Мята и Имбирь

      Это только его грехи. Мотивацией была любовь. В преддверии этой встречи — сладкий миг, когда сердце замирает, а мозг отказывается воспринимать иные события. Только она. Живая и невредимая. Смотрящая на него с неким воодушевлением. Но всё меняется слишком быстро. Уничтожает. Делает всё, чтобы обескуражить Серова в один миг. Эмилия, всего секунду назад шокировано открывшая рот, дабы что-то произнести на слова Руслана, тут же перевела взгляд. Она смотрела в глаза. Прожигала в них две дыры, и в этой бескрайней бездне больше не утопала. Не позволила тьме затянуть себя еще глубже в мир бытия. Девушка трезво оценила всю ситуацию и могла бы уже сделать хоть какой-нибудь шаг к Денису, который едва ли не воспарил после встречи со своей любимой. Но нет же, она просто стояла, крепко схватившись за руку Руслана, медленно заходя за его спину. Спряталась за тем единственным, кто не побоялся и рассказывал ей правду. Который никогда не лгал, никогда не пытался что-то скрыть, в отличие от самых близких ей людей. Ведь она подозревала, что у нее когда-то была сестричка или братик. Еще в восьмилетнем возрасте, ненароком подслушав разговор родителей, искренне не понимала, почему каждый год в один и тот же день мать с отцом были так грустны. Все списывала на какой-то траур, возможно умер кто-то из близких… Да, это действительно было так. Еще из того разговора она поняла, что мать до сих пор переживает, не может забыть что-то, продолжая винить во всех своих бедах Екатерину. Теперь всё становится на свои места, все так, как и должно было быть.       Эмилия с ужасом смотрит на своего брата, представляя перед собой маленького мальчика восьми лет, который безжалостно душил младенца в его собственной кроватке. Со всей своей силой он прижимал к хрупкому личику эту злосчастную подушку, желая только одного — смерти. Что он чувствовал в тот момент? Радость? Счастье от того, что у него всё получилось, и теперь останется избавиться только от Эмилии?! Или же он был озадачен, когда, убрав подушку, обнаружил, что младенец действительно больше не дышит? Было ли ему жаль? Чувствовал ли раскаяние? А может, его детская психика вообще заблокировала эти воспоминания? Может, опытные психологи помогли мальчику вычеркнуть из его жизни тот день? Те девять месяцев беременности Людмилы и рождение миленькой девчушки?       Нет. Он не забыл. Он даже не жалел. До недавнего времени. Впервые Денис серьезно задумался насчет этого восемь лет назад. Парень просто посмотрел на ребенка своей родственницы, как она держала маленького ангела на руках, и вот тут его внезапно осенило… Вспомнил то удовлетворение в момент, когда обнаружил бездыханное тельце под подушкой. И ему стало гадко. Противно от самого себя. Эгоистичный мудак впервые пожалел о чем-то, впервые посчитал себя виноватым, впервые возненавидел свою ужасную натуру. И сейчас, подходя ближе к беседке, Денис снова вспомнил тот день. Он снова почувствовал себя чудовищем, но из-за того, что не уберёг Эмилию. Из-за того, что вновь ненавидел её, считал предательницей. Он желал ей смерти каждый день, пока умирал сам.       Как он мог? Как мог поверить в то, что она просто сбежала? Как он мог допустить такую мысль?! Идиот. Кусок дерьма. Он не достоин её любви. Такое чудовище вообще не достойно быть счастливым. — Они на подходе? — тихо спрашивает Денис у Леонида, который снова принялся осматривать местность. — Должно быть, окружают территорию. — Я не хочу, чтобы ты признавался в убийстве Карины. Могут подслушивать. — Мне уже нечего терять. — Я всё сказал! — грубо процедил Серов и наконец вступил на деревянную поверхность пола беседки.       Дыхание остановилось. Тяжело было даже ногу поднять для очередного шага. Серов оглядел Руслана с ног до головы, снова направив свой взгляд на Эмилию. Вот они, любимые изумруды. Мраморное личико, пышные розовые губки, вкус которых до сих пор блуждал где-то в подкорках сердца Дениса. Взгляд немного ниже…       Нет… Это не он держит её. Это она схватилась за его руку, словно он ее последний спасательный круг в океане. — Эми? — коротко произносит её имя, зная, что воздуха не хватит на полноценное. — Здравствуй, Денис. — Руслан понимает, что девушка до сих пор находится в некой панике от услышанного, поэтому берет всё в свои руки. — Восемь лет прошло, а ты не изменился. — бросает Денис, не церемонясь. Грубый голос, предвзятое отношение. Ничего не изменилось. — А ты, я вижу, возмужал. Как тебе твоя жизнь, Серов-младший? — всегда так обращался к Денису, старался вывести его.       