Черное зеркало.

Джинни напивается слишком быстро. Ровно двадцать четыре часа назад ее бросил Майкл Корнер, и это, в общем-то, больно; алкоголь ослабляет тиски, сжавшие сердце. Светомузыка бьет по глазами, Уизли прикрывает их ладошкой и движется к выходу. Так-то ей нравятся вечеринки Циклона, просто нужно пару минут отдыха в тишине. Щелкает кремний, девушка дым выпускает в небо, сизым укрывая звезды. — Ебать я пьяный. Тело вываливается практически на руки, Джинни едва успевает убрать сигарету, чтобы не оставить выжженный шрам на шоколадной коже. У незнакомца зеленоватые глаза, короткие волосы и руки в сетке вен — он расплывается перед глазами втрое, но сердце Уизли все равно пропускает удар (два?). — Привет. Проводи меня до корпуса, а? — щекотливое, в прямом смысле шаткое положение парня едва ли смущает. Размытые контуры собираются воедино; кажется, это один из команды по лакроссу — из той ее половины, мимо которой Гарри и Герм проходят, задрав нос. Джинни хихикает, потому что алкоголь взрывается в крови бесшабашными пузырьками; закидывает темную руку себе на плечо. Шаг. Шаг. Она, конечно, тоже напилась, но теперь сама себе кажется совершенно трезвой. Все познается в сравнении. — Ты в норме? Может, постоим-подышим? — Уизли иронично выгибает бровь, когда незнакомец спотыкается в очередной раз (страшно, что упадет на нее, после такого уже никто не встанет). — А давай. Он разворачивается и оказывается как-то близко внезапно, сжимая талию слишком сильно, лицом утыкаясь в плечо. — Личное пространство, — шипит Джинни, но отскочить не выходит. Парню на ее загоны в абсолют поебать. — Можно я тебя поцелую? — Я не целуюсь с незнакомыми парнями. Это аморально. — Тебе ли не похуй? — Похуй, в общем-то, потому что это смоет боль от уебка Корнера и долбанного счастья Гарри и Грейнджер, что как заноза в сердечке. — Меня Блейз Забини зовут. А ты подружка придурка Поттера. Джин? — Джинни. Блейз уже не слушает, губами ведя от предплечья к ключицам. У Уизли ноги подгибаются, и это до неприличия хорошо. Забини наваливается сверху, прижимаясь губами к губам. У него вкус мартини, виски и, кажется, дорогих сигарет. Через тело рыжей поцелуй проходит разрядами тока. Только бы не влюбиться, Джинни, только не влюбись. Больно будет, пиздец, как больно. Популярные друзья еще более популярных мальчиков не встречаются с серыми мышками. Он утром даже не вспомнит. Не влюбляйся. — Ты не умеешь целоваться, — хихикает Забини. Джинни по-хуй абсолютно, ей хорошо. Не уходи, целуй до утра, смой горечь и слезы. Они все-таки падают на крыльце кампуса.