Алва. Хроники Элемара II

      Никто из жителей Арк-Бренёра, в том числе и капитан Адольбрум, не знал, что же происходило в этот в двух сотнях милях к западу. Подошло ли войско лорда Кайрена к стенам Алларона или нет? Великий лорд Тайрен Альбибро не стал надолго задерживаться в городе и покинул его на следующий день, оставив лишь несколько доверенных людей и жреца Амана, а сам как говорили, направился к столице.       Слух о том, что за великим лордом следует огромное войско, движущееся на штурм столицы, оказалось всего лишь слухом. В прочем капитан Адольбрум не сомневался в том, что войско было, но шло оно не на Алларон. Он не сомневался, что искушенный в военном деле лорд Тйрен станет собирать все свои силы в одном месте.       Капитан рассудил, что для Альбиборо будет важнее сохранить контроль над Малым Простором, чем собираться под стенами столицы. И если слух, что лорд отправился к столице, правдив, значит, его младший брат если не взял Алларон то, по крайней мере, осадил с суши и с моря. Но у капитана были только догадки.       Здесь, в Арк-Бренёре, сегодняшний день мало чем отличался от предыдущих дней. Приезд великого лорда лишь слегка припугнул жителей и не более того. О войне начатой Великими Домами больше судачили и сетовали на неуёмную воинственность лордов, чем переживали. Люди попросту не верили, что Ястреб сцепился с Грифоном, скорее их волновал рост цен на зерно. Прогуливаясь по рынку, Адольбрум слышал, как торговцы жалуются на перекрытые дороги, необходимость иметь подорожную грамоту и о взлетевших к небу цен на железо.       «Эта война никому не нужна», — рассуждал капитан, наблюдая за тихой и размеренной жизнью тихого городка. Тихая и размеренная жизнь, но которую капитан мог только смотреть со стороны сквозь щель забрала, притягивала его. В то же время внутри него что-то отчаянно сопротивлялось в те моменты, когда он задумывался о тихом и спокойном месте вдали от войны и её ужасов, словно мирная жизнь пугала его.       Где-то глубоко капитан понимал, что не создан для мирной жизни. Он не знает как обрабатывать землю и вести хозяйство, но знает как держать оружие и как идти в битву. Однажды у него был шанс оставить войну в прошлом, но он предпочёл отправиться на север усмирять горцев. Оставил свой новый дом, чтобы по возвращению застать лишь запустенье. Некуда было возвращаться. Только к короне и оружию.       Что делать ему теперь Адольбрум не знал. Он оказался разменной фигурой на доске политических интриг. Дом Джерид готовил заговор против Королевского Дома и причастен к смерти лорда-протектора. Дом Альбиборо был верен короне, но прежде чем лорд Тайрен успел явить миру доказательства заговора Джерида, король объявил Альбиборо врагами короны. И среди этого безумия оказался он, простой солдат. Теперь ему придётся сделать выбор — чью сторону занять. Кому сохранить верность.       А ещё были Алые Розы. Он поклялся вернуть их принцессе, но так и не сдержал до конца своей клятвы.       Чтобы хоть как-то отвлечься от тяжелых мыслей капитан прогуливался по городу, присматриваясь и прислушиваясь. Несмотря на начавшуюся войну, торговля не прекращалась, а с товарами по дорогам двигались и новости. Сегодня Адольбрум зашел на рыночную улицу, в надежде узнать от приезжих торговцев свежие новости.       — И ты думаешь, я поверю, что это может столько стоить? — услышал капитан звонкий голос, показавшийся ему знакомым.       Он оглянулся и увидел стройную девушку в зелёном платье, соломенной шляпке и длинной светлой косой до пояса. Девушка внимательно рассматривала фрукты, разложенные на лотке и с видом настоящего знатока. Капитан не сразу узнал в этой девушке одну из Алых Роз принцессы. Если бы она не спорила с продавцом фруктов, то капитан бы прошёл мимо.       — Госпожа, — хлопотал над ней продавец, — это же превосходные плоды из садов Сернен. Самые лучшие и только у меня, вы нигде не найдете таких винных яблок как у меня!       — Ну-ну, — покачала головой девушка, придирчиво рассматривая спелый гранат. — Я не спорю что плоды из садов Сернен, но назвать их превосходными никак нельзя. Две леты.       — Но госпожа, две леты за эти чудесные винные яблоки… Вы только взгляните на них и попробуйте!       — Просить четыре леты за побитые бока!       — Госпожа, я могу уступить вам только одну лету.       — И того три леты за подбитые бока! — возмущалась девушка. — Я готова заплатить две с половиной леты, за гранаты и еще поллеты за кулёк смоковницы. Итого будет три полноценные леты.       — Поллеты за смоковницу! — воскликнул продавец, — У меня самая лучшая и самая спелая смоковница из всех, что есть на этом рынке!       — Вот потому и поллеты. Пока я донесу её, она вся подавится!       Наблюдая за этим действием, капитан думал, что этот спор никогда не кончится. Но то ли у не было других покупателей или товар быстро портился, а может покупательница была права, и продавец пытался продать ей подпорченный товар. В итоге продавец согласился на предложенную цену. Девушка аккуратно сложила фрукты в корзину и, обернувшись, сразу же заметила капитана.       — Господин Адольбрум! — она тут же оказалась рядом с ним. — Очень рада вас видеть.       Капитан склонил голову.       — Доброго вам дня, леди Лаура. Вижу, что вы решили пренебречь советом лорда Дариона оставаться на вилле.       — Ох, капитан, лорд ничего мне такого не говорил. Всё что он сказал нам — не привлекать внимания, — легко отмахнулась девушка. — И вообще, капитан, — она заговорщицки понизила голос, — для местных я не леди Лаура, а Лоло, просто Лоло.       И она весело улыбнулась.       — Вы здесь одна, леди? — спросил капитан.       — Ну что вы, господин, я и мои сёстры гостим на вилле нашего многоуважаемого и горячо любимого дядюшки Бафиро. Ах! Как же своевременно наш батюшка отправил нас сюда. Но теперь мы с сёстрами не находим себе место и сами волнуемся за него. Тяжёлые времена настали, и я тревожусь за своих родных.       «Врёт и не краснеет», — усмехнулся про себя капитан. За кажущейся холодной и надменной внешностью скрывалась весёлая и неугомонная девушка.       — Вы хорошо справляетесь с ролью, леди…       — Зовите меня Лоло. Поспешу вас заверить, что на рынке я не одна. Меня сопровождает Эйверн. Он ждёт меня в тени вон того дерева. Скажу вам по секрету господин капитан, Эйверн сильно смущается, когда я начинаю торговаться с продавцами.       — Значит вам, миледи не впервой посещать город?       Лаура лукаво улыбнулась.       — Разве на вилле вам чего-то не хватает? — капитан взглянул на корзину с фруктами. — У господина Бафиро большие фруктовые сады.       — До сбора плодов ещё рано. А эти фрукты, привезённые с юга, я купила специально для Милы, чтобы скорее выздоравливала.       — Леди Милиана всё ещё нездорова? — удивился Адольбрум. — Мне казалось, её здоровью ничего не угрожает. Во время встречи с лордом она выглядела превосходно.       Лицо девушки сделалось печальным.       — Она храбриться, капитан, но ей всё ещё нездоровится. Бедняжка нуждается в поддержке, и было бы прекрасно, если вы посетите её, господин капитан. В конце концов, вы её спаситель и я уверенна она будет очень рада встретиться с вами. Быть может, вы вернёте её здоровый сон.       — Леди мучают кошмары? — спросил капитан. Он не скрывал своего беспокойства. Отвага и стойкость леди Милианы произвели на него впечатления.       — Ей тяжело спать одной, — ответила Лаура и сразу же осеклась. — Кажется Эйверн, наконец, заметил нас. Пока он до нас не дошел у меня к вам будет две просьбы. Первая, посетите виллу, обязательно, хотя бы ради Милианы. Вторая просьба, Могли бы вы раздобыть нам оружие, как сделали это для Клементины? Ведь мы рыцари Алой Розы и без оружия мы как без одежды, особенно наш командир.       Обе эти просьбы несколько смутили Адольбрума, но прежде, чем он успел что-либо ответить к ним, подоспел Эйнверн.       Молодой рыцарь чудом пережил свои ранения. Ещё недавно он с трудом мог стоять на ногах.       — Господин Адольбрум! — приветствовал он капитана. — Рад нашей встрече, но быть может, мы не будем дольше задерживаться под этим палящим солнцем, а скроемся в тени. А лучше посетим вон тот трактир, я умираю от жажды.       — Эйнверн, мне кажется, ты начинаешь забывать что рядом с тобой находится леди, — тут же укорила его Лаура, при этом её строгий тон нисколько не соответствовал её озорному взгляду.       Юноша тут же извинился за своё неподобающее поведение, чем развеселил девушку.       — Ладно, ладно, — хихикала она. — Капитан, сир Эйнверн хотел с вами поговорить, так что прошу вас составить ему компанию, а я тем временем возвращусь на виллу, благо тут недалеко. Всего вам хорошего капитан, и прошу вас подумать над моими просьбами.       Девушка ещё раз весело им улыбнулась.

