Жрица другого мира

      После обеда они направились к неизвестному храму. Нацу водил Люси по заковыристым улочкам. Каждая из них могла с лёгкостью создать лабиринт, к счастью блондинки, у нее есть друг, который вёл, куда ей надо. За время этой не слишком длинной прогулки ей показалось, что она чувствует чей-то взгляд на себе и причём такой пристальный, пугающий, что у неё по спине побежали мурашки. Она решила задать вопрос Нацу, чтобы разрядить атмосферу и поднять себе настроение. — Нацу, а сколько тебе лет? — Мне семнадцать, а что? — Ничего себе. Ты меня на два года старше! А я думала что тебе в районе двадцати лет.       Нацу с усмешкой ответил ей, а Люси показалось что в его голосе имелись странные нотки раздражения. — Я не настолько сильно выгляжу старше. А вот тебе пора замуж выходить. А то никто не выберет старуху в жёны.       Люси не понравились слова Нацу, но она понимала, что для древней Японии очень даже нормально выходить за кого-то в раннем возрасте, они не доживали до тридцати и здесь ещё не сильно развита медицина, поэтому умирали рано. Но все равно ей было обидно и, к сожалению, без колкости не обошлось. — Тогда может сам женишься или нет пары подходящей тебе или твоему нраву?       Люси еле сдерживала свой смех, потому что его лицо было перекошено, но через секунду Нацу справился с собой. Он решил ответить на провокации блондинки и нанести удар, который не надо было делать. — У тебя есть хоть семья, чтобы они поднесли преданное, а то мне кажется, что ты сирота или того хуже неизвестная чья-то дочь.       За всё их приключения Нацу шёл впереди, а Люси шла сзади. Он чётко слышал её шаги, но после его слов она остановилась и не шла дальше. Нацу обернулся и увидел, что у неё на глазах было желание заплакать, но Люси четко сдерживала это, и сквозь зубы она ответила на вопрос Нацу. — Нацу, я тебе один раз скажу и больше не буду повторять, поэтому слушай меня внимательно. Мои настоящие родители погибли шесть лет назад, меня приютил друг моих родителей и отец моей подруги. Я у них жила до этого момента, у моей подруги добрый, заботливый и строгий отец, но он меня и её обучил приемам, а не которые я сама создала, как тот захват. Это всё, и если ты доволен, то, пожалуйста, не мучай меня такими вопросами. И если ты попробуешь меня коснуться, то пеняй на себя, я за свои действия не отвечаю.       Нацу пытался понять, что ему сказала Люси, но всё равно оставалось много вопросов. В нём кипело много не понятных для него эмоции: злость, гнев, разочарование, радость, печаль, страх, злорадство. Не осознавая, он подошёл к Люси и прикоснулся к ней, для него казалось, что, обняв её, те эмоции уйдут. Но такого Люси не поняла, в ней итак бурлила злость, так еще он подливает масло в огонь. Не выдержав его объятий, она выскользнула, у неё было преимущество, что улочка, в которой они находились была узенькой и безлюдной.       Она со всей силой дала ему в живот, причём совсем рядом с поджелудочной и печенью, чтоб Нацу не сообразил, Люси ударила по спине ногой, такой удар она любила делать, потому что он делался сверху и если что можно изменить траекторию. Растерянный и бедный Нацу упал на землю и больше не поднимался, можно было подумать, что он умер, но на самом деле он в отключке и надолго (если ударить сильно или хотя бы около болевых точек, то можно отключится).       Она опомнилась, хотела проверить пульс. Ведь не хотелось из-за своей глупости тащить его прям по дороге. К её счастью, впереди показался храм, к которому они шли. Храм был средним по размерам, она положила тело рядом со столбом и туда же села от усталости.       К сожалению, в Люсиной голове был полный бардак, её мысли путались и становились похожими на узелки, которые случайно соединились: «Блин, ну за что мне это всё! Почему у меня всё не так, как у нормальных людей? Сначала мне не достался учебник, потом его нашла на складе, но и тут решила судьба отыграться на мне, запихнула в прошлое. И что ей от меня нужно!? Так ещё этот балбес и по совместительству дурак, начал ворошить в моей душе прошлое, а я его предупредила, чтобы он меня не трогал. Он точно король дураков, решил испробовать на себе удачу и моё терпение! Как же повезло, что храм не далеко находился от нас, не пришлось мне его таскать долго, а то за сегодня я почти вся вымоталась. Ладно, посижу здесь и немного отдохну, всё равно храм безлюдный и никого тут не было лет двадцать. Если я не ошибаюсь, по траве несложно определить».       Люси ненадолго прикрыла глаза, а зря, она тут же провалилась в сон. К Нацу и Люси подошёл человек в капюшоне, он присел на корточки и начал рассматривать, как будто запоминал или вспоминал, что-то далёкое в своей памяти. Поглядев по сторонам, он снял капюшон. Это был юноша лет 18-19, не больше, у него была короткая стрижка и непривычного цвета для этого времени синие волосы, как ясное небо и море. На лице был знак, он был не разборчивый. Жерар встал и посмотрел на сонное царство, к сожалению, он не смог бы унести двоих, только одного, но нельзя же одного взять, а другого оставить. — Чёрт вас побери, как же мне вас не разбудить и не попасть под удар.       За всё время, что он следил, он запоминал их движения, практически представляя какая сила у кого. Вдруг у него появилась идея, и он начал её осуществлять.

