Да будет Солнце

      Рин ходил кругами около выхода в авиационный отсек, дожидаясь Хомаре. Там, за огромной стальной дверью, готовился к вылету вертолет, который унесет его из прежнего дома в новый на ближайший год. Несколько месяцев прошло, а он так и не сумел морально подготовиться к грядущему заданию. Переживал? О, сказать «да» — не сказать ничего. Он все еще был в ужасе. Он не знал, чего ждать от новой жизни. Что будет? Как он станет выживать в этом совершенно другом мире? Вот загадка.       Дверь, ведущая в главный коридор, открылась, когда Окумура был спиной к ней, и мимо прошагала какая-то маленькая девушка в строгой одежде и юбке-карандаше.        — Ну что, готов? — сказала незнакомка голосом Тодо и обернулась.       Рин уронил челюсть на грудь, а потом заливисто расхохотался. В этой одежде и в туфлях на тонком каблучке он не узнал подругу, пока не увидел лица. И теперь просто не мог остановиться, согнувшись пополам. Такой непривычный прикид, да еще и незаколотая челка, уложенная набок! Черт подери, почему это выглядело столь забавно? Хомаре же застыла с выражением скепсиса на лице, приподняв одну бровь.        — И что смешного?        — Ты похожа на училку! — выдавил он сквозь смех.        — А ты фетишист, — усмехнулась девушка. — Училок-то видел разве что на фото в глянцевых журналах сомнительного содержания, и не смей отрицать, что у тебя такие есть. Лично находила.        — Врешь ты все, — парень распрямился, но хохотать продолжал. — Я все их прятал, когда ты приходила.        — Плохо прятал, — она вдруг подняла взгляд выше его головы и тут же вытянулась в струнку.       Рин не успел оглянуться и даже убрать улыбку; ему прилетел чей-то тяжелый подзатыльник, а следом обдало жаркими волнами знакомой энергии, к которой он мгновенно принюхался, словно кот, прикрыв глаза. Люцифер лично решил проводить их во внешний мир, на всякий случай сопровождаемый целым отрядом врачей. Он прошел мимо Окумуры, обернувшись на него со слегка укоризненной улыбкой.        — Никаких манер. Ужас, — затем демон поравнялся с Тодо и положил обе руки ей на плечи. — Ты отлично выглядишь, Тодо-кун, не слушай его. Не подведи меня. Хорошо?        — Ни за что, Командир, — глядя в лицо Короля света, которое было так близко, она, кажется, на секунду забыла, как дышать. — Я все сделаю по высшему разряду, клянусь.       Улыбнувшись еще шире, он чуть провел ладонями по ее пиджаку, расправляя ткань, а затем повернулся к младшенькому, который едва слышно ехидно хихикал за спиной у брата.        — Рин. Тодо-кун будет говорить от лица меня. Ослушаешься ее — считай, ослушался меня. Ясно?        — Как день, братишка, — демоненок показал большой палец. — Я буду хорошим мальчиком, уж можешь не сомневаться.        — Я в это верю, — теперь он подошел к нему и провел ладонью по щеке, заглядывая в глаза. — В тебе таится огромная сила и железная воля. Следуй своему пути, и тогда добьешься всего.        — Я люблю тебя, брат, — Окумура вдруг зажмурился и кинулся на шею старшему с объятиями. — Буду очень скучать.        — Я тоже, — растерявшись от неожиданного прилюдного проявления чувств, тот выдержал паузу и в ответ крепко обнял Рина. — Я тоже буду. Удачи. Помни: я всегда рядом. Я думаю только о тебе и о твоем благополучии. Не забывай о нас.        — Ну вы его как будто в последний путь провожаете, Командир. Давайте пойдем уже, время поджимает, — проворчала Хомаре, нервно поглядывая на часы. — Увидитесь ведь еще.        — Слышал? Вперед, — Люцифер напоследок хлопнул его ладонью по плечу. — Счастливого пути.        — Не хворай, — на глазах демоненка выступили слезы.       