«Прости меня, Бетти. Я всегда жду тебя. Люблю.»
Видимо, так действительно будет лучше. Для всех.8:00
Блондинка неспешно приближалась к Саутсайд Хай, закуривая ментоловую сигарету, морщась от прохладного пронизывающего ветра и отмечая, что погода сегодня ещё более ужасная, чем была вчера. И, похоже, зря она не прихватила во время экстренного сбора вещей ночью свой тёплый свитер, который мог бы спасти в подобной ситуации. Но, как на зло, теперь в её арсенале была всего одна серая изношенная толстовка и пара чёрных коротких футболок. Купер уже почти добралась до главного входа учебного заведения, с каждым шагом недовольно подмечая то, как многие ученики жутко странно и очень палевно косятся в её сторону, бросая заинтересованные взгляды. Эй, это вчера она была новенькой. До них что, доходит только на следующий день? Элизабет с некоей опаской в душе вошла внутрь, толкнув тяжёлые металлические двери. Чрезмерное внимание к своей персоне и дебильные перешептывания за спиной уже изрядно выводили из себя, заставляя до боли сжимать руки в кулаки, разрывая ещё не зажившие раны на ладонях. Но вид всё так же оставался невозмутимым, и на лице не проскочила ни одна эмоция, кроме видимого раздражения. За три года она мастерски научилась прятать свои чувства, за что, естественно, спасибо жестокой реальности! Наконец оказавшись у своего шкафчика, девушка сразу поняла, чем вызван такой живой интерес к её личности, и пазлы в голове сложились в целостную картинку. На дверь её ячейки была приклеена листовка с изображением, где она стояла в одном лишь нижнем белье довольно не трезвая, демонстрируя фотографу свой средний палец. Внизу неряшливым почерком красовалась броская надпись красным маркером — «Шлюха из Ривердэйл Хай». Школы разные, а приколы у них одни и те же. Ох, как жаль, что подобные слова её уже давно перестали обижать. Купер презрительно фыркнула, устало сорвав эту пакостную бумажку и бросая прямо себе под ноги. Она, как ни в чем не бывало, достала из шкафчика пару нужных учебников и зашагала в сторону столовой, желая скрыться где-нибудь в тёмном углу и просто спокойно вздремнуть. Шагая по коридору всё дальше, она обратила внимание на тот неприятный факт, что подобная листовка с её изображением была далеко не единственная, и сейчас около сотни её копий были в хаотичном порядке развешаны по коридорам школы. Интересно, и кому было не лень этим заниматься? Бетти решила не унижаться на потеху тем, кто жаждал душещипательной сцены, где она бы истерично срывала эти чёртовы бумажки, убирая их с обозрения общественности. И спокойно прошла дальше, лишь разочарованно закатив глаза. Плевать. Всё равно мнение о ней у людей уже сложилось не самое лучшее. И зачем теперь пытаться убеждать людей в обратном? — Занятная информация. — Джонс, не пряча усмешки, вертел в руках ту самую фотографию, вальяжно сидя на своем месте в столовой. Купер только успела подойти к их столу, даже не поздоровалась, но все заинтересованные взгляды уже были намертво прикованы к ней. — Твоих рук дело? — спокойно спросила блондинка, громко рухнув на свой стул, подвигая его вперед, из-за чего неприятно заскрипели ножки о старый кафель, и бросила рюкзак на пол рядом с собой. В руках снова была бутылка вишнёвой холодной колы, что заметила наблюдательная Тони, придвигая к ней один из своих сендвичей с индейкой, но девушка незамедлительно вернула его обратно хозяйке. — У меня нет времени заниматься этой ерундой. Слишком много чести, — хмыкнул Джонс и закурил сигарету, делая глубокую затяжку. — Хотя, знаешь… если существует ещё парочка откровенных фото из этой серии, я бы даже не поленился порыться в сети, чтобы на них поглазеть. — Он хитро прищурился, поправляя