***
Элизабет медленно распахнула веки, потягиваясь в тёплой и мягкой постели. В комнате было темно, но сквозь синие шторы кое-как пробивался тусклый свет. Она перекатилась на пустующую сторону кровати и дотянулась до телефона Джагхеда, лежащего на тумбочке. Её собственный смартфон окончательно умер ещё несколько дней назад после незапланированного купания в бассейне. На дисплее высветилось время — одиннадцать часов дня. Девушка на мгновение ужаснулась, непривычная к тому, что её сон превышал пять часов, которые кое-как удавалось поспать ранее. Но приятная постель, тёплый трейлер и невероятно ласковые, любимые объятия Джагхеда делали свое дело. Кошмары же по-прежнему не покидали её, особенно в первые несколько ночей. И, несмотря на то, что в этом доме она была в безопасности, сознание продолжало сражаться с навязчивой паранойей. Но в особо трудные моменты спасали лишь таблетки, тайком выпитые в ванной и вновь спрятанные во внутренний карман курточки, чтобы не заметил Джонс. Он наверняка будет зол, и Беттс это прекрасно понимала, но ни черта не могла с собой поделать. Она раскинулась на кровати, глубоко вдохнув воздуха в легкие. Её слуха коснулись звуки, доносящиеся из кухни: посуда гремела в мойке, приглушенно работал маленький телевизор, и реальный мужской голос что-то изредка говорил. Элизабет непроизвольно насторожилась, пытаясь разобрать, кто находился в гостиной. Она осторожно привстала на постели и, опустив ноги на пол, нашарила ступнями мягкие тапочки. Тело приятно согревала тёплая объемная рубашка, принадлежащая Джагхеду, и его спортивки, большие по размеру. Она тихонько подошла к закрытой двери, моментально услышав запах приготовленной еды. Поспешно причесав растрепанные волосы пальцами, Бетти скрутила их в тугой пучок и завязала резинкой, до этого обитающей на запястье. Потерла глаза, пытаясь окончательно проснуться и хотя бы немного привести себя в адекватный вид. Джагхед стоял у мойки, вытирая только что помытую посуду. А за барной стойкой, служащей им обеденным столом, сидел ЭфПи, беззаботно наслаждающийся крепким кофе, сваренным несколькими минутами ранее. Бетти вышла к ним, тихонько прикрыв за собой дверь, и чуть растерялась, неловко поглядывая на мужчину, который пялился в телевизор. За те дни, которые она провела в полнейшем затворничестве в этом трейлере, а если быть точнее — в этой спальне, — Форсайт не появлялся дома, что, конечно, казалось весьма странным, но было только на руку. Джаг не особо заморачивался над тем, где пропадал его отец и не акцентировал внимание на подобном, постоянно находясь рядом с ней. — Доброе утро, Элизабет! — весело проговорил Джонс-старший, обратив на неё свой приветливый взгляд. Джагхед, до этого стоящий к гостиной спиной, моментально обернулся и, заметив проснувшуюся девушку, мягко улыбнулся ей, одним лишь незначительным действием заставив тепло разлиться у неё в груди. Купер слегка замялась, взволнованно поправляя рубашку на теле, не зная, как стоило вести себя в подобной компании. Но всё-таки выдавила из себя что-то похожее на улыбку, приветствуя ЭфПи. — Доброе. — Она нерешительно подошла ближе и присела на стул напротив него. Джагхед мгновенно появился рядом и поставил перед ней тарелку с жареной яичницей и несколькими хрустящими тостами. Она не успела даже подумать о том, чтобы отказаться от завтрака, как парень наклонился ближе и оставил ласковый поцелуй на её щеке, невзирая на собственного родителя, который сейчас заинтересовано наблюдал за происходящим. — Приятного аппетита. — Джонс произнёс это в приказном тоне, не желая слышать отрицательного ответа, и быстро скрылся в спальне, по пути схватив с дивана собственную толстовку. Бетти медленно взяла в руки вилку, удрученно глядя на еду, и пытаясь не чувствовать на себе изучающего взгляда Форсайта, который молча сидел рядом. Подобная ситуация явно её смущала, не говоря уже об осознании того факта, что она сидела в одежде его сына, на их кухне, после нескольких ночей проведенных в этом доме. Мужчина по-доброму усмехнулся, видя смущение девчонки. Он сделал глоток крепкого кофе, не сводя с неё глаз. — Ешь, не бойся, — внезапно сказал он, отчего та едва ли не подавилась своим тостом. — Не отравишься, это точно. Джагхед готовит сносно. Элизабет утвердительно кивнула, уже успев узнать то, что кулинарный талант парня не уступал её собственному. И пусть в последние дни есть совершенно не хотелось, кусок в горло не лез, Джагхед настоятельно заставлял её хотя бы обедать, не обращая внимания на все протесты и упрямо принося еду прямо в постель, из которой она не вылезала днями. — Одни кожа да кости, — слегка негодующе сказал Джонс-старший, перемещая свой взгляд на тонкие запястья. Бетти замешкалась, после чего поспешно подтянула съехавшие рукава до самых пальцев, пытаясь скрыть уродливые шрамы, украшавшие её бледную кожу. Мужчина заметил этот жест и то, что именно она желала спрятать, но не стал накалять ситуацию ещё больше, видя то, как неловко чувствовала себя девушка. — Он тебя тут голодом морил, что ли? — теперь он заговорил гораздо веселее, намеренно повысив голос, чтобы докричаться до парня в соседней комнате. Но тот ничего не ответил своему отцу, оставив за собой право молчания. Форсайт удрученно поджал губы, слегка поникнув. Он вновь склонился над своей чашкой, крепко сжимая её пальцами до побеления костяшек. Элизабет едва ли не физически почувствовала его обиду на себе, до конца не понимая, почему отношения этих двух оказались столь натянутыми. — Отстойные у тебя шутки. — Из спальни показался Джагхед, теперь одетый в чёрную толстовку, джинсы и кожаную косуху. Он исподлобья взглянул на мужчину, не балуя его своей добротой, и схватил шапку-корону с журнального столика, быстро натянув на голову, пряча густые кудри. Девушка напряглась, совершенно не понимая, куда тот собрался. Она бросила на него свой взволнованный взгляд, боясь оставаться в одиночестве и не желая, чтобы он уезжал. Джагхед заметил эту обеспокоенность и быстро очутился рядом, взяв её руку в свою теплую ладонь. — Мне нужно уехать ненадолго. — Он мягко поглаживал большим пальцем её запястье, безмолвно успокаивая. — Я скоро вернусь. — Это обязательно? — Бетти тревожно схватилась за него, сжимая в руке край его куртки, не желая отпускать. Джонс огорченно нахмурился, отчетливо видя искорку страха в её глазах, которая заставляла его чувствовать собственную боль. Он не хотел, чтобы из-за какого-то ублюдка она буквально боялась жить. Это неправильно! И он никому не позволит доводить её до подобного состояния. Парень нежно коснулся её щеки подушечками пальцев, осторожно убирая с лица выбившиеся из пучка пряди. Он спрятал их за ушко, задержав ладонь на её шее и заглядывая прямо в глаза. — Я приеду через несколько часов, — уверенно проговорил он, ласково улыбаясь, тем самым безмолвно заставляя себе поверить. Элизабет удрученно прикусила нижнюю губу, всё так же не решаясь разжать свою хватку. — Я позвоню Тони, она придет. Хорошо? Он наклонился поближе, ожидая ответа. Девушка нехотя кивнула, не желая оставаться без него даже на полчаса. Когда Джагхед был рядом — казалось, что никакая беда не сможет достать до неё своими загребущими лапами. Он дарил невероятное спокойствие. Ту тишину и тепло, которых так не хватало в её жизни. Купер переплела их пальцы, крепко сжимая, пытаясь хотя бы на несколько мгновений задержать ход времени. Джонс добродушно улыбнулся, притянув её ближе к себе, и коснулся сухих губ, оставляя на них бережный поцелуй. Он не спешил отпрянуть и ласкал её губы своими, не заморачиваясь из-за невольного зрителя представшей картины. — Все хорошо, детка. Тебе нечего бояться. — Джаг осторожно склонился к её ушку, разрывая влажный поцелуй и обжигая бархатную кожу своим шёпотом. — Я обещаю. Она крепко обняла его, зарываясь носом в его шею и вкладывая в эти объятия все те чувства, которые так ярко к нему испытывала. Всю нежность, льющуюся из души бурным потоком. Всё обожание, которое разрасталось в груди бесноватыми бабочками. Джагхед нехотя отпрянул, понимая, что ему действительно нужно сейчас уходить ради неотложных дел. Он напоследок чмокнул её в щеку, вновь наслаждаясь любимым запахом, и наконец двинулся к двери, намереваясь покинуть дом. Купер огорченно смотрела ему вслед, безмолвно умоляя остаться. Она на мгновение поникла, не понимая, как сможет справиться с собственной паранойей без его присутствия, и вовсе не замечала того, как ЭфПи изумленно наблюдал за молодыми людьми, задумчиво кусая губы. Джонс быстро натянул на ноги армейские сапоги и схватил с полки свой чёрный шлем. Он проверил телефон, отвечая кому-то на сообщение, и вновь взглянул на Купер, которая не сводила с него глаз. — Беттс, где ключи от твоей машины? — неожиданно спросил он, словно невзначай, заставив её на мгновение опешить. — Эм-м… — замешкалась та, пытаясь вспомнить, где видела их последний раз. Она нахмурилась, не будучи точно уверенной. — На столе. В к…комнате, — удрученно произнесла, невольно проглатывая колючий ком в горле, когда в памяти вновь всплыли ужасающие картинки её последнего пребывания в Саутсайд Хай. — Окей, не скучай. Топаз я уже написал. — Джагхед адресовал ей успокаивающую улыбку, быстро подмигнув. После чего переметнул взгляд на отца, удрученно поджав губы. — До встречи. Может, как-нибудь зайдешь, если сможешь оторваться от своей ненаглядной. Форсайт моментально нахмурился, услышав реплику сына, и приоткрыл рот, желая ему возразить, либо вовсе злостно наорать, но тот быстро покинул трейлер, громко хлопнув дверью. Буквально через несколько мгновений послышался звук заведенного мотора его мотоцикла, и он отъехал от дома, несмотря на жуткую погоду. Элизабет грузно выдохнула, все еще недоумевая, зачем он спрашивал о машине, ведь её Форд так и остался одиноко стоять на школьной парковке, брошенный своей хозяйкой. А Джонс-старший беспокойно стучал пальцами по столу, пытаясь успокоить клокочущее негодование. Теперь в помещении повисло буквально физически ощутимое напряжение, которое смущало их двоих. Воцарилась колючая тишина, нарушаемая лишь приглушенными голосами из работающего телевизора, стоящего у стены за спиной девушки. — Упрямый осел, — наконец заговорил мужчина, чертыхнувшись себе под нос. Он вновь повернулся к Купер лицом, наблюдая за тем, как та медленно отставила тарелку с недоеденным завтраком в сторону, неловко кусая щёки изнутри. — Вы не особо ладите? — нерешительно спросила Бетти, поднимая на него свой взгляд. ЭфПи разочарованно хмыкнул, устроил локоть на столе и зарылся пальцами в отросшие волосы, слегка взъерошив их. — Это еще мягко сказано, — коротко бросил он, задумчиво уставившись на стену позади девушки, пялясь в пустоту. — Мне кажется, я для него чужой. Его расстроенный голос заставил Купер поёжиться и почувствовать себя весьма некомфортно в этой ситуации. — Но Джаг никогда не говорит о Вас ничего плохого. — Она поспешила успокоить собеседника, желая хотя бы как-нибудь его подбодрить. Но тот лишь недоверчиво фыркнул, отрицательно мотнув головой. Своего ребенка он знал лучше самого себя. — Он обо мне просто не говорит, — уверенно сказал он, точно зная, что это была самая настоящая правда. Элизабет тяжело выдохнула, молча с ним соглашаясь. Джагхед действительно никогда не был особо воодушевлён разговорами о своей семье, не рассказывал о ней, и если что — моментально заканчивал начатую тему. — После смерти его матери, мы отдалились, — честно признался ЭфПи, задумчиво вертя в руках чашку, рассматривая узоры кофейного осадка на дне. Девушка не смела перебивать, еле дыша и не двигаясь с места. — Конечно, в этом была моя вина. Превратился в последнего алкаша, постоянно пропадал, не приходил домой. Купер обеспокоенно насупила брови, вспоминая их детство и прекрасно помня то, как тяжело было её другу пережить эту жуткую трагедию. То, как первые недели он буквально ни с кем не разговаривал, не желая слышать соболезнования. То, как страдал из-за разлуки с сестрой, постоянно прятал грустные глаза от друзей, скрывая всю свою боль и обиды. То, как ночевал на улице, не решаясь возвращаться домой, когда его отец снова напивался, чтобы позже не пришлось прятать синяки под одеждой. — Из меня никудышный отец. — Форсайт признался самому себе, и горечь в его глазах буквально разъедала её изнутри. — Джагхед будет гораздо лучшим отцом, чем я. Слава Богу. Элизабет поникла, пряча взгляд, и осторожно коснулась его руки своей ладонью, пытаясь поддержать. — Не говорите так. Он Вас любит. — Сомневаюсь. Мужчина безрадостно хмыкнул, откинулся на стуле, прислонившись к низкой спинке. Он отчетливо понимал то, что на все сто процентов запорол детство своих детей и испортил всё, что только мог. В те моменты, когда они нуждались в поддержке и защите — он страдал сам, не желая хотя бы задуматься о том, что его малышам приходилось гораздо тяжелее. Ему было стыдно. Непреодолимо стыдно за то, что свалил на своего девятилетнего сына всё дерьмо этой жизни в столь раннем возрасте. Оставил на его плечах заботу о сестре, скорбь о матери и необходимость выживать самому. — Я бы не любил. Если бы был на его месте, — с отчаянием произнёс Форсайт, мимолетно взглянув на