Испытание страхом

Как только пришло время перерыва, все студенты подскочили со своих мест и ринулись в коридор, а я тут же небрежно свалила вещи в сумку и подбежала к Старку. Мы уже не первый год с ним работали: знали, что частенько после занятий он убегал быстро из-за своей постоянной занятости. Успешный врач, психолог, миллионер, заработавший состояние, возможно, на каких-нибудь аферах (как мы полагали). Поэтому поймать его было настоящим подарком судьбы, особенно когда у студентов были долги по его предмету. — Мистер Старк, — я остановилась как вкопанная возле него. — Могу ли я попросить вас рассказать о том эксперименте побольше? — Вы имеете в виду тот, провальный? — он вскинул брови, убирая свои документы. — О нем известно ничтожно мало, чтобы что-то говорить. Поначалу студенты хотели прославиться, а после… видимо, не хватило компетенции завершить проект. — Но ведь основателями были выдающиеся психологи! Старк остановился на секунду, окинул меня презрительным взглядом и хмыкнул. — Всего лишь два студента, полагавших, что их рискованные концепции смогут изменить мир. Прошу меня извинить, Ванда, но мне пора бежать, — он подмигнул мне, хлопнул по плечу и ушёл, на прощание попросив Питера закрыть кабинет. Я осталась одна, прижимая к себе ручку сумки. Кажется, я снова принимаюсь за дело. Я собираюсь исследовать тайну своих родителей.

***

Я вышла из университета в пятом часу вечера, вместе с большинством ребят нашего курса. Солнце все так же палило над городом, как и в полдень, и небо было безоблачное, а тёплая весенняя погода радовала любителей понежиться на свежей траве. Но я, как ни старалась, не могла думать ни о чем другом, кроме Вижна и Пьетро. Мне до сих пор казалось, что они сидят в том же кафе и перемывают друг другу кости. Я сделала глубокий вдох и направилась вперёд, в сторону выхода с территории. Обычно получалось, что мы с Пьетро заканчивали занятия одновременно и домой ехали вместе, только сегодня… Я даже понятия не имела, где он находился. Немного странно идти домой в одиночку, тем более с осознанием того, что в нашу общую жизнь вторгся ещё один человек. Призрак из моего прошлого. Я прошла мимо высокого мужчины, что курил возле входа на территорию, и отмахнулась от табачного дыма, пока не увидела знакомые светлые локоны и не услышала короткую усмешку. — Мы, конечно, не виделись семь лет, но я не думал, что после этого ты перестанешь меня узнавать. Вижн встречал меня у ворот университета. Я остановилась как вкопанная и в изумлении уставилась на него. — Вижн? Откуда ты узнал… Но не успела я договорить, как он выкинул сигарету в урну и подставил мне руку. — Прогуляемся? — С радостью, — напряжённо ответила я и опустила его руку. Пройдёмся без телесного контакта. Мы направились в сторону небольшого парка, в котором любили прогуливать занятия половина студентов. Порой я возвращалась мимо него домой, наслаждаясь чудесной крытой аллеей и благоухающими цветами в клумбах. — Чем закончилась утренняя встреча с Пьетро? Вижн усмехнулся. — Мы немного поговорили и разошлись. Кажется, он поехал на занятия. «Только вот я его на этих самых занятиях не видела». — Он же мне и сказал, где ты учишься и в каком часу у тебя заканчиваются пары, — продолжал Вижн. — И ты решил меня встретить? — Я все равно пока не знаю, чем заняться в городе. Я промолчала. На меня снова накатила волна внезапной злости и обиды. «Так поезжай обратно, на службу, раз тебе скучно здесь, в Портленде». — Твой братец — тот ещё остряк, — заметил он. — Он явно не рад был встретить меня. Постоянно шутил, искал во мне недочеты. — Он всегда такой, когда раздражён. Это его типичное поведение. Что он ещё вытворял? — Выяснял у меня все про мою личную жизнь. Как я учился в школе, как у меня получилось сбежать, откуда у меня хватило наглости тебя бросить. Я думаю, он очень любит тебя, Ванда. Здесь он покосился на меня и увидел, как я заливаюсь краской. — Вы ведь друг другу не просто