Архидьякон

Клод сидел на стуле в просторной, светлой и абсолютно пустой комнате и затравленно оглядывался. Пытался вспомнить ритуал продажи души, но в голову ничего не лезло. Маленькая ведьма разговаривала с высоким седовласым мужчиной в странных одеждах, и Клод пытался понять, кто это из демонов. Вельзевул? Асмодей? Астарот? Мефистофель? В том, что это не сам Люцифер, а кто-то из его подручных, Клод был почему-то уверен. Демон злился, и Клод не понимал, почему. Колдунья же выполнила свою задачу, притащила ему готовую душу. Сам Фролло был полон решимости отказаться от рая ради цыганки, поскольку испытание, данное ему судьбой, оказалось сильнее его. Разговор протекал эмоционально и на непонятном Клоду языке. Впрочем, даже если бы Клод понял, о чем они говорят, он бы мало что вынес для себя из этого увлекательного диалога. — Вы спятили, — шипел демон, которого звали не Асмодей и не Вельзевул, а доктор Питер Джонсон, и который являлся не демоном, а директором Института Времени. — Вы же подписывали правила безопасности и слушали курс лекций по эффекту бабочки. — Я вас умоляю, он бы умер в этот день, я же смотрела в картотеке. — Умер, а не пропал без вести. — Да какая разница. Его не стало в том временном отрезке, он появился здесь. Чего вы волнуетесь, профессор? Джонсон задохнулся. Какая непроходимая идиотка！ — Я добьюсь, чтоб вас на пушечный выстрел не подпускали к машине времени, мисс, — скрипнул он зубами. — О, я знаю, что вы меня ненавидите и считаете, что женщина не может быть ученым. — Да не в этом дело. Не переводите тему, ни одному человеку, кроме вас, бы в голову не пришло так нагло игнорировать все мыслимые и немыслимые инструкции. — Хорошо, профессор Джонсон, что вы предлагаете? Вышвырнуть его обратно？Он слишком много видел. Убить？ Джонсон закатил глаза. — Пусть пройдет санитарную обработку и вакцинацию, потом пару недель в карантинной зоне, а потом, как я понимаю, вы, мисс, возьмете на себя полную ответственность за этого человека и будете помогать ему адаптироваться в современном обществе. — Уж об этом не беспокойтесь, мы с ним найдем общий язык, — огрызнулась она и направилась к Клоду. Процедура передачи души оказалась совсем иной, чем представлял себе архидьякон. Его отвели в маленькую кабину, где велели раздеться. Когда Клод стащил с себя сутану и прочее, с потолка хлынула теплая и неожиданно приятная вода. Затем комнатка наполнилась паром со странным запахом. Потом снова вода и новый пар, уже другой. Наконец, дверка отьехала в сторону, и кто-то из младших демонов предложил Клоду костюм из удивительно мягкой ткани — что-то вроде дорогого бархата. Коридоры и комнаты были залиты все тем же неестественно ярким светом, который струился из сгустков энергии на потолке. Клод уже начал к нему привыкать. — Все нормально？ Клод вздрогнул и обрадованно обернулся на знакомый и такой любимый голос. Эсмеральда шла по коридору, на ходу вытирая голову полотенцем. Она тоже была одета в мужскую одежду — в клетчатую рубашку с длинным прямым рукавом и штаны необычного покроя. Клода вновь обдало жаром, от которого заалели щеки — чудо как хороши были обтянутые бесстыдно тканью женские крутые бедра. Он нервно кивнул и облизнул губы. Цыганка замотала ловко полотенце чалмой на голове и нелестно высказалась в адрес «старого ретрограда». Клод моргнул и задал мучивший его вопрос: — Кто это был из демонов? Ну, с кем вы говорили? — Доктор Питер Джонсон. Вы правы, еще тот демон, — рассмеялась Эсмеральда, — высказал мне много доброго, разумного и вечного, чтоб его. — Он недоволен моей душой? — уточнил священник. — Из-за того, что я давно связан не