свою съехавшую набок шапку. — А может, тебе сразу закатать губу и закрыть свой рот? — Купер фальшиво улыбнулась и склонила голову, прожигая его своим негодующим взглядом, скрытым за стеклом тёмных очков. — А может, найдём укромное место и покажешь мне это всё в живую? — он выгнул левую бровь, поднимая со стола фотографию и специально махнув ею перед Бетти. — Не мечтай, — раздражённо фыркнула девушка, поджигая эту проклятую бумажку своей металической зажигалкой прямо в руках Джага, отчего тот дернулся и резко бросил её на пол, небрежно затоптав грубым ботинком. — Я вижу, поджигать — твое любимое занятие, — констатировал видимый факт брюнет, намекая на причину, по которой Купер и выгнали из старшей школы Ривердейла. Парень желал вывести Элизабет на конфликт, пытаясь как-либо задеть. Пусть и сам не знал причину подобному рвению, но ему жутко хотелось, чтобы девушка проявила хотя бы какую-нибудь эмоцию в его сторону. Хотя причина всё же была. Спрятанная где-то далеко в душе, изо всех сил удерживаемая под семью замками. — Кстати, хотел ещё вчера спросить, что за ошейник у тебя на шее? — он задал вопрос, выжидающе на неё взглянув, чем заставил Бетти вновь негодующе фыркнуть, саркастично закатив глаза. Этот широкий чёрный чокер уже успел сродниться с её кожей за последние три года, и девушка не расставалась с ним ни на день, даже не снимая. Было больно смотреть на то, что он за собой скрывал. — Ты уже сто тридцать седьмой, который считает, что эта шутка смешная, — не отставая от него, ответила блондинка, и Топаз, сидящая рядом, громко засмеявшись, подавилась апельсиновым соком. Бетти всё же пришлось помочь ей, осторожно постучав по спине, преодолевая свою неприязнь к любым телесным прикосновениям. — Кстати, ответный вопрос: под своей шапкой ты, наверное, скрываешь лысину, если носишь её с пяти лет? — Её хищный оскал и грубый тон выводили из себя, и брюнет напрягся от услышанных слов, грозно сверкнув глазами. Она ведь прекрасно знала, что это была единственная вещь, которая осталась от покойной матери. И знала, как Джаг дорожил этим воспоминанием. Да, Бетти смогла его задеть. Его же оружием. — Лучше заткнись, — строго прошипел, не желая больше продолжать с ней разговор, и небрежно откинулся на спинку своего стула. И, возможно, где-то в глубине души Элизабет корила себя за сказанное. Но своей цели она добилась — её наконец-то оставили в покое, прекращая глупые расспросы. Купер озадаченно встала из-за стола, решив, что лучше подождёт занятие где-нибудь на улице, абсолютно позабыв о том, что погода для её наряда была весьма прохладной. Блондинка зашагала по коридору, поспешно закуривая сигарету и заворачивая за очередной угол. Но кто-то резко перехватил её за локоть, поворачивая к себе лицом, отчего девушка испуганно дёрнулась, как ошпаренная кипятком, незамедлительно вырывая из хватки свою руку обратно. — Прости, — виновато проговорил Свит Пи, оказавшийся тем человеком, который едва ли не схлопотал локтём под дых. — Не хотел тебя напугать, честно. — Он несмело улыбнулся, слегка замявшись. — И что ты хотел, Свит Пи? — немного успокоившись, безэмоционально поинтересовалась Элизабет, выпуская из-под губ клубы едкого дыма. — У нас сегодня вечеринка в «Белом змее». — Горошек почесал затылок, не зная, с чего начать. — Ну, типа тусовка для своих, — кратко усмехнулся, тоже закуривая сигарету, но не отводя взгляда от собеседницы. — Приходи. — Ты же сказал «для своих», — устало хмыкнула девушка, вновь делая затяжку никотина, который мгновенно заполнил лёгкие, обжигая горло. — Думаю, вряд ли там будут рады «шлюхе из Ривердэйл Хай», — словно специально выделила свой новый статус в этой школе, пытаясь