***

      Толстые каменные стены трактира сдерживали полуденную жару, а Эйверн заказал большой кувшин холодного пенного пива. Едва кувшин оказался на столе, рыцарь Алой Розы наполнил кружку и тут же приговорил её.       — Ну и жара, — выдохнул он, переведя дух. Отставил кружку в сторону и продолжил. — Я хочу принести свою благодарность за спасение, господин Адольбрум. Если бы не ты и твои люди. Даже не знаю, смогу ли я когда-нибудь выплатить этот долг.       Капитан сделал глоток холодного напитка. Конец лета, а солнце продолжало нещадно палить.       — Без содействия лорда Дариона и побега сира Брина ни о каком спасении не могло быть и речи. В первую очередь благодарить стоит их, а не меня.       — Так оно и есть, — кивнул Эйнверн, — вот только ты отправился вызволять нас из плена по собственному желанию. Ты и та странная женщина — Алва.       — Я обещал принцессе вызволить вас. В Эфлерде я вас оставил. Но вот что двигало Алву участвовать в спасении, я не знаю.       — Что бы ей ни двигало, никто из вас не потребовал никакой платы или вознаграждения за свою помощь.       — А лорд Дарион?       — Лорд молчит, пока что. Но не зря же его прозвали Серым Лисом.       Рыцарь взял кувшин и наполнил свою кружку. В этот раз о не стал за раз осушать кружку, а сделал несколько глотков.       — Сир Эйнвер, позволю себе предположить, что вы хотели поговорить со мной не о вашем спасении, а о чём-то другом.       Тот кивнул.       — Всё так. Но прежде, я хочу сказать — ты капитан, один из немногих кому я доверяю и могу обратиться. Я хочу поделиться своими опасениями.       Адольбрум насторожился. Эйнверн выглядел обеспокоенным.       — В чём собственно дело?       — В остальных розах, капитан, — произнёс молодой рыцарь. — Сегодня я сопровождал леди Лауру, не ради безопасности. Я хотел понаблюдать, чем она занимается, а после встретиться с тобой капитан и всё обсудить. Вот в чём дело, я достаточно хорошо знаю леди Лауру и остальных, чтобы быть уверенным — они что-то затевают. Не знаю что, но затевают.       Капитан ненадолго задумался. Что же могут учудить четыре неугомонные девушки? В одной только леди Клементине было больше воинственности, чем во многих новобранцах, встречавшихся капитану.       — Леди Лаура интересовалась, могу ли я добыть для них оружие, — после непродолжительного молчания сказал он.       — Вот оно! — Эйнверн хотел ударить кулаком по столу, обрадованный, что его подозрения небеспочвенны, но он лишился левой кисти, а в правой руке была кружка. Недовольно поморщившись, рыцарь продолжил. — Я нисколько не сомневался в этом. Они точно что-то задумали, вот только непонятно что!       — Принцессе угрожает опасность, не исключено, что они захотят отправиться ей на выручку, — предположил капитан, впрочем сильно сомневаясь. До Алларона ещё нужно добраться, а это несколько дней непрерывного пути. Дороги в военное время становятся опасными.       Эйнверн, согласно кивнул.       — Именно так я и подумал! Скорм меня раздери, я возмущен происходящим в стране до глубины души! Уж мы-то знаем, кто виновен и кто затевает заговор против короны, но ничего не можем поделать. Эта безвыходность мне невыносима! Я готов отправиться на помощь принцессе Илионе хоть сейчас, но они то. Вы же понимаете меня капитан. Что будет, если четыре благородные девушки окажутся одни на большой дороге?       — Ничего хорошего.       — Именно! Так я и сказал Иветте. Они знают, что самостоятельно до Алларона могут и не добраться.       — Но всё равно что-то затевают?       Эйнверн кивнул. Наполнил кружку пивом.       — Выпьем за то чтобы… К скорму всё. За нашу принцессу.       Капитан не стал отказывать. Вскоре Эйнверн заказал второй кувшин с холодным пивом.       — Сир Эйнверн, — немного погодя заговорил капитан, но молодой рыцарь его перебил:       — Оставь сира, капитан.       — Если позволите узнать, — продолжил капитан, — меня давно интересовал вопрос: откуда взялся ваш рыцарский орден. Мне доводилось слышать разные слухи, но все же слухи зачастую далеки от истины.       — Да почти всё что слышали — правда, — легкомысленно ответил молодой рыцарь. Пара кружек пива сделала его разговорчивым. — На двенадцатые именины своей дочери его величество король решил сделать ей подарок и учредил рыцарский орден в её честь. Так забава для принцессы, как поначалу считалось при дворе. Первым в орден вступил сир Родрик. Зачем? Вот эта загадка. Сам Родрик о причинах не распространялся. Говорил, что такая его стариковская причуда. После его вступления всё изменилось Принцесса начала завлекать в орден своих фрейлин и поначалу те с готовностью соглашались, но потом за дело взялся сир Родрик, в итоге осталось четверо. А до того желающих было много.       Ты, капитан, не думай, что они там с мечами просто игрались. Взять, к примеру, Иви, леди Иветту — с виду она тихая и кроткая, словно овечка вот только с мечом управляется не хуже меня. Брин их многому научил, причем такому чего я никогда не знал, а ведь меня владеть оружием обучали с семи лет! Не рыцарскому бою он их учил, не рыцарскому. Твой сержант тоже не пойми чему Клементину учит.       Адолбрум кивнул. Джолан не дурак и учить чему попало не станет. Он опытный солдат своё дело знает. На взгляд капитана — не годятся эти благородные девушки для жесткой сшибки. Если они хотят сражаться, то им нужен иной подход, чтобы получить преимущества над противником. За всю свою жизнь капитан видел только одну женщину, раскидывающую облаченных в броню воинов, как котят. Но к той странной особе слишком много вопросов.       Что же касается девушек-рыцарей, то Адолбрум не сомневался, сир Брин выбрал правильный подход.        — А как он среди вас оказался?       — Кто, сержант?       — Нет, сир Брин.       — А! — выпитое пиво развязало язык молодому человеку. — Сир Родрик лично просил принцессу принять его. История на самом деле весьма тёмная. Брин участвовал в каком-то поединке, и то ли убил кого, то ли покалечил. Его собирались изгнать из Элемара, а сир Родрик заступился на него. Вот так Брин и оказался в ордене. Если бы не он, я бы ни за что не присоединился к Розам.       — От чего же? — удивился капитан.       — При дворе весь орден бы посмешищем. Четыре девчонки изображают из себя рыцарей под присмотром старика. Где такое видано? С появлением Брина всё изменилось. Он привнёс в орден Алой Розы толику хладнокровия. За первый месяц он поучаствовал в большем количестве поединков, чем я за свою жизнь!       Капитан Адольбрум не решился предположить: в скольких поединках мог побывать Эйверн. С другой стороны его пытались убить изалийские наемники, когда он был безоружен и молодой рыцарь сумел остаться в живых. Может быть, в этом помог ему приобретённый опыт.       — А что король, как его величество смотрел на то, что рядом его дочерью находится такой человек, как сир Брин.       — Никак, — хмыкнул Эйнверн. — Его величество считал, что находиться в потешном ордене само по себе наказание более суровое, чем изгнание. Что до меня. Глава моей семьи не возражали против моего вступления, быть ближе к принцессе гораздо важнее. А же был ближе к Иветте. Кто же знал, что всё так выйдет. Теперь я Эйнверн однорукий, хорошо хоть жив остался.       Он помахал культёй.       — Беря в руки оружие, всегда следует помнить, что рано или поздно кто-то обратит оружие против тебя, — глубокомысленно заметил капитан. Эйнвер согласно кивнул.       — Где-то на краю сознания я это понимал. Нельзя быть рыцарем при этом не испачкаться в крови, как чужой, так и своей. Жаль Лирнес этого не понимал. До последнего полагал, что Алые Розы не более чем шутовской полк.       — Мне жаль, что не удалось его спасти.       — Он сдался, капитан, я боролся до конца, а он сдался.       Произнеся это Эйнверн, опустил глаза.       Снова наполнили кружки пивом.