девушку. — Я совершенно не думал о том, что было лучше для него. Заставлял делать то, что он не хотел. Отправил в школу Саутсайда, лишив лучших друзей. Сердце Бетти внезапно сжалось, и она сухо сглотнула, сжимая пальцами край своей рубашки. — Если бы ты знала, как ему было сложно. Он плакал почти всю неделю, не выходя из комнаты. Говорил, что ненавидит меня, потому что я отнял у него всё, что ему было дорого. Купер неожиданно задохнулась, ощущая то, как глаза неумолимо наполнились слезами. В горле застрял непроходимый ком, который лишал возможности хотя бы просто сделать новый вдох. В тот момент, когда её лучший друг умирал от отчаяния, она выбирала Арчи, не заботясь о чём-то другом. Она продолжала так же беззаботно существовать, играть в те же игры, проводить время в компании своего соседа и по выходным смотреть с ним мультфильмы у него дома. А Джагхед остался совершенно один, брошенный и больше не нужный своим друзьям. Одинокая слеза скатилась по щеке, останавливаясь на подбородке. Она ненавидела себя за это. Она была так виновата перед ним. Она не имела на него никакого права. Элизабет впилась ногтями в старые шрамы, забыв о том, что обещала себе больше этого не делать. ЭфПи заметил её покрасневшие глаза, думая о том, что наконец в жизни его сына появился хотя бы один человек, который так искренне переживал бы о нем. — Мой мальчик хотел стать писателем и заработать денег на большой дом для своих родителей и сестры… В итоге я позволил ему увязнуть в Змеиной жизни с головой и перечеркнуть собственное будущее. — Он медленно достал из пачки сигарету, неторопливо прокручивая её пальцами. Девушка выпрямилась, поспешно утирая горькие слёзы, пытаясь успокоиться. Она не хотела верить в то, что Джаг не имел счастливой дороги в своей жизни. Он заслуживал всего самого лучшего, чёрт возьми! И она знала, что так и будет. Обязательно будет. — Он очень сильный. Он сможет все изменить, — твердо проговорила Элизабет, не сомневаясь в своих словах даже на мгновение. Форсайт усмехнулся, делая глубокую затяжку обжигающим никотином. — Узнаю непоколебимый оптимизм Куперов. — Он кивнул головой, поднимая на неё свой уставший взгляд, и на мгновение замолчал. — Спасибо за то, что веришь в него, Бетти. Я понимаю, почему он так сильно любит тебя. Она задержала дыхание, нервно сжимая пальцы под столом, пытаясь оставаться невозмутимой. — На это он и Джонс, — убежденно сказала она, сухо сглотнув. — На это он и Змей. У вас в крови стойко выдержать все, что встречается на пути. Каждый из вас на это способен. Мужчина задумчиво поджал губы и переместил свой отрешенный взгляд в сторону в полнейшей тишине. — Джаг совершенно не похож на меня. Он весь в мать. — Его взор остановился на ряде фотографий, висящих у двери, на большинстве из которых была запечатлена его покойная супруга. — Кэссиди была такой же. Доброй, отзывчивой, заботливой. И, несмотря на всё пережитое дерьмо, Джагхед тоже не превратился в бесчувственного ублюдка. Купер, подобно ему, взглянула на фотоснимки, с которых на неё смотрела улыбчивая молодая женщина, с русыми вьющимися волосами, серыми глазами и широкой улыбкой. На её щеках рассыпались родинки рядом с милыми ямочками. Джаг действительно был на неё похож. — Я встретил её шестнадцатилетней девчонкой, — мягко улыбнулся ЭфПи, вспоминая свое счастливое прошлое, в которое ему так отчаянно хотелось вернуться. — Ты даже не сможешь себе представить, как отчаянно я в неё влюбился. — Он воодушевленно вздохнул, не стирая радости со своего лица. — Она жила в Гриндэйле, у неё был жуткий отец и строгий старший брат, которые меня люто ненавидели. Я ведь Змей. Да еще и старше на пять лет. — ЭфПи усмехнулся, вновь зажимая сигарету губами. — Но Кэсси все равно оставалась со мной. Сбегала ко мне по ночам, наплевав на все запреты. Пропадала в этом трейлере сутками. Элизабет улыбнулась подобно ему, наслаждаясь тем, как ласково он о ней говорил. Она наблюдала за его эмоциями, понимая, что он до сих пор чувствовал всё то же самое, что и почти двадцать лет назад. Их история была такой интересной, такой живой. Её же родители познакомились на стажировке в издательстве, поженились спустя пару лет и купили большой дом, в котором обзавелись детьми. Как говорила Элис, их жизнь была спокойной и стабильной. И Бетти думала о том, что её будущее должно быть таким же. Но теперь… была уверена, что свернула с дорожки беззаботного существования Куперов, оказавшись где-то на поросшей травой обочине. И пусть та же Алисия Смит была Змеей и жила в Саутсайде, Элис Купер превратила её в прилежную мать, строгую бизнесвумен и уважаемую всеми женщину. Элизабет знала, что подобного с ней уже не случится. — Она была невероятной, — с любовью в голосе произнёс он, глубоко выдохнул и поджал губы. — Но могла стереть в порошок любого, кто обидел бы её семью. Девушка слушала его рассказ, не желая, чтобы тот останавливался. Она видела миссис Джонс всего несколько раз в своей жизни, когда та приходила на их школьные мероприятия, чтоб поддержать Джагхеда. И ей было так интересно сейчас знакомиться с женщиной, которая воспитала такого удивительного сына. — Её никогда не стоило злить. Сильная, стойкая, борющаяся за справедливость. И она не прощала предательств. Никогда. Форсайт внезапно затих, по-прежнему не отводя своего отчаянного взгляда от фотографии ни на мгновение. Бетти неожиданно показалось, что увидела в его глазах слезы. Она не знала, что сказать и просто ждала, когда мужчина заговорит сам. — И Джагхед считает, что я его предал. Что я предал его маму. — Его голос болезненно дрогнул, пропитываясь невыносимой горечью, которая буквально выплескивалась через край. — Возможно, он прав. ЭфПи прикрыл глаза, грузно опустив плечи. Его попытки совладать с собой грозились с треском провалиться, но показывать свои искренние чувства и сожаления, рвущиеся из груди, ему не позволял статус. — Он ненавидит меня из-за Сьюзан, — наконец сказал мужчина, вновь надевая маску непоколебимого лидера, короля банды Змеев. — Мы живем с ней вместе последние два года. Сначала она переехала сюда, но тогда Джаг ушёл из дома и почти три месяца скитался в Drive In. Элизабет непроизвольно замялась, слушая его, не зная, как стоит реагировать. Это была их семья, их тайны и их жизнь, в которую она не имела никакого права вмешиваться. — Вы любите её? — осторожно спросила девушка, ожидая ответа. Джонс почти не отреагировал на её слова, оставаясь абсолютно безразличным. — Это…это другое, — честно признался он, зная, что говорит настоящую, пусть и некрасивую, правду. — Мне так легче справляться с прошлым. У каждого найдется свой способ. И Сьюзан стала моим. Но настоящая любовь бывает всего один раз. И моя любовь подарила мне одиннадцать лет счастья и двух замечательных детей. Его речь была искренней, и оттого такой горькой. Бетти не решалась произнести и слова, чувствуя тяжелый осадок где-то в груди. — Прости. — ЭфПи быстро опомнился, поспешно поднимаясь со своего места. Его взгляд все так же был пуст, казалось, сейчас он находился совершенно не здесь, а где-то в другом месте. Где-то очень далеко. — Я не должен был заставлять тебя это слушать. — Все в порядке. Честно. — Она поспешила его успокоить, так же соскочив со стула. — И я уверена, что Джаг на самом деле Вас очень любит. Он не особо поверил тому, что сказала Купер, но всё же кивнул, решая закончить этот разговор, который пробудил множество воспоминаний и совесть, которую тот усердно пытался усыпить всё это время. — Просто хочу, чтобы он был счастлив. И это возможно только рядом с тобой. Форсайт медленно прошёл к выходу, собираясь уходить, но напоследок остановился, внимательно на неё взглянув. Элизабет напряглась, не понимая его выражения лица и ожидая последующего действия. — Всё-таки в чем-то Джагхед действительно Джонс, — уверенно произнёс мужчина, неоднозначно усмехнувшись. — Только Джонсы влюбляются так отчаянно. Он покинул трейлер, закрыв за своей спиной дверь и оставив Купер наедине с тишиной и внезапно ускорившимся пульсом. Девушка приложила ладошки к груди, слушая стук собственного сердца, которое азбукой Морзе выстукивало его имя.***
— Так что с тобой случилось? На часах было два часа дня, и Бетти заинтересованно заваливала расспросами Топаз, которая устало развалилась на диване в гостиной Джагхеда, даже не найдя сил стянуть влажную от снега курточку со своего тела. Тони негодующе закатила глаза, не желая объяснять причину появления трёх глубоких царапин на своём лице, которые темным пятном теперь украшали всю правую щеку. Она склонила голову набок, глядя на Элизабет безучастным взглядом, когда та, в свою очередь, ожидала внятного ответа. — Эта сука Стоун меня окончательно выбесила, — фыркнула Антуанетта, схватив с журнального столика зеленое яблоко и резко его откусив. — Я предупреждала, что со мной ей лучше не водить свои игры. Купер изумлено ахнула и вскинула брови вверх, присаживаясь на высокий стул. Тони осторожно прикоснулась пальцами к свежим боевым отметинам, жалея о том, что всё-таки недостаточно врезала той стерве вчера во время обеда. — То есть это она тебя так? — неуверенно спросила Беттс, осматривая посиневший раскрас подруги, который темным кровоподтеком остался на её лице. — Лучше спроси, как поживают её патлы, пару клоков которых я выдрала у неё вчера. — Та коварно улыбнулась, радуясь своей победе, но мгновенно шикнула от боли в скуле, которая ныла после встречи с острыми ногтями проклятой соперницы. Бетти ошарашено приоткрыла рот, не представляя того, что творилось в школе днём ранее. Они с Джагхедом провели последние несколько дней здесь. Вдвоём. Не покидая этого трейлера и объятий друг друга. — Почему вы сцепились? Очередной вопрос слетел с её уст, чему Тони не особо обрадовалась. Но по решительному выражению лица Элизабет, можно было понять, что она так просто не собиралась оставлять её в покое. И, учитывая то, что Джонс настойчиво попросил присмотреть за ней несколько часов, то легко от этого разговора ей было не уйти. — Она сама виновата, не стоило в который раз меня бесить! — девушка фыркнула, грозно складывая руки на груди. Она вновь вспоминала то, как Стоун умышленно её задевала, и вчера стальные нервы Тони уже просто не выдержали. И если бы их не растащили окружающие, то дело наверняка не ограничилось бы лишь несколькими вырванными клоками. — Эмили сказала что-то не то? — настороженно спросила Купер, не особо желая бесить подругу своими расспросами, видя её нервное состояние, но всё же живой интерес очередной раз побеждал. — Или сделала? Она приставала к Свит Пи? Стоило ей произнести последнюю фразу, как в ту же секунду на неё был устремлен грозный взгляд Антуанетты. Та негодующе нахмурилась, вдыхая как можно больше воздуха в лёгкие, чтобы перевести дух. — Почему вы все думаете, что я могла врезать ей только из-за Харрисона? — озлобленно спросила она, но, скорее всего, даже не ожидала ответа. Её ревность была очевидна даже ей самой. Но это, как ей казалось, было простительно, ведь они со Стивеном были вместе долгое время. Возможно, некоторые ученики Саутсайд Хай и до сих пор не знали того, что эти двое расстались несколько лет назад, так как всё равно продолжали всегда находиться максимально близко к друг другу. — Я просто предположила. — Бетти спокойно пожала плечами, удобнее усаживаясь на высоком барном стуле. Она потянулась за чашкой свежесваренного кофе, делая несколько глотков, не заботясь о том, что вновь будет мучиться от бессонницы. — Дело было в чем-то другом? Из-за Фогарти? Тони закатила глаза, не желая вдаваться в истинную причину. Всем окружающим стоило просто принять, что они с Эмили были заклятыми врагами уже достаточное количество времени. Хотя до драки у них, конечно, ещё не доходило. Обычно они ограничивались громкими криками и оскорблениями в адрес друг друга. — Фогарти и сам бы не отказался ей врезать, поверь. Но все-таки воспитание не позволит ему ударить девушку. Пусть это и Стоун. Хотя крови она у него попила не меньше, — протянула Топаз, запрокинув голову назад и уперевшись макушкой в спинку дивана. — Она обвиняла его в домогательстве? — Ага, в прошлом году. Разнесла по всей школе то, что он затащил её в туалет и пытался изнасиловать, — хмыкнула Антуанетта, вспоминая ту странную историю. — Не понимаю, почему ей так захотелось подставить Фангса, но Упыри были готовы разорвать его на части. И вполне могли это сделать, чтобы отомстить за свою сестру. — Но она ведь не в банде, верно? — заинтересованно спросила Бетти, внимательно глядя на подругу. Насколько она помнила, на куртке Стоун не было никаких знаков отличия, что крайне редко встречались в школе Южного района. И это удивляло. — Формально — нет. Но один из главных — её брат, тот самый придурок, которого ты подстрелила. И ей не стоит вступать в их ряды для того, чтобы быть с ними. Она и так одна из них, — объяснила Топаз, поджав губы. В какой-то мере, они все оказались в одинаковой ситуации. Что Тони, что Джаг, что Свит и Фогарти с рождения знали о том, что они Змеи. И пусть вступили в банду гораздо позже, в возрасте четырнадцати-пятнадцати лет — их судьбы были предрешены ещё до их зачатия. Наверное, как и у каждого в этом дрянном