Не станешь ведь ты отрицать, дорогая подруга моя, что есть существа — не люди, не звери, а странные какие-то существа, что родились из злосчастных, сладострастных, причудливых мыслей? Ханс Хейнц Эверс. «Альрауне. История одного живого существа»
— Ну и нахрена? — беззлобно поинтересовался Поттер, поджимая губы и морщась при воспоминании о недавнем поцелуе. Было в этом что-то неправильное — не отвратительное, не постыдное, а просто не укладывающееся в голове. Покров мрачной многозначительности, окутавший островок высокой кровати, развеялся сразу же, стоило приложить легкое волевое усилие. Как и всегда, Кейси уловил момент, когда дурачить уже бессмысленно. Теперь Гарри чувствовал его предвкушение — предвкушение ответной реакции. И не собирался ему потакать, хоть это и представлялось нелегкой задачей. — Проверял теорию. За эти годы ты слишком хорошо наловчился выпутываться из моих снов, так что я заставил тебя забыть, что тебе почти тридцатка и ты это умеешь. А в юности ты был таким бестолковым и таким влюбленным, что точно не смог бы устоять перед Снейпом в беде. Признайся, разве не приятно было увидеть его уязвимым и открытым? Я знал, что тебе понравится. Гарри постарался, чтобы веселый, полный неприкрытого самолюбования голос не раздражал его больше, чем следовало. В одном Кейси был несомненно прав: опыт по этой части у него был колоссальный. — И только попробуй сказать, что это было не грандиозно! Какое внимание к мелочам, какой многослойный и продуманный сюжет… Несколько часов сочинял. Я хорош? — Тон Кейси почти заставлял поверить, что ему действительно важно одобрение. Почти. — Шоу Толстого Мима? Серьезно? — усмехнулся Гарри. Теперь, когда он вспомнил, когда обрел контроль над ситуацией, фальшивая спальня незаметно исчезла, не имея больше значения, и они с Кейси остались посреди серого пространства без верха и низа. Только они двое и еще чужие слова и отголоски эмоций, собранные воедино знания о том, кто ухмыляется напротив. Выбраться в объективную реальность не составило бы труда, но Гарри знал, что с этим можно не торопиться. Скорее всего, он что-то проспал, но раз Кейси ему поддался — а он это без сомнения сделал, — то можно уже не торопиться. Он напрягся и вспомнил, что ложился спать, готовясь к встрече с архивариусом закрытой библиотеки в китайском Министерстве магии. Ясно, почему Кейси выбрал эту ночь, чтобы провернуть свою традиционную подлянку. — В этом-то и прелесть, душа моя. — Его лицо изменялось, утрачивая черты зельевара и не приобретая ничего взамен. О новом облике немногое можно было сказать наверняка: тот был антропоморфным, переменчивым, по непонятной причине раздражающим. Удовлетворенная улыбка успешно осуществила миграцию с одного лица на другое, попутно трансформируясь в удовлетворенный оскал — всего один ряд чуть заостренных зубов, ничего примечательного. — Принимая во внимание, что телевидения, ни магического, ни тем более обычного, в Британии нет и не было, а тирании добряка Тредса никогда не существовало, случившееся поднимает вопрос о твоей беспомощности. Тебя ведь ничего не смутило. Что случилось бы, не наскучь мне это? Застрял бы? Гарри стал планомерно вытаскивать себя из глубокого сна, организованного чертовым невыносимым экспериментатором. — Однообразие не могло тебе не наскучить, — спокойно ответил он через минуту, теперь уже вслух, хрипло и низко. Широкая постель была смята, тонкое одеяло сбилось к ногам. За окном уже наступили ранние осенние сумерки — как и предсказывал Гарри, встречу он пропустил. «Сомневаешься в моем воображении? У меня достаточно идей, тебе даже половины не представить себе», — нагло хмыкнул голос в голове мага. Кейси нигде не было видно, он снова ленился проецировать свой образ в голове Гарри на окружающую обстановку. Радости ему от этого в пустой квартире немного. Куда лучше приберечь силы до ответственной