***

      За окном медленно сгущались сумерки. На горизонте показала свой бледный лик полная луна, в то время как полуденный зной только начал уступать своё место вечерней прохладе. Раскаленный за день камни не спешили отдавать тепло. Вечер был душен, и где-то в отдалении слышались протяжные раскаты далёкого грома.       Прокалившейся за день земле не помешала бы хорошая гроза и ливень, но черная грозовая туча робко обходила изнывающий от жары Арк-Бренёр далеко на севере.       Клементина готовилась отойти ко сну. Сегодня, как и ранее она весь день провела, тренируясь с мечом. Руки, спина и ноги изнывали от усталости. Девушка-рыцарь упорно продолжала изматывать себя тренировками, только для того чтобы до смерти устав, провалиться в глубокий сон. Либо так, либо истязать себя стоя на коленях и просить прощения у богини за свою порочность.       Всё для того чтобы перестать думать о ней.       В этот вечер Клементина не выдержала и извлекла из маленькой деревянной коробочки объект своих страхов — золотое кольцо Алвы.       Массивное кольцо и большим рубином, в котором рукой неведомого мастера был вписан причудливый фамильный герб. Красный рубин мерцал в руках девушки, словно в нём жила своей жизнь маленькая искорка.       Клементина поджала губы — искорка, слишком много она вкладывала в это простое слово и от того ей было горько.       Осторожно положив кольцо на прикроватный столик, Клементина долго и неотрывно смотрела на него. Когда она лишилась чувств на корабле это кольцо всё что у неё осталось. Чудовище, которым оказалась Алва, бесследно исчезло, будто плохой сон. Но Клементина знала, что всё увиденное ей не было сном. С того дня страшные сказки, слышанные ею в детстве ожили. Мир меняется, когда чудовища из преданий оживают.       И все же девушка помнила, ту, живую и тёплую Алву, а не холодного как камень монстра.       Задув свечи, Клементина легла в постель, а в голове снова вертелось множество — солгала ли она что любит? Может ли подобное существо испытывать любовь и говорить правду? И как теперь ей быть поделиться ли кем-нибудь своей болью?       Стемнело, и лунный свет проник сквозь окно. Красный рубин поблёскивал в свете восходящей луны. Девушка не заметила, как заснула.

