***
Локи предполагал, что возможно его приказ об истреблении предателей, будет исполнен вместе с оговоренной опцией. Он сидел на своём троне, и наблюдал за тем, как разворачиваются события на Земле. Сиф, Огун, Вольштагг и Фандрал добрались до Тора раньше, чем Разрушитель. А это выносило бывшему принцу Асгарда смертный приговор. Лафейсон более всего не желал того, чтобы вскрылась правда, ибо она за собой повлекла бы неминуемые последствия в виде бунта народа Асгарда, или того хуже… свержения царя. Его воин беспрепятственно продвигался в город, где на него тут же напала четвёрка изменников. Мужчины отвлекли Разрушителя своим дерзким манёвром, а затем Сиф накинулась на него с крыши прямиком на спину, вонзая длинное острое копьё промеж лопаток. Воитель на миг отключился, и все уже было решили, что он сломался, однако его так просто не уничтожишь. Сиф быстро перевернулась от смертоносного луча, испускаемого им из жерла вместо лица. Им пришлось отступить, но огненные лучи Разрушителя всё равно их разделили. Тор осознав всю их беспомощность в данной ситуации, углядел в этом единственно верный выход. Он подбежал к поверженной воительнице, и приказал им с товарищами отступать обратно в Асгард. Ибо только так можно было остановить Локи в его неизведанном безумном плане. — А как же ты? — вмешался Фандрал. — Не волнуйтесь, у меня есть план. И пока его друзья спасались, Тор сделал единственную вещь, пришедшую ему на ум. Безрассудную, самоубийственную и глупую вещь… он подошёл к Разрушителю и обратился прямиком к Локи: — Брат… что бы плохого я тебе ни сделал… что бы ни заставило тебя пойти на это… прими мои извинения, — его взгляд был полон сожаления. Казалось, что это уже больше не тот Тор, которого когда-то изгнал из Асгарда Один. Не тот юнец с большими амбициями и желанием повоевать, а возмужавший мужчина. Мудрый, доблестный, честный. Локи затаил в ужасе своё дыхание, ибо таким он был опаснее для него втройне. Асгардцы точно предпочтут в цари его, а не Бога лжи и коварства. И всё же… сердце где-то внутри им гордилось, и даже больше. Локи мог бы быть за него по-настоящему счастлив, однако сделанного не воротишь, и за свои слова нужно стоять. От выбранного им пути уже не свернуть. — Эти люди ни в чём не виноваты. Отняв у них жизни, ты ничего не приобретёшь. Забери мою, но останови всё это, — умолял он его. На миг… на краткий миг, Локи хотел остановиться. Он приказал Разрушителю отступить, однако потом понял, что если сейчас даст слабину, то уже никогда больше он не будет свободен от Тора. От своей ахиллесовой пяты, занозе в заднице, от того, кого он всем сердцем ненавидел, потому что любил. Поэтому Разрушитель в следующую секунду дал Одинсону смачного леща. Тор отлетел в сторону, и остался лежать в паре метров. На сухой земле, бездыханный. К нему подбежала Джейн, и исполненные свежим чувством потери, его товарищи наблюдали за тем, как умирает их принц. Сердце Локи разрывалось. Он снял с себя шлем, а затем швырнул его в сторону с диким воем. Слёзы душили его, и ему показалось, что им не будет конца, что он теперь всю жизнь будет оплакивать Тора, любовь и ненависть всей его долгой жизни. После этого, смертоносную тишину от последнего вздоха Одинсона, нарушил величественный гром. Сиф разразилась восторженным смехом, наблюдая как на небе сгущаются тучи, и как пространство разрезает летящий молот. Тор протянул свою могучую руку, и крепко ухватился за рукоять Мьёльнира. Божественная сила вернулась в его тело со зрелищной молнией, ослепительно блеснувшей посреди руин города. Его верные соратники возликовали, Разрушитель тут же оказался повержен принцем Асгарда, а Локи, сидя на своём троне, мог лишь трепетать от страха…***