ситуации — например, Гарри с отвратительной четкостью запомнил, как Кейси прохаживался в чем мать родила по аудитории, где сдавались вступительные экзамены в маггловский университет, и периодически выкрикивал ему на ухо бессвязный бред или принимался считать вслух. Увы, то, что это безобразие мог видеть только он, не помогло магу сконцентрироваться, и лишь подготовка предшествующих месяцев помогла не завалить тест. А может, сейчас он обиделся на то, что его работу не оценили, или просто вымотался. Хорошо бы второе, чтобы затих ненадолго и дал Гарри принять душ и позавтракать в тишине. «А если не затихну, то что? Попробуешь заткнуть?» — Ты ведь знаешь, что я могу, — без малейшей угрозы напомнил Гарри, поднялся с кровати и направился в ванную комнату, не утруждаясь одеванием. Кого стесняться, Кейси? «Но не станешь, иначе я устрою тебе веселую жизнь. Перемирие, помнишь?» — Не сомневайся.* * *
— Северус получился неубедительным. — После душа и первой чашки сладкого чая Гарри пришел в благостное расположение духа. В последнее время навалилась целая гора работы, мелкой и повседневной, но тем более изматывающей, так что четырнадцать часов сна, организованных Кейси, оказались очень кстати. Жаль было только времени, потраченного на предварительные переговоры с китайцами. — Решил схалтурить? Вопрос был без намека на издевку. За семь лет ругань не только наскучила, но и доказала свою бессмысленность, так что Гарри не стал даже начинать. Угрожать не имело смысла, давать выход ярости тоже не стоило: Кейси это только распаляло. Правда, столь ярких эмоций Поттер не испытывал к тому уже очень давно. «Я не хотел возиться. Он никогда мне не нравился. Гораздо интереснее сводить тебя с ума». — Чтобы потом соседствовать с безумцем? «Я был настолько увлечен процессом, что так далеко не заглядывал». — Это ты свои бесплодные попытки называешь процессом? «Всего лишь растягиваю удовольствие». — Тогда мог бы состряпать годного Снейпа. А так ты только разочаровал меня, — упрекнул Гарри, начиная готовить завтрак и вторую чашку чая. «Но я ведь задумывал не эротический сон». — А оказался не так далек от него. — Отработанным движением два яйца оказались разбиты на раскаленную сковороду. — А вот настоящий Северус с его чудесным характером подошел бы скорее для ночного кошмара. «И ты все равно прожил с ним целых полтора года. Именно поэтому ты кажешься таким неубедительным каждый раз, когда меня упрекаешь. — Кейси замолчал, и Гарри в точности знал не только то, что он сейчас добавит, но и с какой интонацией. — Натуральный мазохист. И зачем только от него сбежал?» Угадал. — Разумеется, чтобы сохранить жалкие остатки целой посуды и наших нервов, а не из-за тебя, — с неприкрытой иронией ответил маг. «И без меня все к тому шло. Или так, или громадная воронка там, где раньше стоял Лондон. Но твоя попытка защитить меня кажется ужасно трогательной». — Тебя? Кажется, если бы Северус решил, что в моей голове воспрянул к жизни хоркрукс Волдеморта, пострадал бы в первую очередь я. После долгого сна у Гарри проснулся волчий аппетит, так что на сковороду отправилось почти все, что нашлось в холодильнике: ветчина из вакуумной упаковки, остатки подозрительного вида колбасы и несколько ломтиков сыра. Два подвявших огурца подверглись тщательному ощупыванию, но в итоге оказались в мусорном ведре. «Думаю, уж Снейп быстро понял бы то, на что тебе понадобились годы». — Если бы ты отказался помогать ему так же, как и мне тогда — очень сомневаюсь. «Ну-ну, не нужно принижать его таланты. — Гарри в очередной раз задумался над тем, сам ли Кейси придает настолько ехидные интонации своему голосу в его голове или это особенности его собственного восприятия. — Если бы Снейп не был так поглощен этой вашей преувеличенно драматизированной возней, ему бы даже легилименция не понадобилась». — Теперь ты его защищаешь? — хмыкнул