Роб Рой. Иная история

- С кем? – к Томасу наконец вернулось самообладание. – Да не верю я в призраков! Это пел человек. - Ну как тебе сказать, - Эдисон закатила глаза. – Шотландские повстанцы настолько хорошо маскируются, что их и впрямь можно принять за призраков. - Шотландцы? По эту сторону границы? Разбойники, похоже, не боятся приближаться к замку? - Вообще-то мы зовем их лесными людьми. Они не разбойники, по крайней мере, вреда от них ни мы, ни наши соседи не видели. Ну только если ты вознамерился у горцев их земли отнять для казны, то, конечно, тебе несдобровать. - Я слышал другое, - О’Коннор упорно стоял на своем: такая опасная близость к разбойникам (а юноша считал «лесных людей» именно разбойниками) пугала его. Все-таки, он лондонец и джентльмен! Негоже, если обдерут его как липку в этих непролазных кущах… - А ты представь себя на их месте! Люди короля отнимают их земли, уводят их скот в качестве подати! Англичане платят налогов несопоставимо меньше! Бедные горцы обречены смотреть, как их дети страдают от голода, вынуждены менять удобные жилища на жалкие лачуги. У них даже прав меньше, чем у англичан! А ведь это их страна! Томас по натуре был человеком добрым и отзывчивым, и он искренне жалел шотландцев, но отбросить внушенное с детства предубеждение было не так-то просто. - Эй, вы двое! Кой черт привел вас сюда в такой час? Из-за деревьев показался самолично баронет в зелено-коричневом костюме («Уж не поддерживает ли мистер Эдисон ополченцев?») и с перекинутым за спину ружьем. - А сам-то ты, папочка, чего не спишь? – Декита поспешила изобразить на лице самую веселую улыбку. – Я, например, пошла искать нашего дорогого гостя… Бывший капитан хмуро посмотрел на Томаса. - Вам не следует гулять по этому лесу в одиночку, мистер О’Коннор. Я не буду рад, если однажды выловлю ваш труп в своем пруду. Тут на границе, знаете ли, и слуги короля, и шотландцы, и ирл…ммм… другие становятся настоящими охотниками за головами. На закон-то в дремучем лесу рассчитывать не приходится, - затем мистер Эдисон повернулся к дочери и раскрыл охотничью сумку. – А я, мой ангел, (Декита, как с удовольствием отметил Томас, покраснела как рак при таком обращении) ходил пострелять куропаток к обеду. Томас заметил, что когда баронет показывал им подстреленную дичь, уши у него покраснели – похоже, его хозяин что-то недоговаривал. Уж не в его ли голосе звучала невосполнимая тоска по морю? Хотя… мистер Эдисон говорил мягко, бархатно, его голос мог быть тенором, но не тем великолепным баритоном, заворожившим Томаса. Но, как известно, бывают случаи, что при пении голос меняется до неузнаваемости… - Мистер Эдисон, сэр! Навстречу компании бежал Дейта («Даже бег не вернет его щекам румянец»). - Ваш гость только что прибыл, сэр, - молвил дворецким ровным голосом, нагнав их («Вот чудеса! И дыхание не сбилось!»). - Охх, и чего это всем понадобилось вставать в такую рань сегодня?! – от избытка чувств мистер Эдисон запустил руку в волосы, очень живописно их растрепав. – Дейта, скажи ему, что меня не нашел! - Почему, сэр? - Ну как тебе сказать, ну не хочу я его видеть! - Ее светлость сказала мистеру Харрисону, что вы вот-вот придете, что вы, должно быть, на охоте. Капитан Эдисон издал звук, походивший на нечто среднее между стоном и рычанием. Стоящая рядом Декита выглядела донельзя расстроенной. - Ну хорошо, я сейчас приду. Дейта, проводи уж и Томаса в замок. А ты, - он повернулся к дочери, - чтобы выглядела как ягодка! - Для этого нужно было и уродиться ягодкой, - уткнувшись взглядом в землю, ответила Декита. Кивнув своему господину, Дейта понесся в замок. Томас за ним. - Что это за гость, Дейта? – спросил на бегу О’Коннор. - Жених мисс Эдисон, мистер Томас. Его зовут Джордж Харрисон. - Тот самый? Министр? - Да, мистер О’Коннор. Вы с ним знакомы? - Бывали