Нет, он сейчас не поддастся на все эти уловки Руслана. Брюнет думает только о Эмилии. Он не может понять, почему сестра так напугана, почему в её глазах слезы, а губы приоткрыты в неком раздражении. — Он обижал тебя? — проигнорировав вопрос Руслана, Денис хотел сделать шаг к сестре. Но она, словно от огня, начала отступать назад, всё еще крепко сжимая пальцы Руслана в своей ладони. — Как отец? — Об этом мы можем поговорить дома, — почему-то на лице заиграла фальшивая улыбка, и он не может понять, что происходит, — Эмилия, ты боишься чего-то? Эй, это же всего лишь я. — Это ты убил Карину? — едва произнесла это вслух, как тут же уловила резкий рывок в свою сторону.       Руслан, зная что Денис попытается вырвать Эмилию из его рук, вмиг обхватил девушку за талию и прижал к себе спиной, направив при этом в её шею дуло пистолета. — Стой, где стоишь! — дважды повторять не пришлось. Серьезно настроенный парень даже не попытался позаботиться о том, чтобы Эмилии не было больно.       Из-за сильного рывка девушка поцарапала саму себя. Кожа на запястье начала краснеть, выступили небольшие капельки крови. Это единственное, на что обратил внимание Денис, в то время как Леонид напрягся при виде оружия, направленного на сестру друга. — Мы пришли просто поговорить, не стоит горячиться и причинять боль моей сестре. — Сестре? Как ты вообще можешь произносить это слово? Ты бил её, унижал, желал смерти… Ты трахал свою сестру в ту ночь в отеле, — грубо произносит Руслан, сильнее прижав Эмилию спиной к своей грудной клетке, да так, что девушка начала дышать с ним в унисон, — ты грешен, Денис. За все твои преступления, за все твои поступки, тебе уже отведён личный котел в аду. — Да плевать! — он делает шаг назад и разводит руками, как бы показывая этим, что готов ко всему. — Я и сам в него буду прыгать каждый раз, как прикажут. Но это, — указывает на пистолет, — советую тебе убрать! — Я уже стрелял в нее сегодня. Денис тут же принялся тщательно осматривать тело Эмилии. Возможно, рана скрывается под этой курткой, возможно, она действительно сильно ранена, поэтому так похуистически себя ведет по отношению к нему. — Где? — еле слышно выдыхает. — Пуля попала в стену, — коротко заявляет абсолютно спокойная Эмилия. Это единственное, что она смогла. Просто ответить. Девушка не знала, что теперь чувствует. Не знала, что будет дальше. Одного она не хотела совершенно определённо — возвращаться домой с Денисом. Нет, только не в тот дом, только не к нему. — Ты ей мозги, что ли, промыл?! — он взрывается, делает снова шаг и замечает, как Руслан сильнее прижимает дуло пистолета. — В меня, гребаный придурок, в меня надо целиться! Отпусти её! — Иначе что? — Иначе в тюрьму ты больше не вернешься, гнить тебе в сырой земле где-нибудь здесь, — оценивающе смотрит за сменившимся состоянием сестры, заметив какую-то усмешку на её лице, — что он сделал с тобой? — Это правда, что ты трахал мою мать?       Вот и выстрел. Прямо ему в сердце. Невидимая пуля разрывает этот сильный орган, превращая его в месиво и сгустки крови. Денис хотел бы проигнорировать этот вопрос, улыбнуться и сделать вид, что не понимает, о чем сестренка говорит. Но нет, он не мог. И это не заиграла совесть, это говорила не человечность в нем. Нет. Это просто был он… — Да. — Карину убил ты?! — Ты действительно веришь, что эта тварь невиновна?! — взрывается. Указывает на самодовольного Руслана. — Настиного ребенка тоже убил? — Что? Никого я не убивал! — возмущенно, брови сходятся в одну линию, пока парень едва не хватается за голову, в полном шоке от поведения сестры. — Это реальный бред! — Она ребенка потеряла, — коротко отзывается Руслан, — похоже все твои грешки всплыли наружу. — И ещё одно. У меня была младшая сестра, ведь так?       