сводные брат и сестра, не так ли? Он что, читать мысли умеет? — Как ты догадался? — сухо спросила я. Боже мой, почему в критический момент наших отношений с Пьетро появляется ещё и Вижн? Почему в один миг наваливается столько проблем? — Он кинулся за тебя заступаться. Кулаки прям чесались мне наподдать… — Обычное желание брата отомстить за плохое отношение к сестре. -… а затем сказал не претендовать на твои чувства, так как они уже принадлежат ему. И он не намерен мне уступать. Я сглотнула слюну и вздрогнула. Господи, Пьетро… — И что ты ответил? — Что никогда на них не претендовал. Вся вселенная, в эпицентре которой — мне казалось — я находилась, рухнула и раскрошилась в крохотные пылинки. Слова Вижна эхом отдавались в моей голове. Так вот, значит, как он ко мне относился. «Глупая, маленькая Ванда. Ты ему не больше, чем сестра». Логично. Все до ужаса логично. Кажется, Вижн говорил что-то ещё, но все слова пролетали мимо ушей, задерживаясь короткими обрывками. Пьетро критиковал его за то, что тот уехал, когда мог обрести счастье здесь, со мной. — Он собственник, — прошептала я. — Он никогда не отпустит меня от себя. — Держись за него, — с долей равнодушия в голосе произнёс Вижн. — Он порядочный человек. — Ты это определил всего лишь по одной беседе с ним? — Я объездил весь свет и повидал много людей, Ванда. Поверь, порядочных видно сразу. Мы шли по скрытой тенями листвы аллее мимо других отдыхающих. Вокруг царило веселье, смех раздавался чуть ли не с каждой лавочки. Уличные торговцы кричали во все горло о свежести своих товаров, лишь бы приманить покупателей. Вижн купил два рожка с мороженым и протянул один мне. — М-да, в приюте мы не часто довольствовались такими вкусностями. Как твоя новая семья? — Они хорошие люди. Заботятся обо мне. Помогают, поддерживают. Ни в чем себе не отказывают. Мы путешествуем каждый год. Я думаю, мне слишком повезло. — Цени это, Ванда. Лучше путешествовать так, чем по службе, когда тебя заносит в самые непроходимые места. — Ты сам добровольно на это пошёл. К слову, чем сейчас займёшься? — Думаю, искать работу в службе охраны или полиции. Если повезёт, дойду и до спецслужб. Я не намерен сдаваться. Я должен продолжить поиски своего отца. В последний день моего пребывания в приюте я подслушал, как наш директор — Арним Зола, помнишь его? — разговаривал по телефону. Четко помню, он говорил: «Вижн не обычный мальчик. Его отец ищет его уже несколько лет. Ещё когда он был младенцем, его выкрали у отца и подкинули в приют. Кто это сделал и с какой целью — неизвестно». Так, я решил, что должен воспользоваться этой возможностью. Мисс Денверс и Зола владели похожей информацией. Я была в шоке от услышанного. Видимо, история родителей Вижна не уступала моей по количеству тайн и загадочных событий, которые не в силах были бы объяснить даже опытные детективы. — Ты пробовал обращаться в специальные органы? — Я ведь даже имени его не знаю. Я прошерстил все военные части, которые встретил, и спрашивал у них про бывшего капитана, который из-за раны в груди не смог воевать и стал производить оружие. Половина о таком никогда не слышала, другая половина говорила, что этот человек так и не излечился и давно скончался. При этом называли они каждый раз совершенно другие имена. Так что я вернулся сюда, чтобы найти его. Найти своего отца. Я вздохнула. А я-то все гадала, что же заставило блудного брата приехать в Портленд. — Но почему ты не предупредил меня? Почему ты просто сбежал — и всё? Мы даже не простились, как брат и сестра. Ты оставил меня здесь в одиночестве, на произвол судьбы… — Я не мог сообщить тебе. Было бы слишком опасно. — Да что опасно?! — надрывающимся голосом пыталась вскрикнуть я. Вышел лишь стон отчаяния. — Всё. Я опасен, Ванда. Я бы мог причинить тебе боль. «Ты уже причинил», — подумала я и поникла. Как бы сильно я его ни любила, он, чёрт возьми, ранил меня изнутри. — Остаешься здесь навсегда? — поджав