городишке. Если ты родился на Севере — в твоих венах уже течёт кровь богачей, и твоя судьба автоматически ведёт тебя только правильными путями. А если тебе не повезло, как и этим детям…будь добр принять паршивое клеймо отброса, вора и убийцы. — Так ты расскажешь, что именно случилось? Вновь испытала судьбу Купер, бросая выжидающий взгляд на подругу, которая снова скривила губы в досадной ухмылке. — А ты расскажешь, кто гнался за тобой? Кто заставил тебя прыгнуть из окна? Внезапный вопрос, слетевший с губ Антуанетты, заставил Бетти замереть на месте, чувствуя, как по спине пробежался неприятный холодок. Она сухо сглотнула, стараясь не вспоминать тот чёртов день и вообще не думать о том, что всё происходящее было реальностью. Было проще убеждать себя в том, что это лишь глупая выдумка воображения, гребанная галлюцинация, коматозный сон… да все, что угодно! Но только не та, настоящая и колючая правда, которую она так боялась увидеть. — Нет, — твердо ответила она, не желая быть грубой, но в то же время отстаивая свое молчание. — Я не стану об этом говорить. — Вот и я тоже. Не стану, — спокойно отозвалась Тони, пожав плечами. Это не было какой-то страшной тайной, либо тем, что никто не должен узнать. Но вспоминать причину той драки, каждый раз думать о словах, произнесенных Стоун, было поистине мучительно, чего всеми силами Тони пыталась избежать. — Веришь в то, что твой ненаглядный бывший действительно остаётся тебе верен? Тогда может быть мне стоит подробнее рассказать о том, как мы занимались с ним сексом прошлым летом? Ох, это было действительно хорошо, чего скрывать. У него такие сильные руки, он такой властный и безумный. Хотя ты ведь и без меня это знаешь, верно? А дальше, словно какая-то мутная пелена упала на глаза Топаз, и она не успела опомниться, как уже вцепилась в волосы этой шалаве, роняя её на пол. Они дрались, словно сумасшедшие, крича друг на друга матерными словами, царапая лица и даже кусаясь. И если бы не мальчики, которые явно не ожидали увидеть подобную картину в школьном коридоре, то эта потасовка могла закончиться куда плачевнее. — Я просто услышала то, во что до последнего не хотела верить. — неожиданно сказала Антуанетта, не заметив, как произнесла это вслух. Элизабет непонимающе взглянула на неё, в глубине души догадываясь, что дело всё-таки было в их общем знакомом. Но сама она не верила и не поверит в то, что Стив мог обратить внимание на другую девушку, когда так неумолимо был влюблен в Топаз. Когда отчаянно пытался загладить свою вину, сделать всё, лишь бы прошлое больше никогда не стояло на их пути. — Тони, ты ведь не думаешь, что он правда мог… — Хватит! — Тони остановила её так резко, что Элизабет даже непроизвольно вздрогнула, мгновенно замолчав. Воцарилась напряженная пауза, которая угнетала своей удушающей атмосферой. — Это больше не мое дело, — удрученно сглотнув, произнесла Топаз, пытаясь усмирить клокочущее сердце. — Пусть живёт своей жизнью. Так, как ему угодно. — Но… — огорченно начала Купер, желая защитить своего друга. Желая показать им обоим то, как сильно они друг в друге нуждались. — Никаких «но»! — громко возразила ей подруга, учащенно дыша, едва ли не трясясь от подступающей злости. — У вас всех словно пластинка заела. А мне тоже больно, поймите! Что ты, что Фогарти твердите одно и то же. Но черт возьми, мы уже ничего не исправим! Ни-че-го! На мгновение повисла колючая тишина, заполнившая все пространство. Бетти смотрела на Тони и видела, как прозрачные слезы застыли в её глазах, грозясь вырваться наружу. — Как бы сильно я его не любила, мы уже ничего не вернем. Слишком много времени, слишком много обид и неправды. Понимаешь? — судорожно произнесла та, громко шмыгая носом. Купер стало абсолютно не по себе, её подруга была права — не стоило другим лезть в их отношения, лезть в то, что им не принадлежало. Беттс нахмурилась, неловко кусая губы, и медленно поднялась со своего места. Она прошла вперёд, приземлилась на диване рядом с подругой и обняла её за плечи. Та не сопротивлялась, а просто сдалась, растворяясь в этой успокаивающей хватке и позволяя себя поддержать. Последующие несколько часов они молча смотрели какую-то бессмысленную телепередачу, которую крутили по телевизору уже половину дня. Бетти больше не решалась поднимать тему недавнего происшествия, да и вообще отношений Топаз со Стивеном. Она, конечно же, не верила в то, что их история закончилась навсегда, но не желала давить на подругу, которой, по всей видимости, и так было не сладко. Тони пыталась не показывать своих истинных чувств и переживаний, но её грустный взгляд говорил сам за себя. И Элизабет не могла ей ничем помочь, потому что просто-напросто не была в подобных ситуациях ранее. Все эти любовные дела для неё словно глухой лес. У неё прежде и отношений-то никаких не было, не говоря уже о таких серьёзных вещах, что связывали её друзей. Да и сейчас…она совсем не знала, как назвать то, что происходило между ней и Джагхедом. Он безумно нравился ей, и Бетти могла бы даже сказать, что уже и не представляла без него своей жизни, но говорить о чём-то большем ещё было слишком рано. Купер грузно выдохнула, безэмоционально пялясь в цветной ящик, совершенно не воспринимая ту информацию, которую из него вещали. На часах уже было около пяти вечера, за окном уже темнело, где-то вдалеке слышался громкий лай домашней дворняги. Она думала о том, где мог пропадать Джонс всё это время, и неосознанно желала позвонить ему, услышать успокаивающий голос, который сообщил бы о том, что он скоро будет дома. Дома… Так странно называть домом его трейлер, в котором находилась всего несколько дней. Но скорее истинным домом было не место, дом — это человек, который заставляет нас чувствовать себя самим собой. Дарит спокойствие, уют и то тепло, которого так часто не хватает. И для неё Джаг был тем самым человеком, способным подарить все положительные эмоции одновременно. Возможно, это и называется счастьем? Беттс уже давно не верила в то, что когда-нибудь сможет почувствовать себя так… Она не ожидала того, что нависшие над ней грозовые тучи однажды начнут рассеиваться, позволяя солнечным лучам согреть её обледеневший мир. Но, как оказалось, никогда не стоит загадывать наперёд. Стрелки настенных часов постепенно сдвинулись до семи вечера. Бетти хмуро наблюдала за их ходом, словно пытаясь ускорить их движение. Тони устало зевала, развалившись на диване и обнимая небольшую подушку, её уже начинало клонить в сон, и даже телевизор не спасал ситуацию. Внезапно за окном послышался звук работающего мотора автомобиля, привлекая внимание девушек. Яркие фары осветили двор, проникая сквозь оконные стекла и играя зайчиками в полумраке комнаты. Элизабет моментально оживилась, становясь на колени на софе и выглядывая на улицу. Каково было её удивление, когда около трейлера Джонса она заметила свой серый Форд, за рулем которого сидел сам парень. Она настороженно нахмурилась, но всё же уголки её губ взлетели вверх в непроизвольной и краткой улыбке. Джагхед вышел из машины, за ним появился и Свит Пи, который выгрузил из багажника большую дорожную сумку, забросил её себе на плечо и ещё прихватил в руки два картонных ящика. — Откуда они всё это взяли? — пробормотала Купер, не замечая того, как произнесла это вслух. — Они? — моментально насторожилась Топаз, схватив в руки пульт от телевизора и сделав звук тише. — Только не говори, что там ещё и Харрисон. Бетти неловко усмехнулась, переводя на подругу растерянный взгляд и медленно кивая. Тони чертыхнулась себе под нос, закатывая глаза. Ну какого чёрта он тоже сюда приперся? На пороге послышались громкие шаги, парни отряхнули налипший к подошве снег, и через несколько мгновений входная дверь отворилась, впуская вместе с ними холодный воздух улицы. Бетти широко улыбнулась, увидев Джагхеда, который вошел внутрь, сметая с косухи мелкие снежинки. Она и сама не успела опомниться и подумать о том, что хотела сделать, как уже подскочила на ноги и мгновенно оказалась рядом с ним, крепко обнимая его за шею своими тёплыми ладошками. Джаг удивленно ахнул, когда мягкие губы накрыли его замерзшие уста. Но он, естественно, не стал сопротивляться, быстро сориентировался и ответил ей с не меньшим пылом, касаясь её языка своим. Стив ошарашено замер в дверях, совершенно не ожидая подобной картины, так же как и Тони, которая осталась неподвижной на старенькой софе. Элизабет с наслаждением целовала Джонса, не обращая внимания ни на кого вокруг. Она медленно отпрянула спустя несколько секунд, мягко улыбаясь. — Я тоже скучал, — воодушевленно произнёс парень, одной рукой крепко обнимая её за талию, а второй держа небольшую ель, которую Элизабет заметила только сейчас, почувствовав, как что-то кольнуло её в бок. Она перевела удивленный взгляд на маленькое зелёное деревце, не ожидая увидеть нечто подобное. — Завтра Рождество, Беттс, — видя её явное замешательство, объяснил Джаг, и Купер могла назвать себя сейчас последней тупицей, которая в очередной раз забыла о приближающемся празднике. Хотя последние события в её жизни совершенно не позволяли окунуться в торжественную атмосферу, которая должна была увлечь собой весь город. Но теперь она сомневалась в том, что Санта знал о существовании такого места, как Саутсайд. — А по мне никто не скучал? — весело спросил Свит, многозначительно поглядывая на Антуанетту, которая всеми силами делала равнодушный вид, пытаясь не поворачиваться в сторону парня. — Нет. Она вновь уставилась в телевизор, словно там показывали что-то действительно интересное. — Я так и думал, — хмыкнул тот, неловко усмехнувшись. Это, естественно, его задело и не меньше расстроило, но он усердно старался оставаться спокойным, поддерживая свой привычный образ полнейшего разгильдяя. Харрисон опустил на пол несколько коробок и дорожную сумку, висящую на его плече. Бетти удрученно взглянула на друга, чувствуя, как разрывалось её сердце от их общей боли. Джаг понимал это, но уже, скорее всего, смирился с тем, что эти двое были не абы какими упрямцами, и обычно их ссоры всегда длились не один день. — А что с твоей рукой? — обеспокоенно спросила Купер, замечая глубокие царапины на внешней стороне ладони Стива. Тот перевел свой взгляд на кровавые полосы, на мгновение замявшись и не зная, что стоит ответить. Тони же непроизвольно покраснела, сдвинув брови к переносице и нервно кусая нижнюю губу. — Да так, — отмахнулся парень, не желая, чтобы кто-то акцентировал на этом внимание. — Шальная пуля, как говорится. — Или шальная Топаз? — Джонс не остался в стороне, говоря это с явным намёком, что ещё больше смутило ребят. Харрисон удивленно вскинул брови, пытаясь понять, откуда он знает, что произошло на самом деле между ними, но ответ как-то сам собой пришёл на ум и без сверхчеловеческих усилий. — Фогарти растрепал? — скорее не спросил, а утвердил Свит Пи, разозлено фыркнув. Неужели он думал, что его друг сможет сдержать язык за зубами? Тот был едва ли не первым сплетником среди них всех. Джаг утвердительно кивнул и многозначительно усмехнулся, желая услышать историю от её главных героев, но по выражению лица Топаз сразу стало понятно, что она не собирается ни о чём рассказывать. — Да что всё-таки произошло? — Одна лишь Бетти была не в курсе происходящего, чувствуя себя сейчас весьма неловко. Хотя уже давно начала догадываться, что здесь явно что-то нечисто. Стивен почесал затылок, задумчиво сморщив нос. — Попался под горячую руку нашей королевы ринга, — ответил он в своей привычной манере, пытаясь свести всё до безобидной шутки. — Я единственный не струсил оттащить её от Стоун вчера. Конечно, он решил опустить тот момент, когда Антуанетта укусила его за запястье, желая, чтобы тот её отпустил, а после и вовсе залепила неслабую пощечину, назвав его «последним кобелем», и ушла прочь с гордо поднятой головой. Он понимал, что дело снова было в Эмили, которая никогда не проходила мимо возможности ужалить кого-нибудь своим ядом. Да побольнее. Парень не знал, что именно наплела его бывшей девушке Стоун, но был уверен, что это вновь окажется откровенным бредом, так как к этой особе он и на метр не подходил. Его абсолютно не интересовали мелкие интрижки, перепихоны на ночь, да и вообще любые отношения, лишь только потому, что это была НЕ Тони. Для неё он был готов на все, и по-прежнему отчаянно верил в то, что когда-нибудь сможет вымолить у неё прощение за содеянное. Только вот после произошедшего вчера, после произнесенных ею слов в порыве злости — уже не был уверен в том, что самой девушке это нужно. — Ладно, эм… Я думаю, что не стоит вам мешать. — Он криво улыбнулся, глядя на обнимающихся Джага и Бетти, чувствуя себя немного лишним в этот предпраздничный вечер. — Да и малышня дома заждалась. Он перевёл свой пытливый взгляд на Тони, которая оставалась сидеть на своем месте, словно абсолютно его не слушая. — Ты не хочешь… со мной? — немного нерешительно спросил он, едва ли не краснея от смущения. — У нас будет небольшой ужин, мальчики сами приготовили печенье. Питер соскучился по тебе. Топаз грузно вздохнула, на минуту замявшись. — Нет. Меня ждёт дедушка, — холодно ответила она, обернувшись к нему лицом и моментально