Необходимо было срочно преступать к выполнению своего плана. Ибо если Тору-таки удастся возвратиться в Асгард до того, как проснётся Всеотец, всё полетит к чертям. Никто так и не узнает о том, что Локи в качестве царя достойнее Тора. Поэтому он, прихватив с собой жезл Одина, отворил Биврёст для Лафея и горстки его прихвостней. Двоих ледяных великанов он оставил охранять мост… и замороженного Хемдалла, чья душа стонала от боли, наблюдая как сын любимого царя идёт по столь кривой дорожке. — Хеймдалл, — услышал он голос Тора, взывающий к нему из Мидгарда. — Хеймдалл! Ты слышишь меня? Ты нужен нам! — снова прокричал ему Бог грома. Хранитель Биврёста собрал в себе всю свою силу, лишь бы вырваться из ледяной клетки. Он должен был поведать Тору о том, что чувствует сейчас Локи. О том, как его душа мечется, а разум страдает сомнениями. И что если слегка надавить, то его будет легко отвадить от выбранного им пути. Лёд треснул и в следующую секунду два йотунхеймца уже лежали под ногами Хеймдалла. Он воткнул свой меч, как ключ в скважину, а затем повернул его. Следом на пороге Биврёста возникли пять асгардцев. Тор подошёл к нему и подставил своё плечо. — Хеймдалл! Хеймдалл, ты как? — Тор, — поприветствовал он его. — Ты должен… должен идти за братом. — Я его своими собственными руками… — злостно скалился тот, но хранитель его резко оборвал: — Локи не знает, что делает, — сквозь тяжкое дыхание, объяснял Хеймдалл. — Он запутался, Тор. Помоги ему… — Шшш… я его догоню. Так, всё: Сиф, Вольштагг, хватайте Хеймдалла и бегом к лекарю! — твёрдо приказал Тор, а затем рванул на всех парах по радужному мосту. — Ты нужен ему! — послышался голос хранителя позади.***
Тор гнал на всей скорости, его молот был нацелен на одну единственную цель — Локи. Слова Хеймдалла о том, что его младший брат просто запутался, показались полным бредом. С чего это Богу лжи и коварства быть в таком замешательстве? Неет, Локи просто-напросто и его надурил, чтобы обладатель ясного взора вселил в сердце Тора сомнения. Или нет?.. Тор примчался к покоям отца, где развивалась трогательная сцена: их мать крепко обнимала Локи, и благодарила его за спасение Одина: — Локи! Ты спас его… — Клянусь тебе мама, они заплатят за то, что сегодня сделали! — твёрдо заявлял Лафейсон. — Локи, — отозвался Бог грома в дверях. — Тор! — радостно приветствовала его Фригга, и тут же кинулась ему в объятья. Братские взгляды встретились, первый был выжжен яростью за бесчисленные обманы брата, а второй тревожно затаил дыхание. — Я знала, что ты вернёшься! Её сын недолго находился в её объятьях. Тору не терпелось воздать Локи по заслугам. И он стал медленно, грозно к тому приближаться. — Может расскажешь ей, как послал Разрушителя убить наших друзей и меня? — со злобой спросил Одинсон. — Что? — раздался вопрос матери с ноткой недопонимая и боязни. — Наверное, он выполнял последние распоряжения отца… — всё ещё пытался выкрутиться Локи. — Оох, ты искусный лжец, брат, и всегда им был, — подметил Тор. — Я тоже рад нашей встречи, братец. И с твоего позволения, я уничтожу Йотунхейм! — язвительно, но с полной уверенностью заявил Бог коварства. Затем он выстрелил, но не в Тора. Заряд пробил стену, и через образовавшуюся дыру, Локи было куда легче выйти из дворца. Тор погнался бы за ним, но тот с помощи магии запечатал брешь. Локи моментально вскочил на своего верного коня, и хлестнув пятками ему по бокам, помчался вдоль радужного моста к Биврёсту. Он знал, что времени у него не так много, Мьёльнир ведь мог разгонять невероятную скорость, унося с собой своего владельца. Нужно было лишь пробудить силу радужного моста, а затем отстоять его… Последнее, казалось