отцу. Простите. — Приняв решение ретироваться самка крокодила ловко сбежала вниз пол лестнице скрывшись в темноте подвала. — Пап, помочь? — Да. Возьми это и это… и вот это. И это не забудь. Всё, тащи наверх. Через минуту перед глазами слона находилось несколько рулонов разной ткани. Остинг настолько торопился, что его взволнованность практически перешла в взвинченность. Так что он просто покидал рулоны ткани на землю перед лапами такого долгожданного покупателя. — Смотрите сэр, — проведя лапами по рулонам ткани начал он, — тут хлопок, лён, шёлк и шерсть. Демонстративно говорил он указывая на разноцветные рулоны разложенные между ним и слоном. Продолжая восхвалять свой товар он схватился за край одного рулона и дёрнул на себя, развернув часть. — Видите, какой насыщенный цвет. — Заявил Остинг. Боб поглядел на пыльные рулоны что давно томились в подвале дома. Снаружи они все были невзрачными, ткань давно выцвела и местами стала гнить, хоть, надо отдать должное, внутри она была довольно «свежей» и яркой. — Я беру всё. — Бегло оглядев товар сказал Боб. Засунув лапу в карман пиджака он вынул оттуда увесистый мешочек с серебром и опустил его прямо на рулоны ткани, перед лапами ошарашенного самца крокодила. Последний онемел. Его пасть непроизвольно открылась, а глаза округлились уткнувшись в мешок серебра. За его спиной, слегка подавшись вперёд, стояла не менее удивлённая Окраина. Пока два примыкающих заворожённо глядели на целое состояние, Боб продолжал всё так же спокойно: — Соберите всю ткань что есть у вас в наличии и отнесите в отель «Гокудо». Думаю, что издержки по доставке вы можете взять на себя. Я уже договорился с администратором отеля Естоком. Он укажет куда вам её сложить. Боб хотел продолжить, но «зомбированные» видом серебра рептилии никак не реагировали на его слова. — Кхм. Сэр? — Чуть громче произнёс слон предварительно поднеся кулак к пасти кашляя. Только после этого, с трудом, Остинг смог оторвать взгляд от мешка с серебром и поднять растерянную морду на слона. — Да. — Это всё что он выдавить из себя. — Тогда я пойду. У меня дела. Постарайтесь справиться до заката. Всего доброго мистер Остинг. — Попрощавшись он поглядел на юную самку крокодила, что как и отец, в ступоре, глядела на богатства. — Мисс. Слон кивнул головой и медленно двинулся обратно к проулку через который попал на внутренний дворик. Через десяток секунд, кряхтя, он сумел протиснуться между домами и скрылся на узкой улочке. Тишина. Казалось уход слона, что был довольно шумным, никак не повлиял на двух крокодилов которые, замерев, смотрели на серебро в мешке. Первым молчание нарушила Окраина: — Пап… Тишина. Остинг не мог оторвать взгляда от денег. Он выглядел как самый везучей зверь что случайно выиграл в рулетку целое состояние поставив всего монетку. Затмив что отец никак не реагирует на её слова она предприняла отчаянный шаг и дотронулась лапкой до его локтя. Отсинг вздрогнул. Медленно поворачивая голову к дочери он обдал её безумным взглядом от которого у Окраины пробежали мурашки. — Пап, — вновь начала она, — тут очень много денег. У нас нет столько ткани. Тут, — она вновь поглядела на мешок с серебром мысленно прикинув в уме количество монет, — тут серебра в пять раз больше, чем у нас товара… — И что? — Морда Остинга исказилась ещё сильнее. Ей показалось что через секунду её отец взорвётся истеричным смехом. Впервые ей стало неловко находиться рядом с ним. Отсинг повторял. — И что? И что? И что?! Он резко обернулся и схватил за плечи дочь. — Ой. — Вздрогнув испугалась она когда крепкая хватка отца сжала её подобно тискам. Остинг продолжал с безумно горящими глазами: — Сделка есть сделка, он сам предложил эту сумму… — Может он не понимает, что… — Начала оправдывать действия слона Окраина, но Остинг быстро перебил её. — Как ты не понимаешь, у этих тупых млеков серебро из кармана сыпется. Для них это