Ответ, что спрятан на дне твоих глаз

Учебный день Чонгука медленно перетёк в дождливый вечер, укутав мегаполис плотными темными тучами. Запах мокрого асфальта вперемешку с дымом сигареты идущего рядом под своим зонтом Юнги дразнил обострившееся обоняние первокурсника, что хотел поскорее вернуться домой и поговорить с хёном начистоту. Даже дойдя до интимной близости, сожители всё равно многое утаивали друг от друга, надеясь на то, что их ложь и молчание не выйдут им боком. Но Ким в который раз прогадал, не придав значения возможной подставе со стороны Мина. — И всё же кое-что не дает мне покоя, — на выдохе произнёс Чон, сунув замерзшие руки в карманы куртки. — Вы, сонбэ, относитесь к Тэхён-ши дружелюбно или же враждебно? — Я к нему никак не отношусь, — стряхнув пепел с тлеющего кончика сигареты, ответил тот. — Он раздражает меня своим поведением и манерой общения, но при этом сложно не признать его таланта. Считай, что моя позиция в этом вопросе — нейтралитет. — Тогда зачем вы рассказали мне о проекте, в котором он использовал мой голос? — опустив взгляд на блестящие носки сапог, спросил юноша. В воспоминаниях всплыла достаточно оригинальная прелюдия из ведущей партии фортепиано и виолончели в первом рефрене, после чего, следуя принципу рондо, на бридже вступал приглушенный певчий речитатив из вставок различных фраз Чонгука, что были выстроены в определенной последовательности, рассказывая незамысловатую историю. Сырая запись в руках старшего товарища обратилась в подобие сладкоголосой баллады, что, несомненно, тянула на высший балл среди других работ с его потока. — Не думаю, что многое бы изменилось, если бы вы умолчали об этом. — Лучшую аранжировку будут включать во время обеденных перерывов в столовой и коридорах на первом этаже главного корпуса с конца этого месяца и до первого дня летних каникул, — приметив мусорный бак, выпускник выкинул окурок и продолжил свой путь к остановке, излагая правду без особой эмоциональной окраски. — Ты бы услышал себя в любом случае: наличие вокальных данных сказывается на связках и тембре, а судя по наложенным вырезкам твоего бормотания и насвистывания — голос слишком характерный. Перед тем как включить запись на внутренней радиостанции, Ким должен предоставить разрешение на использование данного материала в аранжировке от непосредственного автора голосовых дорожек. Сам понимаешь, в чём здесь кроется подвох. Чонгук согласно кивнул головой, на автомате следуя за сонбэ и покусывая нижнюю губу. Тэхён по документам числился немым, а из родственников была только мать, монологи которой, скорее всего, он уже неоднократно записывал. Если бы юноша вставил свой голос, добился бы письменного разрешения от матери или же друзей — то никакой проблемы и не возникло вовсе. Но Ким пошел по более сложному пути. Без разрешения Чона его аранжировку моментально вычеркнут из фиксированного плейлиста, хоть работа и останется на первом месте в проекте. Тяжело вздохнув, первокурсник затормозил у остановки и обратился к своему спутнику. — Как должно выглядеть это разрешение? — Всё-таки решил подписать его, — усмехнулся Юнги, натягивая черную маску на лицо. — Твоё решение — твои проблемы. Могу выслать копию документом в мессенджере. Добавь меня. — Договорились, — записывая номер сонбэ в контактах, он сразу же зашел в KakaoTalk, дабы открыть новый чат. — Как подписать? — Так, — старший товарищ отправил в беседу свой привычный никнейм «Gloss» и убрал телефон в карман пальто, — только для своих. Передавай привет Ким Тэхёну. — Спасибо, Юнги-сонбэним, — парень поклонился на прощание, оставшись наедине с навязчивыми мыслями и новыми вопросами. Клавишный демон легко затерялся в толпе спешащих по своим домам людей, направляясь в сторону другой остановки, когда как Чонгук замер под навесом, пытаясь высмотреть темный силуэт нового знакомого среди невзрачных пятен смазанной массы народа. В голове щебетали мысли, кружа надоедливыми пташками по лабиринту серого вещества и утопая в шуме усилившегося дождя, к которому невольно прислушивался одинокий юноша. Почесав кончик носа, Чон всё-таки обернулся в сторону проезжающих мимо машин, надеясь увидеть заветный автобус. «Наверно, сонбэ очень уважает хёна, иначе бы не беспокоился за легализацию трека на радио…» — подумал он, заметив, наконец, необходимый номер транспорта. — «Почему же Тэхён-ши раньше не давал мне возможности послушать эту аранжировку? Да и когда успел её отредактировать?» Зайдя в заполненный автобус, студент стянул с головы капюшон и вздрогнул, когда телефон в кармане куртки громко завибрировал. — «Ты где?» — «Только выехал, через полчаса буду дома», — на лице тонсена расплылась непроизвольная улыбка от полученного сообщения возлюбленного. — «Я соскучился», — прикрепив грустный стикер, добавил тот. — «Без тебя так скучно и одиноко…» — «Слишком слащаво, Дурачок Ким ㅋㅋㅋㅋㅋ» — «Претензия принята, Дурачок Чон ㅋㅋㅋ» И всё же поведение Тэхёна в переписке отличалось от того, что он демонстрировал дома, уходя поздней ночью от сожителя в свою спальню и придаваясь самобичеванию. Почему-то брюнет был уверен в том, что старшего партнера терзали какие-то очередные глупые мысли, с которыми он не мог справиться сам и при этом не хотел беспокоить Чонгука своими бреднями. Сегодня Чон не уснёт, пока не докопается до истины, даже если хозяин дома будет отчаянно ему сопротивляться.

