Испытание страхом

И теперь я снова видела его перед собой по прошествии стольких лет!.. Он стал намного крепче, выше, сильнее, на коже появился загар, так хорошо оттенявший его глаза. Русые волосы выгорели на солнце — сколько времени он проводил под палящим солнцем! Но это был Вижн. Мальчик, которому я отдала своё детство. Вспоминая все проведённые с ним мгновения, я чувствовала, что все это было в другой жизни. Несмотря на то, что нашу последнюю встречу от сегодняшней отделяли несколько лет, я все равно видела в нем того самого умного, спокойного, статного, самого красивого мальчика. — Я и не думал, что ты захочешь встретить меня, — грустно улыбнулся он, когда мы пошли по направлению к городу. Я хмыкнула. Ещё бы он не хотел: в своём последнем письме он обозначил дату и время прибытия в наш порт, расписав, как скучает по старым временам и своей Родине. — То есть ты предполагал, что я пропущу твоё сообщение мимо глаз? Так вот как ты обо мне думаешь, — я слегка толкнула его в плечо. — Ты не была бы Вандой, если бы сделала так. Да, он был совершенно прав. Даже сбежав от меня, он все равно был уверен в том, что я приползу к нему, как преданный пёс. — Можешь не обольщаться: я все равно до сих пор злюсь, что ты так резко ушёл, — и я театрально отвернулась, устремив свой взор на прилегающий к улице рынок. Он обвил мои плечи своей рукой, приобнимая меня. Я вздрогнула, а повернувшись, вновь увидела его улыбку. По его чуть открытым губам было видно, что он что-то хочет сказать, и в предвкушении его будущей фразы я почувствовала, как мое сердце забилось быстрее. Что он хотел сказать? Как скучал? Как мечтал встретиться? Как жалел, что сбежал семь лет назад?.. — Как… — начал он, и вся моя жизнь пробежала перед глазами. Внутри все встало колом. И теперь, когда я снова смотрела на него и его полуоткрытые губы, я испытывала жгучую тягу к ним прикоснуться. На мгновение мир замер. Даже солнце, казалось, пекло сильнее обычного. — Как твои дела, здесь, в Портленде? У меня внутри как будто все оборвалось. На плечи снова опустилась былая тяжесть однобокой любви. — Вполне хорошо, — кивнула я и сглотнула слюну. — Да, определенно. — Есть новости? В этот момент произошло кое-что неожиданное. Он достал пачку сигарет, вытащил одну и, наклонившись над ней, зажег, после чего раскурил и выпустил кольцо дыма. Я не в силах была пошевелиться. Мигом я вспомнила картину из детства, когда я, пытаясь найти Вижна, встретила его глупого дружка с сигаретой за ухом. С тех пор сигареты всегда ассоциировались у меня именно с такими, как он: грубыми, неотесанными, совсем не похожими на Вижна, которого я боготворила. И теперь на меня накатило отвратительное чувство. Я теряла близкого мне человека, теряла его — такого, каким он был. У меня было много новостей, а у него, по-видимому, ещё больше. Это абсурдно, но та сигарета врезалась в мои мысли острым клинком, пронзив прочие заботы и интересы. Что, если в нем из нового появилось не только пристрастие к курению? Что, если там, за горизонтом, он и вовсе не вспоминал обо мне, находя утешение в других, более красивых девушках? Я попыталась сдержать возглас ужаса. Удивительно, почему на меня только нашло чувство внезапной утраты? В глубине души я понимала, что никак не могу повлиять на Вижна — его жизнь, его и выбор, — но разве таким он был? Или только недавно стал?.. — У меня много нового, — опомнившись, прохрипела я. — Даже не знаю, с чего начать. Мне стоило больших усилий вести себя непринужденно рядом с ним, хотя по каждому моему движению было видно все, что я к нему испытывала. Мы переписывались раз от раза, и все основные события моей жизни, в которой не было его, он знал. О, он знал такие тайны, о которых мне стыдно было бы рассказать даже мисс Денверс. Я помню, как в ночной тиши, охваченная чувствами, писала ему любой бред, пришедший мне в голову, а стыдно мне становилось, лишь когда я отправляла письмо. Тем не менее он знал. Все знал. — Ну, скоро у меня начнутся экзамены, — хмыкнула я. — Готов поспорить, ты сдашь их лучше всех, как обычно. Мне это польстило. — Лучше расскажи, что происходило у тебя, — я прочистила горло. — Про это ты не рассказывал, — и я подбородком указала на сигарету. Сначала он не понял, к