собственноручно расковырять гноящиеся раны, которые были спрятаны далеко внутри под толщью напускного равнодушия. — Послушай, мне всё равно, что говорят о тебе другие. — Свит небрежно сорвал листовку, висящую рядом с ними на стене, сминая и бросая на пол. — В нашей школе каждая вторая шлюха, и меня их общество совершенно не смущает, — открыто заявил, пытаясь её успокоить, и Элизабет, сжав губы в тонкую полоску, отметила, что этот парень вполне щедр на приятные «комплименты». — Я не собираюсь осуждать тебя за твои поступки. Мы — Змеи, это нас принято осуждать, — он горько усмехнулся, и Купер нехотя согласилась с его словами. Ведь даже её родная мать не упускала любой возможности щедро полить грязью жителей Саутсайда на страницах их семейной газеты. — Ну, так что? Девушка неспешно забычковала сигарету о чей-то шкафчик, медля с ответом. Она сложила руки на груди, внимательно посмотрев на Харрисона, и поправила тонкими пальчиками съехавшие с переносицы очки. — Если это попытка подкатить ко мне свои шары, то она провалилась, — строго проговорила Купер, не подбирая слов в попытке сразу дать чётко понять, что её не интересуют бессмысленные интрижки. — Я не собираюсь тебя трахнуть, выдохни, — насмешливо ответил Стивен, закусывая нижнюю губу. — Это просто приглашение, без какого-либо подтекста. Не воспринимай, как тупой флирт. — Мало ли, вдруг решил подбивать клинья к новенькой глупой девчонке?.. — Не такая уж ты и глупая, как я вижу, — хмыкнул брюнет, выжидающе склонив голову набок. — У меня есть, к кому подбивать клинья, можешь не беспокоиться, — он замолчал, продолжая пытливо вглядываться в её лицо. — Ну, так что, придёшь? Я всего лишь пытаюсь проявить благодарность за твою помощь. Купер фыркнула, негодующе поджав губы. — Не заставляй меня об этом жалеть. — Язвительно усмехнулась, закидывая на плечо съехавший потрепанный рюкзак. — Окей, если там будет хороший бар — я приду. Свит мгновенно оживился, кивнув головой в знак подтверждения её слов. — Тебе там точно понравится, — сказал, поворачиваясь вслед уходящей девушке, которая спешила выйти на улицу. — За тобой заехать? Элизабет на мгновение остановилась, услышав подобное, вновь вспомнив тот факт, что теперь у неё не было дома, и этот вопрос всё так же оставался нерешённым, ведь ночевки в машине — не лучшая идея для Саутсайда. — Не стоит, — кратко бросила, вновь зашагав вперед, так и не поворачиваясь к нему лицом. — Доберусь сама. Встретимся там.***
Громкая музыка оглушила своими басами в первую же секунду, как только Бетти переступила порог «Белого змея». Помещение было жутко прокуренным, интерьер — полнейший лофт, и посетители данного места не блистали знанием этикета. Из колонок валил рок, освещение сменялось разными цветами, мигая красным, белым, желтым, и это дезориентировало в незнакомом пространстве ещё больше, пока Элизабет отчаянно выискивала глазами нужный ей бар. Свит Пи, вошедший прямо за ней, поспешно растворился в толпе этих потных мужиков и развратных девиц, обтянутых в чёрную кожу. Почти все молодые Змеи сидели вдали за большим столом, курили сигареты, громко разговаривали и пили дешёвый виски. Элизабет не особо вписывалась в их компанию, её не желали посвящать в дела банды, и она вряд ли нашла бы, о чём с ними поговорить, да и если честно — говорить ей ни с кем особо не хотелось. Блондинка пробиралась через бушующую толпу, пытаясь как можно меньше соприкасаться с людьми, которые двигались в такт зажигательной музыке, раскачивая своими потными телами. Девушка брезгливо оттолкнула от себя какого-то огромного мужика, забывшегося в довольно странном танце и преграждающего ей дорогу. Тот лишь что-то крикнул недовольным пьяным голосом вслед, но