Гарри, накрывая жуткое подобие яичницы крышкой. «Всего лишь отдаю должное. Я уважаю его ум. Но и только, душа моя», — быстро добавил он. — То-то ты пытался соблазнить меня в его облике. Тебе самому это не показалось отталкивающим? — скорее с интересом, чем с упреком, уточнил Гарри. «Что, изображать душку Снейпа?» — Целовать меня. — Маг заварил себе вторую чашку чая и отправился с ней к компьютеру в импровизированном кабинете. Его небольшая маггловская квартира, которую он снял после расставания с Северусом, до сих пор носила отпечаток тех нелегких лет, что они с Кейси притирались друг к другу. «Притирались» было чудовищным преуменьшением, происходящее скорее можно было назвать войной, в которой потери несли мебель, окна, а также голова и конечности Гарри, которые волей упрямого и неутомимого Кейси временами встречались с разными предметами обстановки. Красноречивее всего были мягкие стены в спальне, заглушки на розетках и защитные накладки на углах столов — будто в доме живет гиперактивный ребенок. Пожалуй, утверждение было недалеко от правды. Когда Кейси все же обнаружил себя, точнее, прорвался в реальность через щиты легилименции, которыми Гарри отгораживался от навязчивых обрывков фраз и видений неизвестной природы, Кейси больше всего походил именно на ребенка — потерянного и обозленного. Прошел не один месяц, пока Гарри научился сохранять контроль над телом в любой ситуации. Еще около года война велась на ментальном уровне — тогда-то постоянное напряжение, головные боли и жестокие кошмары стали для мага постоянными спутниками. Впрочем, они только добавляли решимости найти способ избавиться от незваного и совершенно неадекватного компаньона. В тот год Гарри обзавелся множеством новых знакомых — ученых и просто людей с богатым жизненным опытом, католическим священником и буддистским монахом, из которых хоть немного облегчения принес только последний, абонементами во впечатляющее количество библиотек, несколькими обвинениями в обоих мирах и неоконченным высшим образованием в маггловском университете. Он научился вполне успешно скрывать следы своих поисков. Кейси сегодня не просто так показал ему сон о безумии — прослыть сумасшедшим Гарри опасался едва ли не больше всего. Не потому, что заботился о репутации, просто был уверен: после парочки газетных статей удерживать себя на грани здравомыслия станет непосильной задачей. Это и так нелегко, когда несколько лет слышишь голос в своей голове, а заговори об этом кто-то еще, все станет реальным, сил не останется, а руки опустятся. После всех поисков, уходящих в область то эзотерики, то темных искусств, а то и откровенного бреда, была последняя, отчаянная попытка, которая заставляла вспомнить уроки Грюма по тактике ведения войны. Точно так же, как Кейси поначалу изучал Гарри, тот пытался понять его. Сопоставить по времени события реального мира с началом гиперреалистичных снов, ощущения чужого присутствия и перемен в собственном характере. Проанализировал поведение Кейси, даже влез в чужое сознание, модернизировав технику легилименции. Ужасная отдача и матерная отповедь того стоила: пусть и матом, но они начали разговаривать. Ранним декабрьским утром, на исходе четвертого года их открытой конфронтации, Гарри докурил последнюю сигарету из пачки, открытой в начале этого долгого разговора, бросил окурок с балкона — и извинился за то, что не сделал этого раньше. Он был разумнее и в каком-то смысле сильнее, но предпочел броситься в драку, а не усмирить инстинкты и включить голову, и в итоге бессмысленно потратил кучу времени и энергии. Так началось их перемирие. От Кейси было не избавиться, но то, что он оказался под контролем Гарри, вероятно, спасло мир от катастрофы. А личный покой — не такая уж серьезная плата. Кейси был неорганизованным и беспардонным, но их неприязнь была столь же основательной, что и