Полная луна

Брагинский ожидал чего угодно, только не этого. Потусторонний мир оказался похож на запутанный лабиринт коридоров и дверей. Он бродил по нему уже несколько часов, впрочем трудно было сказать, он давно потерял счёт времени. Что будет дальше, он старался не думать. Всё равно отсюда не возвращаются. Иван думал о сёстрах, как они там будут, без него. Смогут ли уехать? Придётся продать дом, чтобы выручить достаточно денег. Только кто купит дом в такой глуши? Ещё почему-то думал про того парня, студента. Он не жалел о том, что сделал, надо было сразу отказаться от обряда. Наталья соблазнила его пойти на это, как соблазняла на многое другое. Но ему хотелось ещё раз взглянуть Людвигу в прямодушные голубые глаза и увидеть в них прощение. И, может быть, капельку благодарности... Ни одна дверь не открывалась. Иногда он садился прямо на пол и долго сидел, привалившись к стене, отдыхая, отупевший от усталости. Он начинал подозревать, что Хозяин забавляется с ним. Старшие рассказывали, что существует "другая сторона", куда Хозяин утаскивает своих жертв, если убивает не сразу. Иван не особо этому верил, ведь оттуда никогда никто не возвращался. Но вот, оказывается, она действительно есть, эта другая сторона, похожая на чистилище, первый круг ада. Где жертвы не умирают, а постепенно сходят с ума. Этакая кладовочка Хозяина со съестными припасами. Он усмехнулся. Странно было чувствовать себя банкой тушёнки, припрятанной на чёрный день. Внезапно им овладело отчаяние. Он стал пинать стены, колотить по ним кулаками, не обращая внимания на боль. Потом дергал все двери вподряд, пытался высадить их ногой. Бесполезно. Ни одна не поддалась. Тяжело дыша, он привалился спиной к очередной гребаной двери. Иван чувствовал, что безумие уже подкрадывается к нему. Стены давили, коридор уходил в бесконечную даль, становилось трудно дышать. Неожиданно спиной он ощутил какие-то слабые вибрации. Всей кожей Брагинский осязал, как кто-то или что-то слабо бьется в дверь с другой стороны. В ужасе он отскочил к противоположной стене. Что за тварь там скрывается? Иван ожидал самого худшего, поэтому приготовился дать отпор. Дверная ручка дергалась вверх-вниз со зловещим звяканьем, наконец плавно щёлкнула и дверь распахнулась. В первое мгновение Брагинский даже зажмурился, боясь посмотреть, что за тварь там, на пороге. Но потом открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как ему навстречу падает мертвенно бледный, без кровинки в лице, Людвиг Байльшмидт. Увидеть и подхватить, не давая упасть. Он сделал это чисто рефлекторно, не обращая внимания на слабые попытки Людвига оттолкнуть его одной здоровой рукой. После этого Байльшмидт обмяк в его объятиях, безжизненно повиснув у него на плече. Дверь тем временем захлопнулась. Иван даже не успел увидеть, что там скрывается. Впрочем, ему было не до этого. Он сжимал в руках голого, израненного студента, потерявшего сознание. Не имея понятия, откуда он взялся и что с ним теперь делать. Но в глубине души Иван был даже доволен. Теперь он не один и ему есть чем заняться. Хотя обидно было осознавать, что Людвиг тоже попал в эту западню и, значит, его жертва оказалась напрасной. Что-то здесь было не так. Неспроста Хозяин забрал их обоих. Надо было додумать эту мысль до конца, но времени не было, студент едва дышал и Брагинский должен был немедленно ему помочь. Он разорвал свой шарф на длинные белые полоски и первым делом перевязал рану на бедре, чтобы остановить кровотечение. С рукой было сложнее, он попытался замотать её как можно более плотно, чтобы зафиксировать. Потом уселся рядом и стал смотреть на его бледное лицо. Людвиг выглядел так, как будто очень скоро умрёт. Видимо, потеря крови была слишком большой. Но как может умереть тот, кто уже мёртв? У призраков не бывает ран и кровотечений, им уже всё равно. Напрашивался вывод, что пока они оба живы. Хотя Иван подозревал, что это ненадолго. Прошло довольно много времени, прежде чем Людвиг наконец-то пошевелился. Он разлепил свои мутные глаза и уставился ими на Ивана. - Наталья, - еле слышно прошептал он. У Брагинского внутри всё перевернулось. Как же сильно его сестра запала в сердце этому мальчишке, что первым словом было её имя. Насчёт Наташи он иллюзий не питал, студент ей был интересен как сексуальный объект и идеальная жертва. К её несчастью, эти два интереса исключали друг друга. Байльшмидт пошевелился и сел, опираясь на здоровую руку. Взгляд его стал осмысленным. - Иван? - с удивлением спросил он, - Где это мы? Он озирался по сторонам, рассматривая бесконечный коридор и длинный ряд дверей. - В чистилище, - усмехнулся Иван, - Идти сможешь? Людвиг подтянул к подбородку голые колени и, опираясь на руку, приподнялся. Он с опасением смотрел на Брагинского не зная, что от него ожидать. Раны его были перевязаны, кровотечение прекратилось и он чувствовал себя намного лучше. Но этот русский был совершенно непредсказуем, симпатия могла смениться гневом в любой момент. Лучше было его не злить. - Кажется да, - осторожно сказал он, - А зачем? Куда здесь вообще можно идти? Байльшмидт уже израсходовал всю свою способность удивляться. Что-то внутри него оборвалось и теперь он просто принимал ситуацию как есть. Они с Иваном в чистилище, прекрасно. Здесь хотя бы нет мерзких, липких тварей. - Открывать двери, - непонятно ответил Брагинский. А потом пояснил, - Это твой личный ад. Тебя принесли в жертву Хозяину. И только ты можешь их открыть. Людвиг встал во весь рост и пошатнулся. Он был ещё очень слаб. Иван подхватил его. - Пожалуйста, только не эту, - жалобно сказал студент, цепляясь за его плечо, - Там туман... и в нём что-то такое... Он содрогнулся, вспоминая липкую мерзость. Брагинский привалился к стене, придерживая его за талию. - Вряд ли за другими дверями что-то лучшее, - тоскливо сказал он, - Но надо попробовать. Я больше не могу сидеть в этом чертовом коридоре. Он с размаху пнул ногой противоположную стену, так что Людвига качнуло и посмотрел на студента отчаявшимися глазами. - Ладно... ладно, - успокаивающе сказал Байльшмидт, пытаясь взять себя в руки и не обращать внимания на противный холодок страха где-то под рёбрами, - Я попытаюсь. Прихрамывая, он подошёл к следующей двери. Она выглядела совсем невинно и безопасно, такая зелёная деревянная дверь, уютная как в пряничном домике. Людвиг взялся за блестящую латунную ручку, надавил и осторожно потянул дверь на себя. Она с готовностью открылась без малейшего звука. Внутри была белизна.