Бетти даже не пыталась его услышать — перед глазами засияла заветная барная стойка, за которой находилось множество различной выпивки. И именно это ей было сейчас нужно. — Двойной виски. Текила. Коньяк, — быстро и уверенно проговорила свой заказ Купер, небрежно усаживаясь на высокий стул, желая как можно скорее окунуться в мир алкогольного веселья. — А ты коньки не отбросишь, девочка? — сурово спросил высокий бармен с длинной чёрной бородой. И на его теле, казалось, совсем не было места, не украшенного татуировками. Он смерил её недовольным взглядом, но к выполнению заказа всё же приступил. — А это уже не твое дело, — нагло ответила Элизабет, поправляя солнцезащитные очки. И её абсолютно не смущало то, что сейчас она находилась в ночном клубе и тёмные стекла только усугубляли виденье окружающих. Купер снимала их только, когда ложилась спать, и только, если не забывала, что они были на ней. Этот неотъемлемый аксессуар уже успел стать с ней одним целым. Она отчаянно не желала смотреть людям в глаза и не хотела, чтобы они делали то же самое. Зрительный контакт казался ей слишком интимным взаимодействием, и было на самом деле страшно идти с кем-то на такую близость. Глаза выдавали всю боль, которая так долго жила у неё внутри и душила каждую ночь снова и снова, буквально съедая заживо, словно сырое кровоточащее мясо. Через несколько минут перед блондинкой уже стояли три стакана с выпивкой, словно магнитом притягивая девушку к себе. Она уже давно пристрастилась к алкоголю, даже не замечая, что её безобидная тяга начала превращаться в настоящую зависимость. С помощью него Бетти отчаянно пыталась забыться и спрятаться от всех навалившихся проблем, пусть и ясно понимала, что это пойло никоим образом не сможет спасти её от случившегося. Уже никто и ничего не спасёт. Текила. Купер слизала дорожку соли с руки и осушила стакан залпом в один глоток, закусывая долькой кислого лимона. Горло в одно мгновение неприятно обожгло, и спиртное разлилось внутри горящей лавой. Тело немного расслабилось, кровь забурлила куда быстрее. Дышать, на удивление, стало легче. Двойной виски. В голове и вовсе стало совсем невесомо, конечности становились ватными. Она уже забыла, о чём думала по приезде в этот бар и о том, где она собиралась ночевать в этот раз. Тошно. Коньяк. Кончик языка жутко онемел, мозг совершенно отказывался работать, девушка забыла о том, где она находится. Вокруг всё шумело и громко стучало, музыка била по вискам своим громким битом, а в горле застрял неприятный ком рвоты. Отвратительно. — Эй, леди, а вам не хватит заливаться бухлом? — рядом прозвучал чей-то знакомый и явно недовольный голос; Бетти медленно повернулась в сторону его обладателя, пытаясь сфокусировать свое плывущее зрение на лице подошедшего. Конечно же, это был Джонс, который весьма недоуменно и даже немного рассержено глядел на размякшую блондинку. — Я думаю, тебе уже достаточно, — уверенно произнёс парень, пытаясь взять её за руку, чтобы оттащить от бара, но девушка не дала ему этого сделать, резко дёрнувшись и лихо пошатнувшись, чуть не падая на пол. — Иди к чёрту, засранец! — выкрикнула Купер, стараясь говорить чётко и понятно, но язык не слушался команд её мозга. — Ты решил заделаться мамочкой, контролируя, сколько мне пить? — Она была зла, и вместо ожидаемого расслабления получила непонятное чувство страха, что возрастало в душе и которому ни в коем случае нельзя было давать волю, иначе очередная истерика не заставит себя долго ждать. — Вали отсюда! — раздражённо зарычала Бетти, резко отворачиваясь от брюнета. И Джаг хотел бы сказать что-то в ответ, но в таком состоянии она вряд ли поймёт, кто к ней обращается и что вообще происходит