Под защитой шести сияний

      Алмаз оказался истинным безумцем – за неделю пленения Усаги успела отлично в этом убедиться.       Ее не бросили в темницу – в том принятом понятии этого слова, в каком следовало его рассматривать. Усаги очнулась на огромной твердой кровати с пологом из плотной ткани, легко нашла свою брошь с Серебряным кристаллом и даже обнаружила на себе вместо матроски или обычной одежды восхитительное платье: из нежнейшего струящегося шелка, с богатой вышивкой на груди и изящным бантом за спиной, напоминающим крылья бабочки.       Принц Алмаз дожидался ее пробуждения: не успев даже рассмотреть себя, Усаги увидела его на неудобном внешне стуле – Алмаз сидел, поддерживая голову рукой, и любовался голограммой Нео Королевы Серенити – прекрасной правительницы. Усаги через его плечо разглядела на будущей себе многочисленные нитки жемчуга – потрясающе длинные, и фиолетовый цветок в волосах Серенити – такой, каких она на Земле никогда не видела. Уже позднее Усаги нашла в шуфлядке прикроватной тумбочки жемчужные бусы – те, что были на Королеве.       Как оказалось, принц Алмаз любил ее. Точнее, Нео Королеву Серенити. И он лишь называл свое чувство любовью: Алмаз не больше, чем боготворил внешнюю красоту правительницы, которую ненавидел и считал матерью утопии, противоестественной в его глазах. Усаги скоро уверилась: Алмазу наплевать даже на то, что она еще не Королева, а возможное ее воплощение. Ему хотелось куклы, максимально похожей на тот образ, что пришелся по сердцу – и Алмаз готов был настойчиво играться во все это, как ребенок.       «Я родился на Немезисе, – рассказывал он, прижимая Усаги к себе спиной и надежно удерживая руками, чтобы не вырвалась. Несложными движениями пальцев Алмаз притягивал к себе с вазы виноградины и заставлял их есть: Усаги несколько раз попыталась не открывать рот, но все же была вынуждена подчиняться принудительному кормлению: Алмаз давил на щеки до боли – рот сам собой открывался. – Изгнанником был мой отец. Здесь, на Немезисе, он считался королем за свои революционные взгляды, за то, что почти достиг успеха, продолжая дело Фантома Смерти. Его приравнивали к герою».       «Зачем мне это знать? – апатично спрашивала Усаги. Она пробовала уходить глубоко в себя, думать о том, как выбраться, когда Алмаз принимался говорить, только это отрезало ее от мира. Алмаз без жалости надавливал на щеки, заставляя есть сладкие идеальные виноградины, про которые Усаги забывала. – Ты хочешь вызвать во мне жалость к своей нелегкой судьбе?»       Алмаз не пытался взять ее силой – Усаги сама удивлялась этой странности, сквозь множество кривых зеркал отдающей благородством. На деле в принце этого качества совсем не было, он так, по-видимому, развлекался: после своих трогательных рассказов Алмаз задевал пальцами ее губы, наклоняясь так, чтобы поцеловать. Усаги сопротивлялась, используя те методы, какие теперь составляли ее «власть»: она била Алмаза по лицу подушкой, и это позволяло ей вырваться, вскочить на ноги. Голова кружилась от таких действий, но Усаги берегла себя так, как у нее получалось.       Принц охотился за ней: со смешком брал тело под контроль, подтягивал к себе, желая сорвать с губ поцелуй на ночь. Усаги старалась крутить головой, с не меньшим тщанием уходя от этого, – когда получалось, Алмаз целовал ее в уголок губ, Усаги отталкивала его опять и хватала в руки первое, что попадалось, готовая отбиваться. В ход шли и тяжелый канделябр, и ваза из-под фруктов (ничего другого Алмаз ей не предлагал, поскольку есть с его рук Усаги пока упорно отказывалась), и бутылка кислого отвратительного вина, и хрустальные бокалы. С каждым днем вещей в комнате становилось все меньше, и наконец Алмаз стал приносить виноград в ладони, а бокалы с вином – на подносе, и ставить их так далеко, чтобы Усаги физически не успевала добежать.       «Так где я остановился? – следующим вечером интересовался Алмаз, все также надежно прижимая Усаги к себе. До поры. Солнце на Немезисе не всходило и не опускалось, однако Усаги чувствовала приближение ночи, ощущала Алмаза и повторение своей пытки. Каждое утро на ней оказывалось обновленное платье, днем она думала, что может сделать, и ждала. – Конечно... ты ведь знаешь, прекрасная Королева, что Немезис – планета почти мертвая. Когда мы с Сапфиром – моим младшим братом, были мальчиками, мы любили одну забаву: поиски единственного немезианского цветка – фиолетовой лилии. Она требовала очень правильной почвы и условий, найти ее считалось огромной удачей. Пока ты не появилась, я думал, что благополучие брата и власть – все, что мне требуется».       Алмаз никогда не обращался к ней даже «Сейлор Мун», а голос его во время рассказов был удивительно задумчивым.       «Ты можешь ходить где угодно по верхнему уровню, – благосклонно разрешил принц в первый день, уже после того, как вывалил на Усаги все свои мысли по поводу утопии Нео Королевы Серенити. – Я не буду запирать тебя в этой комнате: ты все равно отсюда не сбежишь. И не забывай, что Черный кристалл поглощает всю энергию твоего Серебряного кристалла. Будь осторожна, пытаясь перевоплотиться: чем больше начнешь стараться, тем более сильную порцию негативной энергии получишь. Тогда даже я тебя не спасу».       «Отпусти моих подруг, – попросила Усаги на второй день. Она была тогда голодна и хотела пить – ей никто ничего не оставил, поэтому была к Алмазу буквально беспрекословна, что принцу безумно нравилось. – Я знаю, ты держишь их в каком-то ужасном месте, я... сердцем чувствую. Но теперь у тебя есть я: прекрати пытать их, или хотя бы посади в обычную камеру. П... пожалуйста».       Усаги не могла спускаться на нижние уровни, чтобы изменить нечто своими руками, – ее что-то останавливало, как будто на всех проходах были установлены барьеры.       «Просишь? – Алмаз рассмеялся в голос. – Не думал, что это так быстро произойдет. Но, раз уж я услышал от тебя «пожалуйста», прекрасная правительница, то я согласен: твои подруги будут перемещены в обычные тюрьмы – ты подпишешь им этим смерть гораздо более мучительную. Без своих сил они все равно окажутся поглощены энергией Черного кристалла, а вне ямы смерти это случится куда позднее и страдать им придется дольше! Всегда мечтал отомстить Сейлор Воинам, защищающим тебя».       Стараясь не плакать, Усаги молча пережила тот вечер. Она в принципе пыталась рыдать как можно меньше, чтобы думать спокойно, чтобы молиться на Серебряный кристалл в поисках малейшей лазейки для его энергии. Усаги обшарила все комнаты на верхнем уровне, всюду попробовала перевоплотиться – порой слезы так и хотели политься из глаз, слезы отчаяния и беспомощности, но Усаги зубы тогда сжимала крепко-крепко и вспоминала девочек, Мамору, Чибиусу – тех, ради кого не могла остаться в этом замке.       «Четыре года назад, в мое шестнадцатилетие, – не унимался Алмаз, страстно желая поведать ей свою историю. Усаги закрывала глаза и спокойно ела виноградины, чтобы не падать в обморок от истощения, – я никого не обнаружил в замке. Только Сапфира, Изумруд и Рубеуса – своих друзей детства. Все они были другими – я почему-то не узнавал их, а потом мне явился Мудрец – и я понял, что есть в мире сила, могущественнее твоего Серебряного кристалла, моя дорогая королева! Тогда я осознал, что властью можно добиться всего, и только она решает, кто победит».       Усаги ничего на эти слова не ответила.