Богу проказ невыполнимым. Он весь дрожал от предвкушения их битвы. Жезл повернулся в отверстии, а затем Биврёст завертелся, и выстрелил на Йотунхейм один бесконечный и мощный луч. Вокруг словно коррозии проросли корки льда, они обратились огромным нетающим деревом, обжигающим всё, до чего дотронется. У порога появился Тор. Он с ужасом взирал на то, что сотворил его брат, и в голове лишь звучал зудящий вопрос «Почему?» — Тебе это не остановить! — чуть ли не срывающимся голосом, восклицал Локи. Его сверкающие глаза метали в брата безумные искры. Рука сжимала посох Всеотца, а губы злорадно дрожали. — Радужный мост будет расти, пока не разорвёт Йотунхейм! Первенец Одина наплевав на все последствия решил «была — не была!», почему бы не шарахнуть по этому деревцу Мьёльниром? Однако все его попытки, тут же пресёк его брат, выстрелив ему по грудине. Тот отлетел в сторону. — Зачем ты это делаешь? — наконец спросил Тор. — Чтобы все увидели меня настоящего! Чтобы проснувшись, Один понял кто достойнее трона! И чтобы ты наконец признал меня! — раздирая горло криками, Локи вдарил посохом о землю, вызывая тем самым волну, сбившую его брата с ног. — Ты не можешь ради этого уничтожить целую расу! Это же геноцид! — Почему нет? — поинтересовался Бог лжи. По его голосу и широкой странной усмешке, можно было точно сказать — у него поехала крыша. — Откуда в тебе любовь к этим монстрам? Ты мог голыми руками убить их всех! — заявляя это, Локи не побоялся приблизиться к Тору, который всё ещё ослаблял хватку на молоте. — Я изменился, — спокойно отвечал он своему брату. — Я тоже, — с полуулыбкой сказал Локи, а затем ударил его посохом по лицу. — Бейся со мной! — приказал он, а затем ударил так сильно, что Тор вновь отлетел от него на пару метров. — Мне больше не нужен трон! — завопил он. — Я всего лишь хочу… — в голове промелькнуло «тебя», но он так и не произнёс это слово. Душа внутри взвыла и заметалась, сомнения вновь наполнили собой сердце Локи. — Я не буду с тобой биться, брат! — громким криком огласил Тор. — Я тебе не брат… — со слезами признался он. — Я тебе не брат, и никогда им не был. — Локи, это безумие! — взмолился Тор, и его глаза отчаянно искали в Локи… Локи, а не обезумевшего Бога лжи. — Безумие? — повторил он за ним. — Точно? Точно??? Что с тобой случилось на… на Земле что ты… так размяк? — спросил Лафейсон, чьи глаза походили на два больших блюдца. Он не хотел слышать ответ, однако уже его знал. — Не говори, что из-за женщины… Тор видел, как его брат весь дрожит, как с его глаз скатываются предательские слёзы, которые он так отчаянно сдерживает. В лице столько страданий, от не сбывшихся надежд, предательства, и самое главное — от моря лжи. Лжи повсюду… — Локи… — Ооо, так и есть! — догадался он. — Может быть, когда тут закончим, я тоже нанесу ей визит? Провокация сработала. Тор с рёвом кинулся на брата. Их орудия соприкоснулись, и они оба полетели вниз. — Знаешь, что приводит к безумию? — прижав Тора к полу, спросил Лафейсон. Тот в свою очередь долго не отлёживался, и скинув с себя Локи, быстро перехватил инициативу битвы. Посох Всеотца вновь соприкоснулся с Мьёльниром, и от этого союза повсюду летели молнии и искры. — Видеть тебя, Тор! Смотреть на то, как ты получаешь всё, чего пожелаешь, одним щелчком пальцев! — кричал его брат, оголяя в оскале свои жемчужные зубы. — А у меня что было, а? — после этого, он ловко увернулся от молота, а затем взмыв вверх величественно занёс над собой посох, и им ударил брата. Тор защитился Мьёльниром, от чего тот выскользнул из руки, и вскоре он остался лежать на полу обезоруженный. — У меня ничего не было! Только ложь! Только чёртова ложь всю мою жизнь! После этих