Дверь в авиационный отсек открылась, и всех обдало сшибающим с ног ветром от вращающихся лопастей: вертолет уже был готов взлетать. Напоследок махнув брату рукой, Окумура забежал в транспорт вслед за подругой и плюхнулся на сиденье. «Доминус Лиминис» остался позади, а впереди… черт знает, что впереди.        — Я боюсь, — он жалобно глянул в глаза Хомаре.       Та добродушно улыбнулась.        — Не бойся. Все будет отлично, вот увидишь. Я тебе помогу.       Вертолет через полчаса сел в какой-то глуши, среди деревьев на заросшей посадочной площадке. Рин вытащил кучу рюкзаков, набитых до отказа, и взвалил на себя; Тодо держала одну только дорожную сумку. Она указала рукой на уходящую в чащу асфальтированную тропу.        — Там должна быть станция электрички. Придется пройтись немного. Вперед?        — А жить мы где будем? — поинтересовался Окумура.        — Начальник уже обо всем позаботился. Нам нашли неплохую квартирку неподалеку от района твоей будущей учебы. С документами на поступление тоже разобрались. Короче, наши люди преподнесли тебе все на блюдечке.        — Здорово, — тем не менее, оптимизмом его тон не блистал. Хомаре вновь улыбнулась.        — Выше нос. Никто не говорил, что будет легко. Но это ведь не конец света. Взбодрись!        — Ага.       Предстояло невероятно тяжелое время. Хорошо, что его не оставят самого разбираться, а то ведь могли бы… хотя нет. Брат бы ни за что так не поступил. Он всю жизнь холил и лелеял Окумуру, с чего бы ему бросать его сейчас?       Выдохнуть и настроиться на хорошее. Выдохнуть. И настроиться…

***

      Рин бежал по улицам, почти не обращая внимания на усталость. Он был чертовски зол на себя, а еще — напуган. С поступлением никаких проблем не возникло, пройти в Академию смог без труда, обойдя аккуратненько барьеры, как научил брат. Квартира попалась замечательная, район тихий — в общем, все шло, как по маслу. Нет же, если недостаточно сложностей — он сотворит их себе сам. Вот как сейчас.       Казалось бы, обычная уличная драка с кем-то, кто, скорее всего, вообще не имел к Академии отношения, но если бы не эта секундная несдержанность и чертово пламя… как знать, может, экзорцисты эти уже насторожились и теперь его преследуют? Может, вслед ему уже послали ищеек? Черт, черт, черт!..       И Рин припустил со всего духу.       Впрочем, когда он остановился около дома, никого поблизости не заметил. Кажется, пронесло. Впрочем, это еще не повод вздыхать с облегчением: наверху ждет Хомаре, которой еще нужно объяснить ситуацию. И уж она явно по головке не погладит за такое.       Лестничные пролеты он преодолел, казалось, за пару секунд. В квартиру Окумура буквально влетел (девушка в это время гладила одежду) и кинулся ей в объятья, лишь она успела обернуться. Ошарашенная Тодо пошатнулась и только через несколько секунд обняла демоненка в ответ. Рин уткнулся лицом в ее шею.        — Тетенька адепт, я идиот, признаю, просто лютый дурак. Пожалуйста, не бейте меня, я раскаиваюсь, — бормотал он. — Я больше так не буду.        — Да что случилось? — она отстранила его от себя. — Что натворил? Окумура сел по-турецки прямо там, где стоял. Глубоко вздохнул, словно собирался на расстрел. Глянул на подругу.        — Я подрался.        — Здрасьте, — посерьезнела Тодо. — С кем? И за какой надобностью?        — Да с каким-то типом… — Рин почесал затылок. — Не знаю, кто он и откуда. Вряд ли из Академии, мы далеко от нее были. Он первый начал! Но тут такое дело… эм…       Он замялся и отвел взгляд. Хомаре чуть наклонила голову и приподняла бровь.        — Ну… в общем, я не сдержал пламя, — пробурчал парнишка под нос, но достаточно отчетливо, чтобы понять смысл сказанного.       