с самыми достойными христианина делами? — Он недоволен скорее моей душой, моим поведением и вашим появлением здесь. Эсмеральда широко улыбнулась. — По его мнению, я должна была вести себя прилично и не мелькать на площадях. Ну, а что делать, если я цыганка? Считает, что я чуть ли не катастрофу устроила, притащив вас сюда. Впрочем, не обращайте внимания. Вы под моей опекой. Карантин займет две-три недели. Будет неприятно, но терпимо — вакцинацию никто не отменял. Она ткнула пальцем на кнопку в стене, и очередная дверь отьехала в сторону. — Сейчас ответите на парочку вопросов и можете отдохнуть. Я поработаю переводчиком. Она зло выругалась. — Я перевожу тут уже три года, а этот… недостойный человек дал мне возможность работать по моей теме только сейчас, и теперь еще недоволен. — Не думаю, что мне понадобится перевод, — сказал Клод, — я знаю латынь, древнегреческий и несколько живых языков… Она не дала священнику договорить, хлопнула панибратски по плечу: — Чудненько. Значит, легко выучите еще парочку. В частности, американский английский — на нем все говорят, французский — из уважения к родине, и испанский — чтоб меня порадовать. Повисла неловкая пауза. Потом Клод криво улыбнулся. — В аду говорят на английском? — В аду не знаю, а здесь говорят. И, поймав недоуменный взгляд священника, пояснила: — Мы в Париже. Просто год нынче… 2015 от Рождества Христова. Архидьякон некоторое время молча таращился на собеседницу, потом нервно поправил воротник, обхватывавший мягко шею, и выдавил из себя неопределенное: — Ах, вот как. И вы не цыганка? — Я американка. Правда, мой прадедушка родом из Кении. Так что частично афроамериканка. Слово Клоду было не понятно, но он переспрашивать не стал. — В ваше время Америку еще даже не открыли, — засмеялась она, — Terra Incognita. — А, значит она все же существовала, там, за морями. Я делал для себя выводы, за которые меня бы сожгли на костре. В частности, судя по движению небесных светил… Он помялся и промямлил. — Мне казалось… Только не смейтесь. Что не солнце ходит по небосводу, а Земля вокруг солнца. А еще… Если солнце круглое, то и Земля такая же. И замолчал, испуганный собственными откровениями. — Интересно, наверно, не только вас посещали подобные мысли. Только высказать их решились намного позже. Коперник, Бруно и Галилей, — усмехнулась цыганка. Клод охнул. — Это же переворачивает все представления о мире. — Тяжко вам придется, господин архидьякон, — усмехнулась она. — Мы почти пришли. — Подождите, — он схватил ее за запястье, — еще один вопрос. Алхимики научились создавать золото? Она пожала плечами. — Алмазы создают. Рубины выращивают. А золото нет. Да и зачем? Вы же умный человек, мэтр Фролло, и должны понимать, что золото само по себе не несет никакой ценности, а всего лишь является ограниченным ресурсом, который используется, как мерило ценностей услуг и товаров. Если золота будет больше, просто поднимутся цены, вот и все. Клод кивнул. — Но первым обогатится сам создатель. Прежде, чем остальные поймут, что… — Не спорю. Но смысла в подобных вещах не вижу. Есть куда более полезные вещи, чем золото. Да и потом, философский камень, конечно, не изобрели, но когда открыли Америку, и в Европу хлынули золотые потоки, очень многие обнищали. Клод помолчал. — Ну, а церковные догматы изменились? Она отчего-то недовольно поморщилась. — Ну, что-то же должно оставаться неизменным в этом мире？ По крайней мере, они меньше изменились, чем все остальное. Так что вам есть за что держаться в этом море информации, господин архидьякон, — Эсмеральда подмигнула Клоду и ткнула в очередную кнопку в стене. — Мы на месте.