***

      Вокруг неё плыли незнакомые места, улицы и здания. Серый туман скрывает их очертания, а люди проплывают мимо смутными тенями. Она слышит музыку, веселое пение видит, как неясные силуэты людей двигаются в танце.       Сон? Видение? Или далёкое воспоминание?       Незнакомые улочки красиво украшены. Ленты и цветные фонарики, флаги и флажки. В честь торжества откупориваются бочки с молодым вином. Устраивают состязания по отжиму винограда. Повсюду радость. Чужой, но такой знакомый праздник. Она не любит его, даже ненавидит. Пока другие веселились и восхваляли молодое вино, ей пришлось вкусить горечь одиночества.       Сон или воспоминание. Она не знает. Но чем бы ни было это видение оно живет своей жизнью. Течет и меняется. Шумные, заполненные празднующими людьми улочки меняются одна за другой. Тени мелькают, она слышит весёлые песни на неизвестном ей языке.       Всеобщее веселье подхватывает её и выносит на просторную площадь. Или же это перекрёсток широких дорог. Сон утаивает ответ. Тем временем праздник продолжается. Уличный музыкант затягивает весёлую мелодию и к нему присоединяются остальные музыканты. Веселье продолжается.       Медно-огненная комета проносится мимо. Огонь и медь. Это цвет её волос…       Весёлая и беззаботная. Счастливая и радостная. Не более шестнадцати лет. Улыбающееся солнышко, радостная искорка.       Диели име. И во сне нет для неё покоя, но она и не жаждет его. Её Искорка смеётся, чистым звонким смехом, и поёт с остальными красиво и мелодично. Её искорка. Она стремится, тянется к ней всем своим естеством.       Сон, видение или воспоминание кружит голову.       Её затягивает в танец. Искорка берёт её за руку и смущённо улыбается, а после, утягивает за собой к другим танцующим парам. Чужой танец под незнакомую музыку. Она не любила танцевать. Она не умела, не знала как. Её не учили танцам. Прежде ей не с кем было танцевать. Она была одна, а сейчас. Она танцевала, а в душе клокотала любовь. Она была счастлива снова увидеть её робкую улыбку… этот огонь в глубине её глаз, лёд от прикосновений её рук и белый мрамор её кожи.       Что это? Сон либо видение, или быть может далёкое воспоминание.