замечая, как её слова заставили его взгляд поникнуть. Свит неловко поджал губы, нервно засунув руки в карманы. Что Купер, что Джонс ощутили нависшее напряжение между ними буквально физически, как и все в этой комнате. — Хорошо. — Харрисон кратко кивнул, мысленно отвесив себе подзатыльник. На кой-чёрт он сдался ей со своим семейным ужином, если это вообще можно было так назвать. Они просто соберутся с братьями за их убогим столом в не менее убогом трейлере, поедая еду, которую не могут позволить себе в будничные дни. Боже, каким жалким он сейчас казался самому себе. — Тем более за мной, возможно, заедет Джейк. Он звал меня прогуляться по городской площади. — Она не планировала задевать его ещё больше, но слова, произнесённые Эмили вчера, вновь и вновь звучали в голове, словно испорченная пластинка, отчего ревность рождалась в груди, выжигая все живое своим пожаром. Стив нахмурился ещё больше, непроизвольно сжав руку в кулак. Одна лишь мысль о том, что какой-то другой парень сможет просто находиться в компании Топаз, не говоря уже о чём-то большем, приводила его в бешенство. — Джейк, который Джейк Гибсон? — настороженно спросил он, уже думая о том, как закопает этого богатенького урода по частям в разных углах Саутсайда. — Да, именно, — спокойно ответила Антуанетта, явно наслаждаясь тем, какой эффект произвела всего лишь одна её фраза. Это, конечно, потешило самолюбие и голодную месть, но неприятный осадок всё же поселился где-то под ребрами. Джагхед сам насторожился не меньше Свит Пи, зная, о ком шла речь, чего не понимала только Элизабет. Джейк был тем ещё пронырой и постоянно влипал в какие-нибудь аферы. Но при этом у него был крутой внедорожник, он жил в двухэтажном доме, а не в гнилом трейлере, и мог позволить себе спускать деньги в местных клубах Ривердейла. Его отец держал несколько мотелей в Гриндэйле и один магазин на Южной стороне, что приносило весьма неплохой доход. Их семью даже можно было назвать зажиточной, в отличие от многих других Змеев, которые пытались зарабатывать честным трудом, не ввязываясь в дела с наркотиками, либо другой нелегальщиной. — Ты серьезно собралась пойти с ним куда-то? — нервно спросил Харрисон, кипя от злости и раздражения. — А у тебя с этим какие-то проблемы? — словно ни в чем не бывало, протянула Топаз и поднялась со своего места, набрасывая курточку на плечи. — Или мне нужно спрашивать письменное разрешение? Стив на мгновение приоткрыл рот, желая буквально наорать на неё сейчас, но запнулся, понимая, что его мнение её абсолютно не интересует. — Ну? Язык проглотил? — грубо спросила девушка, хоть и чувствовала, что перегибает, но уже не могла так просто остановиться и сказать о том, что никогда в жизни не согласилась бы на свидание с тем идиотом и буквально сразу послала его на три буквы. Бетти удрученно скривилась, наблюдая за тем, как Свит пытался сдержаться, прожигая невидящим взглядом стену напротив. Он устало встряхнул головой и пожал плечами. — Поступай, как знаешь. — Он сдался, обеспокоенно кусая губы. — Но только, когда он залезет тебе под юбку, не стоит делать вид, что ты не понимала, к чему приведет ваша «прогулка». Парень злостно фыркнул, разворачиваясь к двери и хватаясь пальцами за ручку. — Счастливого Рождества, — бросил он, и быстро покинул трейлер, хлопнув дверью так, что задрожали стены. Бетти непроизвольно вздрогнула от громкого звука, а Джаг огорченно поджал губы, желая отчитать Топаз за её безрассудство. — Ты хотя бы понимаешь, что Стивен прав? — грозно спросил он, переводя свой рассерженный взгляд на девушку, которая виновато опустила взгляд в пол, но всё же не желала признавать того, что чувствовала укоры своей совести. Элизабет отошла от Джага, взяв ель в руки и отставив её в сторону, пытаясь не вмешиваться в разговор, так как действительно почти не понимала того, что происходило, и кем был тот самый Джейк Гибсон. — Только ты не читай мне морали, окей? — огрызнулась Топаз, подбирая с дивана свою объемную вязаную шапку и натягивая буквально на глаза. — А ты не веди себя как тупая малолетка-первокурсница, — взорвался Джонс, непроизвольно повышая голос. — Этот ублюдок едва ли не всех девушек нашей школы поимел, ты хочешь быть следующей? Купер нахмурилась, стоя к ним спиной и пытаясь бесшумно убрать посуду в мойку. Странно, что за всё время учебы в Саутсайд Хай она только сегодня услышала впервые об их местном Змее-искусителе. Но она даже и догадываться не могла о том, что её спокойствие тщательно оберегал никто иной, как Джонс, который буквально в первый день её пребывания в Южной школе доходчиво объяснил Гибсону, что не стоит даже смотреть в сторону этой новенькой блондинки. — Я не собираюсь с ним спать, ясно? Я, блин, даже и не думала о том, чтобы согласиться на его предложение, — на эмоциях проговорилась Тони, моментально запнувшись, понимая, что выдала себя с потрохами. — Вот как, — протянул Джагхед, сложив руки на груди и укоризненно на неё взглянув. — То есть, ты специально сказала это, чтобы Свит Пи сейчас взорвался от ревности? Что за детский сад? — Серьёзно? — вспыхнула девушка, упираясь ладонями в бока. — То есть, тот факт, что Харрисон трахнул Стоун, я должна принять и простить, да? А мне даже нельзя отправиться на воображаемое свидание? — Господи, между ними ничего и никогда не было! — крикнул Джаг, защищая честь друга словно свою собственную, не желая, чтобы Тони действительно считала за правду тот бред, который извергала Эмили, специально намереваясь её задеть. — Неужели ты действительно в это веришь? Тебе самой не смешно? — Мне не смешно, Джонс! — строго произнесла она, нахмурив брови. — Абсолютно не смешно было слушать подробную историю о том, как человек, которого я люблю, занимался сексом с этой шлюхой! Парень моментально приоткрыл рот, желая возразить, но Антуанетта жестом приказала ему замолчать, не желая продолжения этой темы. — И больше не смей убеждать меня в обратном, — процедила она сквозь зубы, проходя к двери, чтоб поскорее сбежать из этого дома, от этого разговора. — Хорошего вечера. Она скрылась за темной дверью, оказавшись на улице и сразу же съежившись от неприятного холодного ветра, пробирающего до костей. Она быстро спустилась по ступенькам, ступая на сырую землю, погружаясь подошвой ботинок в липкую грязь. Машина Купер одиноко стояла посреди двора, а Стивена уже и не было видно. Тони тяжело выдохнула, понимая, что повела себя словно импульсивный подросток, но не собиралась ничего менять. Ей тоже было больно. Джонс чертыхнулся себе под нос, зарываясь рукой в растрепанные волосы. Он стянул шапку, бросил её на стол и повернулся лицом к Элизабет, которая терпеливо молчала, не смея что-то спрашивать. Вечер выдался каким-то совершенно не праздничным, и настроение уже вряд ли могло стать лучше. Джаг присел на барный стул, расстегивая косуху и протягивая руки к девушке, которая быстро оказалась рядом с ним и моментально была втянута в его крепкие объятия. — Где ты был? — наконец смогла утолить свое любопытство она, мягко касаясь его щеки своей. — Я подумал о том, что тебе пора прекращать жить на чердаке, поэтому мы с парнями собрали все твои вещи и привезли их сюда, — честно ответил он, наблюдая за её реакцией и опасаясь того, что девушка будет против. Бетти немного нахмурилась, обдумывая всё, что он сказал, а после перевела растерянный взгляд на сумку, ютившуюся около двери с несколькими картонными ящиками. — Ты хочешь, чтобы… я вернулась домой? — с опаской спросила она, сжимая свои пальцы на его плечах. Джагхед удивился этому выводу, внимательно глядя на то, как на лице Купер нарисовалось явное огорчение. Он взял её руку в свою, мягко сжимая теплой ладонью и заставляя посмотреть на него вновь. — Нет… я хотел… вернее хочу, чтобы ты осталась здесь, — немного нерешительно произнёс парень, запинаясь в словах от волнения и неловкости. — Если… если ты не против. Я не настаиваю, ты можешь выбирать сама, но… Джонс внезапно замолчал, когда Элизабет неожиданно накрыла его губы своими, обрывая на половине фразы. Она нежно целовала его, касаясь влажными устами, и он чувствовал, как все его нутро буквально перевернулось. Девушка мягко двигала губами, приближаясь к мужскому телу ближе, устраивая маленькие ладошки на его скулах, обводя пальцами россыпь мелких родинок. Он улыбался сквозь поцелуй, окольцовывая её талию своими крепкими руками и чувствуя её тепло сквозь несколько слоев одежды. — Спасибо, Джагги, — ласково прошептала она, медленно отпрянув, и обвела его лицо своим смущённым взглядом из-под трепещущих ресниц. Парень коснулся вьющегося локона, выбившегося из утреннего пучка, и осторожно заправил его за ушко. Он остановил свою ладонь на её шее, поглаживая бархатную кожу большим пальцем, заставляя мурашки вновь и вновь путешествовать по её телу. — Что ты скажешь, если я предложу тебе нарядить ёлку и заказать пиццу? — заговорщически изогнув бровь, спросил Джонс, и тут же увидел, как её губы растянулись в лёгкой, но искренней улыбке. — Не откажусь.***
Невысокое зелёное деревце нарядно стояло в углу небольшой спальни, и огоньки гирлянд, которыми оно было украшено, освещали собой воцарившийся полумрак. На фоне звучала приглушенная музыка, очередная композиция легендарной «Нирваны», что доносилась из старенького ноутбука, покоящегося на прикроватной тумбе. Молодые люди лежали на удобной кровати, беспорядочно развалившись на мягком покрывале. Около них, на полу, были брошены пара опустевших коробок из-под пиццы и несколько жестянок колы. Бетти безмятежно прикрыла глаза, наслаждаясь долгожданным спокойствием и радуясь тому, насколько уютным оказался этот вечер, несмотря на его безрадостное начало. Джагхед лежал рядом с ней, рассеянно перебирая пальцами светлые локоны, рассыпавшиеся по подушке, словно облако. Он улыбался, не в силах оторвать взгляда от её точеного профиля, и любовался представшей ему картиной. Любовь всей его жизни, та заветная мечта из прошлого, сейчас была так близко. Она находилась на расстоянии всего нескольких дюймов и наслаждалась его касаниями. Разве он мог поверить в то, что это было наяву? Ему казалось, что происходящее всего лишь сон, самое лучшее сновидение, которое когда-либо могло к нему явиться. И если это так — он желал бы никогда не проснуться. — Такое странное Рождество, — внезапно произнесла Элизабет, привлекая его внимание. Она повернула голову в его сторону, обводя мягким взглядом его расслабленное лицо. — Почему? — искренно поинтересовался Джонс, накрывая теплой ладонью её руку и ласково сжимая. Она переплела их пальцы между собой, отвечая на его прикосновение и легко улыбаясь. — Просто обычно я проводила этот праздник с семьей. Ну знаешь, обязательный ужин за большим столом, фотографии для открыток родственникам, просмотр комедий у камина, — проговорила Купер, окунаясь в те воспоминания, которые сейчас казались ей слегка нереальными. Словно это все происходило с кем-то другим, но не с ней. В другой жизни. — Перед торжеством мама всегда пекла свои фирменные булочки, пока мы с папой и Полли ездили выбирать рождественскую ёлку. А потом мы все вместе её наряжали. — Ты скучаешь по своей семье, верно? — осторожно спросил Джагхед, понимая, что Элизабет пусть и сама выбирала Саутсайд, но всё же не могла окончательно отречься от прошлого. Это была её жизнь, какой он её и помнил. Идеальная девчонка по соседству: всегда опрятная и чистая одежда, высокий хвостик, розовые бантики, лучшие баллы в школе. Но он любил её не за красивые платья, приятные духи и отличные манеры. Он всегда видел в ней то, чего не замечали окружающие. Бетти была такой волшебной. Такой особенной. Каких больше никогда не встретишь. А ещё она была необычайно сильной, пусть и часто не верила в свои силы. С самого детства. И сейчас, после такого количества пережитого ею ужаса, ему хотелось стать для неё той самой силой, той опорой, которая всегда бы могла дать ей возможность двигаться дальше, идти вперёд и не бояться будущего. — Да… я скучаю, — честно ответила девушка, поджав розовые уста. — Я много думала о том, что могла бы вернуться домой, снова поселиться в своей пестрящей, розовой комнатке, из окон которой видны окна комнаты Арчи. Где мама готовит на завтрак панкейки с малиновым джемом, папа по выходным возится с тобой в гараже, а Полли играется с малышами на заднем дворе в песочнице. Круто, правда? — Она задала риторический вопрос, на минуту замолчав, не решаясь продолжить. Джагхед слушал её, не смея перебивать, представлял в голове описанные картинки и понимал, что никогда в жизни не испытывал ничего подобного. Его уже давно никто не ждал дома, никто не готовил завтрак, не спрашивал, как дела в школе. Это было для него параллельным миром, и он знал, что ему никогда не светит жить так, как когда-то жила она. — Круто, — подтвердил он, чувствуя, как внутри что-то отчаянно заскребло от тоски. — Ты прав, — вновь произнесла Элизабет, сухо сглотнув. — Для прошлой меня это была бы идеальная жизнь. Но проблема в том…что прошлой меня больше не существует. — Она перевела дыхание, слыша, как учащенно забилось её сердце, и тихо добавила: — Я больше не вписываюсь в тот мир. Словно кусочек пазла, который не подходит. Детали не сходятся, и