привязанность, так что, избегая затяжных конфликтов, обид и подлостей, удавалось уживаться вполне неплохо. В конце концов, самого Поттера такое положение вещей делало только лучше. «Ни капельки, душа моя». Из воспоминаний мага выдернул не голос Кейси, который, казалось, специально не пытался отвлечь его, а щелчок тостера. Вернувшись в кухню, Гарри соорудил из яичницы-ассорти и тостов громадный бутерброд, открыл окно и направился обратно к компьютеру. — Что ты имеешь в виду? — уточнил он с набитым ртом, открывая в браузере ленту новостей. «Целовать тебя было совершенно не отталкивающе, — охотно пояснил Кейси. — Только позволь мне, и я…» — Мерлин, не продолжай, — закатил глаза Поттер и, прихлебывая чай, начал просматривать статьи за последние сутки. «Тебе лучше собрать вещи, душа моя, — между делом заметил Кейси, когда Гарри сгрузил грязную посуду на край стола и запустил глобальный поиск контента по фильтрам «магия», «волшебник», «исчез», «необъяснимо» и так далее. — Одежду, мантию-невидимку, аптечку… Ну ты знаешь». Маг замер на мгновение, а потом медленно и обреченно выдохнул, отвлекся от монитора и откинулся на скрипучем компьютерном стуле, невидяще уставившись в потолок. — И что ты опять напророчил? — Он поколебался с минуту, собрался с мыслями и совершил усилие, переключая внимание с привычного условного пространства собственного существа на чужое. Сосредоточившись, он мог читать Кейси точно так же, как тот его, хоть и предпочитал держаться подальше от знаний неописуемо гадкой природы и непредсказуемого, кровожадного хаоса, что составлял сознание его компаньона. Но к подобным заявлениям Поттер предпочитал прислушиваться, правда, лишь убедившись в их истинности лично. Магия Кейси была всем, что претило Гарри: искусный обман, бесцеремонный шпионаж, жестокость и смерть, а еще время. И пусть не властный над материей, находившийся под постоянным присмотром Кейси не мог наделать бед, от его магии некуда было деться, и сны, которые он временами от скуки придумывал для Гарри, были лишь малой частью того, с чем приходилось иметь дело. «Хей-эй, душа моя, я всего лишь поделился информацией. Ты ведь бываешь не против послушать. Не знаю, что именно это будет. Скорее всего, неожиданное путешествие. Хотя уже не такое уж и неожиданное, да? Или я должен был промолчать и не портить сюрприз?» — Я соберу сумку, — прервал его Гарри, резко принимая прежнее положение. Кейси, похоже, ничего не задумал: мгновение назад маг и сам чувствовал то, что привело его к этому невинному умозаключению. Избавившись от совершенно иного понимания мира, сузив восприятие до привычных трех измерений, Гарри покрылся мелкими мурашками. Кейси был полезен, иногда просто от скуки и лишенного людской логики благодушия давая действительно ценные советы, не в пример мелким замечаниям о вероятностях грядущих событий, но… Человек не должен этого чувствовать. Надолго ли хватит его силы воли, чтобы контролировать Кейси?* * *
Вещи Гарри действительно собрал. Уменьшил и запихал в защищенный множеством чар рюкзак несколько стопок одежды из своего не отличающегося разнообразием гардероба, метлу, аптечку, мантию-невидимку и еще некоторые полезные в работе вещицы. Кейси никак не комментировал сборы, и это было странно. В этот вечер было странно вообще все: долгий гиперреалистичный сон всколыхнул воспоминания, которые Гарри давным-давно и очень качественно задвинул подальше, чтоб не сбивали с толку. Один раз всесторонне проанализировав их, не было нужды возвращаться, но Кейси растормошил его весьма умело. Гарри временами позволял себе преступную невнимательность, упуская из виду, что с годами не один он учится извлекать из соседства как можно больше преимуществ. Мелькнула мысль, что, возможно, более ответственным было бы аппарировать подальше от Лондона и надвигающегося путешествия в неизвестность — обмануть судьбу