вокруг. Змей только рассержено фыркнул, пнув рядом стоящий стул. Ради Бога, она хочет, чтобы он свалил — значит, так и будет. Чего он вообще решил, что ей нужна его помощь? Была бы на месте Купер какая-нибудь другая девушка, например, та же Тони, он уже стащил бы её с этого стула, особо не церемонясь и грубо вышвыривая на улицу. Но Элизабет была ещё той недотрогой, и если мимолетные касания вызывали у неё такую бурную реакцию, то от грубых прикосновений парня у неё, наверное, случился бы инфаркт. Джонс горько усмехнулся своим мыслям, живо пробираясь к выходу с желанием срочно покурить и выпустить пар. Бетти устало потирала лицо трясущимися ладонями, отчётливо чувствуя то, как руки вспотели от непонятного волнения. Ей действительно было не по себе, и она искренне не понимала, почему так бешено стучало сердце, и вовсе пытаясь вылететь из груди. Будто бы совершенно забыла о том, сколько алкоголя влила в себя за последний час, искренне надеясь, что сможет просто расслабиться. Она с тяжёлым вдохом прикрыла глаза, чувствуя, как неприятно пульсирует в висках, а в ушах раздаётся противный писк, который с каждым мгновением становится всё громче. Внезапно перед её глазами снова начали всплывать кошмарные воспоминания, преследующие её по пятам, и Элизабет вновь видела их руки, которые тянулись к ней, которые закрывали ей рот, не давая нормально дышать. Колени задрожали, когда в голове, словно раскат грома, вновь раздался их противный омерзительный смех, а тело пронзила невероятная острая боль. Купер начинала сходить с ума, и никакой алкоголь уже был не способен ей помочь. — Ещё виски! — в отчаянии крикнула девушка бармену, и голос непривычно взволнованно дрогнул. Дрожащими пальцами она нащупала в кармане заветный пузырёк таблеток, которые разрешала себе принимать только в особо редких случаях. И, видимо, этот самый крайний случай снова настал, когда в горле уже резал ком колючих слёз, а из груди вылетало сердце от страха. И непрошенная истерика подступала всё ближе, позволяя буквально услышать её тяжёлые шаги. Блондинка незамедлительно закинула в рот три таблетки, вместо положенных двух, залпом запивая крепким алкоголем. Вкусы перемешались, вызывая во рту неприятную горечь. Девушка облокотилась на барную стойку, моля Бога о том, чтобы ей стало немного спокойнее. Хотя бы на несколько мгновений. В такие моменты она желала навсегда забыться от того, что её гложет любым путем: упиться до потери памяти, выжрать всю упаковку снотворного, спрыгнуть с крыши… Что-нибудь, лишь бы только убежать от того страха, который разрывал её внутренности своими острыми когтями. — Ты в норме? — обеспокоенно спросил бармен, отмечая то, как тряслись руки девушки, а выглядела она настолько странно, будто и вовсе не понимала, где находится. — Д-да, — судорожно заикнулась, кое-как достав из кармана смятую стодолларовую купюру, небрежно бросая на стол. Это было гораздо больше положенного за её заказ, но сейчас ей было абсолютно плевать, так как нужно было срочно очутиться на воздухе, только бы не отключиться прямо на этом же месте. Девушка поднялась со своего высокого стула, понимая, что ноги её уже абсолютно не держат. В голове всё настолько кружилось, что невозможно было сориентироваться в пространстве и найти выход, что заставляло шагать буквально на ощупь, передвигаясь вдоль стены. Тяжёлая дверь перед ней отворилась, и кто-то грубо вытолкнул её на улицу, от чего та еле удержалась на ногах, судорожно хватаясь за деревянные перила. Люди проносились мимо неё, словно в ускоренной съемке, а блондинка начинала задыхаться от того, что совершенно не могла сейчас собраться и взять себя в руки. Видимо, запивать мощные антидепрессанты, прописанные