чему я клоню, а затем посмеялся. — Так ты про это? Не думал, что этот факт стоит внимания. Всего лишь мимолетное увлечение. Я кивнула. Допустим. Мы шли по пустой улочке, справа и слева от нас только начинали открываться магазины и кафе. — Может быть, зайдём в кафе? — предложил Вижн. — Давненько я не ел местных завтраков. Все, знаешь, пристрастится к английским. Я снова кивнула. Ну конечно… Мне вдруг показалось, что в Англии ему пришлись по нраву не только завтраки. Капли пота выступили у меня на лбу: сколько таких же «мимолётных» увлечений он уже сменил? Колокольчик над дверью обозначил наш приход. Куда-то делись все мои нежные чувства, вызванные возвращением Вижна. Я ощущала какой-то особый вид разочарования и даже скуки, хотя знала, что мне следует ценить проведённые с ним мгновения. Мы сели за аккуратный столик у окна. Заказали по чашке капучино и закуски. — Надолго ты приехал сюда? — Не знаю, — Вижн хмыкнул. — Хотел вновь побыть на своей родине. Мой контракт кончился, так что теперь мне либо заключать новый, либо искать себе спокойную работку где-нибудь в городе. — Можешь пойти вон к тем славным уборщикам в особо охраняемые зоны. Ты же грезил о воинской славе, не так ли? Я и сама заметила, как в моей интонации что-то изменилось. Возможно, резкой перепад настроения был вызван этой его выходкой. Но в ответ Вижн лишь посмеялся. — Ты занята сегодня? — поинтересовался он, делая глоток горячего напитка. При любых других обстоятельствах я бы ответила отрицательно и отменила бы все планы на сегодня, но на меня накатила какая-то внезапная глупая обида, и я перечислила все свои планы на день, как будто из вредности. Да, я встала пораньше, только чтобы встретить его, а спустя пару часов у меня начнутся занятия, после них — курсы, а вечером мы устраиваем семейный ужин. Такой вот четверг. Выслушав, Вижн вновь улыбнулся. Видимо, он в который раз удостоверялся, насколько я могу быть занята. Я аккуратно заправила локон волос за ухо и выпрямила спину — вся моя поза выражала надменность. — Знаешь, ты совсем не такая, какой я знал тебя семь лет назад, — начал он. — Я тоже заметила в тебе кое-какие изменения. Начиная с того, что ты, всегда такой логичный, сбегаешь в армию, никого не предупредив, — я кинула на него укоряющий взгляд исподлобья. — Мисс Денверс знала? Он кивнул. И, поджав губы, покачал головой, стыдливо опустив взгляд. — Тогда какого чёрта не знала я? — Разве ты думаешь, что я сбежал из-за тебя? — Мне всё равно, почему ты убежал, — я лгала. — Я хочу знать, почему я не была удостоена чести знать об этом. Я сердито сжимала в руках чашку с горячим кофе. Вижн аккуратно накрыл мою ладонь своей и прошептал: — Мне нужно было сделать это. Я надеялся объясниться в своих письмах, но не вышло… Я одёрнула руку. — Ты же понимаешь, что, как бы мы того ни хотели, мы больше не чувствуем себя братом и сестрой, ведь так? Ты умный, Вижн, ты всегда отличался сообразительностью, соответственно, ты должен знать, что такой поступок быстро простить нельзя. — Я понимаю, слишком много воды утекло, но Ванда… Прости меня. Я каюсь. — Неужели я ничего для тебя не значила? — я прищурила глаза. — Я оставил для нас последнюю совместную ночь, я писал письма тебе одной, единственной, я вернулся сюда, чтобы посмотреть на то, как ты выросла, и ты всё ещё думаешь, что я пренебрегаю тобой? Ванда, боже мой, да ты росла на моих глазах! Ты — самый важный человек в моей жизни. Я вздрогнула. У меня спёрло дыхание. — Я скучал по тебе, Ванда. — Я тоже по тебе скучала, — проговорила я, сглатывая слюну и слёзы. Я старалась не смотреть в его чистые глаза, заменявшие мне солнце, луну и небо, отводила взгляд к окну. Вижн… Я снова влюблялась. — Мы можем снова попытаться восстановить нашу дружбу? — он взял обе мои ладони в свои и поцеловал их. Второй поцелуй в жизни. От него. Я зажмурилась, чтобы не видно было моих слёз, и закивала головой. Тогда, в этот момент, мы оба увидели, как за окном остановился запыхавшийся молодой человек, припав к окну обеими руками и вперившись взглядом внутрь кафе. — Ванда! — прокричал он снаружи. Его лицо было полностью красным, и, господи, его-то взгляд я точно ни с чьим не спутаю. Мой брат Пьетро. Мой новый брат — и ещё одна часть моей жизни.