слов, Локи изящно атаковал лежачего, но тот быстро увернулся, от чего посох застрял в трещине. Тор притянул к себе свой молот, и им попытался атаковать, но прохвост раскрутился на посохе, увернувшись от Мьёльнира, резко вдарил обеими ногами в грудь Одинсона. — У тебя была семья, Локи! — возражал Тор. — И всё ещё есть. Тебе лишь нужно… остановиться, — запыхаясь утверждал его брат. Затем он стёр кровь из носа, и снова крепко взялся за рукоять оружия. — И смириться с тем, что ты мне не достанешься? Никогда! — истерично завопил Локи, а затем выстрелил в Тора из своего посоха. Луч энергии тут же встретился с раскрученным Мьёльниром. Биврёст вновь озарили искры и молнии, а затем из золотого купола вылетели две фигуры. Их сносило физической тягой, и они оба рухнули на радужный мост. Тор был всё ещё поражён тем, что сказал Локи. Он едва смог подняться сам, а затем увидел, как тот изо всех сил цепляется за край моста… и зовёт на помощь. — Пожалуйста… брат, — просил он со слезами на глазах. Но как только Одинсон протянул ему руку помощи, оказалось, что это была проекция, и настоящий Локи приготовился атаковать со спины. Бог грома молниеносно обернулся, но не успев отреагировать, ощутил, как посох Всеотца втыкается ему в бок. Острая боль тут же пробежалась по всему телу, и он упал на спину. Локи смеялся как сумасшедший, его разом стало так много, и смех вперемешку со слезами стал столь невыносим для ушей Тора, что он, собравшись с силами, вдарил по мосту молниями. Все иллюзии рассыпались, остался единственный Локи. Настоящий Локи. Его шлем сполз, чёрные мокрые волосы прилипли к лицу, и он просто остался лежать больше не в силах противостоять собственному брату. С глаз всё ещё текли раздражающие реки слёз. Это был конец его мира. Что будет дальше — лишь фарс, ибо все карты выложены на стол. Он не знал, чего ожидать от Тора, который встав на ноги, подошёл к нему. Его странно-печальные глаза цвета неба, так обвинительно посмотрели на Локи, что тот впервые за много лет ощутил такое чувство как стыд. Тор протянул ему свою мускулистую правую руку, и когда его брат, с опаской взялся за неё, то притянул к себе, и крепко обнял. Сердце в этот миг будто остановилось, слёзы перестали течь, а щёки налились румянцем. Локи затаил дыхание, не понимая всего, что происходит. — Я с тобой, — тихо прошептал ему Тор. — Ты никогда не будешь один. В этот миг, его брат оцепенел, тонкие руки ответно обвили эти широкие плечи, ухватившись мёртвой хваткой за красный плащ. Он снова заплакал, потому что чувствовал учащённый пульс Тора, а значит это не сон. — Что… что я наделал? — ужаснулся Локи, оглянувшись на всё ещё извергающийся Биврёст. Тор оглянувшись туда же, заметно нахмурился, потом его взгляд был обращён на мост, на котором они оба стояли. — Мне нужна твоя помощь, — сказал он. И прочитав его мысли, Локи опасливо запротестовал: — Ооо, нет! Что ты надумал? Разрушив мост, ты же больше никогда не вернёшься на Землю… — Я знаю, — сказал он, после чего притянул к себе Мьёльнир. — Но это же означает, что ты больше никогда её не увидишь! — громко заявил Локи. — Ты помогать будешь, или нет? — замахнувшись молотом, спросил Тор. Он был столь самоуверен, и его движения не знали сомнений. Один удар, и на мосту проступили трещины. Локи взял посох Всеотца, а затем встал рядом с братом. — Ударная волна выйдет… эпическая, — предположил Бог лжи, и выстрелил посохом. — Тогда… возьми меня за руку, брат! — предложив это, Тор схватил его ладонь, они скрестили пальцы, а затем синхронно вдарили по Биврёсту. Осколки его взметнулись во все стороны, и пыль заполонила большую часть пространства. Орудие взревело подобно умирающему гиганту и потухло, луч