Вдох… Но выдоха нет. Легкие, словно получили порцию кислоты, начинают пульсировать. Все катится к хуям. Давно уже. И только одно сейчас господствует здесь — ебаная правда. — Только посмотрите, какая же она хорошенькая, — Екатерина наклонилась к детской колыбели, держа на руках двухлетнюю Эмилию, которая тут же протянула ручки к крохе, — еще рано, принцесса. Твоя сестренка слишком мала. — Зачем она здесь? — надувает губы, нетерпеливо смотря на то, как начинает плакать новорожденная. — Может, мы её просто выкинем, а папе скажем, что её украли? — Денис! — грубо цедит Екатерина. — Не смей так говорить. Ему неприятен детский плач. Ему невероятно противно даже стоять здесь, в этой самой комнате рядом с колыбелью, и смотреть на очередное отродье его отца. Как он мог допустить такое?! Еще одна девчонка, чтобы окончательно разрушить их когда-то счастливую семью в пух и прах. Да что они себе позволяют?! — Я умою Эмилию, а ты спускайся к своему отцу. У него для тебя подарок. — Он выгонит этих сук?! Резкий подзатыльник. В глазах мальчика застыли слезы, пока в груди снова проснулась ненависть. — Не смей говорить такие слова! — Екатерина смотрит на сына со злостью, но её тут же отвлекает девчушка с изумрудным взглядом. Девочка своими маленькими пальчиками обхватывает прядь волос Екатерины и слегка тянет на себя. Уловив взгляд женщины, начинает тут же смеяться, заставляя Дениса задрожать от злости.       Ему противен детский смех. Противен детский плач… Екатерина скрывается в ванной комнате, пока мальчик, совершенно не раздумывая, хватается за подушку. Он не позволит своей счастливой семье снова страдать. Нет… Это только его семья. Его мать. Его отец. Только он. — Ты безжалостно задушил новорожденного ребенка подушкой?! — слезы наконец выскочили из глаз. Девушку затрусило от холода и боли. Она теперь самостоятельно прижимается спиной к Руслану, ненароком позволив парню коснуться губами своего затылка. — Ты чертов ублюдок, Денис! Ты чертов... —Скована. Она никогда не знала, что может настолько сильно сковать саму себя. Словно позволила этим колким цепям обмотать себя вокруг и выпустить свои шипы, постепенно вонзающиеся в мягкую дрожащую кожу. Мышцы враз разорвало, покуда кости с невероятной силой начало сдавливать, ломать на мелкие кусочки. Голова попросту взрывается от наплыва воспоминаний. Сердце уже ноет от невыносимой боли. Не думала, что может настолько сильно страдать. Что вообще умеет чувствовать столько боли и омерзения одновременно. Моральная, физическая, обида на прошлое, и, конечно же, эта любовь, опустошают ее. По сути, именно эта аморальная и неправильная любовь уничтожала девушку, не дав ей ни единого шанса на спасение.       А ведь так хотелось взяться за руку того, кто так любит ее, уйти прочь. Но теперь понимает, что это трудно назвать любовью. Одержимость, наваждение, … наваждение должно стать безразличием. Денис Серов выбрал первое и полностью погряз в этой грязи.       А тем временем, Цепин стоял неподалеку. Он все прекрасно видел, прекрасно понимал, что Эмилии сейчас грозит опасность. И мог бы кинуться, спасти её, но схлопотать пулю в грудь — совсем не для него. Пожертвовать своим здоровьем или даже жизнью ради какой-то телки. Нет уж, увольте. Он слишком любил собственную жизнь, слишком ею дорожил. В отличие от Дениса. Тот был готов незамедлительно спасти свою любимую сестренку, в глазах которой вновь увидел страсть к себе. Ей стоило только посмотреть на его слезы, только увидеть их, и все вдруг стало настолько неважным. Сколько еще боли готова перетерпеть, чтобы понять, что это всё неправильно?! — Расслабься, Эмилия, — шепчет на ухо, щекочет ей кожу, заставляя прогнуть спину, — он же здесь, ведь ты его так ждала. Или твоя любовь к нему действительно проявляется только тогда, когда он унижает? Когда втаптывает в грязь? Когда оскорбляет, поднимает на тебя руку, когда спит с твоей матерью и желает вам обеим смерти?!       