картинка портится, меняет свой вид. Беттс чувствовала себя слегка сумасшедшей, когда говорила то, что действительно жило у неё внутри. Те самые сокровенные мысли, которые никогда и никому не показывала. Но Джонс понимал её. Так просто, без лишних слов и вопросов. Он чувствовал эту боль, словно свою собственную. Настолько сильно он был к ней привязан. — Какой теперь твой мир? — также тихо спросил Джагхед, внимательно глядя на неё. Она закусила нижнюю губу, широко распахнув глаза и встретившись с ним взглядом. — Теперь моя жизнь состоит из холодных будней в школе Саутсайда, пары стаканов алкоголя по вечерам, дешевых сигарет, кожаных курток, разборок с Упырями и незапланированных купаний в декабре, — с добродушной усмешкой произнесла девушка, подвигаясь к нему ближе и касаясь кончиками пальцев его щеки. — А ещё из самых лучших и искренних людей, которых я только могла встретить, — она перешла на шёпот, опаляя своим дыханием его уста. — Немного унылая картинка, не находишь? — со смешком спросил Джаг, не отводя внимательного взгляда от её лица, которое сейчас находилось к нему так близко. — А мне кажется, что так и должно быть. Что все происходящее до чертиков правильное, — ответила Бетти, мягко очерчивая его родинки, соединяя их в неизвестные созвездия. — И ты — одна из причин того, почему я хочу увидеть то, что будет происходить дальше. Джонс услышал её слова, чувствуя, как в груди что-то ярко загорелось. Он взглянул на неё так отчаянно, желая, чтобы этот момент никогда в жизни не закончился. Он прильнул к её губам и коротко поцеловал, оставив на них влажный след. Купер улыбнулась, совершенно не замечая того, сколько раз за этот день ее губы растягивались в улыбке. И всё благодаря одному человеку. — Ты не разочарована этим Рождеством? — внезапно спросил Джагхед, пытаясь оставаться спокойным, несмотря на то, что действительно очень сильно переживал по этому поводу. Обычно он проводил все праздничные дни в «Белом Змее», не заботясь о том, как отмечали это торжество нормальные семьи. Но теперь…ему очень хотелось, чтобы Бетти чувствовала себя хорошо. — Ни в коем случае, — уверенно ответила Бетти, обвивая его шею рукой и оказываясь ещё ближе к его горячему телу. — Спасибо. — Она чмокнула его в нос, заставляя мило поморщиться. — И мне очень жаль, что я не смогла приготовить тебе подарок. Купер непроизвольно нахмурилась, ощущая себя неловко, и это заставило Джонса недоуменно вскинуть брови. — Лучший подарок, это когда мечты сбываются, Беттс, — ласково прошептал он, устраивая свою большую ладонь на её скуле. — А ты свой получишь утром, по всем традициям этого праздника. Как только он произнёс это, девушка удивленно приоткрыла рот. — Что? Зачем? — Она негодующе замотала головой, отчетливо понимая, как много он для неё делал. — Это ведь праздник, — словно ни в чём не бывало ответил Джагхед, весело усмехнувшись. Не сказать, что он был слишком оригинальным при выборе подарков, нет. Обычно ему не приходилось заниматься подобным. Но сейчас ему даже не пришлось ломать голову по этому поводу, ведь Купер совсем недавно утопила свой телефон. И он точно знал, что эта вещь будет ей нужна. Ну и маленькое дополнение в виде тёплой толстовки с изображением уже фирменной короны точно не помешает. — Я чувствую, что доставляю тебе слишком много хлопот, — искренно призналась Элизабет, отчего Джонс моментально изменился в лице. Он нахмурился, поджав губы в тонкую полоску, и осуждающе посмотрел на нее. — Нет, нет, нет и еще раз нет, — сказал он, упираясь в её лоб своим. Девушка глубоко выдохнула, прикрыв глаза, и сама потянулась к нему с ласковым поцелуем. Джаг ответил незамедлительно, сминая её уста своими, пробуя их на вкус и вновь умирая от того, насколько счастлив был в этот момент. Его язык пробрался ей в рот, медленно сплетаясь с её собственным. Они чувствовали друг друга, действовали в унисон, соединялись в единое целое, словно идеально подходящие элементы одного пазла. Джонс углубил поцелуй, отчего Беттс томно ахнула, так отчетливо ощутив, как внизу живота завязался тугой узел. Она прильнула к парню гораздо ближе, буквально сливаясь с его телом, и он быстро перевернул её на спину, оказываясь сверху. Он устроился меж её расставленных ног, опустив свою ладонь на оголенное бедро, скрытое лишь тканью длинной рубахи, благодаря исправно работающему обогревателю в этой комнате. Его рука медленно скользнула вверх, лаская бархатную кожу, сминая её пальцами. Купер чувствовала, как приятно было ощущать его касания. Она чувствовала его сердцебиение своей грудью, и ловила его дыхание своими припухшими губами. Джаг целовал её так рьяно, так страстно и глубоко. Он мягко покусывал её губы, возбужденно рыча в поцелуй, когда она непроизвольно выгибала спину, приподнимая бедра и задевая его возбуждение своим центром. Джаг разорвал поцелуй, перемещаясь к её изящной шее, оставляя на ней алые пятна — следы его поцелуев. Купер учащенно дышала, высоко вздымая грудную клетку, и пыталась не задохнуться от нахлынувшего блаженства. Она не думала о том, что ожидало её впереди, а просто отдавалась эмоциям и отдавалась ему. Парень забрался рукой под ткань свободной рубашки, и его пальцы путешествовали по плоскому животу, продвигаясь выше; настигали выпирающие ребра, поглаживая бледную кожу, отчего сумасшедшие мурашки прокатывались по её телу вновь и вновь. Джагхед адекватно понимал, что уже не сможет остановиться и всеми силами заставлял тот заветный тормоз сработать именно сейчас, но почему-то срабатывал только газ. Они горели, лаская тела друг друга. Их сердца бились в одном ритме, а дыхания исчезали от частых, рваных поцелуев. Джонс знал, что Бетти не та девушка, с которой он смог бы запросто переспать и забыть. Она была гораздо сложнее, и каждое движение могло подтолкнуть их к грани, которая стала бы конечной. Но Элизабет так пылко отвечала на его поцелуи, так тесно прижималась к нему, что все правильные мысли давно улетучились из его головы. Он опустил руку к её тазовым косточкам, касаясь большим пальцем оборки хлопковых трусиков, слегка оттягивая их вниз. И это, к сожалению, стало тем самым стоп-краном, который заставил Бетти испуганно распахнуть глаза. Она не пыталась его остановить, лежа неподвижно и усердно заставляя себя вытерпеть это. Именно сейчас ей в голову пришло осознание того, что все её действия подталкивали их к продолжению. Но вот только… Бетти не чувствовала того, что была готова. И ненавидела себя за это так сильно! Она сцепила зубы буквально до скрипа, приказывая себе дышать ровно. Джаг ласкал линию её талии своей тёплой ладонью, хаотично целуя ключицы и шею. Купер внушала себе, что всё нормально, пыталась выключить мозг, который сейчас в панике вновь и вновь показывал ей картинки того, что произошло три года назад. Ком подступил к горлу, когда её тело, казалось, начало чувствовать всё то, что пережила и ощутила она тогда, в ту чёртову ночь. Беттс не выдержала и резко схватила Джонса за руку, силой удерживая её на месте. Парень опешил, пытаясь прийти в себя. Он приподнялся на локтях, устремив свой внимательный взгляд на её лицо. Прозрачные слёзы застыли в её глазах, а губы плотно сжались, чтоб скрыть свою дрожь. Джагхед на мгновение замер, ощутив, как его сердце пропустило несколько ударов. Он видел в её взгляде такое отчаяние, от которого самому захотелось завыть. И одна лишь мысль о том, что он сделал ей больно, что буквально довёл до слёз, кромсала его душу острейшим лезвием. — Я не могу, — дрожащим голосом произнесла Купер, чувствуя себя такой жалкой перед ним. Первая слеза скатилась по её лицу, и он буквально перестал дышать от той боли, которая пронзила его грудь. — Боже, я…я дурак, правда. Прости, — отчаянно зашептал он, склоняясь над ней и утирая влажные дорожки большими пальцами. — Я такой дурак. Элизабет судорожно вдохнула, только сейчас позволяя себе это сделать. Она не хотела, чтобы всё было именно так. Не хотела того, чтобы он извинялся. Не хотела, чтобы чувствовал себя виноватым. Всё было иначе. — Зачем ты просишь прощение? — измученно протянула девушка, впиваясь в его лицо своим убивающим взглядом. — Зачем ты говоришь это, если сам знаешь, что не сделал ничего плохого? Она хотела бы сейчас накричать на него за то, что он продолжал закрывать глаза на то, какой она была. — Сколько раз это уже повторяется? Третий? Пятый? — грозный крик сорвался с её искусанных губ, утопая в тишине. — А сколько ещё повторится? И Бетти громко разрыдалась, закрыв глаза, потому что боялась увидеть выражение его лица. Она отчетливо знала, что была права. Она была для него какой-то обузой. Постоянным источником неприятностей. Она чувствовала, что не может дать ему ничего взамен. Не может. И это делало ей так больно. Купер с силой оттолкнула его от себя, перекатываясь на другую сторону кровати и сворачиваясь в клубок. Её громкие всхлипы растворялись в полумраке этой комнаты, эхом отбиваясь у него в душе. Джаг тяжело выдохнул, зарываясь пальцами в волосы и пытаясь успокоить клокочущее сердце. Боже, ну неужели эта девчонка не поймет того, что его ничего не сможет отвернуть от неё. Ничего и никогда. Он готов принять всё, что только могло встретиться на их пути. Готов был к любому повороту, лишь бы только ей это было нужно. Лишь бы только она была рядом. Ему было плевать на то, сколько раз это уже повторялось. Серьёзно, абсолютно. Важнее всего было то, как чувствовала себя она. Джонс не собирался ни к чему её принуждать, он не хотел видеть слёзы страха на её лице и понимать, что это его рук дело. Он так сильно её любил. И эта любовь не могла испугаться никаких преград. Он повернулся на бок, подползая к ней чуть ближе, оказываясь за спиной. Ласково коснулся её волос, успокаивающе поглаживая. — Детка… — трепетно прошептал Джагхед, придвинувшись и мягко целуя подрагивающие плечи. Он проложил нежную дорожку к её шее, медленно подбираясь к ушку, и зарылся носом в густые волосы, вдыхая любимый аромат. Элизабет не прекращала плакать, отчаянно всхлипывая от ненависти к самой себе. Она зажмурила глаза, умываясь жгучими слезами, и прятала лицо в ладони, лишь бы вновь не выглядеть перед ним законченной истеричкой. Джонс негодующе выдохнул, накрывая пальцами её тонкое запястье и требовательно заставляя убрать руки от лица. — Посмотри на меня, ну же, — с истошной мольбой в голосе попросил он, наклоняясь ближе. Купер только отрицательно замотала головой, не желая его слушаться. Она чувствовала себя настоящим ничтожеством. Проклинала себя за свою изуродованную психику и невозможность быть нормальной. Такой как все, чёрт возьми! — Беттс! — настойчивее произнёс Джагхед, но ответа вновь не последовало. Он устроил руку на её талии и притянул к себе, плотно прижимая к своему телу и крепко обнимая. — Какая же ты всё-таки глупая, — он сказал это без какой-либо злости, желая лишь того, чтобы она наконец перестала настолько себя унижать. Ему было плевать на всё то, что Элизабет в себе ненавидела. Джаг принимал её полностью, не замечая каких-либо недостатков, и любил всем сердцем так сильно, что мог бы свернуть горы ради одной единственной улыбки на её лице. — Это ты глупый. Возишься со мной, когда мог бы заполучить любую нормальную девушку! — Купер вновь взорвалась рыданиями, пряча лицо в постель. — Мне не нужна никакая другая девушка, — абсолютно серьёзно сказал он, укладываясь на подушку рядом, мягко обнимая за плечо. Парень ласково поглаживал её талию, перебирая пальцами ткань теплой клетчатой рубашки. — Мне нужна ты. И никто другой. Бетти громко заскулила, не прекращая плакать. Какой же никчемной она себя чувствовала сейчас! Почему она не могла быть такой, как все остальные? Почему ей досталась эта несчастливая роль, которую придётся играть до конца своих дней? — Я жалкая! — всхлипнула она, судорожно вдыхая воздух, теперь упираясь взглядом в стену напротив. — Неправда. — Правда! — грозно возразила она, сжимая руку в кулак, чтоб почувствовать боль, которая могла бы потушить огонь в её сердце. — Я-я такая испорченная… Чёрт возьми, да ты даже сексом заняться со мной не можешь! — с отчаянием проговорила девушка, испуганно зажмурив глаза. Джагхед на мгновение опешил от услышанного, выпав из реальности. Что за ужас творился в этой светлой голове? Он недовольно рыкнул и повернул её к себе, укладывая спиной на кровать. Бетти не желала смотреть на него, упорно не открывая глаз и судорожно глотая слёзы. — Запомни раз и навсегда, Элизабет! — строго начал говорить он, сжимая тонкое запястье в своей хватке, силой заставляя разжать кулак, из которого уже появилось несколько капелек алой крови. — Не смей больше говорить такого о себе! Не смей называть себя испорченной! — Его уверенный голос словно пробрался сквозь её кожу и кости, добираясь до самой души. — Я люблю тебя, и никакое прошлое никогда не станет этому помехой! Джагхед постепенно успокоил свое бушующее нутро, обводя её мокрое, заплаканное лицо жадным, полным обожания взглядом. — Посмотри на меня, — попросил он, касаясь ладонью её щеки и лаская большим пальцем покрасневшую кожу. — Прошу. Купер не желала его слушать, но все же поддалась, сама не понимая почему, и медленно приоткрыла глаза, испуганно вглядываясь в его