прекратил свой поток. Две фигуры, которых отшвырнуло далеко вверх, вскоре начали устремлённо падать обратно. — Тор! — воскликнул Лафейсон, когда в полёте их ладони ненароком расцепились. Бог грома видел лицо своего брата, наполненное страхом и надеждой на спасение. Он, развернувшись, изловчился поймать его, схватить крепче прежнего. — Держу, — сказал Тор, и им обоим на миг показалось, что больше они не расцепятся. Однако обрыв остатков от Биврёста приближался всё стремительнее. Старший брат со звоном битого стекла упал на радужный мост. Локи от падения отделяла лишь его рука. — Держу! — повторил Тор. — Не отпускай! — молил он, стараясь подтянуться. Одинсон схватил его и за вторую руку, начал подтягивать вверх, как вдруг мост обломался, словно размякшее печенье, и они оба слетели в пропасть бесконечной мглы. Их крики оглушительно раздались на сотню метров, и оборвались внезапно, потому что ногу Тора успел подхватить их отец — Один. Он тяжело и печально глядел на Локи, который вновь не сдержал своих эмоций. Его лицо отображало всевозможный спектр вины и стыда. Чёрные брови встали домиком, а глаза покраснели. Ветер уносил с собой его редкие горькие слёзы. — Отец… Отец, мне жаль! Мне так жаль. — Локи… — Я так виноват. Прости меня! — умолял он срывающимся голосом. — Прошу, прости… — Сын мой. Прости себя сам, — сказал Один, а затем спас их обоих с помощи своей божественной силы.***
Как ни крути, а всё закончилось без жертв… более-менее. Закатили пир, как говорится «на весь мир», а виновника торжества заключили в подземелье. Тор, прежде чем сообщить ему об итогах асгардского суда, решил сперва наведаться к отцу, и к Хеймдаллу. Один, отойдя от празднеств, решил насладиться золотым асгардским закатом. Он так насыщенно контрастировал с растущими зелёными садами, а блестящие латунные шпили, возвышающиеся кверху, приятно отражали оранжевые лучи. Подошедший к нему Тор, тоже залюбовался на этот прекрасный вид. И даже на миг забыл то, о чём хотел поговорить… — Ты будешь мудрым царём… — прервал тишину его отец. — У нас не будет царя мудрее, чем ты. И отца… лучше тебя, — ответил ему старший сын. — Ты бы мог спросить с Локи много больше, но не стал. Почему? — Он мой сын, и твой брат, — так же просто и спокойно утверждал Один. — К тому же вместе вы будете сильнее, чем порознь. — Мне бы такую уверенность, — с беззаботной усмешкой прокомментировал Тор. — Я должен многому научиться. Я это осознал. И надеюсь однажды… ты сможешь мною гордиться. Один мягко улыбнулся со своей седой бородой. Обернулся к Тору, и похлопав того по плечу, ответил: — Я уже горжусь… вами обоими… Их семейную идиллию пришлось прервать. На горизонте к расколотому Биврёсту подошёл Хеймдалл, с которым Тору необходимо было побеседовать. Его золотые глаза устремлённо глядели вдаль, а крепкие руки сжимали рукоять меча. — Земля для нас потеряна навсегда? — спросил его Одинсон. — Надежда есть всегда, — уверенно говорил в ответ хранитель. Его гулкий баритон эхом отдавался у Тора в ушах. — Как в случае с Локи, ничто небезнадёжно. — Ты заглянул в его душу? — предположил Бог грома. Он пристально взглянул в эти золотые глаза, ища в них ответы. Тор хотел знать, что именно с подвигло его брата на подобные безумства. Хеймдалл же знал, что если сообщить ему об истинном происхождении Локи, то тот скорее всего не поймёт. Или поймёт, но неправильно. — Можешь мне сказать, из-за чего Локи свихнулся? — Это не ко мне вопрос, Одинсон. Тебе предстоит многое обсудить со своим царём. Что до прочего, то… осторожнее со своим братом, — проницательный взгляд этих глаз, казалось сейчас вот-вот выдавит из Тора душу. — Что ты имеешь ввиду? — Что если ты выпустишь Локи из клетки, то перестанешь принадлежать той женщине из Мидгарда. Он просто тебя ей не отдаст. — С этим я как-нибудь разберусь, — уверенно заявил Тор, благодарно похлопав хранителя по плечу и откланявшись. — Не сомневаюсь… — прокомментировал тот.***