***

«Ёбаный Мин Юнги!» — в мыслях матерился Ким, прижатый к кровати решительным соседом. Придя домой, первокурсник первым делом переоделся, после чего нашел затворника фобий в спальне, читающим новый томик манги. На компьютере проигрывался плейлист с незнакомыми треками, что лишь призрачными отголосками через наушники доходили до сожителя. Видимо, сама по себе умиротворяющая картина что-то всколыхнула в уставшем за день студенте, из-за чего он и начал выяснять отношения подобным образом. — Ты надеялся на то, что твою версию забракуют, тогда бы я её не услышал, не так ли? — почти что шептал парень, нависая над визави неподвижной скалой. — Не могу понять, почему ты так отчаянно скрываешь от меня своё творчество… Я всё ещё не заслуживаю доверия, Тэхён-ши? Старший партнер отчаянно замотал головой из стороны в сторону, дивясь такому выводу любовника, что с каждой секундой распалялся всё сильнее. — Я не знаю, что мне делать, хён, — уткнувшись в плечо своего пленника, совсем тихо произнёс брюнет. Его речь была спонтанной и путаной, из-за чего смысл порой ускользал от молчаливого юноши. — Сонбэ сказал мне то, что ты пытался скрыть. Я до сих пор знаю так мало о тебе, и вынужден вытаскивать крупицы информации от танцоров-хёнов, чтобы просто стать к тебе хоть немного ближе. Понимаю, что и сам о многом умалчиваю, хоть мы и обменялись довольно постыдными фактами из своей жизни, но всё же… Подобное отношение заставляет меня сомневаться: в себе, в тебе, в нас… Ты старше меня, я ищу поддержки в первую очередь именно у тебя, Тэхён-ши. Но что мне делать, если этой поддержки нет?.. Я не знаю, совершенно нихрена не знаю, хён… Ким зарылся в смоляных волосах, изредка перебирая короткие пряди длинными пальцами, и сглотнул ком горечи, морщась от стянувшего горло спазма. Он тоже не знал, почему продолжал всю эту игру в «обмани и будь обманут». Всё сплелось в один большой клубок из лжи, который невозможно было распутать, потянув за один конец нити. За одним откровением скрывалась следующая правда, раскрытие которой сулило неизбежную исповедь и в остальных грехах. Тэхён понимал, что нужно было делать первый шаг, но боялся быть непонятым и отвергнутым. — Пожалуйста, будь честен со мной, — отринув от товарища и приняв сидячее положение, Чонгук нашарил на кровати смартфон хозяина спальни и протянул его обескураженному юноше. — Расскажи мне, почему постоянно ходишь с красными глазами и не спишь по ночам… Я очень волнуюсь за тебя. Мне было бы легче помочь тебе справиться с проблемами, будь у меня необходимая информация. Так же усевшись на постели и опустив взгляд на экран телефона, Ким прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Он должен сделать первый шаг. Прямо сейчас. «Иначе будет слишком поздно», — слегка подняв голову, старший партнер посмотрел на вздувшиеся от напряжения вены на руках обеспокоенного возлюбленного и быстрым движением провел пальцем по экрану, вводя графический ключ. — «Мне снятся кошмары, Чонгук-ши», — всё-таки ответил он спустя минуту, решившись на небольшую исповедь. — «Я боюсь спать. Поэтому работаю по ночам. Грубо говоря — пытаюсь отсрочить неизбежное» — Почему не рассказал мне об этом? — тяжело вздохнул Чон, понурив голову. — «Не хотел беспокоить тебя… Ты и правда очень много взваливаешь на свои плечи. На первом курсе зачастую студенты тратят основную часть времени лишь на адаптацию, а ты ещё пытаешься заботиться обо мне… О человеке, что старше тебя, и как хён — это я обязан проявлять знаки внимания и носиться с тобой, будто курица с яйцом. Но у нас всё наоборот. Это беспокоит меня