и не ставить под удар так тяжело доставшуюся напряженную стабильность. Но для начала в любом случае нужно было дождаться ночи и закончить дела. — Я зайду к Кингсли перед работой, — сказал он скорее самому себе, чем Кейси. — И если он ничего не предложит, то отправлюсь в ту шотландскую клинику, давно пора с ней разобраться. Это те варианты путешествия, на которые я согласен. «Неужели из-за того, что тебя может подстерегать нечто более интересное, ты готов возиться с маггловскими сумасшедшими? Ну, дело твоё, сам знаешь, что это только вероятность. Будущее не непреложно». — В том-то и дело, что не все из них сумасшедшие. — Гарри скинул халат и принялся одеваться. Смесь плотных тканей военного образца и мягкого трикотажа едва ли была удачной для визита в Аврорат, куда приходилось добираться через позолоченную и пышную обитель отборных снобов всего магического мира, еще именуемую Министерством, но менять привычки ради их спокойствия он не собирался. Даже не стал изменять любимой куртке в пользу неудобно длинной и просторной мантии: после визита его ждала работа.* * *
Когда Гарри сбежал по ступенькам на первый этаж и вышел в туман, разгоняемый тусклыми фонарями и неоновыми рекламами, которые напоминали вспышки боевых заклинаний, Кейси подумал, что сегодня хорошая ночь. Словно вот-вот закрутится нечто восхитительное и уникальное, нужные люди встретятся, роковые слова будут сказаны, из множества вероятностей выделится единственно правильная. Кейси еще не знал какая, но все его существо натурально вибрировало в предвкушении. Он постарался как можно тщательнее оградить этого неисправимого параноика от отголосков ощущений. Редкий случай, когда тот все делает правильно, так к чему сбивать его с курса? Нетерпение и зудящий восторг сплетались и вспыхивали, погружая Кейси в состояние, близкое, пожалуй, к опьянению, только лишенное неприятных физиологических аспектов, как и все в его жизни. Магический квартал, куда они аппарировали, был лишен кричащей рекламы как таковой. Очевидно, считалось, что всякий, кому взбредет в голову прогуляться по магазинам в темное время суток, прекрасно знает, куда направляется, и точно разглядит скромную вывеску в свете фонарей. Прохожих было немного, да и то они застенчивыми тенями передвигались по тротуарам, и не думая затевать ничего интересного, но Кейси все равно упивался магией, пропитывающей эти улочки. Холодный туман подсвечивала растущая луна, измерения пространства и времени, над которыми маги властвовали и не ведали своей власти, скручивались и перегибались, вещи изменялись и становились прежними, постоянное движение энергий напоминало клубок кровеносных сосудов или оживленную магистраль. Кейси видел этот чудесный мир чужими глазами и ощущал так, как, наверное, не мог никто из живущих. К восторгу примешивалась легкая тоска и недовольство, как и всегда, когда он оказывался в эпицентре творящегося волшебства. Это напоминало ему, чего он лишен и почему упивающийся своим благоразумием зануда практически переселился в маггловский мир. Сомневался, что в силах будет удерживать Кейси, если искушение будет преследовать того на каждом шагу, а еще, пожалуй, благородно старался не нервировать попусту. Так Кейси и не был нервным. Конечно, так было не всегда: обида и чувство противоречия — самые эффективные побуждающие силы, чтобы устроить хаос, и в свое время Кейси полагал выше своего достоинства быть добродушным с тем, кто так его ненавидит, культивирует в себе безразличие и отстраненность. Он и теперь все доставленные неприятности считал заслуженными. Так или иначе главное, что все изменилось запоздалыми стараниями этого придурка. А теперь должно было измениться снова. Есть особая разновидность ночей, после которых все попросту не может оставаться прежним. В Министерстве свежий воздух и величественное умиротворение древних полупустых улиц