Снова задрожала. Ведь Руслан прав. Он в очередной раз прав, но она словно слепа. Любовь посылает в её разум потоки грязи, которая действует, как долбаная пелена. Закрывает обзор на все эти действия со стороны Дениса. Блокирует ненависть, уничтожает злость, а эту безумную любовь снова собирает по крупицам. И сколько бы Эмилия ни жгла её внутри себя, она все же возрождается из пепла. Снова и снова, велев девушке просто смириться с тем, что неизбежно. А неизбежно только одно — она будет продолжать любить его, несмотря ни на что. — Ты действительно простишь ему убийство Карины? Простишь убийство собственного ребенка в утробе ни в чем не повинной девушки? Простишь ему смерть своей новорожденной сестренки?! Где твоя гордость, милая? — это дыхание, этот тембр в шепчущем голосе Руслана.       Всё сводит с ума. Она лишь закрывает глаза, как снова представляет их двоих в той комнате. Круглосуточные разговоры. Этот некий адреналин, который проявлялся всякий раз, когда Руслан начинал что-то рассказывать. — Карину убил я, — коротко, но весьма громко заявляет Леонид, сделав шаг вперед.       Но нет, они не слышат его. Эмилия не обращает внимания на признание Леонида, Денис не готов даже посмотреть на своего друга. Они смотрят только в глаза. Друг другу в глаза, и не могут поверить, что это всё реальность, что это не сон.       Он впервые позволяет ей увидеть себя таким. Уничтоженным, ранимым… Слезы катятся по щекам Дениса, и он не скрывает их. Обескураживает Эмилию своими эмоциями, показывая то, что так долго скрывал. Показывает, что тоже человек, который умеет чувствовать. Любовь греет, ведь так? Но почему тогда между этими двумя пробежал холод? Почему сердца покрылись ледяной коркой, а сами их души просто засыпало массивным сугробом? Почему они вообще так безразлично смотрят на слезы друг друга, хотя на деле хотят почувствовать друг друга. Она твоя сестра, черт побери… Брат, убивший твою сестру.       И всё было бы неважным, если бы она не почувствовала, как дуло пистолета резко отводится в сторону. Руслан, пропитанный ненавистью, тут же нажимает на курок. Выстрел…       Она не может понять, что произошло. Только сейчас с этим выстрелом, девушка с ужасом в глазах кидается к Денису. Он обнимает её, словно единственное спасение в своей жизни. Прижимает к себе, оступается и едва не падает. Пуля ведь попала в него, верно? Пуля должна была попасть в него? Где-то в глубине души он этого хотел, ведь знал, что не сможет теперь жить. Жить без её любви, без её доверия. Ну пусть хоть умрет в этих нежных объятиях.       Где-то позади что-то с грохотом свалилось на деревянный пол беседки. Послышались чьи-то голоса, начался полный кипиш. Спасая свою любимую, Серов внезапно разворачивает Эмилию. Он подставляет свою спину под очередную пулю, которая может быть выпущена.       Не позволит ей пострадать. Не позволит умереть. Отдаст свою жизнь, искупит свои грехи хотя бы смертью. Но она должна жить. Она будет жить! — Захват! — где-то вдалеке послышались чьи-то шаги. Эмилия, крепко зажмурив глаза, только и слышит то, как кто-то приближается. — Ствол на землю, руки вверх! — Всё хорошо, всё хорошо, — он шепчет, целует ее в макушку, еще сильнее обхватив сестру за талию. — Прошу, не оставляй! Прошу! Руслан, почувствовав облегчение, молча смотрит на эти объятия. Он не в силах поверить в то, что действительно выстрелил. Он отомстил за все долгие восемь лет издевательства, за долгие восемь лет одиночества. ОН смог! Он смог… Полусумасшедшая улыбка не сходит с его лица. Довольный самим собой. Взгляд плавно переходит на лицо Эмилии. Она смотрит прямо на него. Заплаканная, запуганная, но уже под реальной защитой своего любимого. Руслан улыбается ей как-то вымученно, не отбросив эту усмешку на своем лице. Перед глазами снова образовался образ одиннадцатилетней девчушки с изумрудным взглядом. Чистый и светлый ребенок, который никогда не знал, что такое настоящая любовь и забота старшего брата. Он старался ей подарить эту любовь. Старался быть для нее примером того самого старшего брата. А стал примером мужества и отваги. Хмуро взглянув на её слезы, парень всё же поднимает пистолет и наводит на себя.       