***

      Плутон спешила. Она слышала силу Сейлор Мун тем отчетливее, чем ближе становилась к верхнему уровню, и смело преодолевала пролет за пролетом, снимая с каждого пройденного слабые барьеры негативной энергии – магия Времени и не такое могла в древних руках, знающих все, и Плутон ничего не стоило развеять преграждающую силу так, чтобы ее и не стало.       Она не сказала Сейлор Венере или будущему Королю Эндимиону, что это ее первое настоящее сражение: не драка с нарушителями границ, а битва на чужой территории. Первый вкус неподдельной войны – того, за чем раньше ей доводилось лишь наблюдать. Плутон не желала, чтобы ей не доверяли, она, наоборот, хотела справиться. Доказать Королю Эндимиону, остальным, что сила воина дана ей не просто так, что она способна быть кем-то большим, чем даже собой, и ее вечный караул неприкосновенных Врат – не финал того, что она может.       Свернув в сторону и преодолев еще один лестничный пролет, Плутон вбежала на последний уровень замка и на миг даже замедлила скорость – сияние умоляющей о помощи Сейлор Мун фактически ослепило, заполнило всю голову. Плутон провела ладонью по дверям, проносившимся мимо, – ни за одной из них не было живой души, а в третьей с конца прямого коридора комнате не находилось преград для входа. Там была Сейлор Мун!       Плутон не изучала ситуацию долго: ей хватило двух секунд, чтобы все понять. Сейлор Мун стояла, разодетая даже лучше королевы, вся вытянувшаяся в струнку, и тело ее окружало насыщенное фиолетовое сияние, не дававшее ей двинуться. Под ее ногами валялись осколки хрустального сосуда, а к ней самой приближался беловолосый принц Черной Луны, и страх в глазах Сейлор Мун не позволял усомниться: она боится его и того, что он сейчас сделает.       – Предсмертный крик!       Врага оттеснила в сторону ее сфера – так удачно и с такой мощью, что принц Черной Луны отлетел к дальней стене и впечатался в нее, поймав на свою голову крошки раздробившегося камня. О его жизни не оставалось причин беспокоиться. Сейлор Мун, осознав, что ничего более не удерживает ее тела, с благодарностью посмотрела на Плутон и, сделав несколько маленьких шагов, упала на кровать – но промахнулась и сползла вниз, растянув на кровати одни руки.       Плутон довольно резко подняла Сейлор Мун, чтобы удержать, и уложила на кровать в полный рост. Изможденное, но расслабленное лицо говорило, что принцесса провалилась в безмятежный сон, увидев ее и приняв тот факт, что ее пытка на вражеской территории подошла к концу. Плутон была бы рада дать Сейлор Мун выспаться, однако у них все было рассчитано, в том числе и время – отдыхать сейчас было некогда.       Вздохнув, Плутон отстегнула со своего пояса еще один ключ Пространства-Времени и, соединив его энергию с собственной, с силой дочери Хроноса, положила ключ на брошь Сейлор Мун, зажатую в руке принцессы. На светлое мерцание Серебряный кристалл быстро откликнулся, поглощая ключ, как прожорливый зверь, и его чистый, исцеляющий свет окутал Сейлор Мун шлейфами золотистых всплесков – тело принцессы переливалось, наполняясь первозданной энергией света, и через несколько минут Сейлор Мун, подобно спящей красавице, открыла глаза. Выражение ее лица все еще ничего не скрывало: она отвыкла просыпаться, полная сил и способная себя защитить.       – Плутон? – тихо спросила Сейлор Мун. – Плутон, ты... здесь. Кто-то еще? Что с девочками? Чибиуса? Мамо-чан?       К концу Усаги отчаянно тараторила, активно вертя головой. Плутон улыбнулась краешками губ: Сейлор Мун вновь стала напоминать себя, а не изможденного и перепуганного призрака. Конечно, от немного внезапной концентрации действий в секунду у Усаги закружилась голова – она схватилась за нее, стараясь дышать спокойно и глубоко, однако влияние Серебряного кристалла не давало повода в себе сомневаться.       – С ними уже все в порядке, Сейлор Мун, – заверила Плутон, пока Усаги, переключившись, рассматривала свою брошь: изучала каждую линию, каждый рисунок так, словно что-то снаружи или внутри могло серьезно измениться. Однако брошь быстрее вернулась к своему нормальному состоянию с теплым от энергии Серебряным кристаллом внутри. – Венера выручит остальных, Король и Маленькая Леди скоро подоспеют. Только для того, чтобы выжить здесь, им понадобится твоя мощь. Перевоплощайся, Сейлор Мун.       На одно мгновение Усаги показалось, что это не Плутон подбадривает ее, говорит, что все теперь будет лучше, чем раньше, а кто-то другой – незнакомый и более властный. Каждым словом не прося, а утверждая, что это – единственный вариант, будто какое-то отражение ее самой, напоминающее о том, каково быть воином – смелым, бесстрашным и преисполненным силы.       Усаги кивнула и встала с кровати, привычно зажимая свою брошь в вытянутой руке:       – Кристальная сила Луны, преобрази!       Спохватившись о скипетре, не появившимся после перевоплощения, Усаги, тем не менее, скоро сообразила, что ей никто не давал ни единой секунды на раздумья о своем оружии – Плутон, стоило свету утихнуть, побежала к выходу, и Сейлор Мун пришлось немного поднапрячься, чтобы догнать ее. Впрочем, Усаги не обольщалась, успев заметить, что Плутон сбавила скорость и не двигалась так, как могла, чтобы не оставлять ее позади.