сменились суетой и глупыми тайнами, но и это воодушевляло. Не так ново, как его сны — объективное средство бесплотного передвижения куда заблагорассудится, — но стократ ярче. В конце концов, что бы он ни говорил, а материальность была решающим аспектом. Разумеется, он пытался заманивать своего компаньона с собой, но, во-первых, медитация на грани сна и яви, которая делала возможными такие путешествия, становилась делом гораздо более хлопотным, когда требовалось захватить с собой гостя, а во-вторых, Кейси довольно быстро лишили возможности проворачивать любые фокусы с ненаглядной тушкой, не в последнюю очередь из-за «в-третьих». Потому что, в-третьих, приходилось считаться не только с материальными препятствиями, камерами слежения и чужими взглядами, на которые Кейси обычно плевать хотел — следовало заботиться и о безопасности биологической жизни, о чем беспечный и лишенный подобных трудностей дух банально не подумал, едва не прикончив их обоих полетами в разреженном воздухе во многих километрах от земли. Возможно, иногда в презираемом им трусливом благоразумии и был смысл. Но это было кошмарно скучно. В Аврорате атмосфера была совсем другой — преисполненной серьезности в сочетании с грубым весельем, чувством опасности, глупым юношеским патриотизмом и понятием чести. Большие дети с арсеналом смертельных заклинаний и полномочиями взрослых — что может быть более пугающим и веселым? Но и здесь поразвлечься ему не светило. Как бы Кейси ни был поглощен своими измышлениями и своеобразным энергетическим вампиризмом, он все равно почувствовал приближение старой знакомой первым. И позволил себе пару секунд помедлить, смакуя ожидание, прежде чем издать так ненавидимый его единственным слушателем вопль: «Сестренка!» Гарри едва не поморщился от взорвавшегося в голове возгласа, но усилием воли превратил наметившуюся гримасу в приветливый интерес, иначе Джой могла принять его недовольство на свой счет. Выражение сосредоточенной скуластой физиономии заставило Гарри насторожиться. Джой никогда не реагировала на встречу с ним столь эмоционально. Не то лелеяла независимость, не желая повисать на шее у Героя, который волею судьбы стал для нее кем-то вроде растерянного дядюшки, не то он просто был не слишком интересен этой крайне целеустремленной в своих переменчивых желаниях девушке. Джой всегда была себе на уме, но крайняя самостоятельность позволяла Гарри считать свой долг выполненным и не лезть к ней в душу. Тут бы со своей разобраться. Хотя бы с тем, какого черта Кейси каждый раз приходит в неподдельный восторг при встрече с Джой. И какого черта Джой выглядит такой воодушевленной его появлением в коридоре Аврората. — Конечно же, как я не подумала найти тебя! — Джой решила не тратить время на приветствия, просто подлетела к нему алым вихрем и уставилась черными глазами из-под вечно нахмуренных бровей так, будто в этой ее оплошности была исключительно его вина. — Зато, как видишь, я предусмотрительно нашел тебя. — Гарри мельком осмотрел ее. Такая же обманчиво неубедительная в аврорской мантии, как и в их последнюю встречу, разве что копна черных волос превратилась в сложную прическу из кос. — Рассказывай. — Поттер, я никогда не просила тебя о помощи… и сейчас тоже не попрошу, — поспешила уточнить Джой. — Но я предлагаю тебе приключение. Приберегала его для себя, а пару часов назад получила письмо. — Она двинулась куда-то в направлении кабинета Кингсли, кивком приглашая Гарри шевелиться. — Я уже давно подала прошение о переводе в Азкабан, и на днях освободилось место. Из-за командировки я рискую упустить его, — со вздохом закончила она, и Гарри счел за лучшее не интересоваться, какого черта она решила променять перспективное место на этот склеп. Очень уж характерными были этот взгляд и сжатые челюсти. — И зачем тебе я? Объясни начальству ситуацию, — недоуменно предложил