в одних гостиных в Лондоне, - усмехнулся ирландец. Наконец они достигли замка. Приняв самый чинный вид, Дейта прошествовал на кухню, где самолично приготовил Томасу кофе. - Сэр, лорд Эдисон говорит про нашу кухню «все, что найдете, все ваше». Я думаю, это выражение сейчас уместно, хоть и не пойму, как право собственности может распространиться на вас без совершения сделки… Томас почти не слушал Дейту – на столе стоял поднос с нежными, сдобными, покрытыми золотистой корочкой, словом, совершенными булочками, которыми он тут же поспешил занять свое внимание. Дворецкий сел рядом на стол, потягивая крепкий черный кофе. - Фейта, а фы сфышаф пениэ в лефу? - Прошу прощения, сэр? Томас неимоверным усилием проглотил почти полбулочки и повторил: - Дейта, ты слышал пение в лесу? - И в лесу, и в комнате, и на корабле. Я во многих местах его слышал. - Что? – Томас опешил. – Да нет, в вашем лесу! Я сегодня утром слышал, как кто-то пел о море, так проникновенно, я сроду не слышал такого красивого голоса у мужчины! - Красота мелодии определяется ее математической составляющей. Хотя, боюсь, я не совсем понимаю, как на слух определить эту самую красоту. - Ну что ты заладил умничать? – то, что дворецкий не был готов разделить его восхищение, почему-то разозлило Томаса. – Ваш господин, часом, так не поет? - Он часто поет по вечерам, но сомневаюсь, что даже вы сочли бы его пение «красивым», - отозвался темноволосый парень. - А у тебя нет предположений?.. - Я думаю, в лесу мог петь кто-то из шайки Джима Кирка или, - голос Дейты вдруг снизился почти до шепота, - команды милорда, а то и сам милорд. - Милорд? Кто это? И кто такой Джим Кирк. - Джима Кирка вы точно встретите. Его в наших краях все знают. Он вообще-то морской капитан, но из-за близкой дружбы с одним из шотландских лордов он стал промышлять и лесным разбоем. Леса и дороги Норфолка буквально кишат его людьми. Вы наверняка встречали кого-нибудь из них, даже если не знали, что это за человек. Шайка Кирка объявила войну английскому правительству, их порою называют «лесными людьми». А милорд… О нем мне известно совсем немногое, и я услышал это случайно, поэтому за достоверность сведений не могу поручиться. К тому же, я не уверен, что эти сведения не являются тайными. Томас задумчиво жевал булку с клубничным джемом. Да, скучать в Иллион-хаусе точно не придется! - Я смотрю, вы поели? Тогда идемте в гостиную. Согласно этикету, мы должны засвидетельствовать министру наше почтение. Спустя пару минут молодые люди подошли к гостиной. - Входите, господа, входите! Мистер Харрисон, разрешите представить вам моего гостя – мистер Томас О’Коннор из Лондона! Дейту вы, конечно, знаете. В отличие от некоторой небрежности образа утром сейчас баронет выглядел весьма презентабельно – темно-синий с иголочки мундир прекрасно гармонировал со светлой бородкой и ярко-голубыми глазами, на губах – обаятельная улыбка. Рядом – красавица-супруга. Увидев, как красивы руки и скульптурные плечи баронессы, которые были оголены весьма откровенным фасоном ее лилового платья, Томас не мог оторвать от нее взгляда. Мисс Декита сидела на пуфике рядом с родителями. Гладко расчесанные волосы и простое голубое платье делали девушку если не «ягодкой», то очарования ей определенно придавали. Выглядела Декита несколько смущенно, и Томасу даже стало жаль ее – он знал, что значит чувствовать себя не в своей тарелке. - С мистером О’Коннором мы знакомы, благодарю вас. Холодный вежливый голос отвлек Томаса от созерцания семейства Эдисонов. Джордж Харрисон, министр по делам Шотландии, сидел в кресле у камина напротив своей невесты, устремив на Томаса испытующий взгляд. Высокий и прямой как стрела, в строгом одеянии сановника и поистине королевскими манерами, он был пределом мечтаний для многих девушек Лондона, и юноша ломал