лечащим врачом, крепким алкоголем — была худшая из её идей. Купер почти плыла по ступенькам, не отпуская поручень, вцепившись в него до скрипа ногтей и совершенно не замечая ничего вокруг. Кто-то издевательски выдохнул сигаретный дым ей прямо в лицо, кто-то резко оттолкнул, больно пихая в плечо. И она даже не видела лиц этих людей, окончательно понимая, что в этот момент была абсолютно беспомощна. Элизабет кое-как сошла со ступенек и оказалась на земле, пытаясь осмотреться вокруг, но в глазах всё жутко размывалось, застилаясь туманной дымкой. Ей казалось, что она шла прямо, твердо шагая, но в следующую минуту колени и руки болезненно столкнулись с сухим асфальтом. Бетти слабо карабкалась, не оставляя попыток встать, но тело упрямо не слушалось и будто бы занемело после долгого сна в неудобной позе. Девушка сделала пару рывков, которые не принесли ей удачи, и она вновь рухнула вниз, ощущая, как неприятно ударяться лицом о твёрдый бетон. Она быстро сдалась, чувствуя, что сил не осталось даже на то, чтобы просто позвать на помощь. Купер осталась лежать на том же месте, тяжело и прерывисто дыша, еле шевеля онемевшими пальцами. Такое состояние девушка помнила достаточно хорошо ещё с того раза, когда едва ли не впала в кому от передозировки этими же таблетками. И сердце начинало стучать всё медленнее. Джонс курил около своего байка уже третью по счёту сигарету. В баре ему было довольно скучно, а тащиться домой не было никакого желания — отец вновь был недоволен его делами с молодыми Змеями и не упускал возможности прочитать очередную лекцию с нотациями о том, насколько этот мальчик глуп и не понимает всей представшей опасности. Джаг небрежно выбросил окурок, быстро затаптывая его ногой и оглядываясь по сторонам. Около бара громко смеялась выпившая толпа, и брюнет инстинктивно повернулся в ту сторону, желая понять, в чём дело. Его трезвый взгляд быстро нашёл причину всеобщего веселья, которая безжизненно рухнула на асфальт. Узнав в этой бухущей в дрова девушке свою знакомую Купер, он сначала даже не задумался о том, чтобы ей помочь, до сих пор помня, как грубо та прогнала его не так уж и давно. Вот пусть теперь сама разбирается с тем, как доберётся до дома. Постояв ещё буквально минуту, не сводя глаз с этого пьяного тела, парень отметил, что блондинка даже не пыталась встать, абсолютно прекратив шевелиться, — и это его немного смутило, неужели она решила лечь спать прямо на дороге? — Чёрт, — прошипел Джаг, злясь на самого себя за то, что всё же не мог оставить её там, и уже зашагал в сторону бара. Другой, будучи на его месте, даже не подошёл бы к ней, но эта противная девчонка всё-таки когда-то была его лучшим другом. И его совесть просто не могла поступить по-другому, вынуждая сейчас помочь нажравшейся Элизабет. — Эй, вставай, — он нетерпеливо произнёс, грубо тормоша юную особу. Но та лишь промычала что-то невнятное в ответ, тщетно пытаясь пошевелить рукой. — Купер, не беси меня! — брюнет прикрикнул, приподнимая её за худощавые плечи. Свет фонаря упал на девичье лицо, заставляя ту слабо поморщиться, а парень с ужасом заметил, что её губы почему-то мертвенно посинели. — Эй, ты чего? — обеспокоенно спросил Змей, поспешно стягивая чёрные очки с её глаз, которые каким-то чудом не слетели при эффектном падении. Джагхед сразу же заметил тёмные синяки под глазами, словно блондинка не спала уже несколько лет подряд. Он приоткрыл её веки, вглядываясь в покрасневшие глаза, с ужасом отмечая, что зрачки расширились до неимоверных размеров. — Ты что, под кайфом? — он встряхнул Бетти, пытаясь услышать ответ, но та так и не смогла произнести хотя бы словечко, жадно глотая воздух бледными губами. Джонс