***

      «Почему? – спросила у себя самой Венера. – Неужели Черная Луна считает власть Черного кристалла столь непоколебимой? Я верила в эту историю при Берилл, но они изгнанники, проверявшие силу Серебряного кристалла дважды. Им ни разу не доставалось идеальной победы, тогда почему это было так просто?»       – Девочки, – обратилась к ним Минако. Они бежали по коридорам, и до главного зала, где предстояла встреча с Усаги, оставалось сравнительно недолго, – вас все время держали в этой камере?       – Нет, – подтверждая все сомнения, ответила Макото. Венера услышала сквозь бег и конкретный ответ ее ругательство: «Всего пару недель провалялась – никакой формы и дыхания». – Сперва нас бросили в какую-то камеру глубже этой тюрьмы. Я помню, что пришла в себя и будила Ами с Рей – они лежали словно трупы. Там их вообще много, и все быстро гниют. Чудовищно. Но, стоило нам попытаться превратиться, нас повалила на пол темная энергия. И стоны были слышны.       – Точно в предсмертной агонии, – конкретизировала Меркурий.       Прутья, хоть и были толстыми, легко поддались раскаленной цепи. Вбежав внутрь, Венера зажала в кулаках подруг ключи Пространства-Времени, по очереди активировав каждый. Юпитер пришла в себя первой, Марс почему-то никак не просыпалась, пока Меркурий не окатила ее небольшим потоком воды – подействовало наверняка, особенно после того, как Рей выразительно дала всем понять, что думает.       – А еще нас пытал мужчина с волосами торчком, – заметила Марс. – Он спрашивал о Серебряном кристалле – чего и стоило ожидать. Я одного лишь не поняла: как мы отсюда могли ему с кристаллом Усаги помочь?       Минако покачала головой:       – Оставь вас ненадолго одних, – со смешком (допущение самой себе) пробурчала Венера, – так у вас сразу ветер в головах – но это я быстро исправлю. Сейчас соберемся, скоординируем действия и покажем им, с кем они связались. А потом отправлю вас на тренировки – мы тут не в игрушки играем, форму терять запрещено!       Они дружно поулыбались.       Приведя всех в вестибюль замка, Минако не успела и сама передохнуть, когда услышала торопливые стуки каблуков – так фирменно бегала одна Усаги, спеша и вкладывая все силы до капли, а на будущее особо не думая. Плутон на фоне Сейлор Мун передвигалась рывками – до слуха доносились лишь звуки, примерно напоминающие «вжух-вжик» разной выразительности.       Усаги не кричала радостно, хотя и сияющими от радости глазами давала понять, как ей этого хочется. Добежав до остальных, она кинулась на шею сперва Минако, затем – Ами, Макото, Рей, рвано и нечетко повторяя при этом: «Мако-чан... Минако-чан, Рей-чан, Ами-чан», – и так несколько раз, не пытаясь даже разобраться, кого она, собственно, сейчас обнимает.       Венера, пытаясь одновременно радоваться и немного думать успевать, покосилась на Плутон: воительница Времени стояла в отдалении от их команды, лучащейся счастьем от долгожданного воссоединения, и выглядела всему этому абсолютно чужой. Рей, Ами и Макото ее даже не замечали.       – Мне пора, – все же сказала Плутон, когда всеобщий градус безудержного веселья понизился. Ее выход из тени на обозрение остальным смотрелся необычно и чем-то впечатлял – Марс, Юпитер и Меркурий вытаращились без раздумий.       – Кто ты? – поспешила спросить Ами, пальцами дотягиваясь до сережки в своем духе.       – Да, – поддержала Макото. – Новая Сейлор Воительница? Что ты здесь делаешь?       – Это Сейлор Плутон, – пояснила Венера, выйдя на шаг вперед. – Она страж Врат Пространства и Времени – увидите их, когда вернемся. И у нее есть табу, согласно которым она должна сейчас уйти. Спасибо за помощь, Плутон.       На этом знакомство закончилось. Усаги посмотрела на Плутон долго и внимательно, со всей благодарностью, что в ней имелась, – Плутон растворилась в воздухе, оставив от этого назойливое впечатление, что им все привиделось. Минако достала карты, растягивая их, как учила Чибиуса, – не получалось. Вот во многом Венера себя проявляла достойно, а клоунские трюки, пусть и магические, ей не давались.       – Помочь? – предложила Ами. – Здесь бы магию развеять – и все примет нормальную форму.       – Да я думаю, – не прекращая попыток, просветила остальных Минако, – что сейчас придут и помогут – никогда больше не дам этой девчонке колдовать над моими вещами – такой ответственный момент и... так глупо.       Минако не ошиблась – прикрываемая озирающимся Такседо Маском, к ним со всех ног бежала Чибиуса, не отпуская любимого Луна Пи. Выглядели они оба при этом так (и Мамору, и Чибиуса), точно прямо перед ними находилось чудо, какого миру еще лицезреть не доводилось – если Такседо Маск контролировал себя, понимая небезопасность места, Чибиуса окунулась в счастье так же, как купаются в благословенных источниках.       Усаги кинулась к любимому и будущей дочери первой: бухнувшись на колени, прижала к груди Чибиусу, довольно улыбаясь, так крепко руками обняла, словно маленькая девочка уже была ее безгранично любимой дочкой. И лишь после, вдоволь подержав ее в объятиях, переключилась на Мамору, подтянувшись и обняв его за шею.       – Мамо-чан, – шепотом попросила Усаги, – прости меня за то, что я тогда наговорила. Я так рада, что вы все живы!

***

      – Что ж, – мыкнула Минако, пальцем рисуя на карте линии от точки к точке. Чибиуса сняла чары своего Луна Пи не медленнее, чем наложила, и по распечаткам вновь реальным представлялось ориентироваться. – Наш план прост, однако он обязан быть эффективным – и этот показатель зависит от нас.       Легко было понять, к чему Венера клонит.       – Больше никто из Черной Луны не возьмет над нами верх так скоро, – по-боевому ударив кулаком в ладонь, заявила Марс. – Теперь мы готовы принять любой удар, и не будем такими рассортированными, как раньше. Нас ведь взяли на это, да лазейка перекрылась.       Минако отвлекаться на вдохновение не желала. Точнее, одно вдохновение (светом Серебряного кристалла) они уже прошли, так что сейчас в полном расцвете сил оставалось лишь пойти и перебить всех, кто это заслужил. После этого можно было веселиться до упаду – Минако уже знала, как достанет билеты на концерт самой потрясающей поп-группы современности. Позже, когда разгромит врага. Ами и Усаги вовсю следили за ее движениями и поглощали информацию, как губки, зато Рей и Макото, не теряя своего стиля, бахвалились на чем свет стоит.       – Значит так, – продолжила Венера. – У нас осталось пять противников, и мы должны покончить с ними как можно скорее. Но перед этим... есть несколько поправок. Юпитер, – Макото выровнялась в струнку, но, увидев самые что ни на есть серьезные глаза Венеры, под взглядом лидера чуть-чуть плечи расслабила и стала слушать внимательно, – избегай общества Петсайт – ее силы противоположны твоим, не будем дважды попадаться на один и тот же трюк – возможно, в этом кроются наши предыдущие ошибки. Я даже более чем в этом уверена.       – Может, тогда мне взять Калаверайт? – предложила Усаги. – Вроде как я сильная, она – мерзкая и сообразительная...       – Нет, – с прежним спокойствием отрезала Минако. – Калаверайт возьму я – она зарекомендовала себя противником хитрым и безжалостным, поэтому моя очередь найти ее и свести конечные счеты. А вы все держитесь от нее подальше: Калаверайт может выкинуть какую-нибудь штуку – и никому хорошо не будет. Она единственная из всех использует подобные методы, так что здесь я разберусь сама. Для тебя, Сейлор Мун, будет миссия куда более важная.       – Какая? – нахмурившись, сразу осведомилась Усаги. Мамору автоматически приобнял ее за плечи, давая без слов понять, что их семейное трио можно не пытаться бить на части. Венера хмыкнула, однако этим ограничилась в комментировании.       – На верхнем уровне замка есть источник энергии, благодаря которому создается искривление Пространства-Времени. Ты должна перекрыть его силой Серебряного кристалла, Сейлор Мун, – отчеканила Венера. – Тогда Черная Луна никуда не сможет деться с Немезиса.       – Это реактор, – серьезно ответила Усаги. – Реактор Черного кристалла, Алмаз рассказывал мне про него. Ты правильно все решила, Венера: реактор – единственное место, открытое для внешнего мира, через него Черная Луна перемещается во времени и пространстве. Меня не пускали туда, потому что там я могла бы перевоплотиться без чужой помощи, и, если поток силы удастся блокировать, на Немезис хлынет светлая энергия. Наша с вами энергия, из которой мы черпаем магию.       – Венера, – позвала Макото. Голос у нее был грубее обычного, а взгляд – очень хмурым, – кое-что, с чем ты просто должна согласиться: я беру на себя парня с волосами торчком. Как его... Рубеус?       Ами, стоящая рядом с Минако, кивнула.       – Этот гад пытал нас, пока мы были здесь в плену, и я обязана лично дать ему по роже – никакого другого противника я не приемлю.       Минако поджала губы, но все-таки согласилась:       – Если ты так хочешь, Юпитер. Давайте не терять друг с другом связь и по возможности постоянно конкретизировать наше положение: здесь я не могу рассчитывать на нас время. И предупреждение для всех: не встречайтесь с Мудрецом, не вызывайте его на бой. Он – дух Фантома Смерти, и, раз самого Фантома когда-то не смогла уничтожить Нео Королева Серенити, нам не стоит рисковать своими жизнями в одиночном противостоянии. Когда лишим Мудреца всех приспешников, посмотрим, чего он стоит. Но не раньше.       Венера долго и пристально смотрела на каждого: не спеша переводила взгляд с Меркурий на Сейлор Мун, на Юпитер и Марс, вперилась в лицо Такседо Маска – искала в глазах каждого понимание того, что они не могут проиграть и умереть, что им нельзя идти на еще больший риск, чем тот, который они уже преодолели – несмотря на все сложности, игнорируя неизвестность, они должны были вновь сделать свои слабости мощью и победить врага, насколько бы сильнее предыдущего он ни оказался.       – Так вот вы где, Сейлор Воины, – коварно улыбаясь, заключила Петсайт, нависая прямо над ними. Она поигрывала жезлом, отдаленно напоминающим скипетр Сейлор Мун, и ухмылялась почти безжалостно. – Задумали перебить нас всех, как мух? У вас так легко это не получится! Черная молния!       – Пылающая мандала!       Марс проехалась по полу на каблуках, высекая искры, и полусогнула колени, чтобы удачно остановиться. Она мигом окинула взглядом кинувшихся врассыпную подруг и махнула рукой, предлагая им уходить на все четыре стороны, так как ее противник волей-неволей оказался определен.       – Это у тебя ничего не получится, Петсайт, – процедила Рей. – Предупреждаю. Злой дух, изыди!