губы, поинтересовалась я. — Скорее всего. Если не произойдёт никаких непредвиденных обстоятельств. — А жить где будешь? — Пока в отеле, а там — подыщу квартирку в тихом районе. Отвоевал своё. Мы присели на свободную лавочку возле аккуратной каменной дорожки. Я подставила лицо весеннему солнцу. — Твои волосы блестят, — заметил Вижн с улыбкой. — Да, на солнце они всегда более рыжие, чем обычно. — Алые. Моя сестрица выросла красавицей. А теперь алыми стали не только волосы, но и щеки. — Спасибо, — пробурчала я. В следующий момент произошло кое-что неожиданное. Вижн внезапно схватился за грудь, за то место, где у большинства находилось сердце, и скорчился от боли. Рожок мороженого тут же выпал из его рук. Всё происходило, как в замедленной съёмке. Я тут же вскочила и опустилась на колени рядом с ним, заглядывая ему в глаза. — Что с тобой? Что с тобой, Вижн?! Я понимала, что. То, что мучило его в детстве, снова повторялось. Происходило ли это так часто? Мешало во время его службы? А самое главное… — Как я могу тебе помочь? Что нужно сделать? У тебя есть лекарства? Он покачал головой, не в силах что-либо сказать. Совсем скоро он опустился с лавки на траву, облокачиваясь о деревянное сидение. Его тело содрогалось в судорогах. Моё сердце бешено стучало. Я понятия не имела, что происходило в тот момент, но я знала, что это всё гораздо серьёзнее, чем можно было представить. На мгновение у меня в голове мелькнула мысль, что Вижн умирает. И я тут же отбросила её: нельзя думать о подобном, когда есть шанс спасти человека. — Снова… приступ… — прошептал он, заглатывая как можно больше воздуха. Он умудрялся держаться. Держаться за жизнь. За воздух. Собирать последний воздух… — Что я должна сделать? — Просто… дай воды… — прохрипел Вижн. Я тут же стала рыться в своей сумке. Учебники, тетради, блокноты, расчёска, чёртовы бумажные платки, батончики, всякий хлам, но только не вода. Как всегда в таких случаях. А ведь всё остальное время она мешает мне отыскать всё остальное. Так где же она сейчас?! Эврика! Нашла. Быстро открутив крышку, я наклонила голову Вижна и влила ему в рот живительного напитка. Казалось, ему становится лучше. Однако всё ещё не отпускало. Он оторвался от горлышка пластиковой бутылки и снова начал дышать. Теперь — гораздо спокойнее, уравновешеннее. Он смотрел на меня, мои перепуганные глаза, на мой открытый рот. И в его взгляде читалась огромная благодарность. А ещё, кажется, стыд, за то, что заставил меня так сильно понервничать. — Что… что это было?.. — мой голос сорвался. — Приступ… — он говорил параллельно с дыханием. — Меня постоянно… преследуют эти… боли в груди. Я обращался к врачам… Специалистам… Они ничего не нашли. И я не знаю, что там убивает меня изнутри… Я в панике упала на траву, прикладывая ладонь ко лбу. — Тебе срочно нужно в больницу. — И зачем? Чтобы они в сотый раз сказали мне, что ничего не обнаружили? — Но ведь не может быть, чтобы ты задыхался от боли в груди и там ничего не было. — Всё в порядке, Ванда, — он прикрыл глаза. — Возможно, рёбра болят. Такое бывает. — Вижн, я не позволю, чтобы ты тут погибал на моих глазах! — Я не погибаю, — лишь отрезал он и снова зажмурился. — Я думаю, это генетическое. Мой отец покинул службу из-за тяжелой раны в груди. А вдруг это была не рана, а заболевание? Что, если я теперь тоже болен? Я протерла лицо руками. Как же сложно с этим Вижном! — Ты ведь знаешь, что после такого я не смогу оставить тебя в одиночестве! — простонала я. — Как часто это происходит? Вижн улыбнулся. Превозмогая боль. — Один или два раза в год. Ничего страшного, Ванда. Поболит и пройдёт. Хорошо, что я сейчас не на какой-нибудь спецоперации, — он попытался усмехнуться. Даже когда его грудную клетку разрывало от боли, он делал вид, что его ничего не тревожило. Я тщетно пыталась скрыть появлявшиеся на глазах слезы. Вижн аккуратно перевернулся, привстал на коленях и облокотился о скамью. Я тут же поддержала его и помогла