От ужаса Эмилия только и успевает закрыть глаза, прежде чем слышит второй выстрел. Руслан падает, выпустив оружие из рук. Сопя от боли, парень прижимает ладонь к ране на плече, стараясь как-то остановить кровотечение. Или же унять это чертово жжение. Он готов был покончить с собой, готов был просто завершить свою миссию на сто процентов. Но группа захвата не дала ему такой шанс. Всё заканчивается так же стремительно, как и началось. Раскаты грома прекратились… дождь утихает. А крик девушки стоит теперь на весь парк, испугав даже группу захвата. Всё тело трясет, пока сама едва ли не теряет сознание в объятиях своего любимого… того, кто предавал её, который лгал, но все же любит… как и она. Любит его. Была уверена, что он мертв. Ведь, едва услышав выстрел, она зажмурила глаза, и теперь не понимает, кто это там так болезненно стонет? Он выстрелил, не так ли? Он убил себя! Убил! — Руслан! — закричала, быстро отцепившись от объятий Дениса. Кидается к парню с радостным и нескрываемым ликованием обхватывает его лицо ладонями. Смеется вслух, заметив то, как парень тут же оживился. — Всё будет хорошо, всё будет… — Я не вернусь туда! — зашипел парень и попытался как-то схватить Эмилию. — Нет, не стреляйте! Снова выстрел. На этот раз пуля попала в ногу Руслана, заставляя парня снова застонать и отпустить Эмилию. Он даже не думал, что в него будут стрелять, как в какую-то мишень. Нужно было в голову! В сердце! Но только не оставлять в живых! Нет, только не тюрьма… только не снова. — Эмилия, — Денис хочет взять её за руку, но девушка снова отталкивает брата от себя одним только взглядом, — пошли, пошли! — Убирайся! — шепчет сквозь губы и готова уже снова кинуться к Руслану. Преодолеть эти полметра и прижаться к нему, дабы спасти от свинцовых пуль. Он хотел собственной смерти. Для чего?! Почему?! Готова была выть. Кричать, разрывать себе связки, но все же добиться от него ответа. И так хотела в последний раз поговорить, просто выслушать его, а он… молчит. Он словно покинул её. Отталкивают. Эмилия падает, и едва брат собрался насильно взять её на руки, она резко подрывается и бежит, расталкивая людей в форме и масках. Последнее, что удалось увидеть, так это то, как Руслана заковывают в наручники и бесцеремонно поднимают на ноги. Она не сможет ему помочь! Она бессильная против их всех! Кто послушает мелкую хрупкую особу, когда рядом стоит сам Денис Серов и дает указания.       Гнусный поступок. Эмилию воротит от того, как поступил её брат. Он бьет беспомощного человека по лицу, который не сможет ответить, ведь его держат двое амбалов. Разбивает губу Руслану и что-то шепчет тому на ухо, демонстрируя то, как Леониду, целому и невредимому, помогают подняться на ноги. Парень рвет на себе рубашку, шокировано смотрит на бронежилет, а затем кивает в знак благодарности Денису, который и заставил его надеть. Девушка совсем потерялась в пространстве. Оно сожрало её. Не дает никакого ориентира. Куда бежать?! Зачем вообще побежала?! Должна была накинуться на этих двоих и выцарапать им глаза! Мудаки! Жалкое подобие мужчин! Трусы! Чьи-то руки крепко прижимают к себе. Это ведь Денис её догнал, верно?! Это ведь он? — Эми, эй, Эмилия?! — ободряюще обхватывает её лицо ладонями и заставляет посмотреть себе в глаза. — Ты чего? Всё хорошо, ты спасена, всё в порядке. Вадим. О, черти, это ведь просто Вадим. Но где же Он?! Где её…       Денис просто стоял. Он даже не смог понять, как быстро Эмилия избавилась от его объятий и кинулась к этому ублюдку. Скрежет зубами, старается дышать через нос, расширяя ноздри до предела. Денис старался, ох как же он старался не кинуться к Цепину и не порвать его на мелкие куски. Парень, превозмогая боль, просто посмотрел на них, отвёл взгляд куда-то вдаль от всех этих событий. Больно? Очень. Готов умереть. Готов просто уничтожить сам свою жизнь и не чувствовать. Почему он попросту не может отключить чувства? Для чего они вообще созданы? Чтобы убивать? Наверное. Это всего лишь обычный жизненный цикл. Ты рождаешься, учишься чему-то, чувствуешь, а потом уничтожаешь сам себя. Загоняешь попросту в гроб, в тот самый, из которого никогда уже не выберешься. Оттуда нет пути назад, это