***

      Сон неожиданно прервался. Растаял как туман, но оставил после себя тягостное воспоминание.       — Кто здесь?! — воскликнула она, понимая, что в комнате кто-то есть. Сердце сжалось, от страха и от волнения. «Неужели она, она пришла?».       — Клеми, это я, — из полумрака раздался голос Милианы.       Клементина только сейчас разглядела очертания своей подруги.       — Что стряслось? — насторожилась она, зная, что Милиана не станет беспокоить её по пустякам.       — Мне не спалось и снаружи кто-то есть. Я видела чьи-то тени.       — Тени? Не одну?       — Нет, несколько две или три. Посторонние я уверена! — прошептала Милиана. Она была так взволнована, что её волнение передалось Клементине. Она вскочила с постели и принялась быстро одеваться.       — Нужно разбудить остальных, — сказала она, пристёгивая к поясу меч.       Чуть поколебавшись, она сгребла со столика золотое кольцо, сунула его в карман.       — Думаешь, придётся драться? — спросила Милиана.       — Просто так по ночам посторонние не появляются, — отозвалась Клементина. — Скорее будить остальных!        Ей хотелось воскликнуть, что она хочет драться, потому как недавний сон всё ещё не отпускал её. Словно наяву она ощущала холодное прикосновение мраморных рук, а в ушах звучала музыка из сна. Ей хотелось сбежать от наваждения.       Как очень быстро выяснилось, что кузины ещё не спали, а занимались, как пояснила Лаура, дегустацией вина из погребов виллы. К счастью к дегустации они только приступили и не успели увлечься, зато раскраснелись и набрались храбрости.       Внимательно выслушав Милиану Лаура, торжествующе воскликнула:       — Посторонние? Ха! Значит не зря эти бутыли и бочонки из погреба таскала!       Одним движением она сорвала со стола скатерть, явив спрятанное под ней оружие.       — Всё это обошлось мне в двенадцать бутылей лучшего вина из погреба и один бочонок превосходного бренди.       — Она обворовала господина Бафиро, — печально вздохнула Иветта.       — Между прочим, это была твоя идея! — возмутилась её кузина.       — Оружие наверно тоже краденое, — продолжала Ивета.       — То был честный обмен!       Милиана пресекла их разговор.       — Хватит! Потом будем выяснять, где был честный обмен. Сейчас к оружию и будем надеяться, что это просто воры!       Пока обе кузины и Милиана вооружались, Клементина стояла на входе в комнату, и первая услышала шаги. Они были тихими, почти неслышными, если бы скрип ступеней.       Она выскочила в коридор, освещаемый только лунным светом. В правой руке у неё был меч с витой гардой, в левой длинный кинжал.       Навстречу ей с необычайной грацией и лёгкостью двигался человек. В руках он держал изогнутый клинок. Незнакомец двигался почти бесшумно. У Клементины не оставалось никаких сомнений, этот человек здесь для того чтобы убивать.       Незнакомец атаковал Клементину. Безмолвно. Его изогнутый клинок тускло блестел в свете луны. Девушка рыцарь атаковала, как её учили. Легко и стремительно.       За спиной послышался звон разбитого стекла.       Милиана среагировала молниеносно, совершив точный смертельный выпад, и пытающийся пробраться через окно убийца сорвался вниз. Никто из нападавших не проронил ни единого слова, ни возгласа.       В свете луны Клементина словно обрела второе дыхание. Усталость, оставшаяся после изнурительной дневной тренировки, исчезла. Боли в мышцах будто бы и не было. Она чувствовала себя живой и что способна на всё.       Совершив ложный выпад, она отскочила назад. Затем ловко парировала ответный удар, отвела клинок противника в сторону и в тот же миг нанесла стремительный удар кинжалом. Её противник безмолвно рухнул ей под ноги.       — Берегись! — воскликнула Иветта. Она выскочила в коридор, освещая дорогу ярко горящей свечкой.       Воодушевлённая своей победой Клементина упустила из внимания своего противника, посчитав того убитым. Но тот ещё не испустил дух и попытался дотянуться до девушки-рыцаря острым клинком.       В последний момент Иветта успела пронзить грудь врага и спасти Клементину от опасности.       — Спасибо Иви, я обязана тебе!       Иветта не обратила внимания на слова своей подруги.       — Почему они молчат? — прошептала девушка.       Пламя свечи выхватило из полутьмы лицо незнакомца. Черное. Вымазано толи сажей толи краской.       — Мила, что у тебя? — крикнула Клементина. Перескочила через мертвого противника и подбежала к лестнице, ведущей на первый этаж виллы.       — Сбросили двоих! — прозвучал ответ.       — Ещё один в коридоре! — сообщила Иветта.       — Внимание! Снаружи есть ещё! — предупредила Милиана.