лицо. Джаг сухо сглотнул, нависая над ней, нежно убирая пальцами прилипшие ко лбу светлые волосы. — Я не тороплю тебя, Беттс, — искренне произнёс он, не разрывая их зрительного контакта ни на мгновение. — Все будет идти так, как ты захочешь, обещаю. Я буду ждать столько, сколько потребуется. Девушка поджала дрожащие губы, чувствуя, как новая волна слёз подступала всё ближе и ближе. — А если… если я никогда не смогу? — взволнованно прошептала Элизабет, замирая в его руках. — Мы пройдем это вместе, — уверенно ответил он, наверняка зная то, что ни капли не соврал ни в одном своем слове. Он готов был сделать для неё все, на что только был способен, и даже больше. Джонс знал, на что идет. — Правда? Её наивный, какой-то детский, максимально обеспокоенный взгляд врезался ему в самое сердце, заставив то сжаться. — Правда. — Он ласково стёр большими пальцами крупные капли с её щек, желая никогда не видеть их на прекрасном лице. — Клянусь. Джагхед легко чмокнул её в лоб, мягко улыбаясь и отодвигаясь в сторону, и упал на высокие подушки спиной. Он обхватил её талию кольцом и притянул к себе. Купер положила голову на его плечо, переплетая их пальцы в замок и укладывая на свой живот. — Ты чудесный, Джагги, — с нежностью произнесла она, утопая в его теплых объятиях. Тот совершенно не ожидал подобных слов, почти лишившись дара речи. Его сердце гулко забилось под ребрами, что Беттс могла ощутить на себе. Он улыбнулся, отчаянно приникая к ней долгим поцелуем в висок. Какой волшебной она всё-таки для него была. Той самой звездой в ночном небе, которую, казалось бы, никогда не сможешь достать. Но иногда звезды падают, исполняя желание. И она упала прямиком в его руки. Элизабет прикрыла глаза, наслаждаясь проходящим мгновением. Ей было тепло и уютно в его близости, уносящей за грани реальности. С ним было так спокойно и совершенно не страшно, словно его спина — это та самая каменная, высокая и непроходимая стена, которая с легкостью могла укрыть её от всех жизненных передряг. Комната утонула в мягком полусвете, яркие огоньки на небольшой ели сияли желтым цветом, погружая помещение в успокаивающую домашнюю атмосферу. Джагхед крепко обнимал Бетти, не желая отпускать ни на мгновение. Он хотел стать для неё всем, хотел быть тем, кому бы она верила. Кому могла бы довериться. А Купер уже наверняка знала то, что ближе него у неё никого не было. Когда Джаг был рядом — трещины в её душе зарастали, позволяя хотя бы на несколько мгновений ощутить себя целой. Той Элизабет, которая не боялась жить. И хотела это делать. Она хотела проживать с ним моменты, которые бы оставались ярким и теплым пятном в воспоминаниях. Она хотела теряться в нём, как в своем спасении. Он был её якорем, удерживающим в здравом уме. И вытаскивающем со дна. Бетти понимала, что её чувства к нему разрастались с каждым днём, и уже никак не могла это остановить. Не хотела останавливать. Она желала пройти с ним все преграды и освободиться от трехлетней устрашающей тьмы. И рано или поздно она сделает это. — Джагги, — тихонько позвала его, слыша, как собственное сердце пропустило несколько ударов, но она была уверенна в том, что делает. Он опустился к её ушку, ласково поглаживая большими пальцами её руки. — Да, детка. — Прикоснись ко мне, — еле слышно произнесла Элизабет, не решаясь повернуть голову, чтобы на него посмотреть. Джагхед сначала немного опешил, на мгновение даже замер в полнейшем безмолвии, и Бетти испугалась, что сказала что-то не так, что испортила этот момент. Она взволнованно зажмурилась, называя себе полнейшей дурой, но буквально в следующий момент почувствовала, как он крепче обнял её, притягивая к себе. Его ладонь ласково очертила линию её талии, поднимаясь выше и выше. Он коснулся первой пуговички на рубашке, неспешно расстегивая, отчего Бетти распахнула глаза и устремила внимательный взгляд на его пальцы. Джонс дотронулся влажным поцелуем до её скулы, спускаясь к изящной шее. Он целовал, не прекращая расстегивать пуговицы одну за другой, отчего хлопковая рубаха разъехалась в стороны, приоткрыв её обнаженное тело. Она заворожено наблюдала за его действиями, покрываясь мурашками от вновь нависшего сексуального напряжения между ними. — Ты такая красивая, — горячо прошептал Джаг, обжигая своим шепотом её макушку. Он подобрался к последней пуговице, быстро покончив с ней, и Элизабет вздрогнула, чувствуя, как отчаянно застучало её сердце. Она впервые была столь обнаженной перед парнем, и это заставляло волноваться, но абсолютное спокойствие и непередаваемая нежность, исходящие от Джагхеда захватили её в свою власть. Ласково поглаживая плоский живот, он проследовал выше и порхающими движениями достиг выпирающих ребер. Бетти глубоко вздохнула, задержав дыхание, не сумев отвести взгляд в сторону. Его пальцы проложили невидимую дорожку к её груди, невесомо касаясь мягкой плоти. Джонс закусил губу, пытаясь держаться, но ему так сильно хотелось наброситься на неё сейчас и касаться, касаться, касаться. Но он оставался в здравом уме, томно дыша, покрывая поцелуями её ключицу и обводя пальцами ареолы затвердевших сосков. Беттс рвано выдохнула, грудная клетка высоко вздымалась, и Джаг чувствовал биение её сердца буквально физически. — Тш-ш-ш… — чувственно прошептал он, прикасаясь к мочке её уха губами, захватывая в их плен. Его движения стали слегка настойчивее. Он мягко сжал в ладони ее грудь, отчего Купер прогнулась в спине, едва не застонав. — Чёрт возьми! — зашипела она, потеревшись щекой о его щеку, и блаженно прикрыла глаза в наслаждении. — Ты доверяешь мне? Его хриплый от возбуждения голос коснулся самых потаенных струн её души, заставляя гореть от желания. Она заерзала на месте, непроизвольно двинув бедрами вперёд, ища греховное давление. — Да, — судорожно выдохнула она, хватаясь рукой за его предплечье. — Я доверяю тебе. Я хочу, чтобы ты касался меня. — Её щеки покраснели от смущения, но так она только стала ещё прекраснее, хотя ему казалось, что это уже просто невозможно. Вторая рука, которая до этого покоилась на тонкой девичьей талии, сжимая её своим кольцом, теперь неспешно двинулась вниз, достигая пупка, обводя его пальцами и отправляясь дальше, пока не коснулась оборки серых трусиков. Бетти задохнулась, распахнув глаза и взволнованно задрожав, что не осталось без его внимания. Он коснулся носом её щеки, прислоняясь вплотную и успокаивающе шепча: — Я не буду делать ничего, чего бы ты не захотела, милая. Хорошо? Она ответила ему коротким кивком, пытаясь усмирить собственное сердцебиение. Его тёплая ладонь опустилась на хлопковую ткань её нижнего белья, останавливаясь на мгновение. Купер крепче вцепилась ногтями в его предплечье, чувствуя непреодолимое наслаждение и желание большего. Страх тлел где-то под рёбрами, напоминая о себе, но ласковый шепот Джагхеда, его мягкие касания, его влажные, бережные поцелуи помогали справляться с ним. Его пальцы задвигались, неспешно поглаживая её плоть вверх-вниз, с удовольствием отмечая то, как промокло белье. Девичьи бедра непроизвольно раскрылись шире, предоставляя ему больше свободы. — Малышка…— с обожанием прошептал Джонс, покрывая нежными поцелуями её шею и чувствительное место за ушком. Элизабет прикрыла глаза в блаженстве, плавно двигаясь ему навстречу, поддаваясь его мучительной ласке. Она приоткрыла губы, выдыхая горячий воздух, обжигающий лёгкие и пытающийся превратить их в пепел. Джагхед прижал большой палец к её клитору сквозь ткань, и из горла Бетти вырвалось жалобное скуление. Ничего подобного она ни разу не ощущала в своей жизни до этих самих пор, и теперь ей казалось, что она просто не сможет справиться с подобным наслаждением. Он на мгновение убрал свою ладонь, что заставило её почувствовать огорчение и приоткрыть глаза. — Могу я? — шёпотом спросил Джаг, когда его пальцы остановились около резинки трусиков, слегка поддевая её вверх. Девушка на мгновение затихла, прерывисто дыша, но вскоре нерешительно кивнула головой, разрешая ему коснуться себя реально. Он осторожно двинулся вперёд, пробираясь под белье, не торопясь раздевать Элизабет полностью. Теперь же его указательный и средний пальцы нежно коснулись её разгоряченной плоти, мягко поглаживая круговыми движениями. Бетти прерывисто задышала, едва ли не хныча от того, как ей было приятно в этот момент. Джонс крепче обнял её, прижимая к своему телу, осыпая шею требовательными поцелуями, которые оставались на коже яркими розовыми пятнами. Бетти простонала, не сумев сдержаться, когда он двинулся чуть ниже, собирая подушечками пальцев липкую влагу, растирая её вокруг. Она закусила нижнюю губу, прикрыв трепещущие веки и тяжело дыша, когда вторая рука Джага ласкала её грудь, сжимая мягкую плоть, пропуская сосок сквозь пальцы, слегка надавливая. Её яркая реакция грозилась снести ему крышу. Он смотрел на Купер, упиваясь её блаженным видом: приоткрытыми, искусанными губами; раскрасневшимися щеками; обнаженной красивой грудью, которую хотелось зацеловать до темных пятен. Он отчетливо чувствовал, как её приглушенные стоны действовали на него самого — эрекция могла бы разорвать спортивки к черту, так яро требуя скорейшей разрядки, — но прежде всего ему хотелось доставить удовольствие ей. Показать то, что он не хочет сделать ей больно. Элизабет схватилась за его предплечье, впиваясь ногтями едва ли не до крови, сходя с ума от наслаждения. Она не могла себя контролировать, её тело желало взять всё без остатка от этого сладкого мгновения. — Чёрт, Джагги! — Она неосознанно двигалась навстречу его руке, отчего он удовлетворенно улыбнулся, скользя губами по её щеке, достигая ушка. — Тебе хорошо, детка? — томно прошептал он, вызывая табун мурашек на обнаженной коже. Купер поспешно закивала головой, силясь сдержать гортанный стон, вырывающийся из груди. Он ласкал её клитор, средним пальцем двигаясь к половым губам и мягко надавливая. Бетти задохнулась от приятных ощущений, полностью погружаясь в наслаждение, которое он ей дарил. Джаг аккуратно продолжил свои действия, неспешно вводя в горячее лоно один палец. Бетти непроизвольно напряглась от непривычных, но не менее ярких ощущений, прерывисто дыша. — Тш-ш-ш, малышка. — Он осыпал поцелуями её шею и ушко, зарываясь носом в мягкие, приятно пахнущие волосы. — Я не сделаю тебе больно. — Его шепот успокоил и ещё больше распалил в одну и ту же секунду. Она сдалась в его власть, не боясь того, что следовало в продолжении, и полностью полагаясь на инстинкты своего тела. Джонс ритмично двигался внутри неё, яростно выдыхая, ощущая, какой узкой и влажной была Бетти. Он непроизвольно думал о том, как хорошо было бы ощущать её всем своим телом; представлял, как медленно входит в неё, заполняя до основания, ловя губами рваные стоны. От одной лишь мысли об этом он рисковал кончить себе в трусы прямо сейчас. Джаг добавил ещё один палец, растягивая её чуть больше, не сбавляя своего темпа, от чего Купер громко простонала, чертыхнувшись себе под нос. Она все ещё немного стеснялась, но продолжала отзываться на каждое прикосновение, двигала бедрами навстречу, мечась в его руках. Её кожа непроизвольно вспотела, светлые волосы липли к лицу, а Джонс неустанно целовал её ключицы, что-то неразборчиво шепча. Бетти чувствовала, что тяжесть внизу живота с каждым мгновением разрасталась в своих масштабах. Словно тикающая бомба, грозилась вот-вот взорваться у неё внутри, и этот час неумолимо приближался. — Ох…о, черт! — судорожно выдохнула она, цепляясь за его руки, извиваясь в его объятиях. — Это… это так приятно! — Её стоны утопали в душной темноте этой комнаты, смешиваясь с его сбившимся дыханием. Джагхед прижался губами к её уху, опаляя своим шёпотом, крепче прижимая спиной к себе. — Детка… — Его губы скользили по мочке уха, зубы небрежно схватили в плен мягкую кожу. — Ты такая чувствительная, — выдохнул он, сжимая пальцами её сосок, внезапно мягко ущипнув, отчего та блаженно всхлипнула, кусая губы. — Джагги! Она была на грани, и Джонс ощущал, как стенки её влагалища напряглись, ритмично пульсируя. Он ускорил свои движения, массируя пальцами нужную точку, доводя девушку до исступления. — Сделай это, малышка. Отпусти себя. — Джаг сжимал её грудь, наслаждаясь упругой мягкостью. — Боже, какая же ты красивая! Он словно опьяневший наблюдал за тем, как Беттс металась у него в руках, подходя к краю. Его движения не прекращались ни на мгновение, принимая отчаянный темп, и он коснулся большим пальцем её клитора, растирая горячую влагу и правильно надавливая так, что девушка неожиданно вскрикнула в экстазе, едва ли не плача от удовольствия. Первый в жизни оргазм накрыл её с головой, окунув в какую-то блаженную прострацию вне времени. Она содрогнулась в его хватке с громкими стонами, и Джаг почувствовал, как сокращаются её внутренние мышцы, пульсируя вокруг его пальцев. Он задержал ладонь на её промежности, лаская и не позволяя выбраться из атаковавшего все её тело наслаждения. — АХ! — Элизабет хныкала, прерывисто дыша. Она судорожно сжала дрожащие колени, не прекращая извиваться в его объятиях. Джагхед окольцевал её талию, поглаживая подрагивающий живот. Бетти оставила на его предплечье пару красных щиплющих царапин, не сумев совладать с