Гарри. — Ты мне для убедительности. — Джой снова вздохнула, на этот раз раздраженно. — К тому же я только от Шеклболта, и он наотрез отказался отпускать меня. Это довольно важное задание, а я одна из лучших. Но не лучше тебя, так он обязательно должен решить. У тебя сейчас много работы? Это займет всего неделю. Или две. — Что? — Впервые за долгое время Гарри был искренне изумлен. — Джой, это так не работает. Я не аврор, это во-первых, а во-вторых… — Главное, что ты друг Шеклболта. Он тебя послушает. Ну и маг ты тоже неплохой, насколько я помню. — Кейси явно пришлась по вкусу ее искренняя снисходительность, так что у Гарри даже защекотало в затылке от его хохота. Очень странное ощущение. В остальном он помалкивал, и это было показательно — значит, ждал решения Гарри. «Это и есть то самое путешествие?» — сосредоточившись, спросил Гарри. «Я знаю только то, душа моя, что если ты не хочешь поехать вместо нее, тебе придется придумать, как решить ее проблему. Эта девочка ни за что не откажется от места надзирателя». «Об этом я и без тебя догадываюсь, ясновидец мерлинов». «Раз уж на то пошло, предпочитаю называться пророком. Сонным, как душка Эдгар, чью фамилию я позаимствовал», — хмыкнул Кейси. «Поумерь пафос, а то меня сейчас укачает». «Сейчас тебя не только укачает», — зловеще напророчил Кейси. — Поттер, я неинтересно рассказываю? — со спокойствием крайне рассерженной и примерившейся к смертельному броску змеи осведомилась Джой. «Какая тебе разница, где быть надсмотрщиком, повтори, иначе сестренка обидится. Я ее слушал, в отличие от тебя». — Какая тебе разница, где быть надсмотрщиком? — с легким недоверием повторил Гарри, но катастрофы не произошло. — Я просто не могу понять. — Этот болван при смерти, какой я ему надсмотрщик? Скорее уж ему требуется заботливая мамочка, а тебе к этому не привыкать. А Азкабан — это совсем другое. — На лице Джой отразился ряд не вполне понятных Гарри эмоций. — Точно так же ты говорила и про работу в Аврорате. А до этого — о должности в Министерстве. — Я просто ищу… — Она не договорила, жестом конвоира распахнув перед Гарри дверь кабинета своего начальника. — Гарри? — Кингсли отвлекся от пристального изучения какого-то ларца и поднял глаза на дверь. — Мисс Аллисон, у вас есть еще какие-то вопросы? — Здравствуй, Кингсли. — Теперь, когда между ними был громадный стол, а на нос Главного Аврора были водружены очки в тонкой оправе, придающие ему крайнюю серьезность, Гарри чувствовал себя не так уверенно, как посылая ему приправленные щепотью едкого сарказма, данью натуре Кейси, отчеты о проделанной работе в свободном изложении. А о всепоглощающем доверии и щенячьем восхищении, обязательных спутниках их давних встреч по делам Ордена Феникса, и говорить было нечего, слишком много времени прошло, даже седина успела появиться не только на коротко стриженных висках темнокожего мага. — Присаживайся. — Кингсли, пожалуй, испытывал схожие чувства, пытаясь определиться со статусом их теперешних отношений — подчиненный или все-таки старый боевой товарищ? — но, даже если так, не собирался проявлять это внешне, особенно в присутствии Джой. — Подожди буквально пару минут, — попросил он и обернулся к девушке, меняя тон: — В чем дело, мисс Аллисон? — Кхм, Кингсли, — чувствуя себя глупо, чего с ним не случалось уже давно, Гарри снова привлек его внимание, — мы пришли по одному и тому же вопросу. Джой в общих чертах рассказала мне о своем затруднении… — Мисс Аллисон, как далеко, вы думаете, распространяется моя к вам лояльность? — хмуро спросил Кингсли, по мнению Гарри, слишком хмуро, чтобы быть искренним в полной мере. — Что дальше, вы обратитесь за покровительством к самому Министру? — Мне не нужно покровительство. — Джой вспыхнула, когда Главный Аврор, наверняка прекрасно сознавая это, ударил по больному. — Я предлагаю решение проблемы, которое не повредит