голову, что заставило министра искать невесту в такой глуши. Неужели, он и впрямь любит эту взбалмошную девчонку? Это как-то не укладывалось у Томаса в голове. Хотя он знал об этом человеке не так уж много. В отличие от большинства вельмож, Харрисон был неизменно сдержан и тактичен и не скомпрометировал себя ни одним бурным романом. Прежде чем занять должность министра Шотландии, он был послом на Ближнем Востоке. За успешное ведение дел в Крымской и Монгольской землях Джордж Харрисон получил прозвище Хан, которое прочно закрепилось за ним в лондонских салонах. Его жесткость и беспристрастность делали Хана выдающимся государственным служащим. Порою Томас встречал его на выставках и концертах, причем везде министр проявлял изысканный и притязательный вкус. Пожалуй, его можно было бы назвать полной противоположностью Эдисон, если бы не одно «но». Томас инстинктивно чувствовал, что эти двое обладают огромной силой воли. - Рад нашей встрече, министр, - Томас учтиво поклонился. - Надеюсь, дела вашего отца идут хорошо? Я слышал у него неприятности с шотландскими контрактами. - Были, сэр, но сейчас, кажется все пришло в норму. Харрисон кивнул. - Дворецкий, можете идти. Мы в ваших услугах не нуждаемся. Дейта, примостившийся было в дальнем углу, с поклоном поднялся и вышел. Томасу даже стало обидно за него – конечно, Дейта был странноватым парнем и не сказать, что его общество так уж приятно, но юноша уже привык, что мистер Эдисон общается со слугами в высшей степени уважительно. А загадочность Дейты и приближенность его к семье, создавали впечатление, что назначение загадочного бледного юноши с неестественно яркими зелеными глазами на столь высокую должность в поместье было отнюдь не случайным. - Что привело вас в эти края, мистер О’Коннор? Ведете дела с компаньоном вашего отца? - Да, - встрял баронет. – Томас помогает мне с ведением дел и заодно вкушает деревенский отдых. Положив руки на подлокотники кресла, Хан свел вместе длинные тонкие пальцы. - Боюсь, эти места скоро утратят статус курорта. Как вы должно быть слышали, в Шотландии сейчас неспокойно? - Неужели, сэр, сюда введут войска? – не подумав, брякнул О’Коннор. - Нет-нет, - на бледных губах министра появилась мягкая улыбка. – Пока нет. Но леса Норфолка кишат разбойниками. И отнюдь не все из них шотландские горцы. Кстати, капитан, - обратился он к баронету, - в Шотландии началось строительство порта. Так что скоро удаль наших бравых горцев мы направим на освоение колоний. Глаза мистера Эдисона буквально загорелись энтузиазмом. - Но теперь я должен откланяться, господа, дамы, был рад нашей встрече. Мисс Эдисон, надеюсь, вы меня проводите. Пожав руки Томасу и баронету и коснувшись губами прелестной ручки леди Кемнисс, которая практически не участвовала в беседе, но, сидя чуть в отдалении, услаждала их слух своей игрой, Хан направился к выходу под руку с Декитой. Томас не успел разглядеть ее лица – ирландцу было безумно интересно, какое впечатление произвел на нее визит министра. Едва за парочкой закрылась дверь, как мистер Эдисон ослабил галстук и налил себе бренди. - Фууух, каждый раз после его визита я выжат как лимон! Хотел бы я зятя повеселее. Дорогая, сыграй что-нибудь повеселее! Томас, будь другом, найди Дейту, пусть раздобудет еще бренди! Послушный Томас отправился на поиски дворецкого, искренне надеясь, что по дороге и сам не потеряется. Но все обошлось – Дейта стоял в холле, смотря в окно. - Дейта! Там мистер Эдисон просит бренди! - Вы знакомы с мистером Харрисоном? – поинтересовался дворецкий, все так же неотрывно глядя в окно. - Шапочно, - Томас пожал плечами и подошел к окну. К замку как раз подъехала черная карета. Хан, запечатлев на руке «ягодки» страстный поцелуй, резво вскочил туда, и четверка вороных понесла экипаж министра прочь от Иллион-хауса.