***

       Капитан Адольбрум и сир Эйнверн засиделись в трактире до темноты. Молодой рыцарь делился историями о жизни при королевском дворе. Обсудили творящиеся в мире дела. За это время они успели набраться и протрезветь. По крайней мере, капитан и рыцарь Алой Розы твёрдо стояли на ногах. Когда они покинули трактир, то почти не качались.       Небо было безоблачно, и полная луна ярко освещала ночную землю.       Они шли негромко разговаривая. Эйнвер снова беспокоился за девушек рыцарей, особенно за леди Иветту. Как сам же и рассказал капитану, только орден принцессы позволил ему приблизиться к Иветте Ромори, поскольку сам Эйнверн не обладал достаточно высоким происхождением, чтобы осмелиться проявить к девушке чуть больше интереса, чем позволял его статус.       Ночь выдалась тихой и душной. Гроза прошла мимо.       Краем глаза капитан заметил какое-то движение в зыбкой лунной тени. Нечто более тёмное, чем ночная тень. Тень в тени.       Без лишних раздумий капитан оттолкнул от себя рыцаря Алой Розы и сам прыгнул в сторону. В последний момент, уходя от чернёного клинка, почти неразличимого в ночи. Он успел. Острое лезвие лишь чиркнуло по его камзолу распоров его на груди.       Не теряя времени Адальбрум схватил нападавшего за руку и что есть сил ударил того кулаком в лицо. Неизвестный оказался крепок и выдержал удар капитана. Тому пришлось отпустить его, опасаясь, что свободной рукой нападающий попытается вонзить в него оружие.       — Щит! — крикнул Эйнверн, подразумевая, что противник по левую руку от капитана.       Ему не понадобилось много времени, чтобы понять, в чём дело. Меч тускло поблёскивал в его руке. Молодой человек был готов сражаться. Адольбрум крутанулся на месте. Его меч ярко сверкнул в серебряном свете луны. Раздался звон стали о сталь. Противник парировал его атаку.       Тем временем Эйнверн сделал несколько взмахов, но лишь рассёк темноту.       — К спине, — скомандовал капитан, едва отразив очередную атаку.       Эйнверн мгновенно оказался за его спиной.       — Кто вы, назовите себя? — потребовал капитан, но в ответ было молчание и шорох шагов.       Враг был одет в черное. Их оружие было так же черным. В темноте Адолбрум и Эйнверн видели лишь смутные силуэты.       — Я их вижу, — негромко сказал молодой рыцарь, — двое. Нет, трое!       — В том проулке ещё два, — отозвался капитан. — Одного я задел.       В свете луны кровь на клинке казалась неестественно черной.       У капитана не было времени размышлять, кто на них напал. Нужно было сражаться.       — Готов? — бросил он юноше, понимая, что бой вот-вот возобновится. Враг просто выжидает подходящий момент.       Рыцарь Алой Розы не успел ответить. Нападающие кинулись на них со всех сторон. Эйнверн с первого же удара поразил противника, но триумф растворился в тот же миг, когда стало понятно, что противник нарочно подставился под удар. Под черными одеждами скрывалась нательная броня, и удар рыцаря вышел хоть и серьёзным, но не смертельным.       Враг изогнулся заломив меч рыцаря, лишая того возможностью использовать оружие. Они знали что у Эйнверна нет левой руки и воспользовались этим. Соверши они подобное с капитаном, то в тот же миг напоролись бы на острый кинжал.       Эйнверн выпустил меч. Из оружия у него остался только узкий кинжал.       — Да кто они такие! — зло вскричал он.        Адольбрум и Эйнверн медленно отступали. С каждым мгновением шансов пережить нападение становилось всё меньше. Но и противники не спешил кидаться на них. Осторожничали. Выжидали.       С дальнего конца улицы послышались громкие голоса. Около десятка вооруженных людей появились на ночной улице. Они освещали дорогу факелами, а вел их долговязый человек.       — Командир!       Долговязый воин бросился на противника, размахивая угрожающего вида двуручной секирой. Неизвестные убийцы тут же отступили, бесследно растворившись в темноте. Капеллан Виллер появился как нельзя кстати. Адольбрум мысленно возблагодарил богов за такое везение. Чтобы он там не думал о служителях Фараама, Виллер достойный человек и преданный воин.       — Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть, кто бы это ни был, — начал капитан, но капеллан остановил его.       — Не случай привёл меня сюда, командир, — отозвался он и поднял над головой маленький серебряный колокольчик.       Адольбрум негромко выругался. У Виллера был дар. Раз сюда его привел дар, то в деле замешаны мистические силы.       Стоило капеллану прозвенеть в колокольчик, как один из королевских рыцарей указал в темноту и воскликнул:       — О боги, смотрите, что это!       Прежде чем капитан успел обернуться, ему показалось, что на его плечи лёг непомерный груз. Воздух сделался тяжелым и невыносимо душным. Уши заложило, а руки и ноги налились свинцом.

***

      Клементина медленно пятилась держа перед собой меч. За её спиной раздался тяжелый стон. Это Иветта не устояла на ногах и упала на пол. Душный, тяжёлый воздух давил им на плечи, в ушах стучала кровь. Каждый вздох давался с трудом. Милиана попыталась помочь Иветте подняться, но без сил опустилась на колени. Лаура продолжала упорно сопротивляться, держась за стену, но и она вскоре не выдержала ужасного давления на плечи.       Клементина вздрогнула, когда через её тело прошёл беззвучный гром, как в тот раз на карнизе, когда она невольно подслушивала разговор. Медленно на встречу к ней двигалась серебряная тень. Полупрозрачный силуэт человека в развивающихся серебряных одеждах. Тень двигалась неспешно, словно плывя. Каждое её движение выглядело грациозным, неестественно плавным. Но за всей этой чарующей грацией скрывалась смертельная угроза.       В каждой руке серебряная тень сжимала по изящному изогнутому клинку. Оружие переливалось жемчужным светом. Девушка рыцарь приготовилась к бою. Она не собиралась просто так сдаваться. Неведомое колдовство не лишило её всех сил.       Серебряная тень занесла своё оружие для удара.

***

      Капеллан Виллер выкрикнул какие-то слова, но в ушах капитана шумела кровь и он не расслышал их, но наступающая на них серебристая фигура отшатнулась, задрожала. На мгновение стала ещё прозрачнее, как дым. Адолбрум хотел воспользоваться моментом и атаковать, но капеллан вцепился ему в плечо.       — Не сейчас, — едва расслышал капитан. — Жди… слова…