дорога в один конец. Темная, насыщенная событиями из всей жизни. Какими-то обрывками фраз, воспоминаниями, чувствами… Этими гребаными чувствами. А дальше тьма настолько сгущается, и бум… тебя нет и больше не будет. Ты ничего не сможешь сказать, сделать, подумать… И вся твоя жизнь просто уходит, остаются только воспоминания о тебе у близких тебе друзей, но и те со временем все забудут. Они будут жить своей серой жизнью. Пройдет время и их жизнь закончится. Всё когда-либо заканчивается. — Денис Владимирович? — капитан Самойлов останавливается возле Дениса, хмуро направив взгляд на то, как конвой уводит Руслана. — Вам нужна медицинская помощь? — Хотите мне помочь? — не отводя глаз от Эмилии, Серов добавляет. — Выстрелите мне в сердце. — Простите? — искренне не понимает, игнорируя вопрос своего помощника. — Денис Владимирович? — Разбирайтесь с этим, — кивнув тому на Руслана, которого сажали в машину, он попросту спускается по двум ступеням, покинув беседку, — вы отлично выполнили свою работу. Слезы продолжают катиться по щекам. Денис даже не скрывает их. Ему впервые в жизни похуй. Просто уходит. В пустоту, под дождь в своем сердце. — Нам надо пожениться! — единственное что он сейчас слышит, проходя мимо Эмилии и Цепина. — Ты еще не передумал жениться на мне? — Что? — обескураженный и шокированный Вадим почему-то бросил взгляд на Дениса, который специально стал идти к своему автомобилю медленнее. — Эмилия, у тебя просто шок. — Да нет у меня никакого шока! — грозно буркнула девушка. — Я хочу быть твоей женой и если ты не передумал… то есть… если ты все еще…       Слова… Ну епта, почему она не может подобрать слов? Все теряется внутри нее. И единственное что сейчас могла сделать брюнетка, так это просто поцеловать Вадима. Разбивает сердце. Вдребезги. Заставляет его едва ли не взвыть от режущей боли, заметив самодовольное выражение на лице Цепина. Он обнимает девушку за талию, но жмется она к нему, а не наоборот. Эмилия углубляет поцелуй, позволив своему языку проникнуть в рот Цепина. Пальцы правой руки запускает в его волосы, пока другую девушка заводит за шею Вадима. Целует, а слезы катятся по щекам. — Женишься на мне? — Ну, конечно же, милая, о чем вообще речь! — он хочет поцеловать её еще раз, но Эмилия резко добавляет. — И не станем с этим тянуть. Я хочу свадьбу, чем скорее, тем лучше. И я хочу белое платье.       Вычеркивает из своей жизни… Она начинает жить альтернативой, чем-то другим. Старательно заглушив всю свою любовь этими мерзкими поступками Дениса. Не простит. Никогда не поймёт. Снова хмуро смотрит на автомобиль, который срывается с места. Он не стал бороться за нее, как обещал. Он просто ушел. И надо ведь радоваться, ведь сама этого хотела, сама этого добивалась?! Тогда, какого черта, как дура, пускает слезы, а в сердце лишь его имя?! Денис-с...       Одна стопка за другой. Парень полностью стал теряться в алкоголе, блокируя собственные чувства. Он готов был кричать во весь голос, на весь этот пустой зал. Где-то в глубине понимал, что дороги домой ему попросту нет. Даже в собственную квартиру возвращаться не хотел. Только здесь ему было спокойно. Где-то до сих пор витает аромат её духов. Денис словно чувствовал душу Юлии в её собственном детище, в этом клубе, который она готовила к открытию много месяцев. Это была её отдушина, была её мечта. И теперь она не увидит, как скорбят все работники. Они беспокоятся о состоянии девушки, они рыдают по единственному светлому человеку. — Вам налить еще? — Принеси бутылку в кабинет, — спокойно отрезает Денис и встает на ноги. Слегка покачиваясь, парень все же добирается до лестницы. Хватается за перила, чувствуя чьи-то женские руки на своем предплечье. — Я сам! — Вы слишком пьяны, — томно проговаривает молодая официантка, — позвольте, я вам помогу. — Не нужна мне твоя ебаная помощь! Пошла нахуй! — отталкивает девушку от себя, да так сильно, что та едва ли не падает.       