***
Ужин проходил в более-менее спокойной обстановке. Этой ночью родители отправлялись на грандиозную конференцию в Швейцарию, поэтому готовила я с небольшой помощью Пьетро, который постоянно отвлекался от чистки картошки на свои саркастические остроумные замечания по поводу Вижна. «Он специально выбрал комнату напротив твоих окон, чтобы подглядывать, пока ты переодеваешься? Или это ты его уговорила туда заселиться, чтобы за ним наблюдать?» Каждый раз, когда он выкидывал что-то подобное, я награждала его агрессивной веткой, очищенной от винограда, в лицо. Родители заметили моё слегка подавленное настроение. Слегка — потому, что я пыталась кое-как скрыть его за улыбками и шутками, в то время как внутри меня бушевала буря. Я находилась меж двух огней. Один из них прямо сейчас прожигал меня насквозь своим взглядом. Как я ещё не привыкла к нему за семь лет! — Какие новости за день? — поинтересовалась мама, наслаждаясь моим «шедевром» из картофеля и овощей. — Никаких особенно, — хмыкнула я. — Да, учились весь день, — продолжил Пьетро. — Домашнее задание делали, — и, вскинув бровь, посмотрел на меня. — Как прошли занятия по психологии? Говорят, мистер Старк в последнее время стал довольно скрытен. Мои родители и мистер Старк были знакомы уже несколько лет, но виделись от силы не более одного раза в два-три года. Формально встречались они лишь на постоянных конференциях и масштабных приёмах. Все остальные новости слухами передавались через общих друзей. — Он рассказывал про личностный кризис, — тут же ответила я. И поняла, что в воздухе повис призрак начатой истории про нашего преподавателя, которую мне ужас как хотелось узнать. — У него вроде бы непростые отношения… с семьёй? — мама вопросительно посмотрела на папу. — У него нет семьи, — тет же подсказал он. — Постоянно твердят о всевозможных болезнях, провалах, проблемах с работой. Что угодно сваливают. Хотя я придерживаюсь мнения, что половина этих слухов — выдумка. — Он сегодня и вправду вёл себя как-то странно, — я задумалась, уставившись в неопределённую точку на стене. — Разговор зашёл о том проекте, над которым вы трудились с моими родителями… — увидев непонимающие взгляды, я тут же добавила: — биологическими. Он отвечал резко, как будто вообще не хотел ни о чём говорить. — Зачем ты расспрашивала его, боже мой! — мама тяжело вздохнула. — Он ведь тоже психолог. Возможно, он знает ещё какие-то подробности. — Все подробности, которые ты хотела узнать, мы уже рассказали. Мы были самыми близкими друзьями твоих родителей, а поэтому обладаем самой достоверной и точной информацией, вплоть до мельчайших аспектов. — Но вы так и не сказали, кто финансировал тот проект! — возразила я. С другой стороны стола послышался усталый вздох Пьетро. Ему порядком надоело, что я при каждом удобном случае расспрашиваю родителей про этот проект, даже упоминание о котором, казалось, кануло в Лету. — Это единственная информация, которой обладали только твои родители. И мы не знаем, почему, — отрезала мама. На этом диалог завершился. Мы проводили их спустя пару часов, стоя на пороге нашего дома. Неделю они будут отсутствовать — вся ответственность за хозяйство ляжет на меня и Пьетро. Такое случается уже не в первый раз. Возможно, мы даже привыкли проводить время без родителей — нам хватало друг друга. Только вот в этот раз — я чувствовала — всё пройдёт совершенно иначе.***
Это была тихая ночь. Одна из тех ночей, когда весь мир замирает просто для того, чтобы поприветствовать выплывавшие на небо звёзды и луну. Мы жили в отдалённом от центра районе, и грохот шоссе нам никогда не мешал. Время от времени мимо домов проезжали пара автомобилей, направлявшихся за город, и их шум — сначала приближающийся, становящийся всё громче, а затем мерно удаляющийся, — был приятным звуком, означающим наступление темноты. Я не могла заснуть. Заканчивался четверг. Завтра — последний день учёбы на этой неделе, а это значит, меня ждали целые выходные, которые я обычно проводила с Пьетро в парке или центре города. Я в сотый раз спрашивала себя, чем же мы займёмся в этот раз. Я даже и представить себе не могла, чем всё закончится. Я сидела на