***

      А в наше время, Кана переводила вслух то, что читала, чтобы её отец мог понять смысл: — Жрица Судзаку была терпелива, но её терпение закончилась, тот кто рассердит жрицу получит свое наказание. Первый хранитель, который с ней с пустоши, разозлил её, и наказала она сурово и справедливо. Потом Жрица Судзаку заснула под деревом и бдительность тогда потеряла. К ней подошёл юноша и понимание того, что ему придется разбудить её, он построил машинку, которая издавала странные звуки и….       Кана не смогла дальше перевести, потому что Гилдранс помешал ей своими движениями, они её жутко раздражали. Не выдержав того что ей помешали, она спросила на прямую своего отца: — Ты что творишь? Ты хоть представляешь как сложно мне переводить на ходу, я не Люси, которая фанатик по древним языкам! Ты, что не понимаешь что я говорю?! Если не ответишь, то пеняй на себя!       Кана была в ярости и могла, что угодно снести, а тут ещё отец с комплексом дочки. Ей иногда очень хочется врезать по одному месту, но она сдерживалась. Уловив настроение своей дочери, Гилдранс пытался придумать что-то адекватное, но в голову ничего не шло, потом он заметил рисунок на книги, выхватив из рук Каны, он быстро повернул книгу обратной стороной и чуть не упал в обморок, на языке только одно слово было. — Не может быть, не может быть, не может быть, не может быть….       Кана совсем запуталась, она мечтала, чтобы всё это закончилось, и Люси была невредимой, но в её голове крутилась ещё одна мечта, но она никому её не скажет даже лучшей подруге. Если она могла бы в место Люси туда попасть, то тогда бы смогла подружиться с Нацу или влюбиться. Но она это оставила, потому что стало совсем плохо, что ей пришлось выпить ещё одну бутылку пива, чтоб правильно понять что происходит.        Потому что картина перед глазами стала странной. Гилдранс ходил туда сюда и что-то бубнил себе, и, если Канна правильно расслышала, то это были ругательство и необычные, к которым она привыкла, это были другие, ещё проклинал кого-то. Это сильно насторожило её. — Папа, всё хорошо? — Нет, всё очень плохо, всё ужасно! Нам нужно как-то разорвать этот круг смертей! — Ты о чем? Может мне объяснишь? Или это под запретом? — Кана, я не могу сказать. Я поклялся родителям Люси, что если такое повториться, то я не буду ничего рассказывать! — Ты про тётю Лейлу и дядю Джудо? — Да! Нам нужно в библиотеку. Мы идем туда! — Сейчас?! — Да, если хочешь, чтобы Люси вернулась невредимой в наш мир. — Хочу! — Тогда не спорь, пошли.       Они быстро вышли из дома, Гилдранс закрыл дом, взял книгу, а Кана стояла рядом. Через минуту они направились в библиотеку.