Стакан выпадает из рук Серова и вмиг разбивается. Он хватает девушку за обе руки и прижимает к себе, убеждаясь, что та не упадет в его объятиях. Нет, не допустит, чтобы она упала так же, как и Юлия… нет… Снова накатило. Снова заставляет Дениса чуть ли не зареветь, как и тогда в детстве, едва только отец привел в дом свою новоиспеченную семейку. Хватит! Убедившись, что юная шатенка стоит на собственных ногах и держит равновесие, парень наконец отпускает её руки и быстро добирается до кабинета. Нет, он не хочет быть здесь. Открытие совсем скоро, администратор клуба и не собирался объявлять какой-то траур и терпеть убытки. Деньги сейчас нужны. Они всегда всем нужны. Открыв комнату, Серов снова замер. Пахнет лилиями. Это такой четкий запах, что вдыхает аромат снова и снова, раздирая легкие, словно поглощает кислоту. Серов закрывает за собой дверь, медленно пройдя по комнате, разглядывая все вещи своей подруги. Когда-то он был без ума от нее. Когда-то не мог насладиться на этой самой кровати. Кажется, что в те моменты он забывал о ненависти, забывал о боли… Это были сладкие моменты, которые теперь никогда не повторит. И не потому что Юлия в коме и может не выйти из нее, нет, просто ему не хочется. Они тупо не смогут.       Любовь к сестре, которая так ловко подбежала к Цепину и позволила себя увести — уничтожает его. Снова по телу прошла судорога, скрутившая все органы в тиски. Он собрался уже закричать, но вместо этого только перевернул небольшой стеклянный столик. Стекло тут же разбилось, внезапно порезав несколько пальцев Серова. Не обращает внимания на физическую боль, хотя мог с легкостью сконцентрироваться на ней и на секунду заглушить моральную. Продолжает смотреть на кровь, медленно переводит взгляд на ноутбук, стоящий в стороне. Увидеть её живой, радостной, необходимой, даже ее вечные советы не напрягли бы. Всегда давала поддержку, позволяла выговориться, сделать всё, что ему так было необходимо. И сейчас она была ему нужна. Единственная, которая понимала его.       Включает его, снова взглянув на обстановку вокруг. Да, стекла действительно нужно будет убрать. Юлия совсем не обрадуется тому, что её столик разбился… О боги, да она вообще ничему не обрадуется! Гребаный дурак, ну как ты можешь думать о каком-то столике, когда лучшая подруга в коме, а твоя любимая скоро выйдет замуж за этого ублюдка Цепина?! Как?! А ведь простые вещи помогают отвлечься от этой моральной боли. От всей этой правды жизни. Он ищет хоть какую-нибудь фотографию, какую-нибудь папку… Читает названия вслух, даже порой усмехается про себя. — «На даче, две тысячи семнадцатый год». «Пьяный в стельку Денис в сауне», — хмыкает от названия, — «мой день рождения»… Глаза застывают на одной папке. Он щурится, открывает ее, вглядевшись в какой-то видео-файл. «ВАЖНО! ДЕНИСУ!» — Надеюсь, что здесь что-то действительно важное, а не очередной прикол. Прошу, пускай будет что-то важное… Денис даже не догадывается, насколько это важно. Едва он видит её на видеозаписи, живую и с улыбкой, тут же расслабляется. Слеза радости катится по щеке, и Серов её вмиг убирает, чтобы дать свободу последующим. «— Привет, — воодушевленно начинает девушка, — надеюсь, я жива, ведь перспектива быть мертвой за свое расследование меня не очень радует. Хотя знаешь, я точно уверена, что попаду в рай за то, что всё тебе расскажу. И, кстати говоря, Денис, мы там с тобой встретимся, ведь за тобой нет никаких грехов. Ты говорил, что тебе обеспечена только дорога в ад. Ты так считаешь?! Я – нет, — фыркнула. Черт, как же энергично она это сделала, с такой милой гримасой. Серов снова заулыбался. — Надеюсь, я набралась смелости и сообщила тебе о том, что хотела. А если же нет, то тогда сообщу сейчас. Ты алкоголь там по-близости приберег?! Потому что он тебе сейчас понадобится, — снова произносит девушка, как-то странно заулыбавшись, — я всё знаю, про тебя и Эмилию. Это первое, но не самое важное. Знаю также, что ваша любовь – это не порождение чего-то греховного. Нет… Если ты видишь эту запись, значит ты сейчас в моем кабинете. А если ты в моем кабинете, значит, тебе стоит открыть прямо сейчас верхний ящик этого столика и взять папку.»       