Ее глаза наполнил ужас, а затем — негодование. Демоненок съежился, опасливо поглядывая на Тодо снизу вверх. Девушка уперла руки в боки и стала похожа на тучу. Ничего хорошего это не предвещало. Она шумно вздохнула.        — Ты совсем с головой не дружишь, что ли?! В первый же день! Чем ты думал?!        — Прости, — он опустил взгляд. — Я сглупил, знаю. Но я уверен, что все обойдется… он, по-моему, сам не понял, что случилось.        — Этого наверняка мы знать не можем, — Тодо принялась нарезать круги по комнате. — Ты просто убиваешь меня иногда. Неужели так сложно держать себя в руках? Черт возьми… твой брат меня убьет.        — Не говори ему! — Окумура кинулся ей под ноги, когда она проходила мимо. — Прошу, не нужно! Хомаре… лучик света мой, ну я умоляю, не нужно. Я… дай мне со всем самому разобраться. Я смогу, правда! Он всего лишь человек, вряд ли понял что-то.        — Но если ты обжег его, он сможет видеть демонов, — Хомаре остановилась около гладильной доски и, чуть помешкав, подняла ее, чтобы сложить. — Рин. Ты должен повзрослеть. Тебе доверили серьезное дело. Не провали его!        — Не провалю, — буркнул парень.        — Пока что ты уверенно к этому стремишься, — она вновь нахмурилась. — Сегодня я пойду тебе навстречу. Так уж и быть. Но если допустишь еще хоть одну оплошность, Командир узнает об обеих сразу.        — Я буду паинькой. Честно, — Рин состроил моську и даже вильнул хвостом несколько раз. — Знаешь, ты такая клевая, просто слов нет. Я тебя…        — Не подлизывайся, — огрызнулась Хомаре. — Ты — косяк, а отдуваться за это мне. Я еще сержусь на тебя.        — О’кей, не буду, — прижух тот. — Но ведь я говорю правду. Даже не отрицай. Я больше чем уверен, что и… — он вдруг хитро ухмыльнулся и весьма похоже передразнил уважительно-благоговейную манеру речи подруги, — Командир так считает.       Тодо обернулась к нему с выражением лица Горгоны Медузы, уничтожающей все живое. В поле зрения так кстати оказался ее посох, прислоненный к стене. Когда тонкие девичьи ручки потянулись к нему, Окумура, захохотав, вскочил, рванул с места и исчез в дверном проеме. «Тетенька адепт» ухватила свое оружие на манер дубинки и, постукивая им по свободной ладони, с довольно устрашающим видом двинулась в сторону демоненка.        — А ну вернись, гаденыш! Сейчас я с тобой проведу воспитательную беседу, так на всю жизнь свою бессмертную запомнишь.        — У, какая грозная, — не унимался тот, прячась за стулом на кухне. — Накостылять мне хочешь?        — Хочу. И накостыляю, — она непоколебимо шла вперед, вполне уверенная в необходимости возмездия.        — Ах-хах. Я такой решимости в твоих глазах еще не видел, — Рин резко толкнул стул вперед, и тот, жутко скрипя, прижал девушку к стене; пока она освобождалась, парень перепрыгнул через спинку и вновь убежал в комнату. — Что, и Командира бы отходила по хребту, будь он тут?        — За некоторые его умозаключения бы отходила, о, и еще как, — отставив стул, Тодо направилась обратно; не успела она показаться в дверном проеме, как в лицо ей прилетела подушка.        — Охо-хо, да это уже садомазо, — хихикал демоненок. — Может, мне все-таки стоит ему рассказать? А, Тодо-кун? — на этот раз он скопировал манеру брата, когда тот обращался к ней на людях, отчего Хомаре залилась краской — не то от смущения, не то от злости.       Впрочем, держалась она стоически, и по следующей сказанной фразе ее негодования не было видно от слова совсем. Девушка отбросила посох на свой футон, ухватила подушку с двух концов обеими руками и забросила на плечо в замахе.        — Непременно. Не забудь упомянуть о своих косяках.       