перебраться с травы на лавку, чтобы его тело расслабилось. — Мы сейчас же отправимся в больницу. Он покачал головой. — Никаких больниц. Это бесполезно. — Мне написать это на твоём надгробии?! — крикнула я громче, чем ожидала, и уже не смогла спрятать слезы. Я отвернулась, чтобы хоть он их не видел. Осознание факта, что Вижну все время было плохо, а меня не было рядом, накатило на меня, словно цунами. Сколько раз его жизнь была в опасности! А я… я старалась жить без него. — Ванда, — он старался повернуть мое лицо к себе, аккуратно потянув за подбородок. — Все хорошо. Поверь мне. Нет повода волноваться. — Так обычно говорят, когда для волнения существует больше одного повода. Он обнял меня. — Но я же до сих пор живу, — он снова попытался улыбнуться. — А я не хочу тебя потерять. Я почувствовала легкий поцелуй в макушку. От него я вздрогнула. — И не потеряешь. Он осторожно отпустил меня, оставив руку на плече. — Сейчас провожу тебя до дома, а потом — сразу к себе. Такого больше не повторится. Обещаю. И мы осторожно поднялись с лавки и медленным, тихим шагом направились к моему дому. Всю дорогу мы провели в неловком молчании, решив доехать до дома на автобусе. Лишь изредка мы перекидывались парой слов, когда Вижн замечал, как сильно преобразился Портленд за все семь лет что он провёл на службе. Мы не говорили, но оба знали, что изменился не только город, но и мы с ним. Возможно, он даже не привыкал жить без меня, в то время как я увлекалась чём-то другим, лишь чтобы отвести мысли о нем. Мой дом находился на небольшом возвышении, рядом с другими, такими же аккуратными двухэтажными домами. По дороге мы встретили нашу соседку, старушку, миссис Смит, которая попивала свой чай на веранде каждый раз в пять часов вечера. Она переехала в Портленд из Англии. «Старая привычка», — говорила она всякий раз, как мы видели появлявшиеся на столике чашку, чайник и выпечку. Иногда она даже приглашала нас присоединиться. После занятий мы с Пьетро частенько засиживались у неё и она рассказывала нам о своей жизни, говоря, что всей философии набралась из личного опыта, а не «вот из этих твоих книжек, Питер, шёл бы ты лучше мне мансарду починил — она протекает». Миссис Смит не женщина, огонь! Мы молча перекинулись кивком с соседкой, и только оторвавшись от своего чая, она решила поинтересоваться, кто этот «галантный высокий кавалер», решивший проводить меня до дома. Да, рост Вижна был наиболее примечательным. — Это мой… — я словно потеряла дар речи. Ну и как мне обозвать этого «кавалера»? — Мой старый друг. Мы росли вместе в приюте. Какой смысл скрывать правду? Она всё равно знала о моём происхождении. — А где же он был всё это время? Я ни разу не видела, чтобы он навещал тебя. — Я служил в армии, — смущённо ответил Вижн. Реакция миссис Смит последовала незамедлительно. Она тут же хлопнула в ладоши и сложила руки у лица в восхищении. Её изучающий взгляд, не хуже, чем у Пьетро, прошёлся по Вижну с ног до головы. Ему повезло быть в военной форме. — Это интересно, — миссис Смит причмокнула губами. Ей было уже около восьмидесяти, но каждый раз при появлении привлекательного мужчины она притворялась семнадцатилетней. «Я ещё в самом расцвете сил!» — любила повторять она. — Может быть, вы останетесь попить чаю? — Спасибо, — любезно проговорила я. — Но у нас ещё много дел. Вижну нужно искать съёмную квартиру. — Можете не торопиться. В моём доме свободен целый этаж. Я уступлю его за гораздо меньшую цену, чем другие сдающие. И всё — из-за твоих красивых глаз. У меня спёрло дыхание. О боже… Ведь если Вижн согласится, то мы будем жить… на расстоянии нескольких метров друг от друга, даже не переходя дорогу… Я сосредоточилась, пытаясь послать сигналы в мозг Вижну. Согласись, согласись, согласись. — Я почти уверен, что здесь условия даже лучше, — он улыбнулся, и я едва не завизжала. — Тем более, Ванда рядом. Солнце безумно палило, но я была уверена, что в тот момент сияла ярче.