делу и позволит мне отправиться в Азкабан. — Она быстро взяла себя в руки и заговорила звенящим от напряжения, но подчеркнуто рассудительным голосом: — Вы отказали мне, потому что затруднялись найти замену в последний момент, но я нашла ее сама. Поттер гораздо опытнее меня… — Аллисон! — Казалось, Кингсли по-настоящему поразился. — Что ты себе позволяешь? «Теперь самое время вмешаться, душа моя, иначе будет неловко. Ты уже принял решение?» — Кингсли, пожалуйста, — тихо и решительно обратился Гарри, обрывая начавшуюся было игру в гляделки между не на шутку вспылившей Джой и вознамерившимся поставить ее на место Главным Аврором. — Кингсли? — Что, Гарри? — Голос был сухим, но едва ли маг был всерьез разозлен, скорее в недоумении. — Скажи мне только, это возможно? — В ответ на удивленный взгляд он пояснил: — Если не брать во внимание эту глупую сцену, я могу заменить Джой? Она сказала, что парень, которого нужно сопроводить, не собирается особенно сопротивляться, но в случае чего я могу и меры принять, ты ведь знаешь. — Гарри осторожно улыбнулся. — Вообще-то можешь, — медленно признал Кингсли. — Аллисон, выйдите за дверь. Водички попейте, — добавил он, не удержавшись, и Гарри заметил, что в уголках сжатых губ затаилась слабая улыбка. — Специально ее дразнишь? — миролюбиво поинтересовался Гарри, когда дверь кабинета подчеркнуто бережно закрылась с другой стороны. — Разумеется. — Кингсли откинулся назад, подпер длинными пальцами гладкий подбородок и пристально уставился на собеседника. — Пусть учится держать себя в руках. И давно вы вместе? От неожиданности Гарри едва не подавился заготовленными объяснениями. — Мы не встречаемся, — медленно проговорил он, ошеломленный таким предположением. «Ага, ты бы скорее умер. И не так важно, что она девушка… Ох, пожалуй, это светопреставление было бы помасштабней этих ваших милых ежедневных разборок со Снейпом. Что ты за ужасный человек, душа моя? Столько прекрасных людей вокруг — и ни с кем ты не можешь ужиться». «Всю мою готовность к компромиссам приходится тратить без остатка на то, чтобы уживаться с тобой, душа моя», — мрачно передразнил его Гарри. — Просто очень давно знакомы. Еще с тех пор, как она училась на втором курсе Хогвартса. — Не знал об этом, — задумчиво заметил Кингсли. — Никто не знает. У Джой пунктик — все своими силами, а слухи о дружбе со мной повлияли бы на чистоту эксперимента, — с усмешкой объяснил Гарри, впрочем, вполне понимая ее позицию. — Но тут, видимо, припекло. Поможешь? — Да помогу, конечно. — Все еще слегка удивленный, Кингсли улыбнулся, в одно мгновение превращаясь в надежного и добродушного великана, которым был для Гарри годы назад. — На самом деле большая удача, что ты объявился. — Он чуть понизил голос. — Это очень странное и деликатное дело.* * *
— Думаю, тебе не стоит показываться ему на глаза в ближайшее время, — сообщил Гарри нетерпеливо расхаживающей по коридору Джой, когда распрощался с Кингсли и вышел за дверь. — Он согласился отпустить тебя, но добавил к твоим бумагам о переводе уведомление о штрафе с какой-то очень издевательской формулировкой, я не запомнил. Сама увидишь, когда попадешь в канцелярию. — Крайне неостроумный способ попрощаться, — фыркнула девушка, даже не пытаясь скрывать радость. — Спасибо, Поттер. Буду должна. — Будешь, — серьезно подтвердил тот. — И не доводи точно так же свое новое начальство. — О да, уж обязательно. — Джой сунула руки в карманы мантии и наморщила нос, как иногда неосознанно делала с самого детства. — Парни говорили, что Азкабаном сейчас управляет Ведьма. Да, именно с таким выражением. — Она ухмыльнулась, не замечая, что ее заявление неслабо покоробило Гарри. — Было бы чего ужасаться. Из Аврората Гарри уходил с тяжелым сердцем. И дело было вовсе не в свалившейся на голову командировке, которая радовала его в той же степени, что и настораживала.