поднял девушку, осторожно подхватывая на руки. Он чувствовал то, насколько она костлявая, словно дистрофик, в самом деле. И сейчас даже не брыкалась от того, что кто-то посмел к ней прикоснуться. Интересно, она вообще чувствовала, что кто-то нёс её на руках? Джагхед кое-как усадил её на мягкую траву около своего мотоцикла, придерживая, потому что она и вовсе не могла даже самостоятельно сидеть. Он похлопал её по щекам, пытаясь привести в чувство, и заметил, что блондинка совсем не реагировала; Джагхед судорожно решал, что стоило с ней делать. — Я тебя везде ищу! — крикнула Тони, внезапно появившаяся рядом, подбегая к парню, которому явно сейчас было не до неё. — Куда ты пропал? — Решил стать доброй феей и помочь одной обдолбанной не сдохнуть на пороге клуба, — саркастично произнёс, недовольно фыркнув, при этом не выпуская Бетти из своих рук. — Я вообще в душе не гребу, что с ней делать. — Он вновь похлопал её по лицу, убирая непослушные светлые волосы, которые спадали на её закрытые глаза. — О, я вижу, ей совсем хреново, — обеспокоенно протянула Топаз и отдала бутылку воды парню, желая помочь. — Я видела, как она за баром какие-то колеса глотала, — нерешительно произнесла девушка, подходя к блондинке и придерживая её волосы сзади, пока Джонс умывал Купер водой, что явно сейчас не спасало. — Какие таблетки ты приняла? — нетерпеливо прикрикнул он, резко тормоша её за плечо. — Эй, ты вообще слышишь меня? — Пощелкал пальцами перед её лицом, и та слабо попыталась уловить быстрые движения. Сейчас Бетти и вовсе была похожа на тряпичную куклу, не имея возможности пошевелиться. — Что за проклятье?! — удручённо чертыхнулся Джагхед, начиная шарить по карманам девушки, чтобы найти таблетки. Быстро нащупал рукой складной нож, телефон, мятую пачку сигарет и, о чудо, — какой-то пузырёк, незамедлительно извлекая его наружу. Прочитав название и рекомендации к применению на этикетке, он грозно сверкнул глазами, ошарашенно уставившись на Элизабет. — Ты это пила, Купер? — разозленно крикнул, приподнимая её бледное лицо за острый подбородок. — Ты что, совсем рехнулась? — он явно достиг состояния бешенства, понимая, что её срочно нужно было спасать. — Самоубийца, — негодующе прошипел, склонив её вперед лицом к земле. — Держи волосы, Тони, — скомандовал парень, с силой надавливая на скулы Бетти, открывая её рот и просовывая внутрь два пальца, пытаясь заставить её организм спровоцировать рвотные рефлексы. — Давай же, выблюй эту дрянь! — он протолкнул пальцы ещё дальше, надавливая на начало языка, и блондинку наконец стошнило, девушка высвобождала наружу выпитый алкоголь и почти растворившиеся таблетки. Впрочем, за последние два дня она больше ничего и не пробовала. — Чёрт! — Джонс брезгливо отвел лицо в сторону; её всё так же продолжало тошнить, и самое ужасное, что его кеды от этого немало пострадали. — Бетти, какая мерзость, — разочарованно прошептал, мельком осматривая свою запачканную обувь. — От тебя одни проблемы. — Брюнет плеснул ей в лицо водой, выливая чуть ли не всю бутылку. — Я сбегаю, принесу ещё, — быстро проговорила Тони, поспешно направляясь в сторону клуба, а Элизабет кое-как начинала приходить в себя, вновь чувствуя занемевшие пальцы на руках. И сейчас она хотя бы слабо, но могла различать, кто находится рядом с ней. Джонс протянул руку к её шее, желая нащупать пульс, чтобы удостовериться, что девушке становилось легче, но блондинка слабо дернулась, вновь пытаясь увернуться от чужих прикосновений, насколько это было возможным. — Нашла время! — раздражённо фыркнул Джаг, мысленно отмечая, что сейчас явно не лучший момент строить из себя недотрогу, когда чуть ли не отправилась на тот свет десятью минутами