собой. — Моя хорошая, — шептал парень, нежно целуя её щеку, — моя девочка! Бетти тяжело дышала, всё ещё чувствуя ту приятную дымку, которая заволокла собой всё сознание. Она повернула голову, встречаясь с ним губами, и они соприкоснулись в сладком, влажном поцелуе, смешанном с её затихающими всхлипами и его приглушенным рычанием. Он вытащил руку из её нижнего белья, медленно поглаживая влажными пальцами внутреннюю сторону бедра. Бетти неторопливо отпрянула, пытаясь восстановить дыхание, и прислонилась к его лбу своим, устроив тёплую ладошку на его скуле. — Спасибо, — мягко прошептала она, боясь взглянуть ему в глаза. Она опустила взгляд вниз, из-под трепещущих ресниц наблюдая за тем, как он обнимал её талию. — Тебе нечего смущаться, Беттс, — сказал Джагхед, касаясь носом её раскрасневшейся щеки. — Я хочу делать тебе приятно. — Он скользнул рукой вверх, мимолетно лаская ей грудь и двигаясь к изящной шее, украшенной его поцелуями. Его пальцы остановились у линии чёрной полоски, скрывающей шрам, невесомо касаясь её подушечками пальцев. — Ты прекрасна. — Его слова заставили сердце Элизабет затрепетать, словно птица в закрытой клетке. — Я люблю тебя так сильно. — Он легко коснулся её губ, дразня своими прикосновениями. Купер подтянулась чуть выше, зарываясь пальчиками в его густые волосы, останавливаясь у затылка и вызывая табун приятных мурашек на его теле. Она широко распахнула голубые глаза, вглядываясь в его насыщенный изумрудный омут, едва ли дыша. — Если бы это было возможно… Я бы хотела…чтобы ты был первым. Только ты, — искренне прошептала Элизабет, приоткрывая искусанные губы. Джагхед сухо сглотнул, не отводя от неё своего всепоглощающего взгляда ни на мгновение. Он сжал её щёки ладонями и отчаянно прильнул к ней с глубоким, развязным поцелуем. Она таяла в его руках, повернулась и теперь сидела на его бедрах, сжимая темные волосы у корней. Джагхед с чмоком отпрянул, крепко обнял её и прижал к своему плечу. Он наклонился к её уху, лаская влажные локоны: — Я буду последним. Бетти улыбнулась, спрятав лицо в его шею и оставив парочку мелких поцелуев на его ключице. Возможно, этот рождественский вечер был лучшим.***
Половина рождественского дня уже пролетела. Бетти с Джагхедом всё утро провели лежа в мягкой постели, не желая покидать её. Потом Купер всё-таки получила свой подарок, чувствуя себя жутко неловко от того, что Джагхед снова потратился ради неё и купил новый телефон. Конечно, эта вещь была ей нужна, потому как она была уверена, что если не напишет Элис в ближайшие дни — та поднимет на уши весь Ривердэйл. Но она не могла простить себе то, что из-за неё Джонс постоянно лишался средств к существованию. А вот тёплая толстовка с короной настолько пришлась по душе, что теперь её никогда не хотелось снимать. Она с широкой улыбкой рассматривала себя в зеркале первые десять минут, а потом набросилась с обьятиями на Джага, который был весьма смущен, но безумно рад этой счастливой реакции. Днём же ребята хотели собрать в трейлере друзей, чтобы вместе провести время, но Тони наотрез отказалась приходить, если там будет Стивен, а тот сказал, что не хочет видеть Топаз и лучше останется дома с братьями. И такое их поведение было совсем неудивительно. Фогарти же оповестил о том, что неудачно заболел в самый разгар праздника, но Бетти с Джагхедом почему-то были уверенны в том, что тот чувствовал себя очень даже хорошо, наверняка пропадая в компании своего Северного «друга». Итак, ребята остались одни, но это совершенно их не расстроило, не учитывая лишь того факта, что двое из числа их лучших друзей в очередной раз рассорились в пух и прах. Сейчас Джонс хозяйничал на кухне, убирая со стола пустые коробки из-под китайской лапши, заказанной двумя часами ранее, а Купер разбирала свои вещи в его спальне. Он настойчиво попросил её сделать это, так как буквально ночью чуть не расшиб голову, споткнувшись об сумку, брошенную в пороге. Да и что уж таить, он желал окончательно себя уверить в том, что Элизабет действительно останется рядом с ним и никуда не денется. — Джаг, можно я украду у тебя немного места в комоде? — повысив голос, спросила Бетти, осторожно открывая одну из тумбочек, чтобы определить туда свою немногочисленную одежду. — Можешь украсть весь комод, — с лёгким смешком отозвался тот из кухни, рыская в холодильнике в поисках банки газировки. Купер мимолетно улыбнулась, чувствуя себя весьма странно, ведь сейчас она буквально селилась в трейлере парня, которого пока даже не называла своим бойфрендом. Но как показал вчерашний вечер, они уже были ближе, чем когда-либо могли бы, и она не собиралась останавливаться на достигнутом. Ей нужно было время, она трезво это понимала, и Джаг уверил её в том, что обязательно будет для неё поддержкой. Как ни странно, ему она верила безоговорочно. Девушка аккуратно задвинула открытый ящик, оглядываясь по сторонам. Большая часть вещей уже была разложена по местам, и теперь спальня Джонса немного преобразилась с наличием в ней её книг, кожаных браслетов, разбросанных на прикроватной тумбочке, и одной-единственной фотографии в рамке, на которой была изображена с сестрой, когда им было всего по пять-семь лет. Бетти поджала губы, глядя на снимок, и пообещала себе обязательно позвонить домой в ближайшее время, хотя и не знала, что скажет. По обычаю, соврет, не решаясь поведать весь тот ужас, который ей пришлось пережить, чтобы вновь не окунаться с головой в это дерьмо. Сокроет правду об истинном месте своего жительства, рассказав о том, что живет у подруги и для подтверждения сбросит селфи вместе с Топаз. Это всё будет откровенной ложью, но у неё нет другого выхода. Априори. Элизабет немного поникла, но всё же понимала, что так будет правильно. Пусть и волнение по поводу общения с матерью уже нарастало в груди. Она желала выбросить из головы подобные мысли, хотя бы на время, и схватила свою Змеиную косуху (о которой родителям тоже знать необязательно), брошенную на постель, чтобы повесить её в шкаф. Она повернулась к нему, вновь невзначай рассматривая выцветшие постеры кинокартин Хичкока, приклеенные к деревянной дверце скотчем. В голове промелькнула мысль, что теперь им не стоило гадать о том, как провести сегодняшний вечер и последующие рождественские каникулы. Беттс усмехнулась себе под нос, открыла шкаф и бегло осмотрела содержимое в поисках свободной вешалки. Она выудила одну из небольшого количества вещей и, повесив на неё свою кожанку, решила поместить внутрь. Слева как раз таки висела какая-то потрепанная кожаная куртка, о которой она и не догадывалась. Любопытство взяло вверх, и Купер осторожно выдвинула её к себе, тихонько сняла с вешалки и взяла в руки. Эта вещь была немного большая по размеру и походила на мужскую, но от неё почему-то слабо пахло приятными женскими духами. Она повернула куртку в руках, чтоб взглянуть на эмблему, вышитую на спине, подозревая при этом, что вещь принадлежала миссис Джонс. Но вместо ожидаемой зеленой изогнутой Змеи на неё сейчас смотрел устрашающий чёрный ворон с расправленными крыльями и красными глазами. Бетти вскрикнула и неосознанно отбросила куртку подальше от себя, почувствовав, как мгновенно затряслись её руки. Она точно помнила этот рисунок с той самой проклятой ночи, когда трое каких-то отморозков схватили её. Этот чертов рисунок был на куртке каждого из них, на темных татуировках, набитых на теле. Этот сраный ворон был на предплечье Дартвуда, когда она встретила его в Саутсайд Хай этой осенью. Купер задрожала всем телом, тяжело дыша и не понимая, что это делает в доме Джагхеда. Дрожащими руками она обняла себя за плечи, пытаясь укрыть от подступающей паники и очередного нервного срыва, которые нарастали с каждой секундой, которую она смотрела на косуху, лежащую перед ней. — Беттс, что случилось?! Джагхед внезапно появился в комнате, испугавшись девичьему вскрику, который услышал мгновениями ранее. Он обеспокоенно осмотрел помещение и облегченно вздохнул, когда увидел, что Купер была невредима, но как только его взволнованный взгляд настиг ту самую куртку со зловещей эмблемой, его глаза моментально потемнели, а брови ожесточенно нахмурились. — Джагхед, что это? — в панике спросила Элизабет срывающимся голосом, пытаясь не разрыдаться. Она топталась на одном месте, боясь ступить и шаг, не имея возможности оторвать свой взор от устрашающего Ворона. Джонс не отвечал, внезапно и так ощутимо поникнув. Желваки заиграли на его скулах, а зубы сцепились буквально до скрипа. Бетти растерянно глядела на него, ожидая хотя бы какого-нибудь ответа, но тот лишь учащенно дышал, прожигая взглядом чёрную косуху, в испуге брошенную на кровать. Девушка широко раскрыла глаза, с отчаянием глядя на него, но тот усердно молчал, только лишь усиливая её волнение с каждой минутой. — Где ты это взяла, Элизабет?! — наконец спросил он, и от грозного тона его голоса девушку словно окатили ледяной водой. Она приоткрыла губы, судорожно втягивая недостающий кислород. Джагхед быстро схватил злосчастную куртку в руки, и крепко сжал в кулаке. — Она висела в шкафу. Я просто хотела… Бетти не договорила, запнувшись на полуслове, и удрученно опустила взгляд в пол. Боже, как же жутко она чувствовала себя в эту самую минуту, словно какая-то преступница. Ей было страшно, но когда Джагхед ТАК на неё смотрел, она буквально захотела провалиться сквозь землю в этот момент. — Зачем ты её взяла? — строго спросил Джонс, пытаясь сдержать себя, но это была слишком больная тема, которую ему ни в коем случае не хотелось ворошить. Прошлое, о котором не хотелось думать, потому что слишком много боли оно в себе несло. — Кто тебя просил? Элизабет передернуло от злобной интонации, с которой он сейчас говорил. Слова укололи её тело, словно иголки. Она нахмурилась, чувствуя, как горький ком застрял в горле, и сейчас она почему-то ощутила себя виноватой. Почувствовала, что её присутствие несёт только неудобства и неприятности, что она не имела права здесь находиться. — Прости, я не хотела её брать, ясно? — немного заикаясь, судорожно проговорила Беттс, оттягивая вниз рукава толстовки, лишь бы успокоить трясущиеся пальцы. Она ссутулилась, словно пыталась спрятаться в защитный кокон от Джагхеда, который всегда и был тем самым коконом для неё. Джонс выжидающе смотрел на неё каким-то странным взглядом, и спустя несколько минут тишины молча подошёл к шкафу, вновь возвращая куртку на её законное место. Он закрыл дверцу, пряча вещь от взгляда Элизабет, которая не смела даже ничего произнести. Она растерянно посмотрела на пол, на свою сумку, которую ещё пять минут назад собиралась разобрать, но теперь уже не была уверена в том, что стоило это делать. Глаза увлажнились, моментально размывая картинку вокруг. — Прости, — снова проговорила Бетти, но уже гораздо тише. Она всхлипнула и присела на край кровати, неловко спрятав ладошки между коленями. — Я просто испугалась. Не ожидала увидеть здесь… подобное. Джонс с досадой поджал губы, упираясь кулаками в комод, стоящий рядом. Он стоял к Бетти спиной, напряженные мышцы на которой показывали то, насколько зол он сейчас был. И она по-настоящему испугалась того, что совершенно не знала, чего ей стоило ждать дальше. Боялась того, что сделала что-то не так. — Впредь не трогай мои вещи! — жестко произнёс Джагхед, и его слова заставили девушку только больше поёжиться. Он сделал глубокий выдох, пытаясь перевести дух и прийти в себя от неожиданно накатившей ярости. — Пожалуйста, — добавил он, и его тон стал гораздо спокойнее, но Бетти всё ещё боялась поднять на него свой взгляд. — Хорошо, я поняла, — испуганно прошептала она, чувствуя, как дрожит её нижняя губа от подступающих слёз. Пыталась держать себя в руках, но тонкая грань самообладания исчезала с каждым мгновением, превращая её попытки в неудачу. Джаг услышал этот дрожащий голос и его сердце моментально сжалось. Он обеспокоенно повернулся к ней. Бетти смотрела в пол, но ему было отчетливо видно, как прозрачные слёзы скопились в уголках её глаз. Он поник, окрестив себя последним идиотом, мысленно послав себя к черту. Ему стоило бы сто раз подумать, прежде чем так разговаривать с ней. Но уже было поздно. И уже было так стыдно. Бетти медленно отодвинула ногой свою сумку в сторону, так и не решаясь её разобрать. Она не хотела чувствовать себя лишней, а вернее — не хотела быть здесь лишней. И действительно была виновата в том, что взяла то, что ей не принадлежало. — Я не хотела тебя разозлить, — сдержанно проговорила Элизабет, и одинокая слеза всё-таки скатилась по её щеке, упав вниз. Джонс ощутил, как все его внутренности буквально запылали от ненависти к самому себе. Он не должен был так себя вести. — Я больше не стану ничего трогать. — Нет… — взволнованно прошептал он, скривившись от досады. — Нет, не говори так, прошу, — судорожно произнёс он, зарываясь пальцами в растрепанные волосы. Он прислонился к комоду, устало ссутулив спину. Девушка так и не повернулась к нему, продолжая пялиться в пустоту. — Бетти, я идиот. Я не хотел кричать, — на выдохе слетело из его губ с горьким сожалением. — Просто это очень сложно. — Он на мгновение остановился, обеспокоенно замолчав. — Это куртка моей мамы. Бетти расширила