мелочи, а для нас с тобой это реальный шанс выжить. — Он говорил быстро с широко раскрытыми глазами, не моргая. — Ты же хочешь чтобы мама поправилась? — Конечно хочу папа. — Подавшись вперёд чтобы отец видел её истинную мечту ответила она. — Просто это очень… Остинг вновь перебил её. Он вернулся к мешку с серебром вынул из огромной кучи несколько монет и протянул их дочери: — Вот. Держи монетки и беги быстрее цунами к доктору, купи у него таблетки для матери, и не как в прошлый раз, а качественные. Скажи, чтобы пришёл немедленно и осмотрел маму. Поняла? Впервые видя отца в таком состоянии, Окраина едва могла пошевелится. — Держи сказал. — Повысив голос Остинг схватил её за запястье и вложил в потную ладошку монетки. — Живо беги! Приказал он. — Да пап. Поклонившись, Окраина бросилась к черному входу, но тут же услышала голос отца. — Окраина. Развернувшись, он поглядела на Остинга. — Да папа. Морда отца стала серьёзной, с налётом строгости и даже жестокости: — Никому не говори, что у нас была сделка. Если звери узнают про то что у нас есть деньги нас ограбят Поняла? Строже прежнего наказал он. — Да папа. — Кивая ответила девушка. — Беги. Не теряя ни секунды Окраина скрылась за дверью. До Остинга донёсся шум её нижних лап по деревянному полу первого этажа. Проводив взглядом дочь, он вновь вернулся к мешку серебра. На долю секунду он едва не схватился за сердце — ему почудилось что мешок был пуст. Но, нет. Всё это действительно было наяву. Самец крокодила схватился за голову впив пальцы между дредлоками. — Куда же вас спрятать? — Единственно что сейчас крутилось у него в голове. Внезапно, почуяв опасность, он огляделся оп сторонам. Ему чудилось что в окнах соседних домов мелькают мордочки что тайком следят за ним. Резко схватив мешок, он потянул его на себя, потащив по земле к подвалу. — Сколько же тут денег… сколько же денег… моё, всё моё… спасибо тебе Судьба за тупых млеков… Подобно умалишённому повторял он пока не скрылся в глубине темного подвала. Окраина догнала идущего к площади слона довольно быстро. Догнала то догнала, но вот как его обойти? Конечно, ближе к площади улица расширялась — девушка знала это, но вот только ей очень сильно хотелось попасть к доктору и купить таблетки для мамы. Образ младшей сестрёнки, сидевшей возле кровати с окровавленными бинтами не давал ей покоя. Впервые в жизни она спешила подобно сапсану что «ныряет» за добычей. Только вот этот желание омрачалось огромной фигурой слона что шёл впереди. От нетерпения она стал применяться с лапы на лапу и походила на водителя автомобиля что стоит в пробке явно опаздывая на встречу всей своей жизни. Не выдержав, она громко окликнула слона попутно прижавшись к краю стены, чтобы при первой возможности прошмыгнуть мимо и со всех лап броситься к доктору за таблетками. — Простите сэр, можно я тут протиснусь. — Донёсся громкий, слегка ропотный голос самки крокодила. Слон остановился. Развернувшись боком, он прижался к правой стороне, пропуская девушку. Последняя, обрадовавшись, резко рванула вперёд. Уже через мгновение она оставила слона за спиной. Впереди виделся яркий свет, а шум рынка становился всё отчётливее от отчетливее. Внезапно она остановилась. Развернувшись, она вновь бросила взгляд на медленно идущего слона что упустил голову так низко что походил на приговорённого к смерти бредущего на эшафот. Больше всего на свете она сейчас хотела бросится к доктору за таблетками, но какая-то непонятна щемящая в груди боль недовела ей это сделать. Она вернулась к слону встав у него на пути. Увидев перед собой юную самку крокодила грудь которой вздувалась после бега, Боб мог поклясться, что слышал как стучит её сердце. — Да? — Непонимающе произнёс он. Внезапно Окраина упал на колени перед ним и сделал самый низкий поклон опустив передние лапки на теплый асфальт, уткнувшись носом в вниз. — Большое спасибо сэр. — Слегка всхлипнув