больше, нежели кошмары» — Мне всё равно, кто из нас старше, — помассировав пальцами шею, фыркнул брюнет. — Я хочу заботиться о тебе. Не потому, что это необходимо, а потому что таково моё желание. Ты мой, со всеми странностями, фобиями, тараканами и огромным списком плюсов, которые я вижу в тебе. Насколько бы плохим ты не был, в каком бы сильном нервном напряжении не находился… Я люблю тебя, Тэхён-ши. Поэтому хочу быть максимально близко к тебе. Судорожно выдохнув, Ким почувствовал облегчение. Вибрирующие голосовые связки словно обволокла теплая патока, позволив невнятному стону сорваться с приоткрытых уст. От очередного вдоха по ребрам ударило бунтующее сердце, а в легкие, казалось, засыпали мириады колючек, царапая грудную клетку изнутри. — «Я хочу быть сильным и бороться с этими самыми фобиями и тараканами…» — Ты можешь рассчитывать на мою помощь, — нежно обхватив большую ладонь старшего товарища, заверил того юный любовник, после чего не смог сдержать смешка. — Не знаю, сколько раз мне придется повторять эти слова, но я готов сделать это завтра, через неделю, через месяц и даже год. Я помогу тебе, хён. «А если моя любовь к тебе будет такой же маниакальной, как и к… Почему я вечно всё усложняю?! Как же меня заебала эта неопределенность!» — пытаясь пробиться сквозь собственные ментальные установки, в мыслях бунтовал Тэхён, сжав губы в тонкую полосу. Чон с беспокойством приблизился к поникшему сожителю, пытаясь заглянуть в глаза, но вздрогнувший Ким заставил того замереть. «Давай же!» — биение сердца отдавалось мощными приливами крови в ушах, путаясь с шепотом мыслей в общем шуме. Удавка на шее вновь медленно начала сдавливать горло, и страх не успеть отразился лихорадочным блеском в растерянном взгляде. — «Я должен это сделать. Должен!» Очередной вдох вскружил голову хозяина комнаты, и на йоту не успокоив мечущееся животное внутри ржавой клетки, готовой прямо сейчас рассыпаться от обрушившегося ливня эмоций. Пальцы собеседников переплелись, а на лице младшего возлюбленного отразилась ласковая улыбка, легким бризом пробиваясь сквозь кислотные капли. Ещё один вдох: медленный и опаляющий жаром нутро. «Это же так просто…» Шумный выдох: уносящий остатки сомнений. — Чонгук-ши… — почти неслышно прошептал Тэхён, чувствуя сухость во рту и подступающий кашель. — Пожалуйста, не оставляй меня… Хриплый баритон ворвался в сознание Чона, сметая на своём пути мнимое здравомыслие и эмоциональный барьер. Округлив в удивлении глаза, брюнет затаил дыхание, пытаясь уложить в голове достаточно простую истину: немой сосед только что заговорил. — Я… Я не… — путаясь в словах, парень не знал, что ему нужно было делать в данной ситуации. Ласково убаюкивающий в сновидениях голос обрел законченный собирательный образ в лице Кима, у которого вновь проступила компульсия. Отдернув руки хёна от губ, он впился жадным поцелуем в сухие уста и тут же обхватил угловатое лицо ладонями, задыхаясь от перенасыщения событиями пасмурного дня. — Я не оставлю. Ни за что не оставлю, никогда-никогда… Господи, Тэхён-ши, ты только что… Я не могу в это поверить! Неужели это не сон?.. Голосовые связки вновь опасно натянулись, вместо ответных слов прокатившись по небольшой комнате громким кашлем. Он слишком долго молчал, слишком редко позволял себе произнести что-либо вслух, пока никто не видит… И теперь ему понадобится время, чтобы хотя бы перекидываться несколько раз в сутки парой фраз с возлюбленным. «Я сделал это», — уронив голову на плечо Чонгука, тяжело задышал парень, пытаясь перебороть новый приступ раздирающего горло кашля. — «Я смог…»