***

      Удара не последовало. Серебряная тень неподвижно замерла. Затем с неспешной плавучей грацией обернулась и посмотрела в темный проём лестницы. В темноте светились два крошечных огонька и угадывались очертания силуэта. Клементина не сомневалась кто это.       Гнев наполнил сердце девушки. Она яростно закричала, бросилась вперёд, вымещая ярость на серебряной тени. Всё в точности как с соломенным чучелом. Шаг вперед и один выпад прямо в горло.       Девушке показалось, что она пробила остриём меча тонкий осенний ледок на замёрзшей луже. Раздался хруст, серебряная тень задрожала, а после внезапно осыпалась на пол серебристой пылью.       Колдовство растаяло. Милиана тяжело вздохнула, первой попыталась подняться.       Клементина бросила на своих подруг взгляд убедилась, что они в порядке и поспешила на первый этаж виллы. Оттуда она выскочила во дворик. Как ей показалось, именно сюда скользнула чёрная тень. Снова что-то мелькнуло на краю зрения, и девушка-рыцарь побежала следом. Остановилась она, когда достигла фруктового сада, начинавшегося за виллой.       — Стой! Я знаю, что это ты! — закричала она. — Покажись!        Ответом ей служил шорох ночной листвы.       — Хватит прятаться! Алва!        И снова только ночная тишина. Но в этот раз Клементина ощутила на себе взгляд. Обернувшись, она тихо вскрикнула. Алва была всего в двух шагах за ней. В свете полной луны её бледное лицо словно светилось, как и глаза. Но перед Клементиной был не человек — чудовище.       Девушка-рыцарь резко замахнулась, но чудовище легко уклонилось от удара мечом.       — Зачем ты поступила так со мной? Ненавижу тебя, убирайся! — Клемнетина с трудом сдерживала рвущиеся из глаз слёзы.       Алые угольки в глубине глаз Алвы вспыхнули и тут же погасли. Снова стали почти человеческими. Клементине показалось, что чудовище скривилось, словно от боли. Затем сделало шаг назад и просто растворилось в темноте.       — Уходи, — Клементина без сил опустилась на колени и выронила меч из рук. Тихо всхлипнула. — Уходи, просто уходи.

***

      До самого рассвета Милиана не могла унять своего волнения. Благодаря своей бессоннице она смогла вовремя заметить угрозу и предупредить своих подруг. Она была радо тому, какой отпор они дали. Не зря сир Родрик тратил на них своё время, девушка-рыцарь была уверенная, что старый рыцарь гордится ими. Но следом за убийцами появилась серебряная тень.       Милиана с содроганием вспоминает то чувство слабости беспомощности, охватившее её. Если бы не Клементина и её отвага. Милиана предпочитала не думать о том, что могло случиться. Серебряная тень была порождением колдовства, в этом девушка нисколько не сомневалась. Колдуны, настоящие колдуны в Элемаре были огромной редкостью. Милиана была рада, что всё обошлось.       Ночное происшествие наделало много шума. Арк-Бренёр гудел, как растревоженный улей. Последствия ночного нападения всё ещё выясняли.       Не прошло и получаса, как девушки-рыцари отразили нападение, как на виллу ворвались королевские рыцари под командованием сержанта Джолана. Как сказал сержант, капеллан почуял что-то не то и велел спешить на выручку. И хотя королевские рыцари опоздали, старый сержант был донельзя рад, что Алые Розы постояли за себя. Чуть позже сержант сообщил Милиане, что насчитали шестерых убитых.       Сейчас все девушки собрались в гостиной зале первого этажа виллы.       Лаура крепко спала, устроившись на бархатной сафе перед погасшим камином. Милиана подозревала, что причиной её глубокого сна кроется в крепком бренди. Едва всё успокоилось, и девушки отошли от колдовства серебряной тени, а сержант Джолан заверил, что на вилле безопасно, Лаура незаметно для остальных влила в себя пару стаканов крепкого напитка.       В дальней части залы Иветта хлопотала над Эйнверном. Как показалось Милиане, девушка делала молодому рыцарю выговор. По крайней мере, вид у Эйнверна был донельзя виноватый.       Взгляд Милианы упал на мрачную Клементину. Девушка тио сидела в глубоком кресле, время от времени она извлекала из кожаного мешочка золотое кольцо, крутила его в пальцах, затем глубоко вздыхала и убирала обратно, но лишь для того чтобы спустя какое-то время снова его достать.       Услышав очередной вздох Клементины, Милиана не выдержала и подошла к ней. Присела на мягкий подлокотник кресла.       — Думаю, тебе стоит высказаться. Я же вижу, как ты себя терзаешь. Зачем страдать в одиночестве?       Клементина уставила на неё покрасневшие глаза.       — Я… — неуверенно начала она. — Это не то, что можно легко рассказать. Понимаешь?       — Нет, — покачала головой Милиана, — не понимаю.       Она взяла Клементину за руку.       — Уверенна, если ты поделишься, что тебя гложет, то станет легче.       — Легче не станет, — мотнула головой девушка-рыцарь. — Я сама не уверенна, хочу ли я, чтобы мне становилось легче.       Какое-то время обе они молчали. Затем Клементина снова достало кольцо.       — То самое? — поинтересовалась Милиана.       — Да.       — Так что же случилось?       Ответом на её вопрос стало тяжёлое молчание.