от накоптивших эмоций произнесла она. В тихой улочке, вблизи шумной площади юная самка крокодила стояла на коленях перед млекопитающим. — За что? — Всё так же непонимающе произнес слон. Подняв мордочку, Окраина попыталась объяснить: — До вас у нас не было клиентов очень давно, а деньги… — она вновь всхлипнула, — деньги нужны для мамы… — Я просто купил у вас ткань. — Спокойно пояснил слон. В его голосе чувствовалось безразличие обычного торговца. — Да, я понимаю. И всё же спасибо вам сэр. Возможно вы не понимаете, как это важно для нас. — Немного расстроенно, с искреннем уважением ответила Окраина. Она поднялась. Отряхнула длинную серую юбку от пыли в области колен и вновь поклонилась. — Я никогда этого не забуду сэр. — Произнесла самка крокодила и позже добавила чуть тише. — Мне жаль что наш город считает всех млекопитающих злодеями виноватыми в том что с нами произошло. Теперь я понимаю, что это не так. Поклон. Развернувшись, она рванула к площади, но голос слона заставил её опять замедлить шаг и остановиться. — Окраина. — Окликнул самку крокодила слон. Девушка обернулась. На её мордочке сияла улыбка то ли от того что нашлись деньги на лекарство для матери то ли от того что «холодный» млекопитающий проявил к ней интерес. — Да сэр. — Звонко отозвалась она. — Надеюсь вы пройдите испытание. — С толикой грусти и оттенками жёсткости сказал Боб. — И… испы… испытание? — На её мордочке появилось непонимание. Странный покупатель становился всё загадочнее для неё. Словно не услышав её слова Боб резко сменил тему: — Кажется вам нужно бежать к доктору за лекарством. — Настойчиво продолжил слон. — Да. — Кивнув, подтвердила она. — Да, сэр. Всего вам наилучшего сэр. До свидания сэр. Хорошего дня мистер Боб. Странные слова произнесённые слоном выветрились из её головы. Она вновь, слегка подпрыгнув от радости, бросилась в сторону площади. Опустив голову Боб двинулся за ней. Задумавшись он совершенно не заметил как очутился у главных ворот в райончик. И если бы не громкий голос одного из охранников, то слон так и продолжил бы своё отрешённое путешествие. — Эй! Боб встрепенулся придя в себя. Только сейчас он заметил что стоит у самого выхода из райончика, в окружении рептилий скопившихся у входа для проверки на оружие. Последние расступились перед ним. Подняв голову слон поглядел в ту сторону откуда шёл голос. Один из охранников, тот что его окликнул, держа в лапах двуручный меч сделал пару шагов в его сторону. — Ты ведь из постояльцем отеля «Гокудо»? Верно? — Логично предположил он. Боб кивнул. — Учти, — уточнил в весьма категорической форме охранник, — выйдешь за пределы ворот, о безопасности можешь забыть. Понял? Боб кивнул. Молчаливый ответ Боба похоже позабавил охранника и тот усмехнувшись скорей всего самодеятельности слона вернулся на свой пост. Засунув лапы в карманы пиджака Боб двинулся дальше чем вызвал радость у скопившегося у ворот народа, так как занимал приличную часть пространства. Огромная фигура слона направилась в болтообразным домам. Вскоре она растворилась в глубине улицы. Озеро вблизи отеля «Гокудо». Кипящее озеро. Бурлящая вода. Оно было подобно гейзеру. Пар. Огненная обжигающая плоть вода. Кипяток. То и дело то тут то там на её дымящейся поверхности появлялись большие пузыри куполообразной формы. Вздымаясь вверх словно волдыри после ожога они лопались, разбрасывая вокруг себя раскалённые капли, выпуская наружу смертоносный пар. Озеро кипело и бурлило словно под ним была топка в виде спящего вулкана. Жар и пар. Доже подходить к бурлящей к воде было опасно. Неизвестно какой была температура воды, но поднимающиеся со дна пузырьки, шипение и пар говорили что она была очень горячей. Огненной. Раскалённой. Астика замерла, едва не выронив из покрытой старыми ожогами лапки деревянное ведёрко. В меленьком кармашке был испачканный в пыли и грязи листок с заданием.Справься до обеда.