Видео словно застыло. Юлия просто смотрела в экран с серьезным выражением лица. Денис, думая что на этом и конец, хотел уже предпринять какие-нибудь действия, как вдруг лицо стало ближе к камере. «— Ты ведь не глухой, верно? Папку возьмешь?» — Слегка шокировано парень вмиг обхватил ручку ящика и потянул на себя. Действительно, тут лежала папка. Ничего не понимая, Серов взял её в руки, открыв на первой странице. Письмо. Письмо его матери какому-то человеку… «— Читай внимательно, Денис. Это всё правда. Ты не родной сын Владимира. Ты ему никто, как и он тебе. Теперь понимаешь, почему ты не будешь вариться в котле Ада, если будешь со своей любимой? Она не твоя сестра, Денис. Эмилия тебе не сестра. Вы никто… Вы настоящие влюбленные, которые заткнут рот каждому, кто что-то вякнет в вашу сторону. Вы можете быть вместе несмотря ни на что. Ты ей не брат...       Снова перечитывает письмо. Множество раз, прежде чем хватается за свою грудь. Воздух. Ему нужен чертов воздух! <i> Никто. Не сестра. «— Я так же знаю, что Людмила как-то замешена в том, что происходит. Цепину ни за что нельзя быть с Эмилией, это все бизнес-план. Так же, как и тебе с Анастасией. Я всё узнала, Денис. Видишь, как моя жизнь скучна… Настолько скучна, что мне захотелось заняться этой темой. Денис… борись. Не дай Людмиле испортить всё, испортить вашу светлую любовь. Борись за Эмилию. Плюнь на это наследство. Если я действительно мертва, то забери всё мое, в папке ты найдешь доверенность на всё, что мне принадлежит.» Она никто… Никто… Я ей никто. Ничтожный бродяга. Сын какого-то водителя. Ничтожество без имени, без отца, без кровной чести. «— Не сдавайся, Серов!» К черту всё. Я никто. Что я могу?! Я даже не Серов. Где мои корни? Кто я? Что мне приготовила судьба?! «— Я открыла вам путь в светлую жизнь, Денис. Не верь никому. Даже матери своей, ведь она постарается тебя переубедить, дабы не потерять наследство. Не верь Людмиле, она сделает все, чтобы её дочь осталась в плюсе. Не верь Леониду… Он с ней заодно. Я это знаю, я знаю, что они что-то скрывают. Знаешь, сегодня твоя свадьба, которой я непременно помешаю. Но для начала я хочу узнать кое-что, связанное со смертью моей сестры. Я хочу правды...» Умереть. Как же хочется умереть. «— И если я действительно уже мертва, что скорее всего, раз ты смотришь это видео, а не я говорю тебе это лично… то… — на секунду девушка отодвинулась от камеры, вытирая свои слезы, — дай обещание, пусть это будет мое последнее желание. Денис, будь с той, которую любишь и не смей её отпускать. Не смей!» Крик. Он всё же не сдержался. Уже отпустил… Потерял. А где-то в другом конце города Руслан грустно смотрит на решетку камеры. Он снова один, он снова ничтожен. Даже убить того, кто виновен во всех его бедах — не смог. Дверь открывается, впустив единственный луч света в темную сырую камеру. Парень слегка прищурился, как внезапно заметил Бондаренко. — Ты ни черта не смог, — шумно выдохнув, зло произнес тот, — я хотел, чтобы ты прикончил эту девчонку… — Разве вам мало собственного горя, что решили поделиться им и с другими? — Я думал, что мне нужен бизнес… оказалось, что мне нужно было только счастье дочери. Его нет, и не будет у нее. — Как Анастасия? — Под успокоительными. — Что будете делать дальше? Мстить? — Не вижу в этом смысла. Эта семейка сожрет сама себя изнутри. Я уже об этом позаботился. Ты верно сказал, Владимир не переживет позора. Многие откажутся быть его компаньонами, а эти две бабы совершенно не знают, как управлять фирмой. Они еще сами прибегут ко мне. Они еще сами будут ползать у меня в ногах и просить о помощи. — Что вы задумали? — Слухи о том, что Эмилия и Денис спали вместе, уже разлетаются. Скоро все будут знать об этом инцесте. Скоро позорная грязь польётся на их головы. Скоро каждый будет показывать пальцем и плеваться от мерзости.       Руслан отводит взгляд снова на решетку. Ему уже наплевать на месть. Ему наплевать на все. Но, прикрыв глаза и представив, как Эмилии будет больно от всего этого, он едва сдержал эмоции, чтобы не накинуться на Бондаренко. Хотел задушить его собственными руками, заставить его забрать все свои слова обратно и дать клятву, что Эмилия не будет страдать.       Теперь не допустит. Ни в коем случае…