Леди Сиф набравшись смелости, спустилась в подземелье. Ей на обозрение предстали многие враги Асгарда, однако её интересовал лишь один из них — Локи. Он как раз в это время ничем примечательным не занимался. Посиживал себе в абсолютно белой комнате с книжкой в руках, и чаем на столике. Он встретил подругу детства своей ехидной улыбкой, от чего она тут же оскалилась, и закатила глаза. — Не будь ты сыном Одина, тебя бы казнили, — язвительно подметила она. — Какое на тебе премилое платье, Сиф, — закрыв книжку, прокомментировал Локи. — Неужто там наверху Вольштагг опять хвастает подвигами, совершёнными тобой? Мне уже давно пора сбрить эту его огромную рыжую бороду, вот то-то будет потеха! — Он тебя за это по головке не погладит, — подметила она. — Я пришла сюда не бесцельно. Хочу парой слов с тобой обмолвиться. — Так-так, верная собачонка Тора хочет пошушукаться со мной? А он не приревнует? — Хорош язвить! Ты же просто прикрываешь этим свой страх и отчаяние! — самодовольно заявила Сиф, на что её собеседник тут же потерял всякое подобие злорадства. С его лица слетела ухмылка, и он молча уставился на неё, ожидая очевидных вопросов. — В ту ночь, когда я прокралась к тебе, помнишь? Ты признался мне, верно? — С чего бы это? — поинтересовался он, встав со стула, и подойдя к леди Сиф вплотную. Их отделяла лишь прозрачная стена, и она отчётливо могла видеть его полные безысходности глаза. — Ты сказал, что влюблён, — напомнила она. — Но не сказал в кого, — уточнил Локи. — Я всем сердцем предан Тору, для меня больше никто не играет столь же значимой роли, чем он. От этих слов всякий на месте застынет. Леди Сиф попыталась найти в его лице хоть каплю игры, как тот обычно делал, но два блестящих глаза через невидимую стену, твердили о том, что Локи честен. — Если это какой-то трюк…— пригрозив пальцев, начала она. — Я тебя своими руками прикончу! — Встань в очередь, — съязвил ей Бог коварства. — Тору поручено тебе сообщить об итогах суда над тобой, но знаешь… я хочу сама посмотреть на твоё лицо. Тебе бы сполна заплатить за то, что ты нас всех чуть не убил, за то, что чуть не убил Тора, и за то, что чуть не уничтожил Йотунхейм! — Чуть не убил. Чуть не уничтожил. Видишь? Не убил же! — парировал он её обвинения. — Если бы решала я, я бы... Однако Один решил что с тебя хватит просиживать здесь задницу. Тебя скоро выпустят, а затем ты начнёшь исправлять то, что натворил. — В каком смысле? — поинтересовался Локи, ему совсем не нравилось то, к чему ведёт их разговор. Сиф ухмыльнулась, а потом ответила ему: — Тебе предстоит долгая работа, Локи. Ты будешь восстанавливать Биврёст… собственноручно. — Да вы издеваетесь! Это что, шутка такая? — негодующе возмущался Бог лжи. Сиф рассмеялась, а затем на пороге темницы появился Тор. Он так же улыбался во весь рот, при этом недвусмысленно порицая деву за то, что она раскрыла большой секрет. — Это не шутка. Думал тебе всё сойдёт с рук? — спрашивал у него старший брат. — Сиф, не оставишь нас? Леди покорно поклонившись принцу Асгарда, покинула подземелье, и Тор остался вместе со своим младшим братом наедине. Казалось их неловкому молчанию не будет конца. Они смотрели друг на друга, пока Локи не осмелился спросить: — И что ты теперь намерен делать? Тор посмотрел на свои руки, не в силах больше тонуть в глазах Бога лжи. Его припухшие румяные губы расплылись в улыбке, и покачав головой, он ответил: — Ну, для начала, я открою твою клетку…