Рин, почуяв неладное, все с той же улыбкой до ушей упал на свою постель, аккуратно заправленную с утра подругой, и выставил руки вперед.        — Я в домике! Лежу! Лежачих не бьют!        — Значит, я — беспринципная мразь, — пожала плечами Хомаре и наконец тоже приподняла уголки рта, отчего выражение ее стало хитрым, как у лисицы. — Готовься к воспитательным мерам.        — Ай! — он прикрыл лицо от первого удара, беспрерывно хохоча. — Это нечестно! Я беззащитен!        — Ага, да. Ты мелкий… несносный… — самодовольно улыбаясь, девушка продолжила избиение, четко отделяя каждое слово и сопровождая его шлепком подушки об охающего Окумуру. — Вредный… пакостный… демонский зад!       Она эффектно завершила экзекуцию, швырнув инструмент возмездия в лицо хохочущему пареньку, развернулась и с гордо задранным подбородком удалилась на кухню — ставить вариться чай. Одиночество ее нарушили минут пять спустя — когда закончился воздух в легких, видимо. Рин, весь малиновый от смеха, поправил сдвинутый стул и упал на него, с невыразимой любовью глядя на подругу.        — Как хорошо, что ты со мной, — он надул щеки и шумно выдохнул, восстанавливая дыхание. — С кем бы еще было так весело.        — До сих пор пытаюсь понять, за что мне такое наказание, — улыбнулась девушка, достав чайный сервиз. — Что неделю перед учебой делать будешь?        — Хрен знает. Наверное, похожу по городку, изучу, что тут да как. А ты чего?        — А я завтра возвращаюсь на «Доминус», — семь минут прошло, и чашки наполнились терпким пуэром; Хомаре, поставив их перед собой и демоненком, села. — Брат твой вызвал. Не знаю, что случилось.       Окумура заметно изменился в лице: теперь он выглядел обеспокоенным. Тодо отхлебнула горячего напитка и подняла на него взгляд.        — Ну и чего?        — Надолго ты? — к своему чаю он не притронулся.        — Где-то на неделю. Может, меньше, — она пожала плечами. — Я даже не знаю, зачем там нужна. А ты, — Хомаре нахмурилась и сурово ткнула в паренька пальцем, — только попробуй что-нибудь отмочить в духе сегодняшней драки. Побью.        — Да не отмочу, не беспокойся, — Рин вновь мотнул хвостом. — Я буду хорошо себя вести. Не кусайся.        — Кусаться оставлю на демонов. В общем, я к тому сказала, что не в твоих интересах меня нервировать, зная, что завтра у меня аудиенция с Люцифером, — она усмехнулась.        — Я даже не знаю, мне сейчас волноваться или сказать что-нибудь пошлое, — хвост замотылялся активнее, а из груди вырвался ехидный смешок. Хомаре выразительно приподняла бровь, и Окумура, вздохнув, опустил взгляд. — Ладно, пожалуй, лучше поволнуюсь. Пока, по крайней мере.        — Вот и славно, — Тодо поставила чашечку на стол и поднялась с места. — Пройдемся по городку? Давно хотела посмотреть, что ж там за Академия такая. Надеюсь, на улице еще не слишком темно. А то наслышана про нее, но ни разу не видела.        — А вот надо было идти со мной на церемонию поступления, — Рин показал ей язык.        — Ты знаешь, что я хотела! — нахмурилась девушка. — Я не виновата, что нужна и тут, и там, и на «Доминус», и в лабораториях, и в командирской комнате, желательно везде и одновременно… только скажи что-нибудь сейчас, — она сурово ткнула пальцем в Окумуру, улыбка которого готова была покинуть пределы видимой Вселенной.        — Я молчу-молчу, — демоненок, проглатывая хохот где-то у самого горла, вскочил с места и удалился в комнату, чтобы переодеться для прогулки: там прохладно уже, надо бы потеплее что-то найти. Хотя бы наверх накинуть.        — Молчание — золото. Почаще об этом вспоминай. И не позорь меня.        — Да, мам, — он вышел к двери и на этот раз смеха не удержал.       Хомаре добродушно улыбнулась в ответ.