ранее. Брюнет разозлился, грубо притягивая её к себе, и схватил за запястье, пытаясь хотя бы там нащупать ниточку взбесившегося пульса. Он отодвинул холодными пальцами её многочисленные браслеты, открывая себе доступ, но его взгляд тут же изменился, и злость сменилась искренним недоумением, а сердце почему-то пропустило несколько ударов… Он обводил глазами множество уродливых шрамов, которые украшали её худенькую руку. И теперь стало понятно, почему она носила такое количество глупых тяжёлых браслетов… пыталась скрыть свои попытки умереть. Видимо, он не ошибся, называя её самоубийцей в этот вечер. Джонс аккуратно провёл пальцами по выступающим, неряшливо зашитым белым шрамам, которые несомненно были глубокими. Девушка дёрнулась от этого прикосновения, которое словно обожгло остывшую кожу, и брюнет заглянул ей в глаза, которые наконец-то не прятались за тёмным стеклом. Она смотрела на него испуганным взглядом, словно животное, насильно загнанное в клетку. Волчонок, который желает наброситься на тебя, лишь бы ты не сделал ему больно. Голубые глаза были такими же светлыми, прямо как в детстве, словно утреннее море. Раньше он всегда засматривался в них, буквально тонув в их ярком свете, в радости, которые они неизменно излучали, — а в эту самую минуту он тонул в боли и отчаянии, плескавшихся там бушующими волнами грозового моря. Ему самому стало больно от этого тяжёлого взгляда. — Всё хорошо. — Джагхед легко обнял её, боясь сделать ещё хуже, с пониманием, что ей в этот момент и так довольно хреново. Парень присел рядом на траву, осторожно укладывая её голову себе на колени, и она послушно отдалась в его власть, всё ещё наблюдая за безостановочными каруселями у себя в голове. Девушка прикрыла веки, чувствуя, как сознание ускользает, и Джонс невесомо провёл холодными шершавыми пальцами по её спутанным светлым волосам, пытаясь успокоить. Перед ним была другая версия знакомой с детства Бетти. Сломленная. Ему на самом деле было больно осознавать, что за то время, пока они не общались, в жизни этой девочки вероятно произошло множество ужасных событий. Если уж она не хотела жить… Джонс никогда не мог бы даже подумать, что такие жуткие мысли вообще сумели бы забраться в голову Купер — это был единственный человек в его немногочисленном окружении, который всегда излучал только солнечный искристый свет и заставлял других отчаянно верить в лучшее. Сейчас же от той милой малышки не осталось и следа. Перед ним лежала сломанная Элизабет, похудевшая, разбитая, раздавленная тяжёлой ногой этого жестокого мира. — Как жаль, что я не мог тебе помочь. Он не решился сказать это вслух, мягко очерчивая кончиками пальцев её острые скулы, зная, что девушка наверняка уснула, иначе бы точно не позволила ему к себе прикоснуться. Рядом оказалась запыхавшаяся Топаз, принеся две бутылки холодной воды, которые поставила рядом. Джаг приказал быть тише, прислонив палец к губам и удручённо шикнув, не желая тревожить Беттс. — И что мы будем с ней делать? — шёпотом спросила Тони, присаживаясь на корточки перед парнем и глядя на лежащую на его коленях девушку, которая беспокойно сопела. — Я отвезу её к себе. Мама Купер вряд ли будет рада такому состоянию дочери. — Брюнет осторожно поднялся, хватая свою ношу на руки. Элизабет замычала во сне и свернулась в клубок, прерывисто дыша в грудь парня, обжигая того своим горячим дыханием. — Тш-ш-ш, — прошипел брюнет, крепче сжимая хрупкое тело в руках и направляясь к пикапу Свит Пи, так как везти её на своем мотоцикле явно было бы проблематично. А Тони так и осталась стоять на месте, обескураженно смотря на удаляющуюся фигуру Джонса, мысленно удивляясь — с каких пор он стал таким заботливым?