глаза, услышав подобное, и мгновенно повернулась к нему лицом. Он смотрел на неё, видел каждую слезинку и корил себя за свою ужасную глупость. Но эта тема была для него тем самым триггером, который заставлял терять рассудок. Это было слишком больно. И пусть эта боль была похоронена глубоко внутри, иногда она находила выход, и тогда ему становилось не под силу совладать с собой. — Ч-что? — заикаясь, переспросила Элизабет, глядя на него таким испуганным взглядом, что Джонсу показалось, будто он видел там не только страх. Он видел там… презрение? — Это куртка моей мамы, — более уверенно повторил он, и девушка обеспокоенно ахнула, чувствуя, как ускоренно забилось её сердце. Ей казалось, что она всё ещё видела того ворона с красными глазами, которого так отчетливо запомнила в самую страшную ночь в своей жизни. — Она родилась и выросла в Гриндэйле. Она была одной из них. Пока не встретила отца и не стала Змеей, — нехотя выдавил из себя Джагхед, и каждое слово давалось ему с трудом. Он словно боролся сам с собой, пытаясь приподнять завесу тайны своей семьи хотя бы на дюйм. Но он ненавидел эту тайну. Ненавидел эти банды, разделения и обычаи, которые прививались каждому из них с рождения. Именно из-за этих тупых правил и нерушимых принципов и погибла его мать. Она не должна была умирать так рано… Джагхед грозно фыркнул, вновь чувствуя, как начинал терять рассудок. Он развернулся к девушке спиной, не желая, чтобы она видела то, как на самом деле ему было больно. Джаг мог и хотел забирать себе её боль и переживания, но не собирался делиться своими. Они были скрыты под слоем непробиваемого цемента, который он бы и сам не смог раскопать, даже если бы захотел. Бетти осторожно поднялась со своего места и подошла к нему, мягко касаясь своей ладонью его напряженного плеча. — Ты можешь мне все рассказать, Джагги, — тихо сказала она, утирая слёзы со своих щёк рукавом толстовки. — Я всегда тебя выслушаю. — Я ничего не хочу тебе рассказывать, Элизабет. — Его слова ударили словно наотмашь, но Купер стойко держалась, пытаясь не расплакаться вновь. — Мне просто нечего тебе рассказывать. Это была откровенная ложь, и даже она это почувствовала. Но ему было проще соврать, чем вновь копаться в том дерьме, которого в его жизни и так было хоть отбавляй. Знакомо, Бетти? — Ты никогда не говоришь о своей семье. И о маме, — боясь сказать что-то лишнее, прошептала она, кусая нижнюю губу. — О том, как она умерла. Умерла. Это снова ударило его острейшим ножом, попадая прямо в сердце. Джагхед озлобленно напрягся, пытаясь не дрожать от ярости, нарастающей внутри. Он рывком сбросил ладонь Элизабет со своего плеча, вновь заставив ту испугаться. Она машинально отступила на шаг, боясь попасть под горячую руку. Возможно, в другой момент он бы обратил на это внимание, но сейчас его глаза буквально застелила мутная пелена, которая мешала здравому рассудку. — А что рассказывать, Бетти? Об этом нужно много говорить? — воскликнул он, рьяно жестикулируя руками. — Она умерла, её закопали в землю на два метра, и она исчезла навсегда. Её больше нет. Уже десять чёртовых лет. — Его голос дрожал от отчаяния, а глаза непроизвольно покраснели от слез. — Моя мать мертва! И не имеет значения, как это произошло. Главное лишь то, что она уже никогда не вернётся. Никогда! Вся та горечь, что копилась на протяжении стольких лет, сейчас срывалась с его губ, заставляя буквально захлебываться этой болью. Он снова почувствовал себя тем самым маленьким мальчиком, который в один день неожиданно узнал о том, что больше не увидит свою мать. Мальчиком, который стоял около её гроба, безудержно плача, обнимая холодное тело и умоляя проснуться. Который упал на её могилу и не желал подниматься, обещая остаться там навсегда. Рядом с ней. Все эти вспоминания, которые яркими, реалистичными картинками вновь пронеслись перед глазами, заставили его нутро похолодеть. Он осмотрелся невидящим взглядом вокруг себя, не замечая Элизабет, которая плакала, желая ему помочь. Джагхед рванул из комнаты. Схватил свою косуху, висящую в гостиной, и, быстро обувшись, выбежал из трейлера, громко хлопнув дверью. Он бежал от этих гадких, липких мыслей; от собственной памяти; от самого себя, чувствуя, как кровоточило его сердце. Он ощущал себя ничтожным, растоптанным, неспособным изменить ту несправедливость, которая произошла с его матерью много лет назад. Едва он ушёл, Бетти громко разрыдалась, коря себя за всё совершенное — за свои неуместные вопросы, за любопытство, за своё желание его утешить. Она сделала только хуже. Она всегда всё портит! Она мешает близким людям, отравляя их существование. — Джагги… — Она заскулила, упав на кровать и свернувшись в клубок. Горькие слёзы текли по щекам, а колючий ком в горле мешал дышать. Она судорожно хватала воздух губами, пытаясь успокоить клокочущее сердце, но то упрямо её не слушалось. Паника и смертельный страх накатили на неё, заставив снова почувствовать приближение новой волны беспокойства. Дрожащими руками она потянулась к тумбочке, нащупала пальцами спасительный пузырёк таблеток, которые сейчас были её средством противостоять приближающейся атаке. Она проглотила несколько таблеток, не запивая, и уронила пузырёк на пол, даже не удосуживаясь его поднять. Вновь опустилась на подушку, обняв себя, и пыталась представить, что это были его руки, которые всегда крепко держали её, прижимая к сильному телу, не позволяя упасть. Но она падала. Снова и снова. Падала и не знала, сможет ли теперь подняться. Без него.***
Джагхед резко выдыхал горячий пар из потрескавшихся губ, отрешенно глядя перед собой. Тот растворялся в морозном воздухе, исчезая спустя несколько секунд. Порывистый ветер выл за спиной, мокрый снег неприятно бил в лицо, но он уверенно шагал вперёд, не внимая дерьмовой погоде этим вечером. На душе было так паршиво. Жутко тоскливо и максимально тошно. Он не знал, почему так бурно отреагировал на вопросы Элизабет. Но знал, что любое напоминание о матери и её несправедливой смерти убивало его лучше любого оружия. Джаг не хотел срываться на Бетти, не хотел пугать своим поведением, не хотел, чтобы она чувствовала себя виноватой. И теперь больше всего на свете опасался того, что, придя домой, застанет пустой трейлер… Он удрученно зажмурил глаза, проклиная самого себя за то, как смел отвечать ей. Ему было непреодолимо стыдно, и он знал, что обязательно должен извиниться. Не вина Бетти, что его детство омрачила трагедия, которая напоминает о себе до сих пор. Не вина Бетти, что он лишился матери. Это всё дело рук проклятой судьбы, которая не желала оставлять его в покое. Которая ещё с ранних лет показывала ему, каким жалким отбросом он родился. И какую жалкую жизнь ему стоило прожить. Джагхед грузно опустил плечи, пряча руку в карман, пытаясь согреть. Второй он крепко сжимал в кулаке четыре розы, купленные у мистера Парез получасом ранее за десять баксов. Он взглянул на дисплей телефона, проверяя точное время, и на минуту остановился, чтоб прийти в себя. Раздался противный скрип — массивные темные врата городского кладбища отворились перед ним от очередного порыва ветра. Джаг не был здесь примерно месяц и вновь корил себя за то, что не находил времени проведать маму. Пусть это место и встречало его бесчисленное количество раз за последние десять лет, каждый новый — был словно первый. Где-то под рёбрами неприятно затянуло, отчаяние захлестывало все сильнее, заставляя колючий ком застрять в горле. Липкое, удушающее чувство безысходности сопровождало его, когда он переступил порог этого места. Джагхед должен был смириться с тем, что теперь вместо мамы его ожидала лишь молчаливая надгробная плита. Но осознание этого приносило такую невероятную боль… что он и не замечал того, как горячие слёзы вновь умыли его лицо. Он медленно ступал шаг за шагом, даже не глядя по сторонам, ноги всегда вели к нужному месту сами. Начинало темнеть, ветер усиливался, снег не собирался прекращаться, укрывая землю слой за слоем. Вокруг не было ни души, лишь холодные камни, служащие людям напоминанием о том, как коротка на самом деле эта жизнь. Джонс нервно шмыгнул носом, стараясь унять болезненное биение сердца. Глаза слезились от невыносимой тоски, а грудную клетку выжигала горечь. Он отчаянно пытался быть сильным, пытался сдержаться каждый чёртов раз, но попытки были тщетны. Он не мог успокоить себя, когда снова понимал то, что больше никогда её не увидит. Не увидит свою маму. Джагхед судорожно выдохнул, потерев покрасневшие глаза. Он свернул на узкую тропинку, отсчитывая метры до места своего назначения. Шипы на замерзших цветах, казалось, впились в его плоть ещё сильнее. Он хотел разжать свою хватку, но не смог. Он бросил трагичный взгляд на могилу, заметив её издалека. В груди вновь закололо от парализующей горечи, а брови непроизвольно нахмурились, когда зелёные глаза заметили человека, сидящего у надгробного камня. Джаг не удивился бы увидеть отца, но никак не ожидал встретить здесь кого-то другого. Злость внезапно загорелась огнем у него внутри, и теперь кулаки сжались не от досады. Он увереннее прошёл вперёд, минуя несчастные метры за считанные мгновения. Незваный гость, вероятно, услышал его шаги, но однозначно не подал виду. Он продолжал прожигать взглядом имя, выбитое на могильной плите, плотно сжимая губы. Джонс желал бы схватить его за ворот куртки и дать хорошего пинка под зад, запретив здесь появляться, но совесть не позволяла ему устраивать скандалы в таком месте. Мама стопроцентно не была бы рада жестокости сына, он это понимал, но ничего не мог поделать с тем негодованием, которое бушевало в груди. Он с превеликим усердием заставил себя медленно выдохнуть и мысленно отсчитать до десяти. Сдержать себя в руках всё же получилось, но его глаза словно искаженное зеркало показывали, как ярость горела в нём неистовым пожаром. Джаг наклонился, опуская алые цветы на землю. Он стряхнул рукой снег с серого камня, непроизвольно задержав пальцы на выгравированном имени. Внутри вновь всё задрожало, но обещание быть сильным помогало ему терпеть. Он неспешно отступил назад и присел на небольшую деревянную лавку рядом с другим посетителем. Он не поворачивался в его сторону, сосредоточив свой взгляд на могиле, но слышал, как мужчина, находящийся рядом, удрученно вздохнул. — Какого чёрта ты здесь делаешь? — негромко спросил Джонс, пряча руки в карманы и подтягивая плечи выше, пытаясь укрыться от пронизывающего ветра. Собеседник тоже не особо обрадовался подобной встречи, но непреодолимая тоска на его лице всё же была по другой причине. — Я имею право появляться здесь так же, как и… — Нет, — твердо остановил его Джагхед, перебив на полуслове. — Не имеешь. Никогда не имел и не будешь. — Он сцепил зубы, едва ли не рыча, чувствуя, как плещется в нём возражение. — Меня не интересует твое мнение, Джонс. — Его фамилия слетела с губ мужчины с особым презрением. Словно яд, проникающий в кровь, растворились слова в повисшем напряжении. — И мне плевать на то, что скажет твой папаша, если ты ему растреплешь об этом. Джагхед глубоко вдохнул, приказывая себе не поддаваться. Кулаки в карманах сжались до предела, а желваки заиграли на скулах от разрывающей злости. Ему хотелось плюнуть в лицо этому человеку лишь просто за то, что тот осмелился сюда прийти. — Как тебе только хватило совести явиться на её могилу? — с яростью спросил Джонс, дрожа всем телом. — Как ты можешь спокойно сидеть здесь, зная, что виноват в её смерти? — Заткнись! — рявкнул другой и на мгновение резко замолчал. Несколько воронов испуганно взлетели ввысь, до этого наблюдая за ними с огромного клена, растущего рядом. Он перевёл дух, прикрыв глаза, понимая, как неправильно всё было. В эту самую минуту. Десять лет назад. И в тот самый момент, когда эта женщина, теперь лежащая в земле, будучи шестнадцатилетней девчонкой влюбилась в короля Южных Змеев. — Я виноват в этом ровно так же, как и твой отец. Как и ты сам. И не говори, что не знаешь этого. Что не чувствуешь своей вины! Джагхед судорожно поджал губы, силясь проглотить чёртов ком, режущий его горло острым лезвием. — Какая же ты всё-таки сволочь, — презрительно прошептал он, прикусив щёку буквально до крови. Гребанный ублюдок, который ненавидел его с самого рождения. Мудак, желающий смерти ему и всей его семье. Урод, которому хватало совести говорить подобное здесь. Говорить то, что ранит больнее острейшего копья. То, что Джаг знал и сам. Без его помощи. — Можешь считать меня кем угодно. Можешь плеваться мне в спину. Но я не уйду, — уверенно произнёс мужчина тоном, не терпящим возражений, и гордо выпрямил спину. Джонс медленно повернулся в его сторону, обводя его профиль полным ненависти взглядом, вновь узнавая в нем её черты. Узнавая свои черты. Эти родинки на щеках, прямой нос, прищуренные глаза. Эта схожесть была такой родной, но в то же время — адски ненавистной. Он гордился тем, что был похож на мать, но не желал быть похожим на этого человека. Не хотел смотреть в его серые глаза и вспоминать ту, которая подарила ему жизнь. — Если бы ты только знал, как сильно я тебя ненавижу, Дартвуд. — Но, несмотря на это, она все равно остаётся моей сестрой. И я по ней скучаю.