кровати, обнимая колени и смотря в окно напротив. В темноте я видела лишь тень Вижна и слышала, как он перебирает вещи. Кажется, из его комнаты доносились тихие звуки музыки. Незнакомой мне музыки — возможно, он слушал её во время службы. О, я не переставала верить, что теряю его таким, каким знала его только я. Пьетро появился на пороге моей комнаты, облокотившись о косяк двери и склонив голову вбок. При свете луны его кудри блеснули. — Как ты? — бросил он. Он всегда спрашивал это при приветствии. — Нормально, — я усмехнулась. — Как всегда. — Всегда — пространственный ответ, — он прошёл в комнату. — Всегда, как лет десять назад? Или шесть? — я видела, как на его устах играет лукавая улыбка. Он осторожно присел на кровать и, заметив мой проворный взгляд на окно, задвинул шторы. Я промолчала. — Как ты думаешь, родители знают про нас? — Ещё бы. За семь лет невозможно не заметить. Даже им — с их постоянными командировками и ночными сменами. — Но почему они тогда ничего не сказали? — я устремила полный печали взгляд в его сторону. — Ждут, когда мы сами признаемся, — он улыбнулся. Я понурила голову. — А мы почему-то до сих пор так и не признались… Иногда я думаю, что нет смысла больше скрывать. Он уловил ход моих мыслей. — Однако… — Я… Я не знаю. — Можем признаться им. Сразу после того как они вернутся. Я знала, почему не хотела признаваться. Потому что не верила, что наши с ним отношения будут длиться вечно, хотя этого и желала больше всего на свете. Признавшись, мы бы связали себя обязательствами. Мы были бы вынуждены быть вместе. Но никто не знает, что будет дальше… Что, если мы охладеем друг к другу? Должны ли такие мысли вообще появляться у влюблённого человека? Конечно же, нет. На мне была вся вина. Пьетро приблизился ко мне. Я почувствовала влажное прикосновение его губ к моей шее. Я с самого начала знала, зачем он закрыл эти шторы. Он обвил руками мою талию, продолжая спускаться губами вниз по шее, к ключице. Я прикрыла глаза в наслаждении. Если и было что-то на свете, что уносило меня далеко в небеса, так это его прикосновения. Он позволял своим ладоням исследовать моё тело, поднимать рубашку, обжигать дыханием кожу, и, будь в запасе ещё пара секунд, я бы тут же сдалась и уступила. Но я лишь вырвалась из его объятий, оставив его в недоумении. Он держал руки на том же уровне, где пару секунд назад была и я — теперь там остался лишь мой призрак. — Что случилось? — прошептал он. — Я… я не могу. Господи, да что со мной творится! Пьетро пару секунд провёл в молчании, с полуоткрытым ртом уставившись на меня. Я бы и сама рада была объяснить, что я вытворяю. — Это всё… из-за него?.. В ответ я лишь прикрыла глаза, пытаясь придумать отговорку, но Пьетро знал меня как облупленную и любую ложь смог бы распознать с первого взгляда. Он покачал головой. — Понятно. Конечно, всё из-за него, — он хмыкнул. — На что я ещё мог надеяться? Вижн у нас самый красивый. Самый романтичный. Ведь он тебе звёзды показывал. Он тебя воспитывал. Он, чёрт возьми, бросил тебя, — его голос постепенно переходил на крик. — Так вот значит как? Теперь, когда он поселился в паре метров от тебя, я перестал быть нужен, верно? — Ты говоришь неправду, Пьетро! — вырвалось у меня. Я пыталась удержать всё, что рушилось между нами. — Я знаю, что я говорю. Тебе просто повезло наткнуться на меня, ведь так? О, подумала ты, вот тот самый парень, который заменит мне моего обожаемого Вижна! Теперь он сможет показывать мне звёзды. Теперь я переключусь на него! Да тебе все эти годы нужен был якорь, чтобы переждать бурю. Ну вот она — кончилась! — он махнул рукой в сторону окна. — Иди к нему. Беги к нему, Ванда. Ведь его ты любишь. А я-то! На что я только рассчитывал! Это очень здорово — узнать, что все семь лет я был не более, чем запасным вариантом. — Это не так! — на глаза снова навернулись слёзы. — И ты знаешь это, Вижн! Я в то же мгновение хлопнула себя по губам. Вся Вселенная остановилась передо мной. И рухнула. Рассыпалась на мельчайшие крошки. Я в шоке смотрела на Пьетро, а он только подтвердил свои слова. — Доброй ночи, — бросил он и вышел из комнаты. Я осталась наедине с кричащей тьмой.